Немецкий язык в ГДР

Неме́цкий язык Герма́нской Демократи́ческой Респу́блики (нем. die Sprache der DDR, das DDR-Deutsch) — термин, используемый для обозначения немецкого языка государства ГДР, существовавшего с 1949 по 1990 год. Само понятие «язык ГДР» не предполагает существенного различия от «языка ФРГ», его не рассматривают как обозначение исторического этапа развития немецкого языка. Язык ФРГ, подверженный большему влиянию английского языка, лёг в основу языка объединённой Германии. Тем не менее, часто язык, называемый «бундесдойч», противопоставляют языку ГДР.

Чаще всего язык ГДР воспринимают как «чистый немецкий, испорченный советскими эвфемизмами и идеологической лексикой». Такое отношение к языку, крайне негативное, было обычным для жителей ФРГ (СМИ западной Германии редко признавали существование языка ГДР, указывая лишь на то, что принципиальное отличие «языка востока» от «языка запада» в словоупотреблении, идиоматике и лексике). Современные исследователи также неоднозначно относятся к такому феномену как язык ГДР.

История

Предыдущей неформальной стадией или формой развития немецкого языка был язык Третьего рейха, который во многом сравнивают с языком ГДР^[кто?]. Связанные с коммунистической идеологией специальная лексика и эвфемизмы проникали в бытовой язык жителей Восточной Германии. Аналогичные процессы ранее происходили в Германии под властью национал-социалистов, где внедрялись такие слова и выражения, которые определяли немецкую расу как высшую и принижали значение других рас. Исследованиями этих процессов занимался филолог Виктор Клемперер.

Создание ГДР

После победы антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне, Германия была поделена союзниками на зоны оккупации, в Восточной Германии была создана советская зона оккупации, которой управляла советская военная администрация (Карлсхорст, Берлин). В 1949 году в ответ на создание ФРГ в советской оккупационной зоне была провозглашена Германская демократическая республика. Уже на II-ой конференции СЕПГ провозгласила курс на социализм.

С этого времени начинается усиление советского влияния на немецкую культуру ГДР и образование. В дошкольных и учебных общеобразовательных заведениях, а также в пионерских организациях или ССНМ были созданы свои порядки приветствия, отношения между членами коллектива или класса, которые повторяли элементы советской системы образования и воспитания.

События 1953 года

В июле 1953 года произошло народное восстание, начавшееся ранее в Берлине. Недовольство политикой социалистов заставило толпы народа выйти на улицы. 17 июля против бунтующих были применены советские танки и брошена вся полиция. В тот же день Гротеволь выступил с радиосообщением, в котором обвинил «фашистских агентов» в попытке разрушить «демократические начала республики». Часто звучал эвфемизм «провалившийся контрреволюционный путч» (gescheiterter konterrevolutionärer Putschversuch). В газете Neues Deutschland, подконтрольной СЕПГ, восстание было окрещено «западноберлинской провокацией» и «авантюрой западных агентов»:

Благодаря их агентам и другим подкупленным личностям, которые, прежде всего, массами прибывали из Западного Берлина в ГДР, агрессивным силам немецкого и американского монополистического капитала удалось подвигнуть части населения на забастовку и на демонстрации в столице Берлине и нескольких населённым пунктах республики. 16 и 17 июня тысячи фашистских боевиков, а также много дезориентированных западноберлинских молодых людей организованными группами двинулись к границе секторов, распространяя листовки и поджигая универсальные магазины и другие здания на Потсдамерплац. […] Тем не менее, беспорядки произошли в целом только в 272 из примерно 10 000 общин ГДР, а именно только там, где империалистические тайные полиции имели свои базы или куда они могли посылать своих агентов»

Берлинская стена

В 1961 году для предотвращения массового бегства людей и утечки высококвалифицированных кадров в Западный Берлин было принято решение о сооружении Берлинской стены. Предысторией строительства было «столкновение интересов» запада и востока по поводу статуса Западного Берлина, а также «реваншизма», из-за которого «страдает общество ГДР». Были даже обвинения в поджогах. Наконец, чтобы «прекратить этот саботаж», правительство ГДР начало возведение стены. В данном случае использовался эвфемизм «защита государственных границ» (нем. Sicherung der Staatsgrenze), который означал, что такая мера принимается исключительно для спокойствия и благополучия граждан ГДР и защиты от западного влияния и саботажей, провоцируемых «агентами».

