Шишкин, Георгий Георгиевич
Поделись знанием:
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
| Георгий Георгиевич Шишкин | |
 | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Учёба: |
Уральская государственная архитектурно-художественная академия |
| Награды: |
лауреат Гран-при Фонда Тейлора и др. |
Гео́ргий Гео́ргиевич Ши́шкин (род. 25 января 1948, Свердловск) — русский художник, разработавший свою особую технику с оригинальным методом подготовки основы под пастель, автор картин цикла «Русские сны», триптиха «Посвящение Русскому балету Дягилева», мастер современного портрета, автор почтовых марок Монако и России. Живёт и работает в Москве с 1981, в Париже с 1993 и в княжестве Монако с 1995 года.
Содержание
Биография
Георгий Шишкин родился в 1948 году в Свердловске (ранее и ныне Екатеринбург) в семье музыканта-скрипача (первая скрипка оркестра Свердловского театра музыкальной комедии), ветерана Великой Отечественной войны Георгия Ивановича Шишкина, [podvignaroda.ru/?#id=29065916&tab=navDetailManAward участника героических боёв за Сталинград] (Царицын), получившего тяжёлые ранения. Мальчик рано лишился отца.
Мать Галина Кузьминична (урождённая Кушнина) работала в проектном институте [www.ugruda.ru/ Уралгипроруда] инженером-строителем и стала ведущим специалистом по экономике.
Дед его Иван Мефодиевич Шишкин переселился в Екатеринбург из Вятской губернии.
С шести лет Георгий Шишкин учился в музыкальной школе по классу скрипки, но «был уже уверен, что должен стать художником», он постоянно рисовал.
В детстве Георгий испытал сильное влияние атмосферы дома прадеда и прабабушки (по материнской линии), дома с русскими традициями, сохранёнными в советское время. Его прадед, которого Георгий знал, ослепшим, до двадцати лет, — Ефим Иванович Корабельщиков был врачом в Русской армии. Дом, окружённый садом и огородом, был снесён в 1968 году, а на его месте построено безликое здание общежития.
Бабушка Анна Ефимовна Кушнина (урождённая Корабельщикова), воспитывавшая внука, работала на дому швеёй-модельером. В девичестве она училась у французской швеи-модельера. Её родители, крестьяне дореволюционной России, создавшие своим трудом небольшое, но крепкое хозяйство, платили за учёбу дочери золотом значительную по тем временам сумму. Накануне первой мировой войны их состояние позволяло им записаться в разряд купцов I-й гильдии.
Анна Ефимовна в молодости пела в церковном хоре. Она любила оперу. В её гостеприимном доме (комнате, оставшейся ей от их 4-комнатной квартиры после подселения в войну эвакуированных с Украины) любили собираться творческие люди. Анна Ефимовна пела романсы, аккомпанируя себе на гитаре. Она осталась вдовой с двумя малолетними детьми на руках после того, как в 1937 году Кузьма Петрович Кушнин — инженер-механик, выдающийся специалист по реконструкции уральских заводов, работая на «Уралмашзаводе», «погиб под трамваем, возвращаясь с работы». Эта версия не подтверждается в действительности: на городском кладбище нет его могилы. Позже бабушка вспоминала, что в последнее время до его исчезновения за ним следовал какой-то человек. Кузьма Петрович происходил из известной до революции в Тюмени семьи Кушниных, хлебосольной и славившейся благотворительностью. Отец его Пётр Степанович Кушнин любил лошадей и держал конюшни.
В десять лет Георгий Шишкин поступил в Художественную школу при Художественном училище Свердловска, где его преподавателем был художник Николай Моос, ставший впоследствии известным художником-графиком, иллюстратором русских сказок. Художественную школу Георгий окончил с отличием в 1963 году, в числе трёх лучших выпускников, и получив рекомендацию для продолжения учёбы, но, по настоянию родных, поступил в Строительный техникум.
Затем работал два года в архитектурной мастерской главного архитектора [www.usfilm.ru/index.php?cnt=movies&mid=20 Уралгипромеза (Уральский государственный институт по проектированию металлургических заводов)] Бориса Викторовича Гуляева. Архитектор и художник, энциклопедически образованный человек, Гуляев стал надолго (до своей кончины в 1984 г.) его учителем и другом. Они вместе ходили на этюды (и в дождь, и в холод), обсуждали проблемы искусства. Именно Гуляев настоятельно посоветовал юноше продолжить учёбу.
В 1975 году окончил Свердловский архитектурный институт, филиал Московского архитектурного института (МАрхИ), (ныне Уральская государственная архитектурно-художественная академия), где в то время преподавали ведущие художники Урала. В период учёбы (1969—1975) он совершал путешествия с этюдником по старинным городам России. Один или вместе с другом — молодым преподавателем истории искусства Анри Юрьевичем Каптиковым, выпускником Петербургской Академии Художеств, одним из лучших знатоков русской архитектуры, открывшим ему целый ряд видений древней Руси. В Успенском соборе Владимира Георгий был впечатлён фресками Андрея Рублёва.
С 1974 года Георгий Шишкин начал участвовать в профессиональных художественных выставках. В том же году он стал лауреатом Всероссийского конкурса студенческого творчества и был приглашён к участию во Всесоюзной выставке «Творчество молодых» на ВДНХ СССР в Москве.
После окончания института с 1975 по 1978 год работал архитектором в 1-й мастерской Свердловскгражданпроекта.
С 1978 по 1988 год Георгий Георгиевич преподавал на кафедре рисунка Свердловского архитектурного института (УрГАХА). С 1981 по 1982 год стажировался в Московском высшем художественно-промышленном училище имени Строганова.
Член Союза художников СССР с 1985 года.
С 1986 по 1987 год прошёл стажировку на кафедре повышения квалификации в Московском архитектурном институте.
Ряд персональных выставок Георгия Шишкина прошёл в России в 1980-х годах.
По приглашению от дирекции Центрального дома работников искусств (ЦДРИ) в 1987 году он приехал с выставкой в Москву.
Более 10 выставок состоялись в Москве и Московской области, в городке космонавтов Звёздном, в городе физиков Дубне.
В 1987 году картины Георгия Шишкина были представлены в научно-популярной телепередаче «Очевидное-невероятное» её ведущим Сергеем Петровичем Капицей.
В 1988 году художник осуществил поездку по России, посетив, в частности, Ферапонтов монастырь с фресками Дионисия и Кирилло-Белозерский монастырь.
В январе 1989 года вышла статья о его творчестве в журнале «Огонёк» (тиражом 3 млн экземпляров).
С 1989 года он участвует в выставках за рубежом, сначала в Западной Германии. В этом же году вступил в Международную федерацию художников-графиков при ЮНЕСКО.
В 1991 году переехал в Москву, перевелся в Московскую организацию Союза художников России. Является членом Московского Союза художников.
В 1993 году Георгий Шишкин впервые посетил Францию, в 1996 году остановился в Париже и в этом же году приглашён с выставкой в Монако. С 1998 года является резидентом княжества Монако.
Художник принял участие во многих благотворительных акциях, особенно в пользу детей России.
Творческая деятельность
С 1974 года, будучи студентом, Георгий Шишкин начал участвовать в профессиональных художественных выставках. Обучаясь на 3-м курсе Свердловского архитектурного института, разработал дизайн светильников для Исторического сквера Свердловска.
Экспериментируя в разных техниках, с 1980 года Георгий Шишкин отдаёт предпочтение пастели.
Первая его персональная выставка состоялась в Свердловске в 1981 году. Несколько картин с этой выставки было приобретено Государственной картинной галереей Свердловска.
С 1982 по 1985 год Георгий Шишкин создал музей (интерьер и постоянную экспозицию) Свердловского государственного академического театра оперы и балета, включающего в себя пространственно-консольные конструкции с экспонатами, две настенные росписи и галерею портретов наиболее выдающихся солистов театра. Он также работал архитектором в 1-й мастерской института Свердловскгражданпроект над несколькими проектами, по которым были построены в Свердловске: Дом кинематографистов, Центр хирургии, Дом для зарубежных гостей, НИИ Сельэнергопроект. Также Шишкин разрабатывал предложения образного решения станций метро.
В 1980-х годах в России прошёл ряд персональных выставок художника.
С 1989 года он участвует в выставках за рубежом, сначала в Западной Германии.
В 1991 году художник сделал несколько росписей для фасада екатеринбургской церкви Всех Святых, в дар церкви, где был крещён во младенчестве.
С 1992 года, после первых поездок за границу (в Западную Германию и Голландию), Георгий Шишкин, начал работу над картинами цикла «Русские сны», в которых стремился выразить духовную сущность бытия, объединяя абстрактное с реальным.
В 1993 году картина Шишкина, посвящённая Фёдору Шаляпину, была представлена в Большом театре в Москве на юбилейном концерте в присутствии потомков великого певца.
Приезд Георгия Шишкина в Париж в 1993 году принёс ему встречи со «старыми русскими», сохранившими русскую культуру вдали от Родины, и дал ему новый импульс для продолжения его цикла «Русские сны». Именно в Париже, центре искусства и индустрии развлечений, он осознаёт себя русским художником и понимает, что был таковым всегда.
