Симпсоны

Симпсоны
The Simpsons
Жанр	комедия ситком сатира семейный
Автор(ы)	Мэтт Гроунинг
Производство	Джеймс Брукс Мэтт Гроунинг Сэм Саймон
В главных ролях	Дэн Кастелланета Хэнк Азариа Джулия Кавнер Нэнси Картрайт Ярдли Смит Гарри Ширер
Начальная тема	«The Simpsons Theme»
Композитор	Дэнни Эльфман
Страна производства	США США
Язык	английский
Количество сезонов	28
Количество выпусков	601
Список выпусков	список выпусков
Производство
Продюсер(ы)	Джеймс Брукс
Исполнительный продюсер(ы)	Эл Джин Джеймс Брукс Мэтт Гроунинг Сэм Саймон
Место съёмок	Вашингтон
Продолжительность	21—25 мин.
Вещание
Формат изображения	SDTV 480i (1989–2009) HDTV 720p (2009–н. в.)
Формат звука	Stereo (1989-1991) Dolby Surround (1991–2010) Dolby Digital 5.1 (2009–н. в.)
Период трансляции	с 17 декабря 1989
Премьерные показы	редкие
Повторные показы	частые
Хронология
Предшествующие передачи	«Шоу Трейси Ульман»
Похожие передачи	Гриффины Футурама Шоу Кливленда Американский папаша Южный парк
Ссылки
[thesimpsons.com/ sons.com]
IMDb ID 0096697

«Си́мпсоны» (англ. The Simpsons) — самый длинный мультсериал в истории американского телевидения, длящийся 27 сезонов и продлённый до 30-го. Первая мини-серия Good night была показана в «Шоу Трейси Ульман» 19 апреля 1987 года. Демонстрация полноценных серий мультсериала началась 17 декабря 1989 года на канале FOX. Выпускается «Gracie Films» для кинокомпании «20th Century Fox». Мультсериал в настоящее время известен телезрителям более чем в 100 странах.

Это насыщенное сатирой (в том числе социальной) шоу высмеивает многие клише и стереотипы, в частности — стиль жизни «среднестатистического человека», особенности мировых культур в целом, знаменитостей и даже само телевидение и телеканал «Fox»; не стесняется затрагивать такие скользкие вопросы, как политика и религия: в частности, поднимались темы однополых браков, борьбы дарвинистов и креационистов, войны в Ираке, ювенальной юстиции, политкорректности, феминизма, права граждан на оружие, легализации наркотиков и т. п.

Журнал Time в 1998 году назвал Симпсонов лучшим телевизионным сериалом XX века. 27 июля 2007 года в США прошла премьера полнометражного мультфильма с героями сериала, «Симпсоны в кино».

История

Идея создания сериала осенила Мэтта Гроунинга, когда он зашёл в офис Джеймса Брукса, чтобы предложить серию короткометражных анимационных работ. В то время он был известен как автор популярных комиксов «Жизнь в аду» и собирался предложить именно их, но в конце концов передумал, чтобы не лишаться прав на комиксы. Ему было нужно что-то новое, и тогда он наспех набросал план сериала о жизни американской семьи. Грейнинг назвал персонажей в честь членов собственной семьи и сделал их жёлтыми, чтобы выделить среди остальных.

Семья Симпсонов в мультипликационной форме впервые появилась в «Шоу Трейси Ульман» (англ. The Tracey Ullman Show) (еженедельное шоу с комедийными и музыкальными номерами, которое показывалось на канале FOX с апреля 1987 года по май 1990 года) с первой серией «Good night» 19 апреля 1987 года). Вначале персонажи были нарисованы достаточно грубо, поскольку Грейнинг не имел достаточно времени, чтобы хорошо их нарисовать, а аниматоры лишь скопировали его наброски. Мини-серии (продолжительностью около двух минут) выходили в эфир на телеканале FOX в течение трёх сезонов, позже некоторые из них, включая «Good night», были включены в юбилейную серию. В 1989 году Симпсоны «перекочевали» в «собственный» сериал, транслируемый телекомпанией FOX Network как еженедельное шоу. Первой показанной серией полной продолжительности была «Simpsons Roasting on an Open Fire». Изначально первой серией должна была быть «Some Enchanted Evening», однако она была отвергнута по причине некачественной анимации и в итоге стала последней серией первого сезона.

«Симпсоны» были первым настоящим хитом FOX Network, это было первое шоу компании FOX, появившееся в тридцатке лучших программ сезона. Трейси Ульман подала в суд на продюсеров, так как считала, что сильно поспособствовала популярности мультфильма и заслужила компенсации за это, но ничего не добилась.

Сценаристы часто демонстрируют свою любовь к использованию знаменитостей в ярких эпизодических ролях, а также цитированию современных и классических кинофильмов. В 1995 году компания Western Pacific Airlines в рамках рекламной акции раскрасила Боинг-737 портретами главных героев. Создатель Мэтт Грейнинг и некоторые сценаристы отказались совершить полёт, в шутку мотивируя это тем, что если самолет упадёт, они погибнут вместе со своими героями. «Симпсоны» оказались популярнее авиакомпании, так как последняя разорилась в 1998 году. Бразильская авиакомпания GOL поместила фигурки бегущего Гомера вдоль фюзеляжа самолёта Боинг-737-800.