Объединение Германии

Нарастание недовольства политикой социалистов, социально-экономическая и политическая нестабильность вынудила руководство СЕПГ (Э. Хонеккер, В. Штоф) уйти, новые власти не справились с ситуацией. Осенью 1989 года Берлинская стена — «символ народного спокойствия и защищённости от западного влияния» — пала. В 1990 году две Германии были вновь объединены, а советизмы и многочисленные клише, эвфемизмы и идеологические выражения стали быстро искореняться.

Лексика и идиоматика

«DDR-typisch», или типично ГДРовская лексика

Характеризуя лексику немецкого языка в ГДР, немецкие исследователи используют термин «типично ГДРовская лексика» (DDR-typische Lexeme). К ней относятся только те слова, которые возникли в ГДР при влиянии русского языка или социалистической идеологии, но не связанные с местными диалектами.

Следуя территориальному аспекту, можно выделить такие слова как Broiler, Kombine, Plaste, Traktorist, Brigade. Хотя они и являются характерным для ГДР, тем не менее, употребляются и в других немецких регионах, поэтому не могут быть однозначно расценены как слова языка ГДР. Выражения и словосочетания немецкого языка, которые приобрели собственный смысл в ГДР, также попадают под определение типично ГДРовских. Например, Volk и Buchhandlung — Volksbuchhandlung, Jugend и Leben — Jugendleben, Held и Arbeit — Held der Arbeit. Некоторые слова были калькированы из русского: «стенгазета» — Wandzeitung, «дом культуры» — Haus der Kultur или Kulturhaus. В фразеологии языка ГДР часты были фразеологические сочетания. Например: zum Hochschulstudium delegieren. Встречались советские или собственные идеологические клише: Bodenreform, demokratische Umgestaltung auf dem Lande, entstanden Volkseigene Güter. По-своему особенным был способ построения обращений, которые часто включали слово wert («дорогой»): Werte Kollegin, Werter Herr. Такие обращения сегодня могут восприниматься скорее оскорбительно, чем уважительно, особенно при частом повторении.

Лозунги

Одним из средств идеологического влияния с применением новых языковых форм являются лозунги ГДР. Они использовались обычно в первомайские праздники либо на демонстрациях во время других праздников. Эти лозунги писались на транспарантах и вывесках и имели широкое хождение. Некоторые из них искажались и передавались в ироничном смысле. Примеры лозунгов:

• Alles für das Volk, alles mit dem Volk, alles durch das Volk! (Всё для народа, всё вместе с народом, всё благодаря народу!)
• Alles zum Wohle des Volkes! (Всё — на благо народа!)
• Arbeite mit, plane mit, regiere mit! (Вместе работаем, планируем, управляем! — см. также ст. 21 Конституции ГДР 1974 года)
• Der Marxismus ist allmächtig, weil er wahr ist или Die Lehre von Marx ist allmächtig, weil sie wahr ist (Учение Маркса всесильно, потому что оно верно — цитата Ленина)
• Der Sozialismus ruft uns alle — искажается как Der Sozialismus rupft uns alle (Социализм зовёт всех нас — Социализм ощипывает всех нас)
• Der Sozialismus siegt — искажается как Der Sozialismus siecht (Социализм побеждает — использовался в Дрездене)
• Die Partei ist die Vorhut der Arbeiterklasse (Партия — авангард рабочего класса)
• Grundfrage der Philosophie (Главный вопрос философии)
• Erster Mai (Первое Мая)
• Ewige Freundschaft mit der ruhmreichen Sowjetunion (Вечная дружба со славным Советским Союзом)
• Für Frieden und Völkerfreundschaft (За мир и дружбу между народами)
• Für Frieden und Sozialismus seid bereit! Immer bereit! (За дело мира и социализма будь готов! — Всегда готов! — пионерский лозунг)
• Im Mittelpunkt steht der Mensch (В центре всегда стоит человек). Вариант: Der Mensch steht im Mittelpunkt der sozialistischen Gesellschaft (Человек — центр социалистического общества)
• Jedermann an jedem Ort – einmal in der Woche Sport! или Jedermann an jedem Ort – mehrmals in der Woche Sport! (Люди, дома и в отделе — больше спорта на неделе! — цитата Вальтера Ульбрихта)
• Mit jeder Mark, jeder Minute, jedem Gramm Material einen höheren Nutzeffekt! (От каждой марки, каждой минуты, каждого грамма сырья — максимальный эффект!)
• Ohne Gott und Sonnenschein bringen wir die Ernte ein (Без Господа и солнечного света соберём урожай)
• Proletarier aller Länder – vereinigt Euch! — шуточная пародия: Vegetarier aller Länder – vereinigt Euch! (Пролетарии всех стран, соединяйтесь! — Вегетарианцы всех стран, соединяйтесь!)
• Schöner unsere Städte und Gemeinden – Mach mit! (Работай с нами, украшая наши города и общины! — ежегодно проводившиеся призывы к общественной работе)
• So wie wir heute arbeiten, werden wir morgen leben (Как мы работаем сегодня, так мы будем жить завтра)
• Unsere ganze Kraft für die Erfüllung des 5-Jahrplanes (Все силы на выполнение пятилетнего плана)
• Unsere ganze Schöpferkraft für den Sozialismus (Все наши творческие силы для социализма)
• Von der Sowjetunion lernen heißt siegen lernen (Учиться у Советского Союза — значит учиться побеждать) – искажается как Von der Sowjetunion lernen heißt siechen lernen (Учиться у Советского Союза — значит учиться чахнуть)
• Waffenbrüder - Klassenbrüder (Братья по оружию — братья по классу)
• Wir sind die Sieger der Geschichte (Мы — победители истории)
• Wo ein Genosse ist, da ist die Partei – also die besseren Argumente! (Где товарищ, там и партия — лучшие аргументы!)

