Древнеперсидская клинопись

Древнеперсидская клинопись
Тип письма:	смешанное алфавитно-слоговое + 5 логограмм
Языки:	древнеперсидский
Место возникновения:	Древняя Персия
Территория:	Кипр, Угарит
Период:	525 - 330 до н.э.
Статус:	исчезло
Направление письма:	слева направо
Знаков:	около 41
Происхождение:	оригинальное
Развилось в:	нет
Родственные:	нет
ISO 15924:	Xpeo

Древнеперси́дская кли́нопись — наиболее молодая из клинописных форм письма. Хотя знаки внешне напоминают аккадскую или шумерскую клинопись, сходство лишь внешнее — по происхождению это совершенно оригинальная письменность. Дешифрована в XIX в. немецким учителем Г. Ф. Гротефендом и английским дипломатом Г. К. Роулинсоном. Все надписи относятся к эпохе Ахеменидов. Наиболее известной является трёхъязычная монументальная надпись на Бехистунской скале — на древнеперсидском, аккадском и эламском языках.

Письменность состоит из 41 знака — 36 фонограмм и 5 логограмм, а также включает 1 словоразделительный знак.

Дешифровка

Роулинсон рисковал своей жизнью, чтобы скопировать и прочесть труднодоступную Бехистунскую надпись, высеченную на скале, тогда как Гротефенд решил (хотя и не до конца) загадку клинописи за письменным столом. Ключом к дешифровке Гротефенду послужила однообразная структура ряда надписей, в которых, по его мнению, должны были упоминаться имя царя, имя его отца, титул и принадлежность к Ахеменидам.

Роулинсон в 1835 г. впервые посетил Бехистунскую скалу. Он несколько раз забирался на скалу, чтобы скопировать тройную надпись (на древнеперсидском, эламском и аккадском языках). В 1846 г. он опубликовал перевод всей надписи. Вопрос о том, был ли знаком Роулинсон с работой Гротефенда, до сих пор остаётся открытым.

Происхождение

Согласно наиболее распространённой среди учёных версии, древнеперсидская клинопись была создана искусственно около 520 года до н. э. с целью фиксации монументальных надписей ахеменидских царей, в первую очередь — грандиозной Бехистунской надписи Дария I. Известные науке пять надписей, составленные якобы от лица предшественников Дария (его деда Аршамы и прадеда Ариарамны, а также Кира II Великого, основателя Ахеменидской державы), по мнению большинства исследователей относятся к гораздо более позднему времени.

На искусственный характер письменности указывает тот факт, что практически ни один знак древнеперсидской клинописи не имеет надёжных прототипов среди других клинописных систем того времени: ассиро-вавилонской и эламской. Лишь один символ (для обозначения согласного l и слога la), по-видимому, происходит от аккадского знака со значением la, однако звук l отсутствует в исконно древнеперсидских словах и встречается только в аккадских заимствованиях. Помимо этого, клинообразная форма знаков шумеро-аккадской письменности была обусловлена наиболее распространённым материалом для письма — глиной, в то время как древнеперсидские надписи делались только на камне и металле, что также говорит в пользу искусственного происхождения древнеперсидской клинописи.

Вместе с тем несомненно, что при создании новой письменности за основу была взята шумеро-аккадская система — именно её влиянием (помимо формы знаков) объясняется тот факт, что древнеперсидская клинопись так и не стала чисто алфавитной, сохранив символы, которые могли одновременно выражать и отдельный согласный, и открытый слог с тем же согласным. Кроме того, прямым свидетельством воздействия клинописи Месопотамии на древнеперсидскую является наличие в последней идеограмм.