9 февраля 1997 года «Симпсоны» превзошли «Флинстоунов» как самый долгоидущий мультипликационный сериал в Америке. В 2004 году «Симпсоны» оставили позади Scooby Doo по количеству серий.

В 2005 году журнал «Men's Health» признал Гомера Симпсона философом десятилетия.

Герои мультсериала неоднократно попадали на обложки различных журналов. Например, в выпуске журнала Rolling Stone за ноябрь 2002 года, Барт изображён в виде младенца с обложки альбома Nirvana «Nevermind». В ноябрьском выпуске Playboy за 2009 год, приуроченном к 20-летию «Симпсонов», на обложке изображена Мардж Симпсон, сидящая на стуле в виде фирменного кролика Playboy, который прикрывает её обнаженное тело.

В преддверии 17-го сезона на британском телеканале Sky1 был показан проморолик, представляющий собой традиционную заставку «Симпсонов» с реальными людьми вместо привычных мультипликационных героев. Машина Гомера в том ролике — ВАЗ-2105 «Жигули». Это видео быстро распространилось по Интернету и стало популярным, а впоследствии было использовано в качестве заставки в пятнадцатой серии семнадцатого сезона, «Homer Simpson, This Is Your Wife».

500-й эпизод — At Long Last Leave — вышел 19 февраля 2012 года. Это единственная серия, где вместо Барта на доске пишет Милхаус — Барт заслужил выходной.

14 января 2010 года на канале «Fox» был показан 40-минутный фильм «The Simpsons 20th Anniversary Special — In 3D on Ice», посвящённый истории знаменитого сериала.

Один из создателей сериала Эл Джин заявил, что 30 сезон, возможно станет последним.

Создатели сериала

Исполнительные продюсеры

Мэтт Грейнинг, Джеймс Брукс и Сэм Саймон являлись исполнительными продюсерами сериала на протяжении всего времени показа, но в настоящее время они в большей степени являются творческими консультантами.

В различных сезонах контролем над созданием серий занимались:

• 1-й и 2-й сезоны: Мэтт Грейнинг, Джеймс Брукс и Сэм Саймон
• 3-й и 4-й сезоны: Эл Джин и Майк Рейсс
• 5-й и 6-й сезоны: Дэвид Миркин
• 7-й и 8-й сезоны: Билл Оукли и Джош Вайнштейн
• С 9-го по 12-й сезон: Майк Скалли
• С 13-го сезона по настоящее время: Эл Джин

Актёры озвучивания

В титрах шоу отображаются только имена озвучивающих актёров, без указания ролей, которые они исполняют, так как в самом начале показа «Симпсонов» продюсеры и актёры хотели сохранить это в тайне. Титры с указанием персонажей были показаны только однажды, в серии второго сезона «Old Money».

Основной состав озвучивающих актёров включает в себя шесть человек, и все они являются лауреатами премии «Эмми» за выдающееся озвучивание.

• Дэн Кастелланета озвучивает Гомера Симпсона, его отца Эйба, Клоуна Красти и множество эпизодических персонажей.
• Джулия Кавнер озвучивает Мардж Симпсон, её сестер Пэтти и Сельму и их мать Жаклин. Эпизодические персонажи очень редко говорят её голосом.
• Нэнси Картрайт озвучивает Барта Симпсона, Ральфа Виггама и многих других учеников Спрингфилдской начальной школы. Также озвучивает Мэгги.
• Ярдли Смит на постоянной основе озвучивает только Лизу.
• Хэнк Азариа подарил свой голос многим жителям Спрингфилда мужского пола, в числе которых Мо Сизлак, Клэнси Виггам и Апу Нахасапимапетилон.
• Гарри Ширер озвучил мистера Бёрнса, Смитерса, директора Скиннера, Неда Фландерса, доктора Хибберта и многих других.

Кроме того, в озвучивании многих серий принимают участие Памела Хейден, Тресс Макнилл, Марсия Уоллес, Мэгги Розэулл и Русси Тейлор.

Очень часто для озвучивания персонажей, появляющихся только в одной серии, привлекаются знаменитости; иногда они озвучивают в сериале самих себя. «Симпсоны» внесены в Книгу рекордов Гиннесса как анимационная программа с самым большим числом приглашённых знаменитостей.

герои

Персонажи «Симпсонов» — люди с жёлтой кожей, выпученными глазами и четырьмя пальцами на руках (только у Бога пять пальцев).

Основные персонажи были созданы Мэттом Грейнингом для серии анимационных вставок в «Шоу Трейси Ульман». Многие персонажи получили свои имена от важных людей в жизни Грейнинга — например, имена Лизы, Мэгги, Мардж и Гомера взяты от сестёр, матери и отца Мэтта Грейнинга соответственно, Барт же — анаграмма слова brat («невоспитанный ребёнок»), а его прообразом был сам Мэтт Грейнинг и его старший брат Марк.