В 1995 году выставку Георгия Шишкина в Версале открывает мэр города Андрэ Дамьен, член Французской Академии. К выставке издается альбом с предисловием Андрэ Дамьена и со статьей писателя и искусствоведа Пьера-Марка Левержуа (автора книги о Родене).
В том же году проходит выставка Георгия Шишкина в Каннах, на которой французы приобретают четыре картины художника, из них три — из цикла «Русские сны», находя в них выражение нового русского стиля.
Эксперт и знаток искусства лорд Алистер Макэлпайн (англ. Alistair McAlpine), посетив выставку Георгия Шишкина в Париже, посвятил ему статью в лондонском журнале «The European Magazine» под названием «Художник улавливающий загадку России» (21-27 сентября 1995), отметив высокое мастерство художника.
В 1998 году Георгий Шишкин приглашён участвовать в престижной выставке «XXXII-й Международный приз современного искусства Монте-Карло», организованной Фондом принца Пьера в Монако. Приглашён выставить триптих «Посвящение Русскому балету Дягилева» в Музеe изобразительных искусств в Ментоне (Menton), Франция.
В 1999 году художник стал лауреатом Гран-при Фонда Тейлора.
В том же году Георгий Шишкин приглашён почётным президентом выставки «Творцы сегодня» во Дворце конгрессов Saint-Quau-Portrieux во Франции и участвовал в выставке «Мэтры современного портрета» в Музеe изобразительных искусств в Ментоне (Menton).
На аукционе Кристис (Christie’s) в Монако 5 марта 1999 года картина Георгия Шишкина заняла четвёртое место по уровню цен среди произведений 12-ти художников с мировым именем: Арман, Ботеро, Матта, Фолон… Этот факт отметила французская газета «Фигаро»(«Le Figaro») в номере от 20 марта 1999 года. Картина Георгия Шишкина была приобретена маэстро Лучано Паваротти.
Персональные выставки Георгия Шишкина прошли во Дворце Фестивалей в Каннах (1999), в Галерее музеев в Ницце (2000), в Музее Овер-сюр-Уаз (2001), в Галерее ART 3 в Париже (2005), в Форуме Гримальди в Монако (2006).
В 2008 году Георгий Шишкин — почётный приглашённый Международной выставки Пастели в Лиможе (Франция).
Георгий Шишкин является автором серии портретов творческих людей. Ему позировали: Борис Штоколов, Пётр Гусев (портрет находится в Музее театрального искусства, Санкт-Петербург), Елена Гоголева (портрет находится в ЦДРИ, Москва), Иннокентий Смоктуновский, Жан Маре, Жерар Депардье и др. Он был приглашён во Дворец Монако для создания портрета князя Альберта II.
Французский искусствовед и поэт Андре Верде, друг Пикассо, Матисса и Шагала, написал:
|
Без преувеличения я расцениваю Георгия Шишкина как одного из лучших портретистов, что я знаю в Европе. Его удивительное мастерство основывается на подчёркнутой чувствительности техники, в которой скользит сама тайна живописи. | 
|
Произведения Георгия Шишкина находятся в музеях и частных коллекциях во многих странах мира, в частности, в Княжеском дворце Монако, в коллекции королевы Великобритании Елизаветы II, маэстро Лучано Паваротти, братьев лордов Дэвида и Фредерика Барклей (потомков героя войны 1812 года Барклая де Толли), лорда Алистера Макэльпайна, Ги Хэйтенса, Рая Сидауи, Жана-Ремо Буля (потомка Андре-Шарля Буля), князя Никиты Дмитриевича Лобанова-Ростовского и других.
Приглашённый к оформлению интерьеров, художник осуществил серию картин для Дворца президента Объединённых Арабских Эмиратов шейха Зайда ибн Султана ан-Нахайяна, а также написал несколько картин по заказу министра, сына президента, Мухаммеда ибн Зайда ан-Нахайяна.
С 2005 года Георгий Шишкин создал ряд почтовых марок для княжества Монако. В 2006 году он выиграл международный конкурс на официальную марку с портретом князя Монако Альберта II, которая была помещена (в трёх экземплярах разных цветов: зелёная, красная, синяя) на первую страницу престижного каталога выставки «100 марок и филателистических документов среди наиболее редких мира» (Catalogue de Luxe de l’Exposition des 100 timbres et documents philatéliques parmi les plus rares du monde, «MonacoPhil 2006», Monaco).
В мае 2009 года в Монако выпущены две его почтовые марки [artcorusse.org/wp-content/uploads/2013/05/tim-ballet-russes.jpg «Столетие Русских балетов Дягилева»] [www.philateliefree.fr/monaco/img/timbre/2009/2009_MON_2685.jpg], за которые художник получил поздравление лично от Джеффри Марша, директора департамента балета Музея Виктории и Альберта Лондона, который приобрел 6 блоков. (Mr Geoffrey Marsh, Director of Department of Theatre of the Victoria and Albert Museum, London)
В 2010 году вышла [rusoch.fr/files/2010/06/tchekhov-dentelure-copie.jpg почтовая марка Монако его работы, посвящённая А. П. Чехову].
Георгий Шишкин стал победителем в международном конкурсе на почтовую марку в честь свадьбы правящего князя Монако Альбера II, которая выпущена [www.oetp-monaco.com/image/data/11BlocMariageAG.gif блоком] 1 июля 2011 года и подписывалась автором в первый день выпуска в Музее марок в Монако. ([www.1tv.ru/news/world/179728 ТВ Первый канал], [www.tvc.ru/vv.aspx?vid=b857e7ed-32c9-4e18-acad-cf211c44fec5&faid=2694eb4c-babd-425b-a1e5-cf76b2e6604f&fn=0 ТВ Центр])
В 2012 году выставка Георгия Шишкина в Бельгии, в Ватерлоо, открылась 6 июня в присутствии Александра Пушкина (потомка поэта), живущего в Брюсселе, коллекционера почтовых марок Монако. В этом выставочном зале проходили выставки знаменитых художников: Дельво, Магритта, Фолона... 14 июня состоялась конференция — встреча с художником.
На торжественном открытии Года России в Монако 2015 года в присутствии правящего князя Альберта II в Гримальди Форуме была показана выставка Георгия Шишкина «Посвящение Русскому балету», прошла презентация почтовых марок Года России и посвящённых Русскому балету Дягилева, над которыми работал художник.
В Год России в Монако 2015 год состоялась персональная выставка «Русские сны» Георгия Шишкина в Монако, в Центре конгрессов им. Ренье III. В своём приветственном письме к открытию выставки Михаил Швыдкой, специальный представитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству, назвал художника «народным дипломатом».
На торжественном вечере закрытия Года России в Монако в Опере Монте-Карло была представлена его картина, посвящённая композитору П. И. Чайковскому. Он также — автор [www.oetp-monaco.com/image/cache/data/2015/TimbreTchaikovski-500x500.png почтовой марки Монако в честь 175-летнего юбилея Чайковского].
