Битвы, операции и сражения Великой Отечественной войны
Поделись знанием:
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
Данная статья содержит приблизительный перечень битв, операций и сражений, произошедших на театре военных действий Великой Отечественной и Советско-японской войны в период между 22 июня 1941 и 1 сентября 1945 годов.
Содержание
Длительные операции
- Битва за Ленинград (10 июля 1941 — 9 августа 1944)[1]
- Битва за Москву (30 сентября 1941 — 7 января 1942)
- Ржевская битва (8 января 1942 — 31 марта 1943)
- Советско-финская война (1941—1944) — она же Карельская кампания
- Сталинградская битва (17 июля 1942 — 2 февраля 1943)
- Битва за Кавказ (25 июля 1942 — 9 октября 1943)
1941
- Приграничные сражения (22—30 июня 1941)
- Прибалтийская оборонительная операция (22 июня — 9 июля 1941)
- Белостокско-Минское сражение (27—30 июня 1941)
- Оборонительная операция на Западной Украине (22 июня — 6 июля 1941)
- Битва за Дубно — Луцк — Броды (1941) (22—29 июня 1941)
- Оборона Ханко (22 июня — 2 декабря 1941)
- Оборонительная операция в Молдавии (1—26 июля 1941)
- Витебское сражение (1941) (6—10 июля 1941)
- Киевская операция (1941) — Оборона Киева (7 июля — 26 сентября 1941)
- Битва под Уманью (конец июля — 8 августа 1941)
- Смоленское сражение (1941) (10 июля — 10 сентября 1941)
- Ельнинская операция (1941) (30 августа — 8 сентября 1941)
- Тирасполь-Мелитопольская оборонительная операция (27 июля — 28 сентября 1941)
- Таллинская оборона (1941) (5—28 августа 1941)
- Оборона Днепропетровска (Август-Сентябрь 1941)
- Одесская оборона (1941) (5 августа — 16 октября 1941)
- Моонзундская оборонительная операция (1941) (6 сентября — 22 октября 1941)
- Донбасская операция (1941) (29 сентября — 4 ноября 1941)
- Сумско-Харьковская оборонительная операция (30 сентября — 30 ноября 1941)
- Крымская оборонительная операция (1941) (18 октября — 16 ноября 1941)
- Оборона Севастополя (1941—1942) (30 октября 1941 — 4 июля 1942)
- Ростовская оборонительная операция (1941) (5—16 ноября 1941)
- Ростовская наступательная операция (1941) (17 ноября — 2 декабря 1941)
- Керченско-Феодосийская десантная операция (25 декабря 1941 — 2 января 1942)
Карелия и Заполярье
- Оборона Карелии (10 июля 1941 — 9 августа 1944)
- Оборона Заполярья (29 июня 1941 — 29 октября 1944)
- Мурманская оборонительная операция 1941 (25 июня — 22 сентября 1941)
- Медвежьегорская наступательная операция 1942 (3—10 января 1942)
- Кестеньгская наступательная операция 1942 (24 апреля — 11 мая 1942)
- Мурманская наступательная операция 1942 (28 апреля — 13 мая 1942)
- Петсамо-Киркенесская операция (7—29 октября 1944)
Битва за Ленинград (10 июля 1941 — 9 августа 1944)
- Блокада Ленинграда (8 сентября 1941 — 27 января 1944) (872 дня)
- Ленинградская оборонительная операция (8 августа — 30 сентября 1941)
- 1-я Синявинская операция (10—26 сентября 1941)
- 2-я Синявинская операция (20-28 октября 1941)
- Стрельнинско-Петергофская операция (5—10 октября 1941)
- Тихвинская оборонительная операция (1941) (16 октября — 18 ноября 1941)
- Тихвинская наступательная операция (1941) (10 ноября — 30 декабря 1941)
- Любаньская операция (1942) (7 января — 30 апреля 1942)
- Гибель 2-й ударной армии (13 мая — 10 июля 1942)
