Band on the Run

</td></tr>

Band on the Run
Студийный альбом Пола Маккартни и Wings
Дата выпуска	7 декабря 1973 года (UK) 5 декабря 1973 года (США)
Записан	1-22 сентября 1973 года
Жанр	рок-музыка
Длительность	41:02
Продюсер	Пол Маккартни
Страна	Великобритания Великобритания
Лейблы	Apple
Профессиональные рецензии
All Music Guide [allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=10:f9frxqq5ldse ссылка] Роберт Кристгау (C+) [robertchristgau.com/get_artist.php?id=1054&name=Paul+McCartney ссылка] Rolling Stone [www.rollingstone.com/artists/wings/albums/album/112198/review/6211633/band_on_the_run ссылка]
Хронология Пола Маккартни и Wings
Red Rose Speedway (1973) Band on the Run (1973) Venus and Mars (1975)

К:Альбомы 1973 года

RS	[www.rollingstone.com/music/lists/6862/35223/47247 Позиция № 418] в списке 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone

Band on the Run — третий студийный альбом английской группы Wings (пятый сольный альбом Пола Маккартни), выпущенный в 1973 году. Коммерчески наиболее успешный и один из самых известных альбомов группы. CD-версия альбома, после ремастеринга, вышла в 1993 году.

Название альбома совпадает с названием первой композиции на альбоме. В английском выражении «Band on the Run» заключена игра слов: его можно перевести на русский язык как «Оркестр в пути», или «Оркестр, сколоченный второпях», и в то же время как «Банда в бегах». На последний вариант намекает обложка, на которой музыканты и приглашённые друзья группы запечатлены в тюремных робах на фоне кирпичной стены, в круге света от «полицейского» прожектора .

Один из самых продаваемых альбомов 1974 года в Великобритании. Признан многими критиками лучшим альбомом Пола Маккартни. В 2003 году вошёл на 418 месте в список 500 величайших альбомов всех времён по версии журнала Rolling Stone. По версии New Musical Express альбом занимает 333-е место среди 500 величайших альбомов всех времён «Лучший альбом, выпущенный одним из четверых музыкантов, которые когда-то назывались The Beatles» (музыкальный критик журнала «Rolling Stone» Джон Ландау).

Список композиций

Слова и музыка всех песен Пол и Линда Маккартни, кроме № 7 (авторы — Пол Маккартни и Дэнни Лейн). 

Сторона 1
№	Название	Длительность
1.	«Band on the Run»	5:10
2.	«Jet»	4:06
3.	«Bluebird»	3:22
4.	«Mrs Vandebilt»	4:41
5.	«Let Me Roll It»	4:47

Сторона 2
№	Название	Длительность
6.	«Mamunia»	4:50
7.	«No Words»	2:33
8.	«Helen Wheels» (отсутствовала в британской версии)	3:34
9.	«Picasso's Last Words (Drink to Me)»	5:50
10.	«Nineteen Hundred and Eighty-Five»	5:27

Предыстория

Закончились 1960-е годы, принёсшие революцию в рок-музыке, эпоху завершил распад The Beatles. Первая половина 1970-х в истории рок-музыки — период некоторого затишья, декаданса и возврата интереса к поп-музыке. Направления, пользовавшиеся успехом в 1960-е, отходят на второй план. 1972—1973 годы в рок-музыке станут предвестниками появления новых стилей глэм и панк-рока.

1973 год стал очень плодотворным для музыкантов. Вышли такие знаковые для поп- и рок-культуры альбомы, как «The Dark Side of the Moon» группы Pink Floyd, «Goodbye Yellow Brick Road» Элтона Джона, «Catch a Fire» Боба Марли, «Made in Japan» группы Deep Purple (в США).

В эту эпоху перемен экс-битл Пол Маккартни активно работает, выпускает альбом за альбомом, успешно концертирует, экспериментируя с составом группы. Весну и начало лета 1973 года группа Wings проводит в концертных промотурах по Великобритании, занимаясь раскруткой альбома «Red Rose Speedway» и сингла «My Love». В июле Маккартни работает над музыкальной темой фильма о Джеймсе Бонде «Live and Let Die» («Живи и дай умереть»). Эта композиция также пользовалась успехом, заняв высокие позиции в чартах. Тогда же, в июле 1973 года, начинается работа над музыкой для нового альбома.