Выставки
Персональные выставки (основные):
- 1974 — Свердловский Архитектурный Институт (ныне Уральская государственная архитектурно-художественная академия), Свердловск / Екатеринбург;
- 1981 — Дом работников культуры, Свердловск / Екатеринбург;
- 1982 — Музей искусств, Ирбит;
- 1983 — Центральный выставочный зал, Тюмень;
- 1984 — Дом архитекторов, Свердловск; — Уральская государственная консерватория, Свердловск / Екатеринбург;
- 1985 — Выставка портретов ведущих солистов театра, Свердловский Государственный академический театр оперы и балета, Свердловск / Екатеринбург;
- 1986 — Дворец культуры Уралмаш-завода, Свердловск / Екатеринбург;
- 1987 — Центральный дом работников искусств (ЦДРИ), Москва; — Библиотека Московского инженерно-строительного института (МИСИ), Москва; — Центральный дом литераторов, Москва; — Дом культуры, Дубна; — Дворец культуры, Звёздный городок космонавтов; — Центральный дом архитекторов, Москва; — Центральный Дом туристов, Москва;
- 1988 — Дом культуры Московского государственного университета (МГУ) на улице Герцена, Москва; — Центральный дом кинематографистов, Москва;
- 1989 — Выставочный зал Министерства нефтяной и газовой промышленности, Москва;
- 1991 — Выставочный зал Верховного Совета СССР, Москва; — Галерея «Burg Vossloch», Гамбург, ФРГ;
- 1993 — Большой театр (презентация картины, посвящённой Фёдору Шаляпину), Москва; — Выставка на XIX-м Международном конгрессе философов, Москва; — Выставка на II-м Конгрессе соотечественников, Российская академия наук, Москва;
- 1994 — Галерея ADS, Париж, Франция;
- 1995 — Трианон Палас, Версаль; — Выставочный зал, Отель Мажестик, Канны; — Торговое представительство РФ в Париже (после выставки Михаила Шемякина);
- 1996 — Выставочный зал, Отель де Пари (первая персональная выставка в Монако), Монте-Карло, Княжество Монако;
- 1997 — Выставочный зал, Отель де Пари (вторая выставка; первая презентация триптиха «Посвящение Русскому балету Дягилева» к 700-летию династии Гримальди), Монте-Карло, Монако;
- 1998 — Музей изобразительных искусств, Ментон (Menton), Франция;
- 1999 — Дворец фестивалей, Канны; — Оперный театр Монте-Карло, княжество Монако;
- 2000 — Выставка «Русские сны», Галерея музеев (Galerie des Ponchettes), Ницца; — Музей импрессионизма, Овер-сюр-Уаз, Франция; — Оперный театр Ниццы;
- 2001 — Национальный театр Мухамеда V, Рабат, Марокко (по приглашению Министерства культуры);
- 2004 — Выставка одной картины, посвященной Лермонтову, Королевский театр де ля Моне, Брюссель, Бельгия;
- 2005 — Выставка в Библиотеке-фонде русского зарубежья (ныне Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына), Москва; — [art-chichkin.blogspot.com/ Галерея ART-3, Париж]; — Большой театр, Люксембург; — Музей «Цитадель», Вильфранш-сюр-Мер, Франция;
- 2006 — [art-chichkine.blogspot.com/2009/02/exposition-de-gueorgui-chichkine-au.html Форум Гримальди, Монако];
- 2008 — Выставка к 150-летию русского присутствия на Лазурном Берегу, Университетский центр Средиземноморья (CUM), Ницца;
- 2009 — Выставка в рамках Гала-концерта, посвящённого 100-летию Дягилевских сезонов в Париже, Театр Пьера Кардена, Париж, 23 апреля;— Галерея «Monaco Fine Arts», «Посвящение Русскому балету Дягилева», Монте-Карло; — Выставка, посвящённая 100-летию Русских балетных сезонов Дягилева (награждён золотым дипломом Дягилева), Резиденция посла РФ во Франции (здание бывшего Посольства Российской Империи), Париж; — [www.nicerendezvous.com/car/200909157073/monaco-journees-du-patrimoine-l-monte-carlo-et-les-ballets-russes-r.html Выставка «Посвящение Нижинскому и Русскому балету Дягилева»], Выставочный зал Ассоциации изобразительных искусств при ЮНЕСКО, Монако (10, Quai Antoine I), с 27 сентября ([www.gouv.mc/304/wwwnew.nsf/1909$/94F4DF145320B355C1257627004CA8BFFR?OpenDocument&2FR Европейский день культурного наследия]) по 26 октября;
- 2010 — [artcorusse.org/?s=Gu%C3%A9orgui+Chichkine Выставка «Русские сны» Георгия Шишкина, Париж], Мэрия XVI-го округа: 71, avenue Henri Martin, в рамках [www.france-russie2010.fr/En_France/20100503/187905970.html Года России во Франции] под покровительством Французской Академии;
- 2011 — Выставка двух картин (диптих 2,5×2,5 м.) «Прощание» и «Рождение» из цикла [forum.artinvestment.ru/showthread.php?t=128531 «Русские сны» в Кафедральном соборе Монако] с 14 мая по настоящее время;
- 2012 — Выставочный зал, Ватерлоо, Бельгия, с 6 июня по 1 июля в по адресу: 308, Chaussée de Bruxelles 1410 Waterloo. Вернисаж 6 июня в присутствии Александра Пушкина (потомка поэта), живущего в Брюсселе, коллекционера почтовых марок Монако. Конференция (встреча с художником) 14 июня. В этом зале проходили выставки Дельво, Магритта, Фолона…
- 2013 — Московский Губернский театр (с декабря 2013) по адресу: Москва, Волгоградский проспект, 121 (метро «Кузьминки»);
- 2014 — Выставка на международном культурно-экономическом форуме «Дни России в Европе», Баден-Баден, Германия; — Культурный центр Сирии, Париж; — Большой театр, Выставка одной картины «Связь времен» на торжественном вечере 200-летия М. Ю. Лермонтова 15 октября, Москва; — Выставка «Посвящение Русскому балету» на торжественном открытии Года России в Монако в присутствии правящего князя Альберта II, Гримальди Форум, Монако;
- 2015 — Выставка «Русские сны» Георгия Шишкина в программе Года России в Монако, с 10 июля по 2 августа 2015, Центр конгрессов Auditorium Rainier III, Монте-Карло, Монако. Представлено 87 картин; — Выставка 20-ти картин, Кафедральный собор Монако, с 12 августа по 12 октября; — Выставка одной картины, посвященной композитору Чайковскому, на торжественном вечере закрытия Года России в Монако, Опера Монте-Карло, Монако;
Групповые выставки (основные):
- 1973 — Всероссийская выставка студенческого творчества (Диплом лауреата конкурса), Новосибирск;
- 1974 — Традиционная весенняя выставка живописи (первое участие), Дом художников, Свердловск / Екатеринбург; — Всесоюзная выставка «Творчество молодых», ВДНХ СССР (ныне Всероссийский выставочный центр, ВВЦ), Москва;
- 1979 — Областная выставка живописи, Свердловская Государственная галерея (Музей искусств), Свердловск / Екатеринбург;
- 1980 — Областная выставка Союза молодых художников «Создано молодыми», Выставочный зал Союза художников, Свердловск / Екатеринбург; — VI-я Всесоюзная выставка акварели, Центральный дом художника, Москва;
- 1981 — Выставка новых поступлений, Свердловская Государственная картинная галерея (Музей искусств), Свердловск / Екатеринбург;
- 1982 — Всесоюзная выставка «Молодость страны», Центральный выставочный зал «Манеж», Москва;
- 1985 — Зональная выставка «Урал социалистический», Музей искусств, Свердловск / Екатеринбург;
- 1987 — Российско-американская выставка на Конгрессе «Сотрудничество в космосе во имя мира на Земле», Центр международной торговли, Москва;
- 1989 — Галерея «Raum und Kunst», Гамбург, ФРГ; — Галерея «Малая Грузинская, 28», Москва; — Международная выставка «Искусство и Космос», «Kö-Galerie», Дюссельдорф, ФРГ;
- 1990 — Galerie Burckman, Ганновер, ФРГ; — Выставка русских художников в компании «Aufina», Бад-Хомбург, ФРГ;
- 1991 — «Русское искусство» (Кандинский и др.), Галерея «Burg Vossloch», Гамбург, ФРГ; — «Российский портрет», Московский Дом художников; — Выставка Международной федерации художников-графиков ЮНЕСКО, Центральный выставочный зал «Манеж», Москва;
- 1993 — Выставка «Автопортрет», Галерея «Малая Грузинская, 28», Москва; — Выставка «Время Марины Цветаевой», Музей изобразительных искусств, Александров, Россия; Шумен, Болгария;
- 1995 — Международная выставка «Художники мира», Париж, Бейрут, Дамаск, Алеппо;
- 1996 — Салон французских художников (медаль и приз Фонда Тейлора), Пространство Эйфель-Бранли, Париж; — Выставка художников Монако (почётный приглашённый), Центр международных встреч, Монте-Карло, Монако;
- 1997— Выставка, посвящённая Сергею Павловичу Дягилеву, Посольство Российской Федерации во Франции, Париж; — Выставка на I-м Фестивале славянской культуры, Российский культурный центр, Париж; — Салон французских художников (медаль и приз салона), Пространство Эйфель-Бранли, Париж; — Галерея «Monaco Fine Arts», Монте-Карло;
- 1998 — Выставка «XXXII-й Международный приз современного искусства Монте-Карло», организованная Фондом принца Пьера, Монако;
- 1999 — Выставка в Christie’s 12-ти художников: Арман, Ботеро, Шишкин, Фолон, Матта, Тобиас и др., Монако; — Выставка «Творцы сегодня» (приглашён почётным президентом выставки), Дворец конгрессов, Saint-Quau-Portrieux, Франция; — «Мэтры современного портрета», Музей изобразительных искусств, Ментон, Франция;
- 2000 — Выставка пяти лауреатов Гран-при Фонда Тейлора, Галерея Фонда Тейлора, Париж;
- 2001 — Выставка «Послы европейского искусства», Линкольн-Центр, Нью-Йорк, США; — Осенний салон, Париж;
- 2002 — Международная выставка «Европастель» (почётный приглашённый), Кунео, Италия; — Выставка «Адам и Ева», Атриум Казино, Монако;
- 2003 — «Европастель», Музей истории города Санкт-Петербурга; — Выставка, посвящённая Жану Маре, Дом Радио-Франс, Париж;
- 2004 — Выставка коллекции картин Андрэ Верде (Пикассо, Хартунг, Сезар…), Дворец-Музей Гримальди, Кань-сюр-Мер, Франция;
- 2005 — I-я Международная выставка пастели, Центральный дом художника, Москва; — Выставка посвящённая Сержу Лифарю, Оперный театр Шартра;
- 2006 — Выставка «Art en Capital», Гран Пале, Париж; — Осенний салон, Париж (триптих «Посвящение Дягилеву и Русскому балету» к 100-летию начала Дягилевских сезонов в Париже выставкой «Два века русского искусства» в Гран Пале); ; — «MonacoPhil 2006», Монако;
- 2007 — Международная выставка пастели (Приз выставки), Париж, Франция;
- 2008 — 8-й Международный фестиваль пастели / выставка (почётный приглашённый), Фетия/Лимож, Франция;
- 2009 — Выставка «Столетие Русского балета Дягилева», Российский культурный центр, Париж; — Выставка «Столетие Русского балета Дягилева», Выставочный зал, Рамбуйе, Франция;
- 2010 — Выставка «Art en Capital», Гран Пале, Париж;
- 2011 — Выставка, посвященная Русскому балету Дягилева, в Château de la Chapelle d’Angillon, Франция; — [www.cathedrale-orthodoxe.com/911/exposition-vente-%c2%ab-peintres-russes-de-paris-%c2%bb/ Выставка произведений русских художников Парижа] к 150-летию Собора св. Александра Невского в Париже с 17 по 24 ноября, Galerie Sialsky: 2, rue Pierre le Grand;
- 2014 — Мэрия, Антверпен, Бельгия;
- 2015 — Выставка художников Монако (почётный приглашённый в Год России в Монако), Выставочный зал: 4, Quai Antoine I, Монако;
Художественные проекты
- 1973 — Фонари Исторического сквера Екатеринбурга — разработка проектов и моделей пяти типов декоративных светильников и руководство над исполнением на заводе Уралхиммаш;
- 1975 — Интерьеры Дома для зарубежных гостей (в русском стиле) с разработкой мебели, светильников и других деталей (рисунки резьбы по дереву — анималистические композиции, чеканка и прочее) Сысерть, Свердловская область;
- 1983—1985 — Интерьер и экспозиция музея Екатеринбургского государственного академического театра оперы и балета с пространственно-консольными конструкциями, с двумя настенными росписями и галереей выдающихся артистов театра;
- 1991 — Три панно для фасада церкви Всех Святых в Екатеринбурге (в дар церкви, где был крещён во младенчестве).
- С 1992 — Цикл картин «Русские сны».
- Серия портретов творческих людей, написанных с натуры: Пётр Гусев ([www.spbtheatremuseum.ru/index.html Санкт-Петербургский Государственный музей театрального и музыкального искусства]), 1984; Борис Штоколов, 1984; Елена Гоголева, 1984 (ЦДРИ, Москва); Верико Анджапаридзе, 1985; Юрий Соломин, 1986; Иннокентий Смоктуновский, 1988; Юрий Яковлев, 1988; Жан Маре, 1995; Инна Чурикова, 1998; Глеб Панфилов, 1998; Жерар Депардье, 2003; Сергей Безруков, 2010.
- 1993 «Посвящение Шаляпину» — экспонировалась в Большом театре 13 февраля 1993; вариант картины находится в музее Театра оперы и балета Казани — родине Шаляпина.
- Серия картин, посвящённых балету: «Посвящение Русскому балету Дягилева» (триптих), 1997; «Посвящение Нижинскому», 1999—2001; «Портрет Рудольфа Нуриева в пируэте» (репродукция — на обложке французского журнала «DANSE light», Париж, март-апрель 2003); «Серж Лифарь в роли Икара», 2005;
- Серия картин для интерьеров Дворца президента Объединённых Арабских Эмиратов, шейха Зайда ибн Султана ан-Нахайяна.
Создание почтовых марок
Почтовые марки Монако
С 2005 года Георгий Шишкин создал ряд почтовых марок для княжества Монако. В 2006 году он выиграл международный конкурс на официальную марку с портретом князя Альбера II.
Шишкин является автором следующих почтовых марок Монако:
- [www.philarama37.com/4381-thickbox/timbre-monaco-n2508-a-2513.jpg «Зал Гарнье» (Опера Монте-Карло)], блок из 6-ти марок, 16 ноября 2005[1] (Михель #2765—2770);
- [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2536.jpeg «Филармонический оркестр Монте-Карло»], 150-летие его основания, 6 апреля 2006[2] (Михель #2793);
- [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2551.jpeg «Фонд принца Монако Пьера»], 40-летие его основания, 20 июня 2006[3];
- [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2562.jpeg «Портрет князя Альбера II в профиль»], лауреат конкурса, 1 декабря 2006[4][5];
- [archive.is/20130407010609/pluq59.free.fr/image/Monaco/2007/09.jpg «Европа — скауты»], 100-летие основания скаутского движения лордом Робертом Бейден-Пауэллом (150-летие со дня его рождения), сцепка (диптих), 4 мая 2007[6][7];
- [www.pierre-albuisson.com/pages/timbMonaco0802.html «Иоганнес Брамс»], 175-летие со дня рождения композитора, 1 января 2008[8];
- [web.archive.org/web/20131029204217/pluq59.free.fr/image/Monaco/2008/21.jpg «Борис Пастернак»], 50-летие присуждения писателю Нобелевской премии, 8 апреля 2008.[9]
- [web.archive.org/web/20131029192452/pluq59.free.fr/image/Monaco/2008/33.jpg «48-й Телевизионный фестиваль Монте-Карло»], 2 июня 2008.[10]
- [artcorusse.org/wp-content/uploads/2013/05/tim-ballet-russes.jpg «Столетие Русского Балета Дягилева»], 11 мая 2009.[11][12]
- [rusoch.fr/files/2010/06/tchekhov-dentelure-copie.jpg «Антон Павлович Чехов»], к 150-летию писателя, 4 декабря 2009.[13]
- [www.timbres-monaco.fr/img/timbre/2010/mini2010_MON_T2725A.jpg «Чемпионат по футболу в Южной Африке»], сцепка (диптих), 4 марта 2010.[14]
- [www.oetp-monaco.com/image/data/11BlocMariageAG.gif «Свадьба князя Альбера II»], блок, лауреат конкурса, 1 июля 2011.[15]
- [www.worldstampnews.com/wp-content/uploads/2011/09/Gagarine.jpg «50-летие первого полёта человека в космос»], 28 сентября 2011.[16]
- [www.philarama37.com/2243-thickbox/timbre-monaco-n2800.jpg «200-летие Теофиля Готье»], 10 октября 2011.[17]
- [www.oetp-monaco.com/image/data/2012/12Debussy.png «Клод Дебюсси»], к 150-летию французского композитора, 22 августа 2012.[18]
- [www.oetp-monaco.com/image/data/2013/Sacre-printemps-dentelure.png «Весна священная»], к столетию дягилевского балета на музыку Стравинского, 22 мая 2013.[19]
- [www.oetp-monaco.com/image/data/2013/Timbre-no%C3%ABl.png «Рождество»], 30 октября 2013.[20]
- [en.service-public-particuliers.gouv.mc/var/monaco/storage/images/media/images/timbre-annee-de-la-russie-rvb/2099361-1-fre-FR/Timbre-annee-de-la-russie-RVB_900x900.jpg «2015 Год России в Монако»], 7 января 2015.[21]
- [www.oetp-monaco.com/image/cache/data/2015/TimbreTchaikovski-500x500.png «Петр Ильич Чайковский»], к 175-летию русского композитора, 3 сентября 2015.[22]
Почтовые марки России
.
- [www.rusmarka.ru/catalog/marka/position/24486.aspx «400 лет восстановлению единства Российского государства»], почтовый блок, 2 ноября 2012, получил номинацию в конкурсе — «лучшая почтовая марка России 2012 года»[23] .
- [www.rusmarka.ru/catalog/marka/position/25317.aspx «1150 лет миссии Святых равноапостольных Кирилла и Мефодия в славянские страны»], почтовый блок, 24 мая 2013, получил номинацию в конкурсе — «лучшая почтовая марка России 2013 года»[24].
Признание и награды
- Лауреат Всероссийского конкурса творчества молодых, 1974.
- Медаль города Версаля, 1995.
- Кавалер ордена Звезды Европы «за произведения в целом и художественную деятельность», 1998[25].
- Лауреат Гран-при Фонда Тейлора, Париж, 1999.
- Избран «Художником 2000 года» Американским Биографическим Институтом, 2000.
- Диплом высшей степени I-го Международного конгресса художников-пастелистов, Париж, 2007.
- Медаль «Во славу Отечества», 2009.[26].
- Золотой диплом Дягилева, Париж, 2009.
- Медаль Дягилева, Монако. 2009.
- Избран членом-корреспондентом Национальной академии филателии Российской Федерации (диплом), декабрь 2011.
- Грамота «за лучшую почтовую марку России 2012 года, посвящённую 400-летию восстановления единства Российского государства», Москва, декабрь 2012.
- Медаль Фаберже «за выдающийся вклад в развитие международной филателии», 2013.
- Грамота «за личный вклад в развитие русской филателии и за лучшую почтовую марку России 2013 года, посвящённую Равноапостольным Св. Кириллу и Мефодию», Москва, январь 2014.
- Диплом Международного конкурса творческих работ «Живая связь времен» (1-е место), 2014.
Напишите отзыв о статье "Шишкин, Георгий Георгиевич"
Литература
 |
Этот раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Книги и каталоги
- Каталог выставки новых приобретений Государственной Картинной Галереей Свердловска, 1982, текст: Л. Савицкая.
- Каталог Всесоюзной выставки «Молодость страны». — Москва, 1982.
- Каталог выставки «Искусство и Космос». — Гамбург, 1989, текст: Регина Вестфаль.
- «Gueorgui CHICHKINE». Альбом к 20-летию творческой деятельности. — Париж, 1995 (предисловие — Андрэ Дамьен ( (фр.) André Damien), член Французской Академии, мэр Версаля; текст — Пьер-Марк Левержуа, писатель, искусствовед).
- Каталог выставки «Художники мира», стр. 40-41. — Париж, 1995.
- Каталог выставки «XXXII-й Приз Международного современного искусства Монте-Карло», Монако, 1998.
