Павлоградский 2-й лейб-гусарский полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
2-й лейб-гусарский Павлоградский императора Александра III полк

Полковой нагрудный знак
Годы существования

9 июня 1764 - 1918

Страна

Российская империя Российская империя

Входит в

2-я Кавал. дивизия
(2 АК, Виленский ВО)

Тип

Кавалерия

Дислокация

Сувалки

Знаки отличия

см.текст

У этого термина существуют и другие значения, см. 2-й полк.

2-й лейб-гусарский Павлоградский императора Александра III полк

Полковой праздник: 26 ноября, день св. Великомученика и Победоносца Георгия

Старшинство: 9 июня 1764 г.





История полка

9 июня 1764 года в Екатеринославской провинции сформирован 20-ротный Днепровский пикинерный полк; в 1783 — переформирован в Павлоградский легкоконный; 29.11.1796 г. — присоединён Острогожский легкоконный полк, Павлоградский легкоконный переформирован в 10 эскадронов и назван гусарским генерал-лейтенанта Боура полком, а в 1882 — в 6-й лейб-драгунский Павлоградский полк. В 1907 году Николай II возвратил наименование гусарских кавалерийским полкам, в своё время переформированным в драгунские. Полк стал 2-м лейб-гусарским Павлоградским Императора Александра III полком.

Высочайшим Приказом № 155 (Лит. «Б») от 2 апреля 1908, об установлении формы для вновь образуемых уланских и гусарских полков, полку присвоен ментик — одного покроя и цвета с доломаном, но длиной 5 вершков и с бирюзовой шелковой подкладкой[2].

Боевые отличия

  1. Полковой штандарт Георгиевский с надписями: «1764-1864» и «За подвиги при Шенграбене 4 Ноября 1805 г. в сражении 5000 корпуса с неприятелем, состоявшим из 30000». С Александровской юбилейной лентой. Пожалован 9.07.1864 г. взамен Георгиевского штандарта с такой же надписью, пожалованного 27.09.1807 г.;
  2. Знаки на шапки с надписью: «За отличие». Пожалованы 19.11.1814 г. за подвиги в войне с французами 1812-14 гг.

Командиры

Шефы полка

Известные люди, служившие в полку

Полк в искусстве

Полковые квартиры

Территория, на которой был расквартирован полк, сохранилась в Павлограде по сей день. Она располагается между улицами Центральной, Степного Фронта и Харьковской. Из застройки частично сохранились казармы и гарнизонная Свято-Покровская церковь. В 80-е годы ХХ века на территории и в помещениях Павлоградского гусарского полка располагался учебный центр РВСН, из-за чего территория и уцелевшие постройки утратили первоначальный облик. В Покровской церкви в эти годы располагался клуб части и учебные помещения. После распада СССР воинская часть была расформирована, церковь передана епархии, отремонтирована и переосвящена.

Напишите отзыв о статье "Павлоградский 2-й лейб-гусарский полк"

Примечания

  1. ↑ Илл. 45. Армейские Драгунские полки: Штаб-Офицеры полков а) 37-го Военного Ордена (в парадной форме) и б) 36-го Ахтырского (в обыкновенной форме), Обер-Офицеры а) 32-го Чугуевского (в сюртуке) и б) 6-го Павлоградского Его Величества (в обыкновенной форме) (прик. по воен. вед. 1882 г. № 325.) // Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении войск Императорской Российской армии за 1881–1900 гг.: в 3 т.: в 21 вып.: 187 рис. / Сост. в Техн. ком. Гл. интендантского упр. — СПб.: Картографическое заведение А.Ильина, 1881–1900.
  2. ↑ [bergenschild.narod.ru/Reconstruction/depot/1912-18/nevskii02/nevskii02-02.htm О присвоении армейским уланским и гусарским полкам новой формы обмундирования (приказ по в.в. 1908 г. № 155). Вып. 2. — СПб.: Издание Полковника Николая Георгиевича Невского, 1908.]
  3. ↑ Л. Н. Толстой. Война и мир. Том первый. Часть первая. XVI.
  4. ↑ см. выше.

Источники

  • [www.pavlonews.dp.ua/news/wmview.php?ArtID=17 История Павлоградского гусарского полка]
  • Сулимов Б. Н. Павлоградцы в 1812 году. Юбилейная памятка Павлоградского Лейб-гусара. (2-й Лейб-гусарский Павлоградский полк). — Сувалки, 1912. 8"". 72 с., 1 л.ил.
  • Памятные книжки Сувалкской губернии за 1877-1913 гг.

Ссылки

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Павлоградский 2-й лейб-гусарский полк

Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Павлоградский_2-й_лейб-гусарский_полк&oldid=81254334»