Восточноафриканская кампания
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья East African Campaign (World War II) (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
| Восточноафриканская кампания | |||
| Основной конфликт: Вторая мировая война | |||
 Британские войска в Эфиопии. 28 сентября 1941 | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место |
Судан, Британское Сомали, Кения, Эритрея, Итальянское Сомали, Эфиопия | ||
| Итог |
Победа союзников. Потеря итальянцами всех колоний в Восточной Африке | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Восточноафриканская кампания — серия сражений между вооружёнными силами Италии и Британской империи (а также её доминионов и союзников) в Восточной Африке во время Второй мировой войны. Эта кампания была частью Африканского театра военных действий.
Содержание
Силы сторон
Италия
Сухопутные войска
Итальянская армия в Восточной Африке представляла собой отрезанную от цивилизации военную структуру, состоящую преимущественно из туземных войск, так называемых аскари, запти и дубатов. Такие подразделения однако были хорошо вооружены и укомплектованы, находились полностью под управлением и командованием итальянских офицеров. Присутствовали и европейские части, состоявшие из итальянцев (например 65 пехотная дивизия «Гренадеры Савойи»). Все итальянские сухопутные войска были поделены на так называемые военные сектора: Северный, Южный, Восточный и Гьюба. Общее командование войсками осуществлял вице-король Восточной Африки Амадей Савойский, герцог Аостский.
Ниже представлен список подразделений итальянской армии в Восточной Африке на июнь 1940 года, разделенный по военным секторам.
Северный сектор
- 3-я колониальная пехотная бригада
- 4-я колониальная пехотная бригада
- 5-я колониальная пехотная бригада
- 6-я колониальная пехотная бригада
- 8-я колониальная пехотная бригада
- 12-я колониальная пехотная бригада
- 16-я колониальная пехотная бригада
- 19-я колониальная пехотная бригада
- 21-я колониальная пехотная бригада
- 22-я колониальная пехотная бригада
- 41-я колониальная пехотная бригада
- восемь батальонов чернорубашечников
- шесть колониальных пехотных батальонов
- два колониальных кавалерийских батальона
- другие вспомогательные подразделения
Две колониальных пехотных бригады были на стадии формирования (42 и 43).
Южный сектор
- 1-я колониальная пехотная бригада
- 9-я колониальная пехотная бригада
- 10-я колониальная пехотная бригада
- 18-я колониальная пехотная бригада
- 23-я колониальная пехотная бригада
- 25-я колониальная пехотная бригада
- другие вспомогательные подразделения
Две колониальных пехотных бригады были на стадии формирования (85 и 86).
Восточный сектор
- 40-я пехотная дивизия «Охотники Африки»
- 65-я пехотная дивизия «Гренадеры Савойи»
- 2-я колониальная пехотная бригада
- 7-я колониальная пехотная бригада
- 11-я колониальная пехотная бригада
- 13-я колониальная пехотная бригада
- 14-я колониальная пехотная бригада
- 12-я колониальная пехотная бригада
- 15-я колониальная пехотная бригада
- 17-я колониальная пехотная бригада
- две роты легких танков
- две роты средних танков
- рота бронеавтомобилей
- семь колониальных кавалерийских батальонов
- другие вспомогательные подразделения
Одна колониальная пехотная бригада была на стадии формирования (70-я).
Сектор Гьюба
- 20-я колониальная пехотная бригада
Остальные соединения были на стадии формирования: 91-я и 92-я колониальные пехотные бригады, несколько пехотных и кавалерийских батальонов из колониальных войск.
Великобритания
К участию в кампании за исключением непосредственно британских сил были привлечены многочисленные войска Британских колоний и стран Британского Содружества: Судана, Британского Сомали, Британской Восточной Африки, Индии, ЮАС, Северной Родезии, Южной Родезии, Ньясаленда, Нигерии, Золотого Берега, Сьерра-Леоне и Гамбии. Кроме того, в кампании участвовали части из Британского мандата в Палестине. К британским войскам также примкнули эфиопские нерегулярные войска, силы Свободной Франции и Свободной Бельгии.
Ход боевых действий
Хотя крупномасштабные боевые действия завершились к концу 1941 года, итальянцы продолжали партизанские действия в Сомали, Эритрее и некоторых районах Эфиопии до конца 1943 года, когда информация о капитуляции Италии достигла последних из партизан.
См. также
Напишите отзыв о статье "Восточноафриканская кампания"
Примечания
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Восточноафриканская кампания
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.
– Пуста!
Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.
Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