Как это часто бывало ещё во времена «The Beatles», название альбома и титульной песни появилось из случайной фразы. «If we ever get out of here» (Если мы когда-нибудь выберемся отсюда…) — это слова, которые бросил Джордж Харрисон, во время одной из бесконечных бизнес-встреч и тяжб The Beatles из-за разногласий, возникших вокруг фирмы Apple. Собственно, из этих слов и настроения встречи выросла вся песня, с довольно сложным сюжетом.

Пол Маккартни выбирает для записи недавно открывшуюся студию компании EMI в Лагосе. Новая звукозаписывающая студия на периферии не была так связана жёстким расписанием на месяцы вперёд и музыканты могли свободно строить рабочий график. Кроме того, музыканты имели возможность несколько отвлечься и получить новые творческие ощущения в экзотическом месте. Хотя и в некоторых композициях и звучат африканские мотивы, главным образом композитор и автор слов черпал вдохновение в британской тематике.

Непосредственно перед вылетом в столицу Нигерии 8 августа 1973 года группу покинули гитарист Генри Маккаллок и ударник Денни Сайвелл. Это произошло из-за разногласий, начавшихся достаточно давно. Лидер группы ответил ушедшим музыкантам, что сможет обойтись без них и через неделю вылетел в Лагос.

Работа над альбомом

Только по прибытии в столицу Нигерии музыканты группы Wings столкнулись с обстоятельствами, о которых они не задумывались в Европе. Прежде всего, в стране было очень неспокойно, здесь только оправились после очередного переворота и вооружённых людей можно было постоянно встретить на улице. Жаркая и влажная атмосфера тропиков не способствовала высокой производительности труда. Студия, как выяснилось, не была оборудована в должной мере кондиционерами и вентиляцией. У Линды даже случился сердечный приступ и пришлось прибегнуть к срочной медицинской помощи. Техническое оснащение звукозаписывающего и воспроизводящего оборудования и квалификация персонала оставляло желать лучшего. Попытки найти замену покинувшим группу среди местного персонала были безуспешны.

Пренебрегая предупреждениями, музыканты гуляли по улицам без охраны. В один из дней на Пола и Линду совершили разбойное нападение хулиганы. Угрожая ножом, они отняли все ценности и несколько черновых записей новых композиций. Как вспоминал Маккартни «Днём я валялся на пляже, спал, а потом всю ночь работал». Работа шла без особого напряжения, но она спорилась. Музыканты оставшиеся втроём приняли вызов брошенный им ушедшими членами группы — это только подогрело желание справиться с трудной задачей. Все композиции в итоге стали плодом работы: Пола, Линды и Денни Лейна. Полу пришлось самому исполнить партию ударных инструментов. В результате получилось, что альбом был выпущен новым, третьим по счёту (после диска «Red Rose Speedway»), составом группы. Некоторые критики даже считают «Band on the Run» соло-работой Пола Маккартни.

Бо́льшая часть материала LP-альбома была записана в студии с 1-го по 22 сентября 1973 года. 23 сентября группа вернулась обратно в Англию. В сентябре и октябре работа над альбомом была завершена на AIR-студии Джорджа Мартина (сам Джордж не принимал участие в работе). Была произведена окончательная обработка звуковых дорожек (overdubbing) и дописаны некоторые элементы звукового сопровождения: партии оркестра и саксофона. 7 декабря 1973 года состоялся его официальный релиз в Англии и пластинка появилась на прилавках музыкальных магазинов.

Композиция Helen Wheels, записанная в числе прочих песен в Лагосе, в Великобритании вышла отдельно как сингл. Однако, в американском варианте альбома она вошла в альбом, седьмой композицией. Это собственно и есть основное различие между британской и американской версиями.

Отдельная история у песни Picasso’s Last Words (Drink To Me) («Последние слова Пикассо» или «Выпей за меня»). В апреле 1973 года Пол с семьёй отдыхал на Ямайке и общался с известным актёром Дастином Хоффманом. Хоффман восхищался умением Маккартни сочинять песни, а тот твердил, что в этом нет ничего необычного, и мелодии приходят к нему «из воздуха». За пару дней до этого Хоффман пересказывал ему газетную статью об умершем недавно Пабло Пикассо. Тогда буквально за полчаса, вынув гитару из футляра, Пол сочинил песню о последних словах умирающего художника, со словами в куплете "Drink to me, drink to my health " («Выпейте за меня, выпейте за моё здоровье») . Затем группа пересмотрела несколько фильмов о Пикассо, составила для себя представление о его работе и попыталась записать песню «в стиле кубизма», мешав в композицию отрывки из других песен альбома и хаотическую игру на жестянках, до тех пор пока не получили какой-то гладкий результат.