- Каталог выставки в Кристис (Christie’s) 12-ти художников: Арман, Ботеро, Георгий Шишкин, Матта, Фолон и другие. — Монако, март 1999.
- Каталог II-го Фестиваля российского искусства в Каннах, 1999.
- [www.whoswhoart.com/Liste.htm#C WHO’S WHO IN INTERNATIONAL ART:] les grands et nouveaux noms du Monde Artistique d’Aujourd’hui" — International biographical art dictionary, 2000. — С. 36, 81 и 94. (фр.)
- Monographie «Gueorgui CHICHKINE» de collection: «Les Grands et Nouveaux Noms de l’Art à la naissance du XXIe siècle», Ed. «Who’s who in international art», 2000. (фр.)
- Каталог выставки «Адам и Ева», Монако. — декабрь 2002.
- [www.scanrus.ru/index.php?catalog=1 Искусство России (Art Guide): ежегодный каталог-справочник]. — М.: СканРус, 2004.
- [www.scanrus.ru/index.php?catalog=1 Искусство России (Art Guide): ежегодный каталог-справочник]. — М.: СканРус, 2005.
- [www.scanrus.ru/index.php?catalog=1 Искусство России (Art Guide): ежегодный каталог-справочник]. — М.: СканРус, 2006.
- [www.scanrus.ru/index.php?catalog=1 Искусство России (Art Guide): ежегодный каталог-справочник]. — М.: СканРус, 2007.
- [www.belygorod.ru/catalog/21088/ 1000 русских художников]. — М.: Белый город, 2006.
- Люксовый каталог выставки 100 марок и филателистических документов среди наиболее редких мира, «MonacoPhil 2006», Монако / Catalogue de Luxe de l’Exposition des 100 timbres et documents philatéliques parmi les plus rares du monde, «MonacoPhil 2006», Monaco[27].
- [www.annuairedesartistes.mc/fiche_artiste.php?art=1285230169 Annuaire des Artistes de Monaco] (Справочник художников Монако), 2008.
- «Реализм XXI века» (живопись, графика, скульптура). — М.: СканРус, 2010.
- [www.assolazurtourism.com/resources/shishkin_s_photo_site.jpg Альбом о Екатеринбурге и области] (Георгий Шишкин в разделе «Известные личности», стр. 72-73.), 2011. Альбом был представлен на выставке Иннопром 2011 (II Уральская международная выставка и форум промышленности и инноваций) с 14 по 17 июля 2011 года.
Периодическая печать
- Н. Чаленко «Фонари Исторического сквера» // Вечерний Свердловск, 17 августа;
- В. Евгеньев «Весенняя палитра» // На смену, 24 апреля;
- М. Назарова «Пятая осенняя» // Вечерний Свердловск, 11 декабря;
- Н. Николаева «Создано молодыми», под рубрикой «Наш вернисаж» // Вечерний Свердловск, 11 декабря;
- Ж. Матафонова «Картины и встречи» // Уральский Рабочий, 29 декабря;
- Юрий Черепанов «Что скажет миру художник» // Уральский Рабочий, 29 января;
- Владимир Булавин «Начало» // На смену, 21 марта;
- «Наедине с прекрасным» (о приобретении Государственной Картинной Галереей нескольких картин Георгия Шишкина) // Вечерний Свердловск, 4 апреля;
- Владимир Агафонов «Видят ирбитчане» // Вечерний Свердловск, 2 апреля;
- Д. Дубочинская «Встреча доставит радость» // Восход, 19 апреля;
- Д. Дубочинская «Картины Георгия Шишкина» // Уральский Рабочий, 14 мая;
- Владимир Ваганов «Музей театра» // Архитектура, 23 марта;
- Юрий Подкидышев «Тайны творчества» // Советская культура, 28 июня;
- Л. Яковлева «Образ современника» // Уралмаш, 7 августа;
- Н. Рублёва «Светлый взгляд художника» // Вечерний Свердловск, 19 августа;
- Олег Ильин «Галерея портретов» // Вечерняя Москва, 19 октября;
- Борис Рыковский «Всё впереди» // Советская культура, 9 апреля;
- Татьяна Балятинская «В мире вдохновения» // Огонёк. — № 2, январь;
- «Светлая дорога к храму» // Вечерний Свердловск,
- Марина Мурзина «Он любил Россию и давал ей славу» // Известия, 16 февраля;
- Р. Валитова «Улыбающийся Шаляпин» // Аргументы и факты, № 7, Февраль;
- «Лица и лики Шаляпина» // Культура, 20 февраля;
- Алла Захаренко «Георгий Шишкин» // Социум, № 28-29, октябрь;
- Светлана Саркисьянц "Жена художника Татьяна Шишкина: «Я верю в его талант» // Эхо планеты, № 48, 27 ноября — 3 декабря;
- Георгий Шишкин «Сколько надо отваги, чтоб играть на века!» (воспоминания художника о Е. Н. Гоголевой) // Вечерняя Москва, 21 апреля;
- Борис Львов-Анохин «Елена Гоголева» (портрет актрисы работы Георгия Шишкина) //
- «Выставка в Трианон Паласе Георгия Шишкина»; фото художника с мэром Версаля Андрэ Дамьеном на вернисаже // Toutes les Nouvelles, 8 февраля;
- «Выставка Георгия Шишкина в Версале» // La Gazette de l’Hôtel Drouot, 10 февраля;
- Владимир Ноговский «Человеческое в человеке…» // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe. — 23 февраля — 1 марта.
- «Г. Шишкин — художник русской души»; под рубрикой «Культура» // VERSAILLES, март;
- Пьер-Марк Левержуа / Pierre-Marc Levergeois, «Выставка Георгия Шишкина» // ARTS ACTUALITES Magazine, март;
- Владимир Большаков, «Во Франции пахнет Русью: Мазки русской палитры» // Правда, 2 августа;
- К. Рено / X. Renaud, «Россия возвращённая»; 6 фото // POINT DE VUE — images du monde, 25 апреля;
- Орор Бюсе / Aurore Busser, «Портреты и русские сны Георгия Шишкина» // Nice-Matin, 21 июня;
- Алистер Макэлпайн / Alistair McAlpine, «Художник улавливающий загадку России» / «Painter who captures the enigma of Russia» // The European magazine, 21 — 27 сентября;
- Татьяна Бабина «Парижские сезоны русского художника Георгия Шишкина» // Панорама, декабрь;
- Эрик Дюлье / Eric Duliere, «Шишкин: галерея портретов»; фото с верниссажа // Nice-Matin, 31 марта;
- «Георгий Шишкин выставляет свои „Русские сны“ в Монте-Карло» // Le Figaro, 19 марта;
- Р. Бриано «Дягилев среди „Русских снов“ Шишкина»; фото с вернисажа // Nice-Matin, 2 апреля;
- Владимир Мехонцев под рубрикой «Живопись»: [www.artuser.ru/article/georgij-shishkin-vidit-v-parizhe-russkie-sny "Георгий Шишкин видит в Париже «Русские сны»] // Деловой мир, 21 — 24 ноября;
- Д. Контан «40-летие князя Монако Альберта», под рубрикой «Эксклюзивное интервью», фото: А. Бененуз, GAMMA // PRESTIGE, май;
- Сергей Бирюков «В Каннах запахло русским духом», под рубрикой «Фестивали» // Труд, 12 сентября,
- Гаэль Арама «Лучано Паваротти — золотой тенор» // Nice-Matin, 2 марта;
- Эрик Дюлье «Монако: помощь и присутствие: семья щедрых художников» // Nice-Matin, фото/France Press, 7 марта;
- Стефан Берн «В Монако дивы, художники и звёзды соревнуются в таланте и щедрости» // Le Figaro, 20 марта;
- Карл Ванис «Золотой тенор для исключительного события» // Métropole, май;
- «Гран-При Фонда Тейлора 1999. Лауреат Георгий Шишкин» // Taylor, июль;
- М. Л. «Славянские сны» (выставка во Дворце Фестивалей в Каннах) // Nice-Matin, 24 августа;
- Жан-Марие Фиоруччи «Вечная Россия в Атриуме Казино» // Nice-Matin, 15 октября;
- Рашель Дордор «Мэтры современного портрета» (выставка в Музее Искусств в Ментоне, Франция) // Nice-Matin, 24 октября;
- «Георгий Шишкин» // Arts actualités magazine, январь;
- Николь Лафон / Nicole Laffont «Славянская душа Шишкина в Галерее де Поншетт» // Nice-Matin, 16 сентября;
- Угетте Марсикано / Huguette Marsicano «Портрет: Георгий Шишкин» // БЕРЕГ / Côte, осень/зима;
- Робер Вердуа / Robert Verdoi «Георгий Шишкин: громадный успех» // Le Niçois, 5 — 11 октября;
- Давио Жан-Кристоф / Jean-Christoph Daviot «Георгий Шишкин: талант на кончиках пальцев» под рубрикой «Событие» // La Gazette du Val d’Oise, 1 ноября;
- Сейгль Блондин / Blandine Seigle [www.leparisien.fr/val-d-oise/les-reves-pastel-de-gueorgui-chichkine-02-11-2000-2001734724.php «Пастельные сны Георгия Шишкина»] // Le Parisien, 2 ноября;
- Жан-Бернар Каур д’Аспри / Jean-Bernard Cahours d’Aspry «Георгий Шишкин, большой художник балета» // Danse light, март — апрель;
- А. Кромби / A. Krombi «Георгий Шишкин в чести!» // Matin du Maghreb, Марокко, 16 июня;
- «Вершина пастели», под рубрикой «Изобразительное искусство» // Matin du Maghreb, Марокко, 25 июня;