- Синявинская операция (1942) (19 августа — 10 октября 1942)
- Операция «Искра» — прорыв блокады Ленинграда (12—30 января 1943)
- Мгинская операция (1943) (22 июля — 22 августа 1943)
- Ленинградско-Новгородская операция (14 января — 1 марта 1944)
- Красносельско-Ропшинская операция (14-30 января 1944)
- Новгородско-Лужская операция (14 января — 15 февраля 1944)
- Кингисеппско-Гдовская операция (1 февраля — 1 марта 1944)
- Старорусско-Новоржевская операция (18 февраля — 1 марта 1944)
Битва за Москву (30 сентября 1941 — 7 января 1942)
- Орловско-Брянская операция (1941) (30 сентября — 23 октября 1941)
- Вяземская операция (1941) (2—13 октября 1941)
- Калининская оборонительная операция (1941) (10 октября — 4 декабря 1941)
- Можайско-Малоярославецкая операция (1941) (10—30 октября 1941)
- Тульская оборонительная операция (24 октября — 5 декабря 1941)
- Клинско-Солнечногорская оборонительная операция (15 ноября — 5 декабря 1941)
- Наро-Фоминская операция (1—5 декабря 1941)
- Калининская наступательная операция (5 декабря 1941 — 7 января 1942)
- Клинско-Солнечногорская наступательная операция (6—25 декабря 1941)
- Тульская наступательная операция (6—16 декабря 1941)
- Елецкая наступательная операция (6—16 декабря 1941)
- Калужская наступательная операция (17 декабря 1941 — 5 января 1942)
1942
- Курско-Обоянская операция (3—26 января 1942)
- Демянская операция (1942) (7 января — 20 мая 1942)
- Болховская операция (8 января — 20 апреля 1942)
- Торопецко-Холмская операция (1942) (9 января — 6 февраля 1942)
- Наступление Крымского фронта (14 января — 12 апреля 1942)
- Барвенковско-Лозовская операция (18—31 января 1942)
- Керченская катастрофа (8—19 мая 1942)
- Харьковская операция (1942) (12—29 мая 1942)
- Воронежско-Ворошиловградская операция (1942) (28 июня — 24 июля 1942)
- Донбасская оборонительная операция (1942) (7—24 июля 1942)
- Сухиничинско-Козельская операция (22—29 августа 1942)
- Великолукская операция (24 ноября 1942 — 20 января 1943)
Ржевская битва (8 января 1942 — 31 марта 1943)
- Ржевско-Вяземская операция (1942) (8 января — 20 апреля 1942)
- Сычёвско-Вяземская операция (1942) (8 января — 20 апреля 1942)
- Вяземская воздушно-десантная операция (16—28 февраля 1942)
- Холм-Жирковская оборонительная операция (1942) (2 — 23 июля 1942)
- Первая Ржевско-Сычёвская операция (30 июля — 23 августа 1942)
- Вторая Ржевско-Сычёвская операция (операция «Марс») (25 ноября — 20 декабря 1942)
- Ржевско-Вяземская операция (1943) (2—31 марта 1943)
- Ржевско-Вяземская операция (1942) (8 января — 20 апреля 1942)
Сталинградская битва
- Котельниковская операция (1942) (12—30 декабря 1942)
- Среднедонская операция (1942) (16—30 декабря 1942)
- Операция «Кольцо» (10 января — 2 февраля 1943)
Битва за Кавказ’42
- Армавиро-Майкопская операция (1942) (август 1942)
- Новороссийская операция (1942) (19 августа — 26 сентября 1942)
- Моздок-Малгобекская операция (1942) (сентябрь 1942)
- Туапсинская операция (1942) (25 сентября — 20 декабря 1942)
- Нальчикско-Орджоникидзевская операция (25 октября — 12 ноября 1942)
1943
- Воронежско-Харьковская наступательная операция (13 января — 3 марта 1943)
- Миллерово-Ворошиловградская операция (1 января — 22 февраля 1943)