Второстепенные персонажи

В шоу участвует большое количество персонажей второго плана, включая коллег, учителей, друзей семьи, дальних родственников и местных знаменитостей. Некоторые из них появлялись всего на несколько мгновений, иные удостоились отдельных серий, где они играли такую же важную роль, как и семейство Симпсонов (например, существует целых девять таких серий с участием Сайдшоу Боба (шестёрки Боба), две с участием Ральфа Виггама, две с участием Нельсона Манца, три с участием Апу Нахасапимапетилона, также ролей первого плана удостаивались Мо Сизлак, Нед Фландерс, Монтгомери Бёрнс, Маленький помощник Санты, Абрахам Симпсон, Пэтти и Сельма Бувье и другие). Огромное количество второстепенных персонажей и тщательная проработка характера каждого из них позволяет воспринимать мультсериал как маленькую вселенную и добавляет в него ещё больше жизненности.

В честь двадцатилетия сериала был объявлен конкурс нового персонажа для «Симпсонов». Персонаж-победитель обещали добавить в сериал. 31 января 2010 года в серии «Million Dollar Maybe» появился новый персонаж, созданный Пегги Блэк (Peggy Black), победительницей конкурса на лучшего героя для мультфильма. Персонаж по имени Рикардо Бомба (Ricardo Bomba) стал дамским угодником, который работает на атомной электростанции, а в свободное время соблазняет женщин Спрингфилда. Он появляется на машине и говорит: «А вот и я, собираюсь начать новую жизнь в Спрингфилде». По заявлению исполнительного продюсера «Симпсонов» Эла Джина, Рикардо Бомба может появиться не только в «Million Dollar Maybe», но и в других сериях, однако в той же серии Рикардо погибает, когда он засмотрелся на падающего с обрыва Гомера и сказал свою будущую фразу «Вот придурок» . В 2012 году в серии 23 сезона «Lisa Goes Gaga» появляется персонаж певицы Леди Гаги.

Место действия

Действие сериала происходит в Соединенных Штатах, в вымышленном городке Спрингфилд (дословно: «весеннее поле» или «поле с родником»). В реальности в США очень много городов с таким названием, именно поэтому оно и было выбрано.

За всю историю шоу поклонники сериала не раз пытались определить, где находится этот город, взяв за основу характеристики городка, географию, погодные условия и другие ориентиры. Однако и сам город, и его местоположение оказались вымышленными. Предполагаемым районом расположения Спрингфилда был почти каждый штат США, но каждый из них был отброшен из-за противоречивых «свидетельств» расположения города. Город могут окружать высокие горы или равнины, пустыни или побережье — в зависимости от того, что требуется в данной серии. Хотя Мэтт Грейнинг изначально говорил, что этого города не существует, в самом сериале давалось немало подсказок насчёт того, где скорее всего находится Спрингфилд. Например, в одной из серий в черте города был показан оружейный завод, как аллюзия на действительно существующий знаменитый Спрингфилдский оружейный завод.

Ланс Уайдлер, дизайнер фона для сериала «The Simpsons», вырос в городке Челмсфорд, Массачусетс, поэтому прототипами многих объектов в сериале являются реальные здания этого городка. Например, начальная школа, в которой учатся Барт и Лиза, скопирована с McCarthy Middle School, а ратуша выглядит, как Челмсфордская библиотека. Такие заведения, как Zesty’s Pizza, Skip’s Restaurant, Skip’s Ice Cream и Tony and Ann’s Pizza также срисованы с реально существующих в Челмсфорде зданий.

Подтверждением вымышленного местоположения города является также эпизод из вышедшего в 2007 году полнометражного The Simpsons Movie, когда, находясь на вершине горы, Нед Фландерс показывает Барту Симпсону городские окрестности, со словами: «Посмотри, это штаты, которые граничат со Спрингфилдом: Огайо, Невада, Мэн и Кентукки». (И этот юмор понятен любому американцу — между собой граничат из перечисленных только штаты Огайо и Кентукки, Мэн же находится на крайнем северо-востоке США, Невада — на западе).

По другой версии Спрингфилд находится в штате Нью-Джерси, так как в 19 серии 22 сезона «The Real Housewives of Fat Tony» в конце перед титрами крупно показан сам штат и он сгорает, хотя, по другой версии, там находится дом Тони.

Существует и ещё одна версия о местонахождении Спрингфилда. Город Спрингфилд находится на западе США в штате Невада, в этом городе существует точная копия дома Симпсонов, которая разыгрывалась в конкурсе Pepsi, победительницей конкурса стала 63 летняя пенсионерка Барбара Говард. И это подходит под координаты, которые многие считают действительными (50 км от точки: 40°57’39.55"С 89°14’21.72"З).

• В Спрингфилде много иностранных кварталов:9 сезон 24 серия,17 сезон 7 серия,23 сезон 1 серия,17 сезон 5 серия.