Знаки

В состав письменности входят знаки для 3 гласных: a, i, u, и двадцати двух согласных: k, x, g, c, ç, j, t, θ, d, p, f, b, n, m, y, v, r, l, s, z, š, и h. По сравнению с авестийской письменностью в персидской клинописи не было знаков для передачи фрикативных. Знаки для согласных могли читаться либо как согласные, либо как слоги с гласной «а» (например, k или ka) — аналогичная особенность существовала и существует в письменностях Индии, происходящих от брахми.

		k-	x-	g-	c-	ç-	j-	t-	θ-	d-	p-	f-	b-	n-	m-	y-	v-	r-	l-	s-	z-	š-	h-
-(a)	𐎠	𐎣	𐎧	𐎥	𐎨	𐏂	𐎩	𐎫	𐎰	𐎭	𐎱	𐎳	𐎲	𐎴	𐎶	𐎹	𐎺	𐎼	𐎾	𐎿	𐏀	𐏁	𐏃
-i	𐎡	—		—			𐎪			𐎮					𐎷		𐎻
-u	𐎢	𐎤		𐎦			—	𐎬		𐎯				𐎵	𐎸		—	𐎽

• Логограммы:
  • Ахура Мазда: 𐏈, 𐏉, 𐏊 (род. падеж)
  • xšāyaθiya- «царь»: 𐏋
  • dahyāu- «страна»: 𐏌, 𐏍
  • baga- «бог»: 𐏎
  • būmi- «земля»: 𐏏
• словоразделитель: 𐏐
• Цифры:
  • 1 𐏑, 2 𐏒, 5 𐏒𐏒𐏑, 7 𐏒𐏒𐏒𐏑, 8 𐏒𐏒𐏒𐏒, 9 𐏒𐏒𐏒𐏒𐏑
  • 10 𐏓, 12 𐏓𐏒, 13 𐏓𐏒𐏑, 14 𐏓𐏒𐏒, 15 𐏓𐏒𐏒𐏑, 18 𐏓𐏒𐏒𐏒𐏒, 19 𐏓𐏒𐏒𐏒𐏒𐏑, 20 𐏔, 22 𐏔𐏒, 23 𐏔𐏒𐏑, 25 𐏔𐏒𐏒𐏑, 26 𐏔𐏒𐏒𐏒, 27 𐏔𐏒𐏒𐏒𐏑, 40 𐏔𐏔, 60 𐏔𐏔𐏔,
  • 120 𐏕𐏔

Юникод

В Юникоде, начиная с версии 4.1, под древнеперсидскую клинопись отведён диапазон U+103A0—U+103DF:

0

1

2

3

4

5

6

7

8

9

A

B

C

D

E

F

103A0

𐎠

𐎡

𐎢

𐎣

𐎤

𐎥

𐎦

𐎧

𐎨

𐎩

𐎪

𐎫

𐎬

𐎭

𐎮

𐎯

103B0

𐎰

𐎱

𐎲

𐎳

𐎴

𐎵

𐎶

𐎷

𐎸

𐎹

𐎺

𐎻

𐎼

𐎽

𐎾

𐎿

103C0

𐏀

𐏁

𐏂

𐏃

𐏈

𐏉

𐏊

𐏋

𐏌

𐏍

𐏎

𐏏

103D0

𐏐

𐏑

𐏒

𐏓

𐏔

𐏕

Ссылки

• [www.omniglot.com/writing/opcuneiform.htm Omniglot article on Old Persian cuneiform]
• [www.ancientscripts.com/oldpersian.html Ancient scripts article on Old Persian cuneiform]
• [titus.uni-frankfurt.de/personal/jg/unicode/table8.htm Old Persian cuneiform in contrast with Elamite and Late Babylonian cuneiform]
• Stolper, Matthew W. & Jan Tavernier (1995), [persepolistablets.blogspot.com/2007/06/old-persian-text-in-persepolis.html "From the Persepolis Fortification Archive Project, 1: An Old Persian Administrative Tablet from the Persepolis Fortification"], Arta, vol. 2007:1, Paris: Achemenet.com 
• upload.wikimedia.org/wikipedia/lv/0/03/Oldpersian.gif

Отрывок, характеризующий Древнеперсидская клинопись

Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.