Эйшишкес
Город
|
Э́йшишкес[1] (лит. Eišiškės, «Эйшишки», польск. Еjszyszki) — город в Шальчининкском районе Литовской Республики на границе с Белоруссией, второй по величине город района.
Содержание
Положение и общая характеристика
Расположен на юго-востоке страны, на автодороге Вильнюс — Радунь — Гродно, в 70 км к юго-западу от Вильнюса, в 35 км к востоку от Варены и 33 км от Шальчининкай (польск. Soleczniki, «Шальчининки»). Координаты 54°10′ с. ш. 25°00′ в. д. / 54.167° с. ш. 25.000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=54.167&mlon=25.000&zoom=14 (O)] (Я).
Детский сад, начальная школа, 3 средних школы (с польским языком обучения, 650 учащихся; с литовским языком обучения, 297 учащихся; с русским языком обучения, 129 учащихся; 2004), спортивная школа А. Раткявичюса (270 учеников), музыкальная школа (70 учеников).
В советское время действовал маслодельный завод. На 1 января 2000 было зарегистрировано 82 предприятий, из них 51 индивидуальное, 24 закрытых акционерных обществ, 2 акционерных общества, 1 общественное учреждение, 1 общественная организация.
Бывшая торговая площадь с 1969 года памятник городского зодчества Литвы.
Каменный костёл Христова Вознесения (Kristaus Žengimo į dangų; 1847—1852) с отдельной высокой колокольней 40 м (построен по проекту Теодора Нарбута). В костёле имеются ценные картины XVIII—XIX веков.
На расстоянии свыше километра от костёла на шоссе, соединяющем с Шальниниками, находятся поросшие лесом и кустарником развалины замка, а в них — остатки фундамента оптического телеграфа Санкт-Петербург — Варшава, действовавшего в первой половине XIX века. Благодаря последнему обстоятельству местные жители до сих пор называют остатки замка «Маяком».
Население
В 1820 году большинство населения — 80 % — составляли евреи[2]. В 1866 году насчитывалось 715 жителей, из них 600 евреев. В 1896 году 3156 жителей, в 1897 — 3196, преимущественно евреев, также татар, поляков, литовцев, цыган.
Перед Второй мировой войной основное население составляли евреи. В городе были синагоги, из 117 предприятий — 106 принадлежали горожанам еврейского происхождения.
В результате уничтожения еврейского населения национальный состав городских жителей сменился радикальнейшим образом.
В 1990 году население составляло 3,8 тыс. жителей, по переписи 2001 значилось 3 857, из них 85 % поляков. Ныне город насчитывает 3 629 жителей (2007).
| Динамика населения Эйшишкес[3] | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Год | 1833 | 1861 | 1897 | 1931 | 1959 | 1970 | 2008 | 2010 | |||||
| жителей | 630 | 751 | 3 196 | 2 839 | 2 532 | 3 477 | 3 765 | 3 575 | |||||
Название
Название (лит. Eišiškės, польск. Ejszyszki, рус. Эйшишки) в памятниках письменности встречается в вариантах на eik- (Eykschissken, 1384; Eyksiskindorfee, 1387; Eyxyszki, 1492) и на eiš- (Ejszyszki, 1400; Ейшышки, 1470). Его происхождение связывают с именем литовского вельможи Эйкшаса, Эйкшиса, Эйшиса (лит. Eikšas, лит. Eišys), получившего эту местность во владение в XIV веке.
Герб
Герб город получил при короле Яне III Собеском вместе с магдебургскими правами в XVII веке. Современный герб утверждён 9 декабря 1997 года.
История
Известен с XIV века. Договор Витовта Великого с крестоносцами 1384 был скреплён печатью с надписью «Wesisken», в которой историки усматривают название местечка. Две отдельные части города сформировались по обе стороны реки Версаки (лит. Verseka) в XIII веке — конце XIV века. Южная часть комплекса, ядро которого составило еврейское местечко, больше северной «юрздики» (Jurzdika, от «юрисдикция»).
Город быстро рос с начала XV века и в конце XV — начале XVI века считался одним из важных городов Великого княжества Литовского.
При короле Яне III Собеском местечко получило магдебургские права и герб.
Первый костёл сооружён в 1398 году. Каменный костёл Христова Вознесения, сохранившийся до нашего времени, (Kristaus Žengimo į dangų) возведён в 1847—1852 по проекту историка и инженера Теодора Нарбута.
В первой половине XIX века в Эйшишках действовал маяк оптического телеграфа Санкт-Петербург — Варшава.
27 сентября 1941 года в Эйшишках было уничтожено свыше 3200 евреев.
В ночь с 19 на 20 октября 1944 года в Эйшишках погибли мать и брат профессора Яффы Элиах, основателя первого Центра документации и исследования холокоста и директора Мемориального музея Холокоста в США. В её книге „There Once Was A World: A 900-Year Chronicle of the Shtetl of Eishyshok“ гибель близких представлена как эпизод целенаправленного уничтожения польскими националистами евреев «на Кресах» (восточных окраинах довоенного польского государства). Польские историки утверждают, что это была трагическая случайность, произошедшая при налёте боевой группы Армии крайовой на дом родителей Яффы Элиах, в котором остановился капитан СМЕРШа, сержант и милиционер.
После Второй мировой войны Эйшишки были районным центром Эйшишского района, в 1972 году административный центр был перенесён в Шальчининки, а район переименован.
Знаменитые уроженцы
- Недалеко от города родился известный педагог Станислав Раполионис.
Галерея
- Eisiskes church.jpg
Костёл Христова Вознесения
- Eišiškėsbažn1.JPG
Кококольня костёла
- Eisiskese24.jpg
Большая синагога в Эйшишках
- Eisiskese23.jpg
Улица Виленская (ныне Вильняус; 1915—1917)
- Eišiškės3.JPG
Остатки замка (фрагмент)
- Eišiškės.JPG
Остатки замка
- Eišiškės1a.JPG
Остатки замка
- Ejszyszkia.jpg
Поместье в Эйшишкесе
Напишите отзыв о статье "Эйшишкес"
Примечания
- ↑ Атлас Литовской ССР. ГУГК СССР. М. 1981.
- ↑ [www.zydai.lt/lt/content/viewitem/619/ Žydai Lietuvoje | Eišiškės]
- ↑ (лит.) Jonas Zinkus, et al., ed. (1985–1988), "Eišiškės", Tarybų Lietuvos enciklopedija, vol. I, Vilnius, Lithuania: Vyriausioji enciklopedijų redakcija, pp. 493, LCC [catalog.loc.gov/cgi-bin/Pwebrecon.cgi?Search_Arg=86232954&Search_Code=CALL_&CNT=5 86232954]
Литература
- Эйшишки // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [www.salcininkai.lt/index.php/rajonas/seniunijos/eisiskiu/ Эйшишское староство, официальная страница] (лит.)
- [www3.sympatico.ca/sangin/home/ejszyszkifinalter.html Czesław Malewski. Ejszyszki — Une ville à la frontière lituano-biélorusse] (фр.)
- [www.promemoria.info/2003_3/ejszyszki/ejszyszki.html Czesław Malewski. Ejszyszki — polskie miasteczko na pograniczu litewsko — białoruskim] (польск.)
Отрывок, характеризующий Эйшишкес
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