Только через 25 лет после начала сериала, в апреле 2012 года, создатель сериала Мэтт Грейнинг в интервью журналу Smithsonian признал, что Спрингфилд в телесериале был назван в честь города Спрингфилд в штате Орегон

Критика

«Симпсоны» неоднократно становились объектом критики со стороны журналистов, чиновников и просто возмущённых зрителей как в США, так и в других странах, где транслируется сериал.

В Соединённых Штатах Америки

Барта, с его непослушным характером и постоянными шалостями, которые в большинстве случаев никак в сериале не наказываются, некоторые родители и консервативные зрители считают плохим примером для детей. В интервью 1991 года Билл Косби отозвался о Барте как о плохом образце для подражания, считая его «обозлённым, растерянным, неудовлетворённым». В ответ Мэтт Грейнинг сказал: «Да, эти слова правильно характеризуют Барта. Но большинство людей всячески стараются быть нормальными, а он считает, что нормальное — это скучно, и делает такие вещи, о которых другие не смеют и мечтать».

Когда появилась майка с Бартом и надписью «Underachiever ('And proud of it, man!')» (Неспособный (И горжусь этим, чувак!)), футболки с Симпсонами и остальная продукция были запрещены в средних школах некоторых районов США. Тем не менее, по всему миру эти товары были очень востребованы и в первые 14 месяцев продаж принесли создателям более 2 миллиардов долларов.

Протест против Барта нашёл своё отражение в серии второго сезона «Bart Gets an F», в которой Барта хотят оставить на второй год в четвёртом классе. В этой серии школьный психолог «цитирует» надпись на майке: «Он неспособный… и гордится этим». Аналогичная ситуация возникает и в более поздней серии (двенадцатый сезон): «Skinner’s Sense of Snow».

В сентябре 1990 года Барбара Буш в интервью журналу «People» заявила, что «Симпсоны» — самое глупое, что она когда-либо видела. Шесть лет спустя в эпизоде «Two Bad Neighbors» были показаны Джордж и Барбара Буш, переехавшие в Спрингфилд, но быстро покинувшие его после того, как Джордж начал враждовать с Бартом и Гомером.

27 января 1992 года и сам президент США Джордж Буш-старший упомянул «Симпсонов» в своей речи, заявив: «Мы будем продолжать наши старания по укреплению американской семьи, чтобы сделать американские семьи намного больше похожими на Уолтонов, и намного меньше похожими на Симпсонов». На это авторы мультсериала иронически ответили устами Барта в коротком ролике, который был показан три дня спустя, перед повтором серии «Stark Raving Dad»: «Эй, мы точно такие же, как Уолтоны. Мы тоже молимся о конце Депрессии».

Такая реакция части публики уже давно не является новостью для создателей мультсериала. Более того, сам Мэтт Грейнинг не скрывает, что элемент провокации заложен в «Симпсонов» совершенно осознанно:

В Америке есть люди, которых обижает всё вокруг. Мы раздражаем зрителей, это часть нашего обращения. Это должно не только развлекать людей, но и злить определённую аудиторию.

Однако подобное отношение к «Симпсонам» разделяется далеко не всеми. Так, профессор Виргинского университета Пол Кантор в своей статье заметил относительно критики сериала:

Многие комментаторы сетуют, что «Симпсоны» демонстрируют ужасные ролевые модели родителей и детей. Популярность сериала часто служит доказательством упадка семейных ценностей в Соединенных Штатах. Но критикам «Симпсонов» следует ближе приглядеться к сериалу и рассмотреть его в контексте телевизионной истории. Ведь при всей своей фарсовости «Симпсоны» утверждают институт семьи как норму. Это немалое достижение.

В России

В России «Симпсоны» также неоднократно публично осуждались различными лицами. О своём недовольстве сериалом заявляли некоторые депутаты Государственной думы, которые считали, что «Симпсоны» переполнены «эпизодами насилия и агрессии и внедряют антагонизм между детьми и родителями».

С 2002 по 2005 год длился судебный процесс по иску адвоката И. А. Смыкова к компании REN-TV, в котором он требовал запретить показ «Симпсонов» и «Гриффинов», так как эти мультфильмы, по его мнению, «пропагандируют жестокость, насилие и гомосексуализм». Суд полностью отказал в удовлетворении этого иска, общественную поддержку также получили скорее «Симпсоны».

В 2008 году сериал стал участником ещё одного скандала, когда представители протестантских церквей России потребовали, чтобы лицензии на телевещание был лишён канал «2х2», специализирующийся на демонстрации различных анимационных сериалов. В ходе разбирательства прокуратура потребовала от канала приостановить показ ряда фильмов, в том числе и «Симпсонов», поскольку они «пропагандируют насилие, жестокость, порнографию и антиобщественное поведение». Это предписание было впоследствии отменено решением суда, но на некоторое время «Симпсоны» и 11 других сериалов были сняты с эфира канала «2х2». На защиту канала встали сами зрители, вышедшие в Москве и Санкт-Петербурге на митинги в поддержку «2х2» с плакатами, где были изображены герои «Симпсонов» и других популярных фильмов.

