Absolute Greatest

</td></tr>

The Absolute Greatest
Сборник Queen
Дата выпуска	11 ноября 2009 (Япония) 13 ноября 2009 (Германия, Австрия) 16 ноября 2009 (Европа) 17 февраля 2009 (США)
Записан	1973 — 1991
Жанр	Рок
Длительность	79:30
Страна	Великобритания Великобритания
Лейбл	Parlophone Records (Великобритания) Hollywood Records (США)
Хронология Queen
The Singles Collection Volume 2 (2009) The Absolute Greatest (2009) The Singles Collection Volume 3 (2010)

К:Альбомы 2009 года

Рецензии
Оценки критиков
Источник	Оценка
Allmusic
Classic Rock
Q

Absolute Greatest — сборник песен британской рок-группы Queen, выпущенный в 2009 году и состоящий из композиций, записанных группой вместе с её бывшим фронтменом Фредди Меркьюри.

Об альбоме

29 сентября 2009 года группа «Queen» объявила о выпуске сборника лучших песен группы за 40 лет её существования под названием «Absolute Greatest». В дальнейшем было объявлено, что альбом выйдет в четырёх вариантах. Помимо стандартного CD, альбом выйдет в двухдисковом варианте с комментариями участников группы о каждой песне на втором CD, в качестве лимитированного издания с 52-страничным буклетом с прежде не издававшимися фотографиями Джонни Дью Мэттьюса, рукописными текстами песен и доступом к онлайн-трансляции двадцати концертных выступлений Queen, а также в виде бокс-сета из трёх виниловых пластинок с доступом к онлайн-трансляциям. Также альбом доступен в качестве эксклюзивного предложения на WiFi-проигрывателе Logitech Squeezebox Radio, причём его обладатели могли послушать альбом раньше даты его официального релиза 16 ноября. Кроме того, им также доступны бонусы, которые есть на лимитированных изданиях альбома.

Список композиций

№	Название	Автор	Длительность
1.	«We Will Rock You» (1977)	Брайан Мэй	2:02
2.	«We Are the Champions» (1977)	Фредди Меркьюри	3:01
3.	«Radio Ga Ga» (1984)	Роджер Тейлор	5:48
4.	«Another One Bites the Dust» (1980)	Джон Дикон	3:34
5.	«I Want It All» (1988)	Queen (Мэй)	4:00
6.	«Crazy Little Thing Called Love» (1979)	Фредди Меркьюри	2:44
7.	«A Kind of Magic» (1985)	Роджер Тейлор	4:22
8.	«Under Pressure» (1982)	Queen, Дэвид Боуи	4:06
9.	«One Vision» (1985)	Queen	3:58
10.	«You're My Best Friend» (1974)	Джон Дикон	2:52
11.	«Don't Stop Me Now» (1978)	Фредди Меркьюри	3:31
12.	«Killer Queen» (1974)	Фредди Меркьюри	2:58
13.	«These Are the Days of Our Lives» (1990)	Queen (Тейлор)	4:16
14.	«Who Wants to Live Forever» (1985)	Брайан Мэй	4:55
15.	«Seven Seas of Rhye» (1973)	Фредди Меркьюри	2:44
16.	«Heaven for Everyone» (1991)	Роджер Тейлор	4:37
17.	«Somebody to Love» (1976)	Фредди Меркьюри	4:48
18.	«I Want to Break Free» (1984)	Джон Дикон	4:22
19.	«The Show Must Go On» (1991)	Queen (Мэй)	4:27
20.	«Bohemian Rhapsody» (1974)	Фредди Меркьюри	5:56

Бонус

В список бонусных песен входят записи живых исполнений песен

Название песни	Автор	Город / Место	Год
1. «White Queen»	Брайан Мэй	Лондон / Rainbow	1974
2. «Killer Queen»	Фредди Меркьюри	Лондон / Earls Court	1977
3. «You Take My Breath Away»	Фредди Меркьюри	Лондон / Earls Court	1977
4. «The Millionaire Waltz»	Фредди Меркьюри	Хьюстон / The Summit	1977
5. «My Melancholy Blues»	Фредди Меркьюри	Хьюстон / The Summit	1977
6. «Dreamer's Ball»	Брайан Мэй	Париж / Pavillon de Paris	1979
7. «We Will Rock You» (fast)	Брайан Мэй	Токио / Nippon Budokan	1979
8. «Let Me Entertain You»	Фредди Меркьюри	Токио / Nippon Budokan	1979
9. «I'm in Love With My Car»	Роджер Тейлор	Лондон / Hammersmith Odeon	1979
10. «Now I'm Here»	Брайан Мэй	Лондон / Hammersmith Odeon	1979
11. «Save Me»	Брайан Мэй	Монреаль / Montreal Forum	1981
12. «Somebody to Love»	Фредди Меркьюри	Милтон Кейнс / National Bowl	1982
13. «Tie Your Mother Down»	Брайан Мэй	Рио-де- Жанейро (Rock in Rio)	1985
14. «Love of My Life»	Фредди Меркьюри	Рио-де-Жанейро (Rock in Rio)	1985
15. «One Vision»	Queen	Лондон / Уэмбли	1986
16. «In the Lap of the Gods... Revisited»	Фредди Меркьюри	Лондон / Уэмбли	1986
17. «We Are the Champions»	Фредди Меркьюри	Лондон / Уэмбли	1986
18. «We Will Rock You»	Брайан Мэй	Будапешт / Стадион имени Ференца Пушкаша	1986

Позиции в чартах

2009 Наивысшая позиция Australian Top 50 Albums 18 Austrian Top 75 Albums 10 Belgium (Wallonia) 100 Albums 22 Danish Top 40 Albums 6 French Compilations 11 German Albums Chart 23 Hungarian Top 40 Albums 4 Mexican Top 100 Albums 22 Norwegian Top 40 Albums 6 Portuguese Top 30 Albums 4 Spanish Top 100 Albums 20 Swedish Top 60 Albums 5 Swiss Top 100 Albums 15 UK Albums Chart 3

2010 Наивысшая позиция Belgium (Flanders) 100 Albums 15 Netherlands Top 100 Albums 36 New Zealand Top 40 Albums 6 2011 Наивысшая позиция Canadian Albums Chart 16 Finnish Top 50 Albums 15

Отрывок, характеризующий Absolute Greatest

Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.