- Острогожско-Россошанская операция (13—27 января 1943)
- Воронежско-Касторненская операция (1943) (24 января — 2 февраля 1943)
- Ворошиловградская операция (1943) (29 января — 18 февраля 1943)
- Харьковская наступательная операция (1943) (2 февраля — 3 марта 1943)
- Малоархангельская операция (5 февраля — 2 марта 1943)
- Ростовская операция (1943) (5—18 февраля 1943)
- Демянская операция (1943) (15—28 февраля 1943)
- Севская операция (25 февраля — 28 марта 1943)
- Харьковская оборонительная операция (1943) (4—25 марта 1943)
- Рыльско-Сумская операция (4—28 марта 1943)
- Старорусская операция (4—19 марта 1943)
- Воздушная операция ВВС РККА по уничтожению немецкой авиации на аэродромах в мае 1943 года (6-8 мая 1943)
- Миусская операция (17 июля — 2 августа 1943)
- Изюм-Барвенковская наступательная операция (17—27 июля 1943)
Битва за Кавказ’43
- Северо-Кавказская операция (1943) (1 января — 4 февраля 1943)
- Ростовская операция (1943) (1 января — 18 февраля 1943)
- Краснодарская операция (9 февраля — 24 мая 1943)
- Воздушные сражения на Кубани (1943) (17 апреля — 7 июня 1943)
- Новороссийско-Таманская операция (9 сентября — 9 октября 1943)
- Новороссийская десантная операция (10—16 сентября 1943)
- Северо-Кавказская операция (1943) (1 января — 4 февраля 1943)
Курская битва
- Курская битва (5 июля — 23 августа 1943):
- Курская стратегическая оборонительная операция (5—23 июля 1943)
- Орловская стратегическая наступательная операция «Кутузов» (12 июля — 18 августа 1943)
- Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Румянцев» (3—23 августа 1943)
- Сражение под Прохоровкой (12 июля 1943)
- Смоленская операция (1943) (7 августа — 2 октября 1943)
- Спас-Деменская операция (7—20 августа 1943)
- Ельнинско-Дорогобужская операция (28 августа — 6 сентября 1943)
- Духовщинско-Демидовская операция (14 сентября — 2 октября 1943)
- Смоленско-Рославльская операция (15 сентября — 2 октября 1943)
- Донбасская операция (1943) (13 августа — 22 сентября 1943)
- Битва за Днепр (25 августа — 23 декабря 1943)
- Черниговско-Полтавская операция (26 августа — 30 сентября 1943)
- Черниговско-Припятская операция (26 августа — 30 сентября 1943)
- Сумско-Прилукская операция (1943) (26 августа — 30 сентября 1943)
- Полтавско-Кременчугская операция (26 августа — 30 сентября 1943)
- Днепровская воздушно-десантная операция (сентябрь 1943)
- Нижнеднепровская операция (26 сентября — 20 декабря 1943)
- Мелитопольская операция (26 сентября — 5 ноября 1943)
- Запорожская операция (1943) (10—14 октября 1943)
- Пятихатская операция (15 октября — 23 ноября 1943)
- Знаменская операция (22 октября — 5 ноября 1943)
- Днепропетровская операция (23 октября — 23 декабря 1943)
- Киевская наступательная операция (1943) (3—13 ноября 1943)
- Киевская оборонительная операция (1943) (13 ноября — 23 декабря 1943)
- Черниговско-Полтавская операция (26 августа — 30 сентября 1943)
- Брянская операция (1 сентября — 3 октября 1943)
- Невельская операция (1943) (6—10 октября 1943)
- Оршанская операция (12 октября — 2 декабря 1943)
- Керченско-Эльтигенская десантная операция (31 октября — 11 декабря 1943)
- Гомельско-Речицкая операция (1943) (10—30 ноября 1943)