Единодушного осуждения «Симпсонов» не последовало не только со стороны общественности, но и со стороны религиозных организаций. Например, отзываясь об этом скандале, руководитель службы коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского патриархата священник Михаил Прокопенко сказал: «Я бы не сказал, что абсолютно все мультфильмы, которые идут на телеканале „2x2“, являются безнравственными, вызывающими. Напротив, там есть мультфильмы, которые можно назвать даже христианскими, пропагандирующими семейные ценности — тот же мультсериал „Симпсоны“, который я, например, очень люблю».

С точки зрения философа Александра Секацкого, «Симпсоны» будут популярны до тех пор, пока к сериалу не угаснет интерес общественности, а критика его лишь подогревает:

Если вдуматься, то «Симпсоны», это сверхмощный изоорганизм, вступивший в чрезвычайно успешный симбиоз с людьми. У этого мульт-репортажа, вроде бы есть авторы — похоже, что первоисточником творческого семени был Мэтт Грейнинг — но детище давно вырвалось за пределы индивидуальной ответственности, оно овладело вниманием доброй половины мира и будет воспроизводить себя, пока это внимание не ослабеет.

В других странах

В 2005 году началась демонстрация «Симпсонов» в Объединённых Арабских Эмиратах. При этом сериал был адаптирован под особенности арабского общества. Те особенности поведения персонажей, которые могли вызвать протест зрителей, исключены из сериала. Так, Гомер Симпсон в этой версии не пьёт пиво и не ест бекон, поскольку и то и другое противоречит исламским законам. Он также больше не ходит по забегаловкам с «бомжами и отбросами общества».

В апреле 2008 года «Симпсоны» были сняты с утреннего эфира телеканалов Венесуэлы. По словам президента Венесуэлы Уго Чавеса, сериал оказывал «дурное влияние на воспитание детей и молодёжи».

В июне 2009 года Нацсовет Украины по вопросам телевидения и радиовещания обратился к руководителям всех украинских телеканалов с рекомендацией воздержаться от трансляции некоторых программ, фильмов и сериалов, которые нарушают законодательство Украины в сфере защиты общественной морали. Определённые ограничения коснулись и «Симпсонов», которые в то время транслировались на телеканале М1 с 2004 по 2009 год. В 2010 году показ «Симпсонов» на украинском телевидении был возобновлён, но уже на телеканале «2+2». Вскоре «Симпсоны» появились и на «QTV»

Реакция Ватикана

В декабре 2009 года официальная газета Ватикана L'Osservatore Romano охарактеризовала сюжеты Симпсонов как «реалистичные и умные». Признавая наличие в мультсериале грубых выражений, сцен насилия и религиозного невежества персонажей, газета отмечает, что благодаря Симпсонам взрослые вновь открыли для себя мультфильмы.

Тотальная критика отдельных серий

«Персональной» критике подвергся ряд отдельных серий «Симпсонов».

«A Streetcar Named Marge» (2 эпизод 4 сезона)

Обиженные жители Нового Орлеана засыпали создателей сериала и американскую прессу гневными письмами и угрозами. Им не понравилось, что в серии участники спектакля спели про их город подобные слова — «Ещё до финального кубка и до игры всех святых, был город основан безумный, скопище всех больных. Новый Орлеан — дома для пиратов, пьяниц и шлюх. Новый Орлеан лавки для очень богатых. Хочешь в ад — тебе путь прямой, по Миссисипи и прямо домой. Новый Орлеан — крысы, отбросы, помойки и вонь. Новый Орлеан — ножи, пистолеты, вопли и стон». Создатели «Симпсонов» извинились перед разгневанными жителями того города следующим образом: в заставке следующей серии («Homer the Heretic») Барт много раз написал на школьной доске: «Я не буду оскорблять Новый Орлеан!».

«A Star is Burns» (18 эпизод 6 сезона)

Мэтт Грейнинг обозвал серию «30-минутным рекламным роликом к другому фильму» и единственный раз за 20-летнюю историю «Симпсонов» убрал своё имя из титров. Эпизод вызвал микровойну между создателем сериала Мэттом Грейнингом и продюсерами шоу. Причина в том, что Мэтт был возмущен использованием «Симпсонов» как рекламной площадки для продвижения других сериалов. Именно в этой серии продюсеры показали Джея Шермана, персонажа мультсериала «Критик». Позже, в 8 сезоне мультсериала в серии «Hurricane Neddy» Шерман был замечен в качестве пациента в клинике для умалишённых.

«Homer's Enemy» (23 серия 8 сезона)

Этот эпизод считается чрезмерно жестоким и мрачным. Когда эпизод был показан, многие поклонники почувствовали, что он был слишком мрачным, неостроумным и что Гомер изображался как чрезмерно невоспитанный. В комментариях к DVD Джош Вейнштейн сказал, что считает этот эпизод одной из самых спорных серий, которые он создавал, поскольку использован «острый, наблюдательный юмор, который не получил много поклонников». Вейнштейн также сказал о «конфликте поколений» — эпизод был первоначально подвергнут резкой критике зрителями, но в дальнейшем приобрёл много поклонников, число которых росло с каждым годом.

«Trash of the Titans» (22 эпизод 9 сезона)

В этом эпизоде, сначала участниками группы U2, а затем Монтгомери Бёрнсом, произносится жаргонное табуированное слово «wanker» («онанист»), что вызвало общественный скандал. Телеканал «Channel 4», показавший эпизод в дневное время, получил 31 жалобу от зрителей. Несмотря на это, эпизод получил премию «Эмми» в номинации «лучшая анимационная программа»

«Blame It on Lisa» (15 эпизод 13 сезона)

Эпизод привел к международному скандалу. В серии был изображен бразильский город Рио-де-Жанейро, в котором развиваются бандитизм и нищета прямо на улицах. Департамент туризма Рио счел серию настолько оскорбительной, что пригрозил предъявить иск продюсерам шоу. «Что больше всего ранит сердце, так это изображение города в виде джунглей, по которым скачут мартышки» — пожаловался департамент.

Характерные черты и традиции мультсериала

Заставка

Заставка шоу — его своеобразная «изюминка». Обычно (хотя существуют и исключения) в ней показывается путь каждого члена семьи к дому, заканчивающийся на диване перед телевизором в гостиной. Существует три вида продолжительности заставки: в первом сезоне она самая длинная (со сценами похищения Бартом знака остановки автобуса и поездки Лизы на велосипеде, множеством неизвестных персонажей); наиболее часто встречается версия средней длины, но в последних сезонах всё чаще мы видим укороченную заставку, где показан не весь путь Симпсонов через город, а только их вход в дом. Музыкальная тема сериала, звучащая в заставке, была написана Дэнни Эльфманом в 1989 году. Её создание заняло всего два дня, но тем не менее мелодия стала очень популярной. Самое интересное — это меняющиеся элементы заставки. Такими являются:

• Саксофонное соло Лизы Симпсон, которое она исполняет в музыкальном классе (пока существует 30 вариантов, более подробно здесь: [www.snpp.com/guides/sololist.html Список соло]. [www.webcitation.org/6CbP8P0mC Архивировано из первоисточника 2 декабря 2012].), в укороченной заставке не показывается. В 16 серии 22-го сезона Лиза играет на трубе,14 серии 23-его сезона на тубе, в 16 серии 24 сезона на скрипке, а в 1 и 10 сериях 25 сезона и в 1 серии 26 сезона — на арфе.
• Надпись Барта на классной доске, которую он пишет много-много раз в наказание за свои шалости в школе (надпись всегда разная, и состоит не менее чем из четырёх слов. Чаще всего она начинается со слов: «I will not» («Я не буду»)), в укороченной заставке не показывается. На доске всегда пишет Барт. Исключением является 500-я серия, где пишет Милхаус и 571 (572) эпизод, где пишет Лиза.
• Цифры на табло кассы, после того как через сканер проносят Мэгги. Увидеть цифры можно только при замедленном воспроизведении или при пересмотре.
• Так называемая «сцена на диване» («диванная шутка», «диванный гэг»), показывающая, что происходит в гостиной Симпсонов, когда они входят в дом. Существует очень много вариантов этого фрагмента заставки (несколько в каждом сезоне), и зрителям эта «изюминка» очень нравится. В некоторых сериях диванные гэги повторяются (например в S10E21, S12E17, S13E11), полный список повторяющихся гэгов можно найти по [www.snpp.com/guides/couch.openings.html ссылке]. [www.webcitation.org/6CbP8vnMe Архивировано из первоисточника 2 декабря 2012].. Аналогичный меняющийся элемент есть также в мультсериалах «Футурама» (подзаголовок и мультфильм в начале) и «American Dad» (сначала — надпись на газете, потом — преобразование Роджера).

Вообще, со второго сезона заставка сильно изменилась, стала более привычной (и изменения в дальнейшем были уже не столь значительными): была перерисована (изменились цвета зданий и т. д.), неизвестные герои были заменены привычными, некоторые сцены были или удалены, или переделаны.

Так, в первом сезоне мультсериала в сцене, где Гомер убегает с работы после гудка, за ним стоял неизвестный сотрудник атомной станции, который надкусывал сандвич. Со второго сезона его заменили на Бёрнса и Смитерса.

После проката полнометражного мультфильма «Симпсоны в кино» в заставке первой серии 19 сезона «He Loves to Fly and He D'oh's» показываются сцены восстановления Спрингфилда после катастрофы, произошедшей в фильме, а также некоторые его уникальные персонажи и подробности, например, строящийся заново Спрингфилд и эскимосская шаманка; на Барта по пути домой прыгает многоглазая белка-мутант; подъезжающая к дому машина Гомера нагружена контейнером с надписью «Pig crap», а гостиная Симпсонов выглядит как отстраиваемая заново; усевшись на диван, Гомер берёт на руки свинью и произносит «Моё летнее увлечение», тем самым связывая сериал с летним выходом на экраны полнометражного мультфильма.