Обложка

Работу по подготовке изображения для обложки альбома поручили фотографу Клайву Эрроусмиту. 28 октября 1973 года, у кирпичной стены окружающей один из лондонских парков (Osterley Park), состоялась фотосессия для обложки альбома. Скрытая ирония состоит в том, что люди в тюремных робах, выхваченные лучом прожектора при попытке бегства — это очень известные в Англии персоны (помимо Пола, Линды и Денни Лейна):

• Майкл Паркинсон (журналист)
• Кенни Линч (актёр)
• Джеймс Кобурн (актёр)
• Клемент Фрейд (писатель, радиоведущий)
• Кристофер Ли (актёр)
• Джон Конти (боксёр)

Изображение обложки использовалось на концертах группы Wings (проецировалось в виде фона для исполнителей). Прямая отсылка на обложку диска содержится на постере мультфильма «Мадагаскар» (2007) .

Стиль и критика

Композиции альбома относятся к самым разным жанрам и направлениям рок-музыки, демонстрируя все стороны музыкального дарования Пола Маккартни и, в особенности, талант яркого мелодиста. Альбом стал сочетанием коммерческого успеха — хитов, легко запоминающихся слушателем и, одновременно, явлением вошедшим в классику рок-музыки. В структуре и компоновке композиций явно просматриваются параллели с поздними альбомами The Beatles: White Album и Abbey Road.

Титульная композиция Band on the run привлекает внимание слушателя необычной структурой, сменой темпа и стилей внутри одной песни. Она состоит из трёх частей. Запев основной темы исполняется в тональности С и затем в припеве происходит модуляция в тональность F (схожий приём был использован в песне The Beatles Penny Lane) . Настроение побега и преследования, смена темпа от медленного к быстрому метафорически передает тему, связанную с преследованием истеблишментом контркультуры, часто звучащую в композициях Маккартни.

Перетекающие одна в другую песни собственно и напоминают аналогичный стиль Abbey Road, где на второй стороне альбома песни без перерывов переходят одна в другую. Энергичные композиции Jet и Mrs.Vanderbilt уравновешены с медленными Let me roll it (своеобразная трибьют-версия песни Джона Леннона How Do You Sleep?) и Mamunia, где акцент сделан на акустическое исполнение и вокал. Picasso’s last words имеет отчётливый налёт фолк-музыки. Финальная композиция — богато аранжированная, фортепьянная и оркестровая композиция 1985, заканчивающаяся коротким повтором основной музыкальной темы первой песни.

При всех достоинствах музыкальной составляющей, критики отдельно отметили некоторые недостатки песенной лирики. Слова, которые по замыслу автора должны донести до слушателя идею движения из неволи на свободу, не обременены смыслом. В них больше игры и напускной философии, чем истинной глубины. В лирике альбома отчётливо слышен личный мотив и проблемы Маккартни: переживания после распада The Beatles и поиски себя.

Совершенство альбома в том, что он построен на элементах творчества, характерных для пост-битловского периода творчества. Идеи, которые раньше разочаровывали своей недоработанностью, здесь приобрели законченные черты. «Band on the Run» — это не разрозненное собрание фрагментов песен (как McCartney, Ram), не беспорядочная коллекция посредственных композиций (Wings, Red Rose Speedway). Альбом великолепно исполнен и тщательно подобран, так что теперь никто не сможет обвинить Пола Маккартни в голом увлечении стилем вместо музыкального содержания.

Оригинальный текст (англ.)  

. Its superiority derives from a subtle shifting and rearrangement of elements running through all of his post-Beatles music, a rounding out of ideas that had previously been allowed to stand half-baked, often embarrassingly so. Band on the Run is no collection of song fragments (McCartney, Ram), nor a collection of mediocre and directionless songs (Wings, Red Rose Speedway). Band on the Run is a carefully composed, intricately designed personal statement that will make it impossible for anyone to classify Paul McCartney as a mere stylist again.

