Love of My Life
| Love of My Life | |||||
 | |||||
| Исполнитель | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Альбом | |||||
| Дата выпуска | |||||
| Дата записи | |||||
| Жанр | |||||
| Длительность |
03:39 | ||||
| Лейбл | |||||
| Автор | |||||
| Продюсер | |||||
| Трек-лист альбома «A Night at the Opera» | |||||
| |||||
«Love of My Life» (рус. Любовь моей жизни) — песня английской рок-группы Queen с альбома A Night at the Opera. Написана Фредди Меркьюри. Известность приобрела концертная версия этой песни, и одна из таких записей с концерта Live Killers вышла в качестве сингла с живой записью песни «Now I'm Here» на стороне «Б».
Содержание
Студийная версия песни
Основным музыкальным инструментом в песне является рояль. Меркьюри говорил, что в партии рояля есть влияние Шопена и Бетховена. Также в песне используются арфа, электрогитара и бас-гитара. Арфа играет в начале и в конце. На гитаре Брайан Мэй играет соло, сопровождаемое роялем. Джон Дикон играет басы лишь в нескольких местах. Из ударных присутствуют только тарелки в одном месте.
Видеоклип
Режиссёром видеоклипа является Дэннис Де Валланс. Видео снималось к концертной версии песни. В клипе показано концертное выступление группы в концертном зале Будокан в Токио и в Павильон-де-Пари в Париже, но звук в нём с концерта во Франкфурте.
Сцена в Токио наполнена бирюзовой подсветкой, а в Париже обычное освещение. Есть различия и между костюмами музыкантов — в Токио у Мэя белый пиджак, а в Париже чёрная рубашка и белая жилетка. На Меркьюри в Токио белые подтяжки с красной и синей полосами по краям в то время, как в Париже на нем серебристые и красные подтяжки.
Стоит отметить, что на концерте в Токио 25 апреля, который был снят и позже частично показан на японском телевидении, «Love of My Life» не была исполнена в связи с очень плохим состоянием голоса Меркьюри на тот момент. Также, Мэй и Меркьюри ни разу не показаны в одном кадре вместе с аудиторией; аудитория видна только лишь на отдельных кадрах. Скорее всего, кадры с Токио были сняты в пустом зале перед концертом 25 апреля либо перед одним из двух предыдущих концертов в Будокане 23 или 24 апреля. Кадры, на которых Меркьюри появляется в серебристых, а также в красных подтяжках, были сняты на двух концертах в Париже 28 февраля и 1 марта соответственно.
Концертная версия песни
| «Love of My Life (live)» | ||||
 | ||||
| Сингл Queen с альбома Live Killers | ||||
|---|---|---|---|---|
| Выпущен | ||||
| Формат | ||||
| Записан | ||||
| Жанр | ||||
| Длительность |
4:59 | |||
| Продюсер | ||||
| Автор песни | ||||
| Лейбл | ||||
|
| ||||
| Места в чартах | ||||
| ||||
| Хронология синглов Queen | ||||
| ||||
Мэй сделал более простую версию песни для концертных выступлений. В ней доминирующим инструментом является двенадцатиструнная гитара. Партий рояля и арфы в песне нет. В песне есть гитарное соло, но играется оно не на электрогитаре. В 1979 году концертное исполнение «Love of My Life» с альбома Live Killers было выпущено синглом.
Во время исполнения песни свет потухал и видны были лишь Меркьюри и Мэй, находящиеся вместе. Певец стоял с микрофоном, а гитарист сидел со своей гитарой возле него. Меркьюри иногда давал спеть припев зрителям, и когда они его пели, он дирижировал поклонниками. Это очень понравилось жителям Южной Америки, и поэтому там так полюбили эту песню. Песня никогда не игралась вместе с песней «The Prophet’s Song», хотя на альбоме одна плавно переходит в другую.
Когда песню играли Queen + Paul Rodgers, всю вокальную партию исполнял Мэй. Обычно он посвящал эту песню Меркьюри, но на концерте Return of the Champions он сказал, что в зале находится мать Меркьюри, и он посвятил песню ей[1].
Факты
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 27 июля 2014 года. |
- Космонавт Илан Рамон спел эту песню в космосе и после этого сделал послание своей жене «Специально доброе утро моей жене Роне, любви моей жизни» («Special good morning to my wife, Rona, the love of my life»).
- В честь песни названа одна из серий американского ситкома «That '70s Show».
- Сингл концертной записи песни пробыл в чартах Аргентины больше года.
- Песня посвящена Мэри Остин.
Кавер-версии
- Группа Extreme исполнила песню на концерте The Freddie Mercury Tribute Concert.
- Группа Scorpions исполнила песню на концерте Acoustica в 2001 г.
Чарты
Великобритания
 Чарт Великобритании с 14 июля 1979 года[2]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Неделя | 01 | 02 | ||||||||||||||||||||||||||||
| Позиция | 63 | 70 | ||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Love of My Life"
Примечания
Ссылки
[youtube.com/watch?v=v3xwCkhmies Love of My Life (live at Wembley 1986)] на YouTube
Отрывок, характеризующий Love of My Life
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