В массовой культуре

• В сериале Германия-83 будущий восточногерманский шпион учится говорить на «бундесдойче»: вместо Kaufhalle — Supermarkt, вместо Plaste — Plastik, вместо Apfelsine — Orange и т.д.

См. также

• Немецкий язык в Третьем рейхе

Литература

• Birgit Wolf. Sprache in der DDR. Ein Wörterbuch. — Berlin, New York: de Gruyter, 2000. — ISBN 3-11-016427-2.
• Hugo Moser. Sprachliche Folgen der politischen Teilung Deutschlands. Beihefte zum «Wirkenden Wort» 3. — Schwann, Düsseldorf, 1962. — ISBN 3-590-15509-4.
• Jan Eik. DDR-Deutsch: eine entschwundene Sprache. — Jaron, Berlin, 2010. — ISBN 978-3-89773-645-0.
• Manfred W. Hellmann. Divergenz und Konvergenz — Sprachlich-kommunikative Folgen der staatlichen Trennung und Vereinigung Deutschlands. — Mannheim, Wiesbaden, 2000.
• Margot Heinemann. Kleines Wörterbuch der Jugendsprache. — Leipzig: Bibliographisches Institut, 1990. — ISBN 3-323-00273-3.
• Marianne Schröder, Ulla Fix. Allgemeinwortschatz der DDR-Bürger — nach Sachgruppen geordnet und linguistisch kommentiert. — Heidelberg, 1997.
• Martin Ahrends. Trabbi, Telespargel und Tränenpavillon — Das Wörterbuch der DDR-Sprache. — Heyne, München, 1986. — ISBN 3-453-02357-9.
• Michael Kinne, Birgit Strube-Edelmann. Kleines Wörterbuch des DDR-Wortschatzes. 2. Auflage. — Schwann, Düsseldorf, 1981.
• Wolf Oschlies. Würgende und wirkende Wörter — Deutschsprechen in der DDR. — Holzapfel, Berlin, 1989. — ISBN 3-921226-34-1.

Ссылки

• Birgit Wolf-Bleiß. [www.bpb.de/themen/HLHZQS,0,0,Sprache_und_Sprachgebrauch_in_der_DDR.html Sprache und Sprachgebrauch in der DDR] (нем.). BPB (15. Oktober 2010). Проверено 4 марта 2012. [www.webcitation.org/67eff5b9j Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].
• Birgit Wolf-Bleiß. [www.bpb.de/themen/DUQHQ5,0,Glossar_DDRSprache.html Glossar DDR-Sprache] (нем.). BPB (15. Oktober 2010). Проверено 4 марта 2012. [www.webcitation.org/67efgBnrF Архивировано из первоисточника 14 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Немецкий язык в ГДР

– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.