AN/UYK-7
Поделись знанием:
AN/UYK-7AN/UYK-7
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
| AN/UYK-7 | |
|---|---|
| |
| Тип | Промышленный компьютер |
| Производи- тель |
Sperry Rand[1][2] |
| Выпущен | 1970 год[3] |
| Применение | Корабельные ГАС, РЛС, БИУС[3] |
| Размер слова | 32 бит[4] |
| Шина адреса | 18 бит |
| Производи- тельность |
300–600 тыс. оп/с[3] |
| Память | 1 Мбайт[3] |
| Чипсет | СИС[3] |
| Габариты | 0,57×0,50×1,04 м[4] |
| Масса | 225 кг[3] 239 кг[4] |
| Наработка на отказ |
2000 ч[3] |
AN/UYK-7 — стандартный 32-разрядный компьютер ВМС США для систем управления надводных кораблей и подводных лодок, выпускаемых компанией UNIVAC (структурным подразделением корпорации Sperry Rand), начиная с 1970 года[3] Использован на кораблях системы «Иджис», кораблях береговой охраны США,[5] во флотах союзников США,[6] а также в сухопутных силах США[7].
Содержание
История
Компьютер разрабатывался для использования в трёх крупных программах ВМС США начала 1970-х годов: БИУС «Иджис», эсминцах типа «Спрюэнс», подводных лодках типа «Лос-Анджелес».
Производство
К концу 1970-х годов ВМС США поставлено более 500 компьютеров этого типа[3].
В середине 1980-х годов заменён компьютером AN/UYK-43 с той же системой команд. Списанные компьютеры использовались как запасные части для ремонта действующих компьютеров в США и зарубежных странах[8].
Техническое описание
Мог работать как в однопроцессорной, так и многопроцессорной конфигурации. В конфигурации с одной стойкой имел память 48 к слов (3 модуля по 16 к слов) и 16 каналов ввода-вывода. Полный объём памяти мог быть доведён до 256 к слов (16 модулей по 16 к слов). Применялись конфигурации из 1, 2, 3 и 4 стоек[4].
Характерной особенностью AN/UYK-7 было параллельное чтение информации из нескольких банков памяти (скорость чтения увеличивалась 2, 4 или 8 раз в зависимости от числа процессоров). Процессор был подключён к памяти по шине, с которой могли одновременно работать до 3 процессоров.
Элементная база – интегральные микросхемы. Разрядность адресной шины – 18 бит. Архитектура AN/UYK-7 основана на архитектуре компьютера UNIVAC 1108[6]. Выпускался также в авиационном исполнении с маркировкой UNIVAC 1832.
Операционные характеристики
Компьютер AN/UYK-7 обладал следующими характеристиками[4]:
- Разрядность — 32 бит
- Объём памяти — 256 к слов (1 Мбайт)
- Цикл:
- память — 1,5 мкс
- сложение/деление — 1,5 мкс
- умножение — 10 мкс
- деление — 17 мкс
- Тактовая частота — 1024 Гц[9]
- Число команд — 130
Применение
и др[3].
Напишите отзыв о статье "AN/UYK-7"
Примечания
- ↑ [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=pur1.32754075442602;view=1up;seq=36 Attachment 1.—Navy UYK-20/UYK-7 Computer Program History. (англ.)] / Alleged Favoritism in DOD Computer Procurement Policies: Hearings Before a Subcommittee of the Committee on Government Operations, House of Representatives, 97th Congress, 2nd Session, July 21, 22, and August 4, 1982. — Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1982. — P.30-31 — 538 p.
- ↑ [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=pur1.32754075442602;view=1up;seq=403 Appendix 2.—Letters Regarding DOD Instruction 5000.5X. (англ.)] / Alleged Favoritism in DOD Computer Procurement Policies: Hearings Before a Subcommittee of the Committee on Government Operations, House of Representatives, 97th Congress, 2nd Session, July 21, 22, and August 4, 1982. — Washington, D.C.: U.S. Government Printing Office, 1982. — P.402 — 538 p.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Ципоруха М. ЭВМ в американских ВМС // Зарубежное военное обозрение, 1984, № 6, с. 67–71.
- ↑ 1 2 3 4 5 Norman Friedman. [books.google.ru/books?id=l-DzknmTgDUC The Naval Institute guide to world naval weapons systems, 1997-1998]. — Naval Institute Press, 1997. — 808 p. — ISBN 1557502684, 9781557502681..
- ↑ [www.uscg.mil/directives/ci/8000-8999/CI_8274_1A.pdf AN/UYK-7 MAINTENANCE ASSIST MODULE (MAM) KITS]
- ↑ 1 2 Gray, George (March 2000). «[wiki.cc.gatech.edu/folklore/index.php/The_UNIVAC_1108 The UNIVAC 1108]». Unisys History Newsletter 3 (2). Проверено 2009-06-24.
- ↑ [www.sed.monmouth.army.mil/comm/dds/EPLRS.htm CECOM SEC Communications Software Engineering Support Division]
- ↑ [www.chips.navy.mil/archives/98_apr/Legacy.htm Logistics Support for Legacy Systems:]
- ↑ сомнительные данные, скорее всего 1024 кГц
См. также
Ссылки
- [web.archive.org/web/20080508145805/www.usfamily.net/web/labenson/Computers32.htm#AN/UYK-7 Info]
- [vipclubmn.org/cp32bits.aspx Description] (недоступная ссылка с 10-08-2013 (3912 дней) — история, копия)
- [bitsavers.trailing-edge.com/pdf/univac/military/an_uyk-7/ Архив документации] на сайте bitsavers.org (англ.)
Отрывок, характеризующий AN/UYK-7
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
