Мантойфель, Хассо фон

Хассо фон Мантойфель Hasso von Manteuffel
Хассо фон Мантойфель в мае 1944 года
Дата рождения	14 января 1897(1897-01-14)
Место рождения	Потсдам, провинция Бранденбург, королевство Пруссия, Германская империя
Дата смерти	24 сентября 1978(1978-09-24) (81 год)
Место смерти	Райт-им-Альпбахталь, земля Тироль, Австрия
Принадлежность	Германская империя Германская империя Веймарская республика Веймарская республика Третий рейх Третий рейх ФРГ
Род войск	Танковые войска
Годы службы	1908—1945
Звание	Генерал танковых войск
Командовал	7-я танковая дивизия 5-я танковая армия 3-я танковая армия
Сражения/войны	Первая мировая война Вторая мировая война
Награды и премии
В отставке	политик

Хассо-Эккард Фрайхерр фон Мантойфель (Мантейфель) (нем. Hasso-Eccard Freiherr von Manteuffel; 14 января 1897, Потсдам — 24 сентября 1978, Райт-им-Альпбахталь) — немецкий военачальник времён Третьего рейха, генерал танковых войск вермахта, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами.

Ранние годы

Родился 14 января 1897 г. в Потсдаме, внук прусского фельдмаршала Эдвина фон Мантейфеля. Следуя семейной традиции, в 1908 году поступил в прусский кадетский корпус в Наумбурге, а затем в военное училище в Берлине.

Первая мировая война

Поступил на военную службу в феврале 1916 года фенрихом (кандидатом в офицеры) в 3-й гусарский полк, направлен на Западный фронт. В апреле 1916 года произведён в лейтенанты. В октябре 1916 года ранен шрапнелью. Награждён Железным крестом 2-й степени. В феврале 1917 года вернулся на службу, до конца войны служил в штабе 6-й пехотной дивизии. Награждён Железным крестом 1-й степени и ещё двумя орденами.

Между мировыми войнами

В январе—мае 1919 года — в штабе фрайкора «фон Овен». С мая 1919 — на службе в рейхсвере, в кавалерийских частях. С 1925 года — обер-лейтенант, с 1934 года — ротмистр.

С октября 1935 года — командир мотоциклетного батальона 2-й танковой дивизии. В 1936 году произведён в майоры, в штабе 2-й танковой дивизии. С февраля 1937 года — советник инспекции танковых войск Верховного командования сухопутных войск. В феврале 1939 года стал старшим преподавателем во 2-м училище танковых войск в Берлине. С апреля 1939 года — подполковник.

Вторая мировая война

С мая 1941 года — командир батальона в 7-м стрелковом полку 7-й танковой дивизии. С 22 июня 1941 года — на Восточном фронте (группа армий «Центр»). В июле награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение). С августа — командир 6-го стрелкового полка 7-й танковой дивизии. 1 октября получил звание полковника. В конце ноября во главе «боевой группы Мантойфель» (Kampfgruppe Manteuffel) пробился на окраины Москвы, и оказался на расстоянии 50 км от столицы СССР. 31 декабря был награждён Рыцарским крестом.

В июне 1942 года 7-я танковая дивизия была отправлена на переформирование во Францию. В июле 1942 года полковник фон Мантойфель назначен командиром 7-й стрелковой бригады этой дивизии. Зимой 1942/43 года отбыл в Африку, где с 7 февраля по 31 марта 1943 года был командиром дивизии «фон Мантойфель», воевавшей в Тунисе. В конце апреля 1943 года отправлен в Германию на лечение. 1 мая 1943 года — генерал-майор. В мае-августе 1943 года — в отпуске по болезни.

С 20 августа 1943 года — командир 7-й танковой дивизии на Восточном фронте (группа армий «Юг», в районе Белгорода). Затем вёл оборонительные бои в районе Киева и Житомира. 23 ноября 1943 года награждён Дубовыми листьями (№ 332) к Рыцарскому кресту, 22 февраля 1944 года — награждён Мечами (№ 50) к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями.

С 1 февраля 1944 года — генерал-лейтенант, командир танковой дивизии «Великая Германия» (оборонительные бои на Украине, в Румынии, с августа 1944 года — в Литве).

С 1 сентября 1944 года — генерал танковых войск, с 10 сентября 1944 года — командующий 5-й танковой армией (на Западном фронте). С 16 декабря семь дивизий под его началом участвовали в Арденнском наступлении. После того как наступление захлебнулось, фон Мантойфель смог отразить контратаки генерала Паттона, и вывести своих подчинённых из окружения. За эти действия был награждён 18 февраля 1945 года Бриллиантами (№ 24) к Рыцарскому кресту с Дубовыми листьями и Мечами.

С 9 марта 1945 года — командующий 3-й танковой армией на Восточном фронте. Армия держала оборону на Одере, севернее Зееловских высот. После прорыва советских войск в конце апреля 1945 года Мантойфель отвёл свою армию на запад и сдался союзникам 3 мая 1945 года.

После Второй мировой войны

Фон Мантойфель пробыл в плену до сентября 1947 года.

В 1953—1957 годах был депутатом бундестага от Свободной демократической партии. В этот период он выступил с предложением переименовать Вооружённые силы ФРГ в бундесвер.

Карьера

• Фенрих (22 февраля 1916);
• Лейтенант (28 апреля 1916 года);
• Обер-лейтенант (1 апреля 1925 года);
• Ротмистр (1 апреля 1934 года);
• Майор (1 октября 1936 года);
• Подполковник (1 апреля 1939 года);
• Полковник (1 октября 1941 года);
• Генерал-майор (1 мая 1943 года);
• Генерал-лейтенант (1 февраля 1944 года);
• Генерал танковых войск (1 сентября 1944 года).

Награды

• Крест Военных заслуг (Австро-Венгрия) 4-го класса
• Орден «За военные заслуги» (Бавария) 3-го класса
• Знак «За танковую атаку» 2-го класса в серебре
• Крест Военных заслуг (Германия) 2-го класса
• Медаль «За зимнюю кампанию на Востоке 1941/42»
• Наградная нарукавная нашивка «Африка»
• Знак за ранение в серебре
• Железный крест
  • 2-й класс (13 октября 1916)
  • 1-й класс (2 мая 1917)
• Пряжка к Железному кресту (1939)
  • 2-го класса (22 июля 1941)
  • 1-го класса (1 августа 1941)
• Рыцарский крест Железного креста с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами
  • Рыцарский крест (31 декабря 1941)
  • Дубовые листья (№ 332) (23 ноября 1943)
  • Мечи (№ 50) (22 февраля 1944)
  • Бриллианты (№ 24) (18 февраля 1945)
• Упоминался в «Вермахтберихт» (8 октября 1943, 16 ноября 1943, 14 марта 1944, 8 мая 1944)

Литература

• Berger, Florian. Mit Eichenlaub und Schwertern. Die höchstdekorierten Soldaten des Zweiten Weltkrieges. Selbstverlag Florian Berger, 1999. ISBN 3-9501307-0-5
• Correlli Barnett. [books.google.com/books?id=LLL81vhDAeUC&printsec=frontcover&hl=ru&source=gbs_book_other_versions_r&cad=10#v=onepage&q=&f=false Hitler's Generals]. — New York, NY: Grove Press, 1989. — 528 p. — ISBN 0-802-13994-9.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Хассо фон Мантойфель
• [www.hrono.info/biograf/bio_m/manteifel.html Биография Хассо фон Мантойфеля на сайте «Хронос»]

Отрывок, характеризующий Мантойфель, Хассо фон

Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал: