Оно, Йоко

Йоко Оно
Йоко Оно
Основная информация
Полное имя	Йоко Оно Леннон
Дата рождения	18 февраля 1933(1933-02-18) (91 год)
Место рождения	Токио, Япония
Годы активности	с 1961 по настоящее время
Страна	Япония Япония Великобритания Великобритания США США
Профессии	Художник Певица
Жанры	авангард, концептуализм, экспериментальная музыка, сибуя-кэй, флуксус, танцевальная музыка, рок-музыка, альт-рок, поп, электроника
Коллективы	Plastic Ono Band
[www.imaginepeace.com/ ginepeace.com]

Йо́ко О́но Ле́ннон, известная как Йоко Оно (яп. 小野 洋子 Оно Ё:ко, англ. Yoko Ono; 18 февраля 1933, Токио, Япония) — японская авангардная художница, певица и деятель искусства, вдова Джона Леннона. Имеет гражданство США и живёт в Нью-Йорке.

Детство

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Первые три года своей жизни Йоко провела с матерью Исоко Оно (урождённая Ясуда) в Токио, в то время как отец, Эйсуке Оно, жил и работал в Сан-Франциско, занимая руководящую должность в американском представительстве Bank of Japan. В 1936 году Йоко с матерью переехали к отцу, однако ещё через год были вынуждены вернуться в Японию, так как отец был переведен в Нью-Йоркское отделение банка. В 1940 семья повторно воссоединилась, однако опять ненадолго — с началом Второй мировой войны Йоко с матерью решили вернуться на родину.

С 1943 по 1953 год Йоко получала образование в престижной школе Гакусуин. В 1953 году она поступила в колледж Сары Лоуренс в Америке, где в последующие несколько лет обучалась литературе и музыке, намереваясь стать оперной певицей.

Начало карьеры

В 1956 году, в возрасте 23 лет, Йоко, вопреки протестам родителей, вышла замуж за Тоси Итиянаги — талантливого, но бедного композитора. Несколькими годами позже Тоси был принят на работу репетиционным пианистом в танцевальную труппу Мерса Каннингема, человека, имевшего связи с нью-йоркскими авангардистами.

Последующие годы она провела в попытках заслужить признание публики. Однако многочисленные перфомансы, выставки и спектакли не имели успеха, а критики отказывались принимать Йоко Оно всерьез. Вследствие своих неудач девушка впала в депрессию и неоднократно пыталась покончить с собой, но всякий раз Тоси удавалось её спасти. В 1962 году информация об образе жизни дочери дошла и до родителей, после чего Оно была насильно перевезена в Японию и помещена в одну из психиатрических клиник.

Именно там её нашёл будущий муж — Энтони Кокс. Он был большим поклонником её творчества, и, узнав о случившемся, немедленно приехал в Японию с целью найти Йоко и оказать ей поддержку. После выписки они вдвоем вернулись в Нью-Йорк, где Тони стал продюсером проектов Йоко, и её дела пошли несколько лучше. 8 августа 1963 года у них родилась дочь Кёко Оно Кокс.

Знакомство с Джоном Ленноном

Оно приехала в Лондон вместе с Тони и Кёко в 1966 году, чтобы продвинуться в художественных начинаниях. Джон Леннон, участник The Beatles, пришёл на её выставку в галерее «Индика» по рекомендации Пола Маккартни.

По официальной версии, растиражированной впоследствии Джоном и Йоко, Джона до глубины души поразил один из экспонатов выставки: в комнате с белыми стенами стояла лестница, а к потолку была подвешена лупа. Поднявшись, зритель должен был взять лупу, и с её помощью прочитать на висящем под потолком холсте слово «Да». По его собственным словам, Леннон ожидал подвоха, дающего понять зрителю, что он напрасно так высоко залез, и был в восторге, увидев, что там написано «Да».