- Городокская операция (13—31 декабря 1943)
Наступление на Правобережной Украине
- Наступление советских войск на Правобережной Украине (Днепровско-Карпатская операция) (24 декабря 1943 — 6 мая 1944)
- Житомирско-Бердичевская операция (24 декабря 1943 — 14 января 1944)
- Кировоградская операция (5 — 16 января 1944)
- Корсунь-Шевченковская операция (24 января — 17 февраля 1944)
- Ровно-Луцкая операция (27 января — 11 февраля 1944)
- Никопольско-Криворожская операция (30 января — 29 февраля 1944)
- Проскуровско-Черновицкая операция (4 марта — 17 апреля 1944)
- Уманско-Ботошанская операция (5 марта — 7 апреля 1944)
- Березнеговато-Снигирёвская операция (6 — 18 марта 1944)
- Полесская операция (15 марта — 5 апреля 1944)
- Одесская наступательная операция (26 марта — 14 апреля 1944)
- Тыргу-Фрумосская операция (8 апреля — 6 мая 1944)
- наступление на ясском направлении (2 — 6 мая 1944)
- операция по форсированию Днестра (20 апреля — 6 мая 1944)
1944
- Калинковичско-Мозырская операция (8—30 января 1944)
- Витебская операция (3 февраля — 13 марта 1944)
- Рогачёвско-Жлобинская операция (21—26 февраля 1944)
- Псковская операция (9 марта — 15 апреля 1944)
- Полесская операция (15 марта — 5 апреля 1944)
- Крымская операция (1944) (8 апреля — 12 мая 1944)
- Режицко-Двинская операция (10—27 июля 1944)
- Псковско-Островская операция (11—31 июля 1944)
- Нарвская операция (24—30 июля 1944)
- Львовско-Сандомирская операция (13 июля — 29 августа 1944)
- Мадонская операция (1—28 августа 1944)
- Тартуская операция (10 августа — 6 сентября 1944)
- Ясско-Кишинёвская операция (20—29 августа 1944)
- Бухарестско-Арадская операция (Румынская операция) (30 августа — 3 октября 1944)
- Ломжа-Ружанская операция (30 августа — 2 ноября 1944)
- Сероцкая операция (30 августа — 2 ноября 1944)
- Болгарская операция (5 или 8 — 9 сентября 1944)
- Белградская операция (28 сентября — 20 октября 1944)
- Дебреценская операция (6—28 октября 1944)
- Гумбиннен-Гольдапская операция (16—30 октября 1944)
- Будапештская операция (29 октября 1944 — 13 февраля 1945)
- Апатин-Капошварская операция (7 ноября — 10 декабря 1944)
- Ондавская операция (20 ноября — 15 декабря 1944)
Карелия
- Выборгско-Петрозаводская операция (1944) (10 июля — 9 августа 1944)
- Выборгская операция (1944) (10—20 июня 1944)
- Свирско-Петрозаводская операция (1944) (21 июля — 9 августа 1944)
- Бьёркская десантная операция (20—25 июня 1944)
- Десант на острова Выборгского залива (1—10 июля 1944)
- Тулоксинская десантная операция (23—27 июля 1944)
Освобождение Белоруссии
- Белорусская операция (1944) (23 июня — 29 августа 1944)
- Витебско-Оршанская операция (1944) (23—28 июня 1944)
- Могилёвская операция (1944) (23—28 июня 1944)
- Бобруйская операция (1944) (24—29 июня 1944)
- Минская операция (1944) (29 июня — 4 июля 1944)
- Полоцкая операция (1944) (29 июня — 4 июля 1944)
- Вильнюсская операция (1944) (5—20 июля 1944)
- Белостокская операция (1944) (5—27 июля 1944)
- Шяуляйская операция (1944) (5—31 июля 1944)
- Люблин-Брестская операция (1944) (18 июля — 2 августа 1944)
- Каунасская операция (1944) (28 июля — 28 августа 1944)
Восточные Карпаты
- Восточно-Карпатская операция (8 сентября — 28 октября 1944)