- Елена Якунина "Международная выставка «ЕВРОПАСТЕЛЬ». Беседа с участником выставки Георгием Шишкиным // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 5 — 11 декабря;
- «Портрет Рудольфа Нуреева в пируэте — пастель Георгия Шишкина» (на обложке) // Danse light, март — апрель;
- Лоренс Алош / Laurence Haloche «От картины к картине» // Le Figaro magazine, 8 ноября;
- Эрве Мари / Hervé Mari «Георгий Шишкин дарит свои краски больным детям» // Nice-Matin, 20 января;
- Елена Якунина [www.artuser.ru/article/rabochij-russkix-snov «Рабочий „Русских снов“] // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 6 — 12 октября;
- Андрей Гульцев [www.artuser.ru/article/na-vernisazhe „На вернисаже“] // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 3 — 9 ноября;
- Регина Уварова [www.artuser.ru/article/georgij-shishkin-prodolzhatel-tradicij „Георгий Шишкин: продолжатель традиций] культурных связей между Францией, Монако и Россией“ // БЕРЕГ / Côte(Франция), весна / лето, № 26;
- Кароль Шабрие / Carole Chabrier „Георгий Шишкин: Тайна живописи“ // Monte-Carlo Méditerranée Magazin, май — июнь;
- Евгения Солодовникова [olgapardessi-2.narod.ru/Sol.Evgenia3.html „Георгий Шишкин: Для меня во Франции всё связано с Россией“] // VIP-Premier (международный журнал о лидерах и для лидеров), январь — февраль;
- Наталья Дардыкина под рубрикой Персона» [www.artuser.ru/article/ot-ehjfelevoj-bashni-do-monako «От Эйфелевой башни до Монако: Русские сны за рубежом»][28] // МК, 3 февраля;
- [nicematin.pressed.com/index.php «Георгий Шишкин в Форуме Гримальди»] // Nice-Matin, 19 февраля;
- Софи Бастид / Sophie Bastide [www.coppoweb.com/actualite/fr.presvis.php?rev=edlt&ann=2006 «Георгий Шишкин»] // L’Echo de la Timbrologie, сентябрь, № 1799;
- Елена Жоли «Православное Рождество в Монако», Фото, стр. 1 // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 18 — 24 января;
- Жан-Марие Фиоруччи «Георгий Шишкин: В духовном поиске» // Impulsion, декабрь;
- Михаил Тимофеев [www.itartass.ur.ru/news/print.php?id=35808 «Выставка художника из Екатеринбурга Георгия Шишкина открылась в Ницце»][29] // ИТАР-ТАСС, 2 апреля;
- Жак Бавен / Jacques Bavent «Неделя по следам России в Ницце» (о конференции и о выставке Георгия Шишкина к 150-летию русского присутствия на Лазурном берегу, фото с вернисажа)// Nice-Matin, 5 апреля;
- Светлана Фельде [www.np.kz/2008/04/18/tri_dnja_kotorye_potrjasli_nas.html «Три дня, которые потрясли нас»] // Новое поколение, 18 апреля;
- [www.tvfestival.mc/2008/modules/PHOTOS_NEW/DailyN_5.pdf На афише / A l’affiche] — «48-й Телевизионный Фестиваль Монте-Карло» / «48e Festival de Télévision de Monte-Carlo», Tele/visions, 12 июня;
- Игорь Шихман «Кому светят звёзды Монте-Карло»; на обложке — рисунок Георгия Шишкина, посвящённый Борису Пастернаку // ВРЕМЯ и МЕСТО, № 5, Нью-Йорк, США;
- Ж.-Ф. Жюльен «Русский художник Георгий Шишкин — почётный приглашённый Фестиваля пастели» // Le Populaire du Centre, 22 июля;
- Виктор Лупан [www.rm-daily.com/index.php?cmd=main.news&id=108 «Память о Борисе Пастернаке»], фото (Наталья Медведева): «Благотворительный аукцион в пользу детей России: автор картины — Георгий Шишкин, ведущие аукциона — Корнет де Сен Сир и актриса Маша Мерил (ур. княгиня Гагарина)» // РУССКАЯ МЫСЛЬ/ La Pensée Russe, 28 ноября — 4 декабря;
- Анн де Шампиньоль / Anne de Champigneul «Ассоциация Святого Владимира воздаёт честь Борису Пастернаку в Посольстве России», на фото № 1: «Художник Георгий Шишкин перед своей картиной, посвященной Борису Пастернаку» // FOCUS magazine, весна, № 12;
- Виктор Игнатов [www.rm-daily.com/index.php?cmd=main.news&id=1154 «Русский сезон у Кардена»] // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 1 — 7 мая;
- Виктор Игнатов [www.rm-daily.com/?cmd=main.news&id=1374 «Монте-Карло и Русские балеты»] // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 29 мая — 4 июня;
- Т. Стоянов под рубрикой «Выставка» — [nicematin.pressed.com/index.php «Русский Балет» Шишкина, представленный на набережной Антуана Іго"] // MONACO-MATIN, 19 октября;
- Виктор Игнатов «Великий Петипа» // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, 19 — 25 марта;
- Маргарита Романова [www.timetolive.ru/p/mart2010/100euro/?mygoods=f35e51253158f579ead445f8b724ab77 «100 ТЫСЯЧ ЕВРО ДЛЯ СВЯТОЙ МАРИИ»] («картина Георгия Шишкина была продана в Париже с аукциона за 25 тысяч евро в пользу детского госпиталя России») // Время жить вместе, март;
- Сильвия Пийон / Culturesfrance, [www.france-russie2010.fr/En_France/20100503/187905970.html «Выставка „Русские сны“ Георгия Шишкина»] / «Exposition „Rêves russes“, de Gueorgui Chichkine» // Год Франция-Россия 2010 / L’Année France-Russie 2010, апрель.
- Николай Тихобразов [artcorusse.org/?p=712 «Георгий Шишкин в Мэрии XVI-го округа Парижа»] / «Guéorgui Chichkine à la Mairie du XVI°» // Artcorusse, апрель;
- Юрий Ульяновский [www.tass-online.ru/?page=news&id=2141 «Выставка работ художника Георгия Шишкина стала событием в культурной жизни Парижа»] // ИТАР-ТАСС (Лента новостей), 7 мая;
- [www.sknews.ru/worldculture/35288-vystavka-rabot-xudozhnika-georgiya-shishkina-stala-sobytiem-v-kulturnoj-zhizni-parizha.html «Выставка работ художника Георгия Шишкина стала событием в культурной жизни Парижа»] // Северный Кавказ (ИТАР-ТАСС), 14 мая;
- Дарья Журавлёва [www.moscow-info.org/pdf/41/moscowinfo_n018_06.05.2010.pdf «Русские сны» под парижским небом"] // РУССКАЯ МЫСЛЬ / La Pensée Russe, Париж, 7 — 13 мая;
- Михаил Тимофеев [news.mail.ru/society/6240679/ «Георгий Шишкин победил в конкурсе на проект марки в честь бракосочетания князя Монако»] // ИТАР-ТАСС (Лента новостей), 1 июля;
- Мария Чубанова / Maria Tchobanov [larussiedaujourdhui.fr/articles/2011/11/18/les_peintres_russes_de_paris_12965.html «Les peintres russes de Paris» / «Русские художники Парижа»], La Russie d’Aujourd’hui / Россия сегодня, 18 ноября;
- Михаил Тимофеев [www.tvkultura.ru/news.html?id=858168&cid=178 «Русские художники в Париже собирают средства для ремонта собора Александра Невского в Париже»] // ИТАР-ТАСС (Лента новостей), 24 ноября;
- Юлия Ракитина [rusoch.fr/rus/aukcion-radi-sobora.html «Аукцион ради Собора»] // Русский очевидец, 30 ноября;
- Дафне Манюэль / Daphné Manuel [nicematin.pressed.com/index.php «Derrière le timbre, une sensibilité d’artiste»] / «За маркой — чувствительность художника» // Monaco-matin / Nice-Matin, 5 декабря;
- Андрей Стрыгин «Русский сезон в Монте-Карло» // Филателия (журнал для коллекционеров), март;
- Сергей Ткаченко «Монакофил-2011» // Мир марок и монет (журнал Национальной академии филателии), № 8, стр. 20 — 22;
- Андрей Стрыгин под рубрикой «Художник и марка» «Художник Георгий Шишкин» // Мир марок и монет, № 8, стр. 74 — 78;
- [archive.ec/5A4k3 "Георгий Шишкин, русский художник из Монако]: «Я хочу, чтобы мои работы стали продолжением наших почвенных тенденций в искусстве» (интервью) // Ассорти (журнал-гид по Французской Ривьере), весна — лето, стр. 4 — 11;
- Луизетта М. / Louisette M. [issuu.com/rm_people/docs/veryvery_mag_web?mode=window&backgroundColor=%23222222 «Кисть гения» / «A brush with genius»] // VV Luxury Magazine (London, Paris, Moscow, Bremen, Dubai), Summer / лето, стр. 6 — 9;
- Лента новостей: [www.teatral-online.ru/news/6964/ «Портрет Сергея Безрукова выставили на обозрение в Бельгии»] // журнал Театрал, 21 июня;
- Андрей Стрыгин «Русские премьеры Георгия Шишкина» // [www.rusmarka.ru/files/2868276d-0165-4496-81b0-a9df47909309.jpg Филателия (журнал для коллекционеров)], ноябрь, стр. 22 — 25 (на обложке — почтовый блок художника);
- [provintelligent.ru/arkhiv-nomerov/category/17-new-york-magazine.html «Георгий Шишкин: Быть художником»] (интервью брала Майя Шварцман) // журнал Интеллигент (Нью-Йорк), № 1, декабрь, стр. 49 — 54;
- Сильвия Киприано / Silvia Cipriano [issuu.com/monacobusinessmagazine/docs/mbm-5 «Георгий Шишкин, русский художник из Монако»] // журнал MONACO БИЗНЕС, № 5, стр. 24 — 26;
- [provintelligent.ru/arkhiv-nomerov/category/17-new-york-magazine.html «Прикосновение к Балету»] (беседу с художником Георгием Шишкиным вела Майя Шварцман) // журнал Интеллигент (Нью-Йорк), № 2, май, стр. 40 — 46;
- [dogscard.ru/userfiles/images/%D0%A4%D0%B8%D0%BB%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D1%8F%205-2013.jpg Филателия (журнал для коллекционеров)], май (на обложке — почтовый блок художника);
- Вахтанг Якобидзе по материалам Александра Закатова [www.tribuna.ru/special_projects/good_people/blagotvoritelnyy_vecher_v_monte_karlo/ «Благотворительный вечер в Монте-Карло»] // газета Трибуна, 30 августа;
- Светлана Сафонова [www.vm.ru/news/2013/09/29/lyubitelyam-russkoj-marki-i-pochti-posvyashchaetsya-215993.html# «Любителям русской марки и почты посвящается»] // газета Вечерняя Москва, 29 сентября;
- Николай Тихобразов [artcorusse.org/gueorgui-chichkine-a-lhonneur-au-salon-rossika-a-moscou/ «Георгий Шишкин в почёте на выставке Россика в Москве»] / «Guéorgui Chichkine à l’honneur au Salon Rossika à Moscou» // Artcorusse, сентябрь;
- Фабрицио Карбоне / Fabrizio Carbone [issuu.com/monacobusinessmagazine/docs/mbm-7 «Направление — Россия»] // журнал MONACO БИЗНЕС, № 7, стр. 8 — 11 (фото: «Известный русский художник Георгий Шишкин и посол Монако в России г-н Клод Жиордан на приёме после Гала-спектакля „Балета Монте-Карло“ в Большом театре»);
- Елена Евдокимова [rusbox.net/rusmonaco/02/index.html «Художник Георгий Шишкин»] // журнал RUS (Monaco), № 2, стр. 68 — 69 (76 — 77);
- Инга Тарасова [pressa.ru/magazines/ezhednevnyie-novosti-podmoskove/06#/ «Русские сны» Георгия Шишкина"] («Картины всемирно известного художника украсят интерьеры областного Дома искусств») // газета Ежедневные новости. Подмосковье, 17 января 2014, № 6 (3186), стр. 13 — 14;
- Жанна Ованесова [i-podmoskovie.ru/gorizonty-kultury/galereja/1134-georgij-shishkin-ja-russkij-hudozhnik.html "Георгий Шишкин: «Я — русский художник»] (Париж — Москва. Возвращение), («В Московском областном доме искусств „Кузьминки“ работает выставка картин Георгия Шишкина») // журнал Горизонты культуры, № 7;
- Наталия Завьялова [ok-inform.ru/lifestyle/12809-dni-rossii-v-evrope-2014-kultura-i-biznes-dve-veshchi-sovmestnye.html «Дни России в Европе — 2014]: культура и бизнес — две вещи совместные», // Новости Санкт-Петербурга (ok-inform), 3 мая;
- Вячеслав Терехов [www.interfax.ru/culture/420144 «Михаил Швыдкой: Культурному обмену санкции не помеха»] // Interfax / Интерфакс, 26 января;
- Вида Рузгиене [issuu.com/monacobusinessmagazine/docs/monaco_business_12 «Творчество Георгия Шишкина»] // журнал MONACO БИЗНЕС, № 12, стр. 26 — 27;
- Виктория Шкаровская [issuu.com/aifeuropa/docs/eur15009/2 «Русские сны (Почтовые марки Княжества Монако рисует русский художник)»] // газета Аргументы и Факты (Европа), 25 февраля — 3 марта 2015, стр. 2;
- Клара Лорен / Clara Laurent [www.lagazettedemonaco.com/sommaire-n488/ «Георгий Шишкин: портреты и марки»] / «Guéorgui Chichkine : des portraits et des timbres» // журнал La Gazette de Monaco, № 488, 6 марта — 2 апреля, стр. 34;
- Николай Тихобразов [artcorusse.org/paques-russes-au-yacht-club-de-monaco-par-laesv/ «Исключительное Гала „Русская Пасха“, организованная Европейской Ассоциацией Св. Владимира в Монако»] / «Gala exceptionnel „PÂQUES RUSSES“ organisée par l’Association Européenne St Vladimir à Monaco» // Artcorusse, апрель;
- [fr.1001mags.com/images/couv/M/MonacoMatin/20150506/31321-MonacoMatin-20150506-Page-004.jpg «Вечер-Гала „Русская Пасха“ в Монако»] / «Soirée de Gala „Pâques Russes“ au Yacht Club de Monaco» // Nice-Matin, 6 мая;
- «Русская Пасха» в Монако" / «Pâques Russes» à Monaco" // Point de Vue, № 3485, 6 — 12 мая;
- Анна Александрова [issuu.com/monacobusinessmagazine/docs/monaco_business_14 «Торжественный праздник русской Пасхи», «Русские сны»] // Monaco Бизнес, № 14;
- «Православная Пасха в Монако» // Берег, лето / осень;
- Грегори Леклер / Grégory Leclerc [www.nicematin.com/mougins/jean-paul-belmondo-recompense-robert-hossein-a-mougins.2234131.html «Великолепный!» (Премия Георгия Шишкина. Жан-Поль Бельмондо награждает Робера Оссейна)"] / «Magnifique» ! (Prix Chichkine. Jean-Paul Belmondo récompense Robert Hossein)" // Nice-Matin, 31 мая / le 31 mai;
- Александр Попов [www.rusmonaco.fr/node/638 «На духовной волне» (интервью с художником Георгием Шишкиным)] // Монако и Лазурный берег, № 32, июль;
- Нина Попова [www.rusmonaco.fr/node/629 «Французский шарм с русским размахом (Приз Георгия Шишкина)»] // Монако и Лазурный берег, № 32, июль;
- Вячеслав Терехов [www.interfax.ru/culture/456263 «Две недели в году: „Русские сны“ Георгия Шишкина»] // Interfax / Интерфакс, 27 июля;
- Виктория Шкаровская [issuu.com/aifeuropa/docs/eur15019/2 «Каждый портрет — своя история» (интервью)] // Аргументы и факты (Европа), № 19 (1800), 6 — 12 мая;
- [www.europa-reporter.eu/exklusiv/interview/georgy-shishkin «Георгий Шишкин: Жан Маре за шесть дней рассказал мне всю свою жизнь»] // Европа-репортер, май.;
- Александр Велла / Alexandre Vella «Rêveries russes à l’Auditorium Rainier III» // Nice-Matin, 19 июля;
- Михaил Тимофеев [tass.ru/ «В княжестве Монако с большим успехом проходит выставка картин российского художника Георгия Шишкина. …»] // ТАСС Лента новостей «Вести с пяти континентов (последние мировые новости)», 1 августа;
- [ru.euronews.com/newswires/3048546-newswire/ Выставка картин российского художника Георгия Шишкина"] // Euronews, 1 августа;
- [fr.1001mags.com/images/Couv/M/MonacoMatin/20150804/35096-MonacoMatin-20150804-Page-005.jpg «Георгий Шишкин выставляет свои „Русские сны“ в Центре конгрессов им. РеньеIII»] / «Gueorgui Chichkine expose ses „Rêves Russes“ à l’Auditorium Rainier III» // Monaco-Matin, 4 августа / le 4 août;
- Анн Дастакян / Anne Dastakian [www.marianne.net/monaco-champion-russophilie-europe-100236124.html «Монако, чемпион русофилии в Европе»] / «Monaco, champion de la russophilie en Europe» // Marianne, 15 августа / le 15 août;
- Мари-Терез де Фонтенель / Marie-Thérèse de Fontenelle [www.zyyne.com/zh5/195591#p=94&z=0 «Георгий Шишкин. Поэзия в пастели»] / «Guéorgui Chichkine. La poésie en pastel…» // Monaco Madame, март;
Телевидение
- [www.youtube.com/watch?v=1UtTKhhPxDY Репортаж о первой персональной выставке Георгия Шишкина в Свердловске] // Киножурнал «Советский Урал», Свердловская киностудия, 1981, № 13 (05:57-07:28);
- Научно-популярная передача «Очевидное-невероятное» (ведущий Сергей Капица представил произведения художника Георгия Шишкина), 1987;
- Документальный фильм «Георгий Шишкин» (из цикла «В мастерской художника», снят в квартире актрисы Елены Николаевны Гоголевой), 1988;
- Передача «Добрый вечер, Москва!» «Беседа с художником Георгием Шишкиным», ведущая Нелли Меркулова, 1990;
- Передача «К 120-летию Шаляпина» («Посвящение Шаляпину» художника Георгия Шишкина) // канал Российские университеты, 24 мая 1993;
- Передача «Музыкальный киоск» («Посвящение Шаляпину» художника Георгия Шишкина) // 1 канал «Останкино», 29 мая 1993;
- Передача «К 120-летию Шаляпина» («Посвящение Шаляпину» художника Георгия Шишкина) // канал Российские университеты, 8 июня 1993;
- Сюжет в новостях: «Выставка „Русские сны“ Георгия Шишкина в Ницце» // главный канал Франции Télévision française 1 / TF1, 10 сентября 2000;
- Сюжет в новостях: «Русские сны» Шишкина в Ницце" // канал France 2, Франция, 12 сентября 2000;
- Сюжет в новостях: «Выставка Георгия Шишкина в Ницце» // канал France 3, Франция, 15 сентября 2000;
- Сюжет в новостях: «Выставка Георгия Шишкина в Ницце» // канал M6, Франция, 17 сентября 2000;
- Сюжет в новостях «Время»: Олег Шоммер [www.1tv.ru/news/world/48205 «Русский художник Шишкин пишет портрет Жерара Депардье» // Первый канал / 1tv], 2004;
- [www.youtube.com/watch?v=HIvbi2lsloI Репортаж с вернисажа выставки Георгия Шишкина в Париже с участием Жерара Депардье // CANAL+, Франция], 2005;
- Сюжет в новостях «Время»: [www.1tv.ru/news/world/179728 «Русский художник Георгий Шишкин выиграл конкурс на эскиз марки, выпущенной к свадьбе Альбера Второго»] // Первый канал, 1 июля 2011;
- Сюжет в новостях: [www.tvc.ru/vv.aspx?vid=b857e7ed-32c9-4e18-acad-cf211c44fec5&faid=2694eb4c-babd-425b-a1e5-cf76b2e6604f&fn=0 «В центре событий»] // ТВ Центр, 3 июля 2011;
- [www.vesti.ru/videos?vid=363267 «Магия приключений»: «Монако без яхт и казино»] — документальный фильм Сергея Ястржембского, Россия 2, 18 сентября 2011;
- [my.mail.ru/video/mail/3832634/26660/26727.html#video=/mail/3832634/26660/26727 «События»: «Русский художник получил признание в Монако»], ТВ Центр (Россия), 1 мая 2012;
- [tvrain.ru/articles/na_bal_v_monako_prishli_pravoslavnye_svjaschenniki_i_knjazhna_romanova-350261/ «Благотворительный Бал в Монако»] // телеканал Дождь, 19 августа 2013;
- Сюжет в новостях: Дмитрий Сошин [www.1tv.ru/news/social/270432 «В Монако готовятся к Году России»] // Первый канал России / 1tv, 24 октября 2014;
- Сюжет в новостях: "Безруков открыл свой театр «Бешеными деньгами» [tvrain.ru/articles/skolko_mozhno_vorovat_to_bezrukov_otkryl_svoj_teatr_beshenymi_dengami-361412/ («Холл театра Сергей Безруков украсил картинами художника Георгия Шишкина»)] // телеканал Дождь, 26 января 2014;
- Репортаж: [www.youtube.com/watch?v=ayqH3456bWk «Георгий Шишкин выставляет свои „Русские сны“ в Монако»] / «Gueorgui Chichkine expose ses „Rêves Russes“ à Monaco» // Monaco info, 12 июля / le 21 juillet 2015;
Радио
- Тамара Приходько: «Выставка художника Георгия Шишкина в Ницце», Радио «Маяк», сентябрь 2000;
- Наталья Полторацкая: [rus.ruvr.ru/2007/09/23/726063/ «Русские сны художника Георгия Шишкина»] // РГРК «Голос России», 23 сентября 2007;
- Андрей Мартынов: [www.neplaneta.ru/broadcast/radio-rossii/georgij-shishkin-poznaniyu-cheloveka-net-granic/ "Георгий Шишкин: «Познанию человека нет границ»], часть 1 — Международный проект «Неизвестная планета» // Радио России / Радио «Маяк», 18 декабря 1914;
- Андрей Мартынов: [www.neplaneta.ru/broadcast/radio-rossii/kazhushhayasya-obektivnost-texniki-vzglyad-xudozhnika-georgij-georgievich-shishkin/ «Кажущаяся объективность техники: взгляд художника (Георгий Шишкин)»], часть 2 — Международный проект «Неизвестная планета» // Радио России / «Радио Маяк», 11 декабря 2014;
Примечания
- ↑ [www.philarama37.com/4381-thickbox/timbre-monaco-n2508-a-2513.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2536.jpeg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2551.jpeg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2561.jpeg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [pluq59.free.fr/image/Monaco/2006/2562.jpeg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [archive.is/20130407072208/pluq59.free.fr/image/Monaco/2007/08.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [archive.is/20130407010609/pluq59.free.fr/image/Monaco/2007/09.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.pierre-albuisson.com/pages/timbMonaco0802.html Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [web.archive.org/web/20131029204217/pluq59.free.fr/image/Monaco/2008/21.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [web.archive.org/web/20131029192452/pluq59.free.fr/image/Monaco/2008/33.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.philateliefree.fr/monaco/img/timbre/2009/2009_MON_2685.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [artcorusse.org/wp-content/uploads/2013/05/tim-ballet-russes.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [rusoch.fr/files/2010/06/tchekhov-dentelure-copie.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.timbres-monaco.fr/img/timbre/2010/mini2010_MON_T2725A.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/image/data/11BlocMariageAG.gif Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco (англ.)]
- ↑ [www.worldstampnews.com/wp-content/uploads/2011/09/Gagarine.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco (англ.)]
- ↑ [www.philarama37.com/2243-thickbox/timbre-monaco-n2800.jpg Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco (англ.)]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/image/data/2012/12Debussy.png Office des Emissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/image/data/2013/Sacre-printemps-dentelure.png Office des Émissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/image/data/2013/Timbre-no%C3%ABl.png Office des Émissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/index.php?route=product/product&path=1_75&product_id=1210 Office des Émissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/index.php?route=product/product&path=1_76&product_id=1254 Office des Émissions de Timbres Poste de Monaco]
- ↑ [www.rusmarka.ru/files/1647m.jpg Российский издательско-торговый Центр «Марка»]
- ↑ [www.rusmarka.ru/files/sitedata/401/1439/4ba9dda3-0112-4b93-a081-d8ff92fd731d.jpg Российский издательско-торговый Центр «Марка»]
- ↑ [www.itartass.ur.ru/news/?id=35808 ИТАР-ТАСС]
- ↑ [www.okipr.ru/statia.php?NBR=158&T=0 Во славу Отечества]
- ↑ [www.oetp-monaco.com/index.php?route=product/product&product_id=743 Catalogue de Luxe de l’Exposition des 100 timbres et documents philatéliques parmi les plus rares du monde, «MonacoPhil 2006», Monaco]
- ↑ [www.mk.ru/editions/daily/article/2006/02/03/186441-ot-eyfelevoy-bashni-do-monako.html%7C Наталья Дардыкина «От Эйфелевой башни до Монако: Русские сны за рубежом», МК, 3 февраля 2006]
- ↑ [novoteka.ru/r/World.Europe.Monaco?lastdate=/2008-04-14 Михаил Тимофеев «Выставка художника из Екатеринбурга Георгия Шишкина открылась в Ницце», ИТАР-ТАСС, 2 апреля 2008]
Ссылки
- [www.chichkin.org/ Сайт Георгия Шишкина]
- [www.facebook.com/gueorgui.chichkine Facebook Георгия Шишкина]
- [www.whoswhoart.com/Liste.htm#C WHO’S WHO IN INTERNATIONAL ART]
- [www.scanrus.ru/index.php?catalog=1 «Искусство России»(Russian Art Guide)]
- [www.belygorod.ru/catalog/21088/ «1000 русских художников»]
- [www.artuser.ru/person/shishkin-georgij Энциклопедия художников]
Отрывок, характеризующий Шишкин, Георгий Георгиевич
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.
– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.
В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Екатеринбурге
- Художники по алфавиту
- Персоналии:Москва
- Персоналии:Екатеринбург
- Персоналии:Монако
- Художники XX века
- Художники XXI века
- Художники СССР
- Художники России
- Художники России XX века
- Художники России XXI века
- Художники Москвы
- Художники-портретисты России
- Художники-пастелисты
- Акварелисты
- Графики СССР
- Графики России
- Выпускники УрГАХА
- Члены Союза художников СССР
- Члены Московского Союза художников
- Персоналии:Екатеринбургский государственный академический театр оперы и балета
- Художники марок
- Почтовые марки Монако
- Почтовые марки России