После первой встречи на выставке Йоко неоднократно пыталась добиться внимания Джона. Она часами сидела у ворот его дома в Кенвуде, пытаясь найти повод попасть внутрь. Однажды супруга Леннона Синтия впустила её, чтоб та могла вызвать такси. Через некоторое время Йоко заявила, что забыла у Леннонов своё кольцо, и засыпала Джона письмами с угрозами и требованиями денег. Синтия, которая уже и так недоумевала по поводу этой странной японки, была шокирована, когда однажды увидела посылку, полученную от Йоко: в коробке из-под «Котекса» лежала разбитая чашка, измазанная в красной краске.

Совместная жизнь

Джон стал часто приводить Йоко на репетиции The Beatles, нарушая негласное правило группы не пускать посторонних в студию. Из-за этого музыканты ощущали дискомфорт, и напряжение внутри группы возрастало. В то же время Джон и Йоко занимались совместным творчеством. Йоко принимала участие в записи некоторых песен The Beatles («Revolution 9», «Birthday», «The Continuing Story of Bungalow Bill»).

В 1969 году Оно и Леннон создали свою группу, назвав её Plastic Ono Band.

В последующие несколько лет они совместно осуществили ряд непопулярных, но, по мнению критиков, авангардных проектов.

Через два года после распада Beatles Леннон и Оно переехали в Нью-Йорк. Продолжительное время Ленноны находились на грани высылки из Соединенных Штатов в связи с обвинениями по делу о хранении наркотиков. Йоко очень нервничала по этому поводу, так как возвращение в Лондон уменьшало её шансы на воссоединение с дочерью Киоко, которая уже несколько лет жила в США с отцом.

В 1973 году напряжение достигло своего предела, и Йоко приняла решение расстаться с Джоном. Она свела его с Мэй Пэнг, личной помощницей Леннонов, и отправила их на отдых в Лос-Анджелес, оставшись жить в Нью-Йорке. В биографии Леннона этот период обычно называют «потерянным уик-эндом».

В 1975 Йоко и Джон помирились. По слухам, для этого Йоко даже пришлось провести для Джона несколько сеансов гипноза.

Их сын, Шон, родился в день рождения Леннона, 9 октября 1975 года. После рождения Шона и до убийства Джона Леннона 8 декабря 1980 года пара жила в относительном уединении в Дакоте в Нью-Йорке.

Последующие годы

Через некоторое время после убийства мужа Оно вступила в брак с дилером антикварных вещей Сэмом Хавадтоем, который продлился до 2001 года. Она была также замечена в связях с коллегой Хавадтоя, Сэмом Грином. В 1982 был выпущен альбом «It’s Alright (I See Rainbows)». Синглы «My Man» и «Never Say Goodbye» имели успех на местных радиостанциях.

В 1984 выпущен альбом трибьютов «Every Man Has a Woman», состоящий из лучших песен Оно, исполненных такими артистами, как Элвис Костелло, Роберта Флэк, Эдди Мони, Розэнн Кэш и Гарри Нильсон. Позже в том же году Йоко выпустила незаконченный альбом Леннона «Milk and Honey».

Последний альбом Оно 1980-х годов — «Starpeace», названный так в противовес ракетной системе обороны «Starwars» Рональда Рэйгана. «Starpeace» стал самым успешным сольным произведением Йоко Оно: сингл «Hell in Paradise» достиг #16 в американских чартах и #26 в Billboard Hot 100. В поддержку этого альбома был проведен гастрольный тур по странам Восточной Европы.

Достаточно продолжительное время Йоко посвятила перезаписи и ремастерингу своих альбомов на лейбле Rykodisc. В 1992 вышел коллекционный набор из шести дисков «Onobox». Он включал в себя сольные произведения Йоко и материал Леннона с сессий «потерянного уик-энда» 1974 года. Также был выпуск «суперхитов», содержащий основные моменты «Onobox», названный «Walking on Thin Ice». В том же году она дала большое интервью музыкальному обозревателю Марку Кемпу для журнала «Option». Речь шла о музыкальных взглядах самой Йоко Оно, и её позиционирования как артиста, впервые объединившего популярную музыку с авангардом.

В 1995 выпущен альбом «Rising» созданный совместно с Шоном Ленноном и его группой «Ima». Мировое турне в поддержку альбома прошло в Европе, Японии и США.

В 2002 году Йоко Оно выиграла судебный процесс по делу бывшего личного помощника музыканта Фредерика Симэна. Симэн обязался вернуть все 374 фотографии Леннона и его семьи Йоко и передать ей все права на эти снимки. Он также пообещал вернуть ей все вещи, имеющие отношение к Джону или Йоко, которые все еще находятся у него.

В 2002 году был создан ряд клубных ремиксов песен Йоко Оно. Для этого проекта она сократила своё имя до «ONO», как ответ на «Oh, no!» — шутку, которая преследовала её в течение всей жизни. Проект «ONO» имел большой успех с ремиксами «Walking on Thin Ice», созданными Pet Shop Boys, Orange Factory, Peter Rauhofer, и Danny Tenaglia. В апреле 2003 альбом ремиксов «Walking on Thin Ice» стал лидером Dance/Club Play Chart журнала Billboard. На оригинальной версии этого сингла 1981 года, спродюсированной Ленноном, можно услышать его ремарку: «I think we’ve just got your first No.1, Yoko».

Она вновь становилась лидером чартов в ноябре 2004 с синглом «Everyman…Everywoman…» (ремейк песни «Every Man Has a Woman Who Loves Him»), в январе 2008 с «No No No», и в августе 2008 с «Give Peace a Chance».

В июне 2009 в возрасте 76 лет, Оно в пятый раз стала лидером Dance/Club Play Chart, с синглом «I’m Not Getting Enough».

В 2009 записан альбом «Between My Head and the Sky», первый альбом группы Plastic Ono Band с 1973 года. 16 февраля 2010 года Шон Леннон организовал концерт под названием «We Are Plastic Ono Band», на котором выступили Йоко Оно, Эрик Клэптон, Клаус Вурман и Джим Келтнер.

26 февраля 2016 года Йоко Оно была без сознания госпитализирована в больницу «Маунт Синай» в Нью-Йорке с подозрением на инсульт.

Персональные выставки

• 2012 — «To The Light». Serpentine Gallery, Лондон.

Связи с Россией

• Йоко Оно приходится племянницей знаменитой скрипачке Анне Бубновой, сестре художницы Варвары Бубновой. В 1916 году Сюнъити Оно, дядя Йоко, закончил обучение в СПбГУ и женился на Анне Бубновой, после чего увёз её в Японию. Несколькими годами позже, после смерти их единственного сына, Анна стала посвящать много времени своей племяннице Йоко.
• В мае-июне 2007 года в рамках 2-й Московской биеннале в ЦУМе прошла первая и пока единственная российская выставка Йоко Оно «Одиссея таракана».
• В июле 2007 года Йоко Оно посетила Берново — родину своей тёти, которая после смерти мужа вернулась в СССР.
• В 2012 году Йоко Оно выступила в поддержку феминистской панк-рок-группы Pussy Riot.

Дискография

Оригинальные сольные альбомы

• «Yoko Ono/Plastic Ono Band» (1970) #182
• «Fly» (1971) #199
• «Approximately Infinite Universe» (1972) #193
• «Feeling the Space» (1973)
• «A Story» (1974) (Релиз — 1997)
• «Season of Glass» (1981) #49
• «It’s Alright (I See Rainbows)» (1982) #98
• «Starpeace» (1985)
• «Rising» (1995)
• «Blueprint for a Sunrise» (2001)
• «Between My Head and the Sky» (2009)
• «Take Me to the Land of Hell» (2013, с Plastic Ono Band)
• «Yes, I'm A Witch Too» (2016)