— музыкальный критик журнала «Rolling Stone» Джон Ландау)

Признание

Первые работы Маккартни эпохи после распада The Beatles получили смешанную и противоречивую реакцию музыкальной общественности. Но альбом 1973 года ждал серьёзный коммерческий и творческий успех. По мнению критиков в «Band on the run» Полу Маккартни удалось приблизиться к амбициозной задаче сравниться c популярностью The Beatles.

• 1974 — Один из самых продаваемых альбомов в Великобритании в 1974 году (2-е место среди всех альбомов, всего было продано около 6 млн экземпляров).
• 1974 — статус трижды платинового (triple platinum) .
• 1975 — премия «Грэмми» в номинации «Лучшее исполнение группы в стиле поп» (Best Pop Vocal Performance By A Duo, Group Or Chorus).

В 2003 году вошёл в список 500 величайших альбомов по версии журнала Roling Stone. С 27 июля 1974 года в течение 7 недель занимал первую позицию в британских чартах (всего 124 недели находился в чартах). Отдельные композиции с альбома: Helen Wheels и Jet — выходили как синглы и также занимали высокие места в чартах.

Даже Джон Леннон, скептически относившийся к самостоятельному творчеству Пола, отозвался об альбоме «отличный альбом…хорошая работа» (a great album…good stuff  (англ.)). Критик музыкального ресурса allmusic.com Стивен Эрлуайн отозвался об альбоме как о триумфальном.

Композиции альбома неоднократно выходили в кавер-версиях. Так в 2007 году группа Foo Fighters исполнила кавер-версию песни Band on the run на диске сборнике «Radio 1. Established 1967 album».

Многие из песен альбома исполняются во время концертных выступлений Маккартни.

CD версия

CD версия альбома «Band on the run» с композициями, прошедшими ремастеринг, была выпущена 8 июня 1993 года. Содержание полностью соответствовало виниловой версии. 15 марта 1999 года вышла CD версия альбома под названием «Band on the Run: 25th Anniversary Edition» (специальное издание к 25-й годовщине). CD-версия включала два диска. 1-й диск повторял LP-вариант издания для США. 2-й диск содержал различные бонусные материалы, включающие также и концертное исполнение некоторых песен. Издание диска было посвящено памяти Линды Маккартни.

Популярность в СССР

Популярность альбома достигла даже СССР, где официально почти не выпускались записи The Beatles и Пола Маккартни. Но даже несмотря на это, альбом стал популярен благодаря неформальному распространению магнитоальбомов. Особой известностью пользовалась композиция «Mrs Vanderbilt», ставшая одной из самых популярных песен на советских танцплощадках.

В 1975 году на телеэкраны вышел музыкальный фильм «Бенефис Ларисы Голубкиной», где одной из центральных композиций стала обработка песни «Mrs Vandebilt» («Наша королева» или «Хоп-хей-хоп») в исполнении группы «Весёлые ребята».

В 1977 году фирма «Мелодия» выпустила сборник «Пол Маккартни и ансамбль „Wings“», представлявший собой английскую версию альбома за исключением заглавной композиции. Вместо неё на диск была помещена не имеющая никакого отношения к альбому композиция «Silly Love Songs». Естественно, оригинальное оформление альбома не было сохранено.

В 1991 году группа «Весёлые ребята» (на одноимённом альбоме) выпустила песню «Бродячие артисты», где также звучат мотивы песни «Mrs Vandebilt».

Участники записи

• Пол Маккартни — лидер-гитара, ритм-гитара, бас-гитара, ударные, фортепьяно, клавишные, вокал
• Линда Маккартни — ударные, клавишные, вокал
• Дэнни Лейн — лидер-гитара, ритм-гитара, бас-гитара, ударные, клавишные, вокал.

Также работали над диском

• Хоу Кейси — саксофон
• Джинджер Бэйкер — ударные
• Реми Кабака — ударные
• Тони Висконти — оркестровка
• Иэн и Тревор — бэк-вокал
• Джефф Эмерик — продюсер и инженер звукозаписи.

Литература

• McGee, Garry «Band on the Run: A History of Paul McCartney and Wings», Taylor Trade Publishing, 28 April 2003, ISBN 0-87833-304-5

Ссылки

• [www.beatles.ru/postman/forum_messages.asp?msg_id=12034&cfrom=1&showtype=0&cpage=1 Перевод и смысл песни «Band on the Run»]
• [www.discogs.com/Paul-McCartney-And-Wings-Band-On-The-Run/master/48878 Band on the Run на discogs.com]

Отрывок, характеризующий Band on the Run

– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.