Начиная с 10 серии 20 сезона «Симпсоны» выходят в HDTV и с новой заставкой. Теперь, когда появляется надпись «The Simpsons» пролетает, проходит или пробегает какой-нибудь персонаж из мультсериала, будь это бабушка Скиннер, или же Гомер Симпсон и даже свин-паук, но чаще это ворона, у которой, если присмотреться, можно обнаружить три глаза. Заставка стала длиннее: теперь после панорамы АЭС на экране появляется главная площадь Спрингфилда, на которой Керни и Джимбо Джонс отпиливают голову памятника Джебедае Спрингфилду, которая падает на голову Ральфа. Далее, по пути к школе, появляется новый меняющийся элемент: рекламный щит, на котором можно увидеть объявление вроде «Таверна Мо — теперь с электричеством», «Пропал ребёнок — вознаграждения не будет» (с портретом Милхауса), «Красти — теперь занимается и похоронами» и другие. В дальнейшем изменения незначительные: вылетая из школы на скейте, Барт падает на листву, собранную Вилли, под листвой в этот момент лежит пьяный Барни. На АЭС Бёрнс и Смитерс за спиной Гомера заменены на Ленни и Карла, которые вешают табличку «3 дня без происшествий» и тут же падают. В сцене, где Гомер обнаруживает на спине кусок плутония и выбрасывает его, плутоний ловит Отто, пожимает плечами и съедает.

Немного меняется и состав персонажей, которых Барт встречает по пути домой. В магазине среди товаров, приобретённых Мардж, можно заметить бутылку томачного сока, упаковка «Мистера Спаркла» и коробка хлопьев «Кrasty’O». Краем глаза можно увидеть Пэтти и Сэльму, выгружающих товары на дорожку. Также после того, как Мэгги сажают в корзину, она грозит кулаком однобровому малышу. А в кабинете музыки на заднем плане появляется портрет Мёрфи Кровавые Дёсны. Теперь, когда Лиза выходит из класса, мы видим, что сёстры-близняшки Шерри и Терри, которые сидят рядом с ней, играют на карманных приставках, а не на флейтах, как раньше. В сцене поездки Мардж и Мэгги на машине мы также видим дедушку Эйба Симпсона, который во время звука клаксона теряет вставную челюсть. Гомеру уже не удаётся увернуться от машины Мардж и он въезжает в гараж на капоте и пробивает дверь, на которой остается «дыра» в виде силуэта тела Гомера, ранее Гомеру удавалось открыть дверь и забежать в дом самостоятельно.

Вместо старого телевизора появляется плоский, символизирующий переход на HDTV формат. В некоторых вариантах заставки в самом конце телевизор падает со стены, обнажая дырки в стене и оголенные, свисающие, провода с разъёмами типа «тюльпан».

Спецвыпуски, посвящённые Дню всех святых

Начиная со второго сезона, в Симпсонах ежегодно появляется Хеллоуин-спецвыпуск, обычно состоящий из трёх частей в виде историй-страшилок. Эти серии содержат элементы фантастики и зачастую пародируют знаменитые произведения этого и других жанров (один из повторяющихся объектов пародии — сериал «Байки из склепа»). В эфир они выходят обычно через две недели после самого праздника. Как правило входят в первую десятку серий сезона. В силу специфических особенностей этих выпусков, они не могут считаться источником информации о персонажах.

Характерной чертой таких серий являются титры: они отображаются обычно шрифтом зелёного цвета, а имена создателей заменяются смешными прозвищами (например, вместо «Мэтт Грейнинг» (Matt Groening) — «Летучая Мышь Грейнинг» (Bat Groening) (в созвучии на английском языке), и т. д.). В каждом выпуске, кроме 19-го появляются Кэнг и Кодос, инопланетяне. В выпусках 1, 2, 6, 9, 17, 18 им посвящён один из трёх сюжетов. Характерной особенностью является то, что они пытаются завоевать планету Земля (кроме 1-го выпуска)

Классическая заставка «Симпсонов» в этих сериях также полностью меняется. Обыгрываются темы фильмов ужасов, показываются кладбища, грозы, повесившийся Мо и т. д. Постоянной шуткой являются надписи на могилах, появляющиеся в заставках и между историями в течение эпизода. Надгробия с надписями «Тонкая политическая сатира», «Насилие на телевидении», «Элвис» — немногие примеры подобных насмешек. А также изменена заставка логотипа Gracie Films в самом конце серии, где вместо звуков шумной публики звучит душераздирающий женский крик и измененная музыкальная заставка (в 15-м — крик Гомера, а в 19-м — классическая музыка).

Шоу Щекотки и Царапки

В сериале часто можно увидеть, как Барт и Лиза смотрят «Шоу Щекотки и Царапки», отличающееся крайней жестокостью и весьма чёрным юмором. В главных ролях — кот Царапка и мышь Щекотка. Основное действие шоу — изощрённое издевательство Щекотки над Царапкой. Каждый просмотр серии сопровождается смехом Барта и Лизы, которая в обычной жизни является достаточно хорошо воспитанной девочкой и далеко не всегда разделяет увлечения своего брата. Очевидная аллюзия на популярный мультфильм «Том и Джерри», где мышонок Джерри борется, иногда достаточно жестокими методами, с котом Томом, который, в свою очередь, откровенно не прочь закусить маленьким мышонком.