С Джоном Ленноном

• «Unfinished Music No.1: Two Virgins» (1968)
• «Unfinished Music No.2: Life With The Lions» (1969)
• «Wedding Album» (1969)
• «Live Peace in Toronto 1969» (1969) #10
• «Some Time in New York City» (1972) #48
• «Double Fantasy» (1980) #1
• «Milk and Honey» (1984) #11

Остальные релизы

• «Every Man Has a Woman» (1984) (Трибьют-альбом)
• «Onobox» (1992) (Сборник)
• «Walking on Thin Ice» (1992) (Сборник)
• «New York Rock» (1994) (Музыкальный материал для одноименного мюзикла)
• «Rising Mixes» (1996) (Ремикс-альбом)
• «Yes, I’m a Witch» (2007) (Ремикс-альбом)
• «Open Your Box» (2007) (Ремикс-альбом)

Библиография

• «Грейпфрут» (1964)
• «Лето 1980-го» (1983)
• Тада но ватаси (яп. ただの私, только я) (1986)
• «Семейный альбом Джона Леннона» (1990)
• «Инструкции по рисованию» (1995)
• «Грейпфруктовый сок» (1998)
• «ДА ЙОКО ОНО» (2000)
• «Одиссея таракана» (2005)
• «Вообрази Йоко» (2005)
• «Память о Джоне» (editor) (2005)
• «Жёлудь» (2014)

Фильмография

• Satans Bed (в качестве актрисы)
• Eye blink (1966, 5 мин.)
• Bottoms (1966, 5½ мин.)
• Match (1966, 5 мин.)
• Cut Piece (1965, 9 мин.)
• Wrapping Piece (1967, прибл. 20 мин.)
• Film No. 4 (Bottoms) (1966/1967, 80 мин.)
• Bottoms, (рекламный ролик, 1966/1967, прибл. 2 мин.)
• Two Virgins (1968, прибл. 20 мин.)
• Film No. Five (Smile) (1968, 51 мин.)
• Rape (1969, 77 мин.)
• Bed-In, (1969, 74 мин.)
• Let It Be, (1970, прибл. 90 мин.)
• Apotheosis (1970, 18½ мин.)
• Freedom (1970, 1 мин.)
• Fly (1970 (25 мин.)
• Making of Fly (1970, прибл. 30 мин.)
• Erection (1971, 20 мин.)
• Imagine (1971, 70 мин.)
• Sisters O Sisters (1971, 4 мин.)
• Luck of the Irish (1971, прибл. 4 мин.)
• Flipside (TV show) (1972, прибл. 25 мин.)
• Blueprint for the Sunrise (2000, 28 мин.)

Ссылки

• [www.imaginepeace.com/ Официальный сайт Йоко Оно]
• [www.youtube.com/johnlennon Видеоканал Канал посвящённый Джону] на YouTube
• [www.youtube.com/Y0K0ON0 Видеоканал Оно, Йоко] на YouTube
• [100acorns.blogspot.com/100 Acorns — Интернет-блог Йоко Оно]
• [myspace.com/officialyokoono Официальная страница Официальная страница] (англ.) на сайте Myspace
• [facebook.com/yokoonopage Официальная страница Оно, Йоко] в социальной сети Facebook
• [archives.kgsu.ru/index.php?option=content&task=view&id=574 ’’Симонов В.’’ Баллада о Джоне и Йоко // Литературная газета. — 1987. — 1 янв.]
• [www.text.newlookmedia.ru/?p=12576 Интервью с Йоко Оно] — Музыкальная правда — 1998
• [www.youtube.com/watch?v=lsSGiFzHaTE&index=19&list=PLRSwFqRcpg4GogFwgpkgNlSjIf5qKa-oO Лекция Ирины Кулик «Йоко Оно — Ай Вэйвэй» в Музее современного искусства «Гараж»]

Отрывок, характеризующий Оно, Йоко

– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.