- Карпатско-Дуклинская операция (8 сентября — 28 октября 1944)
- Карпатско-Ужгородская операция (9 сентября — 28 октября 1944)
Прибалтика
- Нарвская операция (1944) (24—30 июля 1944)
- Тартуская операция (1944) (10 августа — 6 сентября 1944)
- Прибалтийская операция (1944) (14 сентября — 24 ноября 1944)
- Рижская операция (1944) (14 сентября — 22 октября 1944)
- Таллинская операция (1944) (17—26 сентября 1944)
- Моонзундская операция (1944) (27 сентября — 24 ноября 1944)
- Мемельская операция (1944) (5—22 октября 1944)
1945
- Висло-Одерская операция (1945) (12 января — 3 февраля 1945)
- Сандомирско-Силезская операция (12 января — 3 февраля 1945)
- Варшавско-Познанская операция (14 января — 3 февраля 1945)
- Западно-Карпатская операция (12 января — 18 февраля 1945)
- Восточно-Прусская операция (1945) (13 января — 25 апреля 1945)
- Инстербургско-Кенигсбергская операция (13—27 января 1945)
- Млавско-Эльбингская операция (14—26 января 1945)
- Растенбургско-Хейльсбергская операция (—29 марта 1945)
- Кёнигсбергская операция (Штурм Кёнигсберга) (6—9 апреля 1945)
- Земландская операция (13—25 апреля 1945)
- Нижне-Силезская наступательная операция (8—24 февраля 1945)
- Восточно-Померанская операция (10 февраля — 4 апреля 1945)
- Курляндская операция (16 февраля — 8 мая 1945 года)
- Балатонская оборонительная операция (6—15 марта 1945)
- Банска-Быстрицкая операция (10—30 марта 1945 года)
- Моравско-Остравская наступательная операция (10 марта — 5 мая 1945)
- Верхне-Силезская наступательная операция (15—31 марта 1945)
- Венская наступательная операция (16 марта — 15 апреля 1945)
- Братиславско-Брновская наступательная операция (25 марта — 5 мая 1945)
- Грацско-Амштеттинская операция (15 апреля — 5 мая 1945)
- Берлинская наступательная операция (16 апреля — 8 мая 1945)
- Пражская операция (1945) (6—11 мая 1945)
Советско-японская война
- Советско-японская война (9 августа — 2 сентября 1945)
- Маньчжурская операция (1945) (9—20 августа 1945)
- Хингано-Мукденская операция (1945) (9 августа — 2 сентября 1945)
- Харбино-Гиринская операция (1945) (9 августа — 2 сентября 1945)
- Сунгарийская операция (1945) (9 августа — 2 сентября 1945)
- Южно-Сахалинская операция (1945) (11—25 августа 1945)
- Сейсинская операция (1945) (13—16 августа 1945)
- Курильская операция (1945) (18 августа — 1 сентября 1945)
- Маньчжурская операция (1945) (9—20 августа 1945)
См. также
- Кампании, битвы и сражения Второй мировой войны
- List of military operations on the Eastern Front of World War II
Примечание
- ↑ Советская военная энциклопедия в 8 томах. 2-е изд. — М:Военное издательство, 1990. — Том 1:"А"—"Бюлов". — Стр. 409.
Напишите отзыв о статье "Битвы, операции и сражения Великой Отечественной войны"
Ссылки
- И. И. Ивлев. [www.soldat.ru/force/sssr/rkka.html Операции РККА 1941-1945 гг.] (рус.). — Источник: Феськов В.И., Калашников К.А., Голиков В.И. "Красная Армия в победах и поражениях 1941-1945 гг." - Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. c. 24-29. Проверено 8 апреля 2010. [www.webcitation.org/65fnwX8Dw Архивировано из первоисточника 23 февраля 2012].
Отрывок, характеризующий Битвы, операции и сражения Великой Отечественной войны
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.