Келин, Пётр Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Иванович Келин

Автопортрет (1908)
Дата рождения:

16 января 1874(1874-01-16)

Место рождения:

Белоомут,
Рязанская губерния,
Российская империя

Дата смерти:

28 октября 1946(1946-10-28) (72 года)

Место смерти:

Москва, РСФСР, СССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Пётр Иванович Келин (18741946) — русский живописец.





Биография

Родился 16 января 1874 года в селе Белоомут Рязанской губернии[1].

В 1894—1904 учился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Среди учителей были А. Е. Архипов, А. М. Корин, В. А. Серов.

Жил и работал в Москве.

Дочь - Келина (Петкевич, Чулкова) Тамара Петровна вместе с дочерью и внучкой П.И. Келина, Юлианой Георгиевной Петкевич (Голодневой) в 1944 году переехала в Астрахань. В настоящее время в Астрахани проживают прямые потомки Петра Ивановича Келина, правнуки Евгений и Михаил Голодневы. К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3449 дней]

Сын - Келин, Евгений Петрович (1916-2005), профессор, доктор медицинских наук. В настоящее время в Москве проживает внук художника - Петр Евгеньевич Келин.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3449 дней]

Участвовал в выставках Московского общества любителей художеств и Товарищества передвижных художественных выставок, членом которого стал в 1911 году.

В 1903—1917 преподавал в собственной студии, расположенной на последнем этаже многоэтажного дома в Тихвинском переулке. В 1918—1922 преподавал во ВХУТЕМАСе. Среди его учеников: В. Маяковский, Б. Иогансон, Д. Орлов, Л. Хорошкевич и др.

В 1930-е годы проживал в доме Наркомфина. Близкий друг Н.А. Милютина[2]. До октября 1946 года проживал на Мясницкой улице в доме 21. Состоял в браке с Никандровой Евгенией Николаевной. Отец двоих детей.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3449 дней]

Творчество

В творчестве Петра Келина до 1917 года преобладали бытовые композиции и портреты: «Отказался» (1897), «Беседа» (1898), «На постоялом дворе» (1901), «Ночь» (1906), «Портрет дочери» (1907), «Автопортрет» (1908), «Поздний час» (1912), «Портрет жены» (1912), «Дама в синем (Певица К. В. Улинич)» (1912), «Дама в оранжевом» (1913), «В студии» (1916).

После 1917 года творчество Келина не претерпело каких-то заметных изменений. Рисовал в основном портреты, бытовые композиции и пейзажи. Среди его работ, созданных в 1920-х40-х годах: портреты Н. И. Подвойского (1923), В. А. Антонова-Овсеенко (1923), А. В. Луначарского, С. А. Лемешева, Н. А. Милютина (1935 и 1936), А. А. Яблочкиной (1939), А. П. Кторова (1940), В. В. Маяковского (1943); жанровые картины и пейзажи — «Летний вечер» (1918), «У пианино» (1922), «Колхозное стадо» (1930), «Ажурницы» (1933), «Полдень» (1944)[1].

В настоящее время картины П. И. Келина хранятся в запаснике Государственной Третьяковской галерее, а также в Астраханской картинной галерее им. П. М. Догадина хранятся три картины, переданные дочерью П. И. Келина - Чулковой (Келиной) Тамарой Петровной.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3449 дней]

Напишите отзыв о статье "Келин, Пётр Иванович"

Примечания

  1. 1 2 [www.art-catalog.ru/artist.php?id_artist=623 Энциклопедия живописи и графики]
  2. Е.Н. Милютина. Мы наш, мы новый мир построим. Жизнь и творчество Николая Александровича Милютина. Cresskill, NJ 2006, c. 412.

Ссылки

  • az.lib.ru/m/majakowskij_w_w/text_0212.shtml
  • all-photo.ru/empire/index.ru.html?big=on&img=10280&id=10279
  • www.rsu.edu.ru/files/e-learning/History_of_Art/Artists/Art_16_2r.html
  • www.gallery.permonline.ru/collection/3/6/d12.htm
  • [www.artsait.ru/art/k/kelin/main.htm Русская живопись]
  • [www.art-catalog.ru/artist.php?id_artist=623 Энциклопедия живописи и графики]
  • [art-antik.ru/autors/kelin Арт Антик галерея]
  • [www.rgali.ru/showObject.do?object=134325501 РГАЛИ]


Отрывок, характеризующий Келин, Пётр Иванович

Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.