Месть Боба

Как и ежесезонные традиционные серии, посвящённые Дню всех святых, существуют традиционные серии о мести Сайдшоу Боба.

Там Боб пытается убить либо Барта, либо клоуна Красти.

Начало было положено ещё в первом сезоне, когда Боб подставил Красти в ограблении магазина «На скорую руку» (англ. Kwik-e-Mart), но был разоблачён Лизой и Бартом Симпсонами и отправился за решётку. В дальнейшем он постоянно то сбегает, то выходит из тюрьмы с целью отомстить. Тем не менее, несколько раз Боб пытался сменить гнев на милость:

• спас младших Симпсонов от собственного брата, но был отправлен за решётку благодаря шефу Виггаму.
• стал губернатором маленького итальянского городка, но был низвергнут Лизой, выпившей бокал вина.
• спас Гомера от убийцы (Фрэнка Граймса Младшего).

Серии-истории

Практически в каждом сезоне есть специальная серия, где Симпсоны рассказывают друг другу различные истории. В каждом таком выпуске три истории, за исключением (S20F20) и Simpsons Bible Stories, где есть 4 истории и Simpsons Christmas Stories, где только 2 истории. Все истории широко известны и являются либо известными историческими событиями, либо сказками. Естественно героями этих историй становятся жители Спрингфилда, при этом чаще всего они сохраняют свои имена.

Шутки над современностью

Одной из характерных особенностей сериала является его актуальность, достигаемая методом пародийного отображения реальных предметов и явлений американской жизни, а также культурных, политических, этнографических и религиозных особенностей других стран. Практически в каждой серии присутствуют реально существующие корпорации, обычаи и личности; также часто обыгрываются атрибуты современной массовой культуры и привычки «среднего американца».

Среди наиболее характерных шуток такого рода можно назвать:

• Шутки над медиакомпанией «20th Century Fox». Несмотря на то, что студии принадлежат права на мультсериал, «Fox» в «Симпсонах» всегда упоминается в ироническом, пародийном или издевательском контексте (утверждается, например, что в будущем «Fox» превратится в порноканал — причём так постепенно, что Мардж этого даже не заметит; персонажи постоянно заявляют, что «Fox» является образчиком дурного вкуса и низкого качества телепрограмм; в нескольких сериях руководство телеканала показано сборищем некомпетентных бюрократов-самодуров, и тому подобное). В одной серии, когда Гомер опять начинает критиковать их вместе с Лизой, за кадром их начали приглушать голоса «фоксовцев» с поправками. Разумеется это была шутка над шуткой. Также в одной из серий, Гомер, используя голосовой поиск произносит фразу «полная чушь», и поисковик выдает ему «20th Century Fox». Традиция подшучивать над «20th Century Fox» перекочевала и в следующий сериал Мэтта Грейнинга: «Футураму». Сам создатель сериала появлялся в трёх эпизодах: в двух сериях он показал себя как несчастный художник, разорившийся на создании мультфильма и в ещё одном «Мальчик который знал слишком много» в роли художника судебных дел, где по ходу следствия и расследования рисует окружающих и ставит свою подпись.
• Шутки над национальными символами США. Так, в эпизоде с разоблачением (сезон 7 серия 23) Джебидаи Спрингфилда показывается, что белые звёзды размещены на флаге США просто из-за того, что ничего красивее в то время не смогли найти. Дедушка Симпсон рассказывает, что в первое время после иммиграции в США он жил внутри Статуи Свободы, пока она доверху не заполнилась мусором. В эпизоде «Moe’N’ Lisa» при исполнении американского гимна он кричит: «Выключите это хипповое дерьмо!». Традиционными объектами шуток являются также Белый дом, гора Рашмор, мемориал Линкольна, первый экземпляр Конституции США и так далее. В кабинете мэра Куимби орлан на гербе США вместо оливковой ветви и пучка стрел держит пачку денег и бокал мартини. (S4E21). В одном из эпизодов (S7E23 — Much Apu About Nothing) показан никогда не существовавший флаг США — с 47 звёздами, с тем объяснением, что он был якобы принят, когда Нью-Мексико уже стал штатом, а Аризона ещё нет (то есть между 6 января и 14 февраля 1912 года). На самом же деле в описанный временной период действовал флаг 1908 года с 46 звёздами, поскольку новые были добавлены только 4 июля 1912 года, когда число штатов уже равнялось 48.
• Шутки над политиками, в особенности, над президентами США. Так, в разных эпизодах Гомер избивает Джорджа Буша, Билл Клинтон намекает Мардж на возможность их интимной встречи, а в эпизоде с поездкой на чемпионат по американскому футболу, когда Гомер и Мо, чтоб не сглазить, подносят пивную кружку ко рту при произнесении названия своей команды, организатор поездки делает то же при произнесении имени жены Клинтона — Хиллари; часто в сериях высмеиваются экс-президенты США Никсон и Картер. В личном фотоальбоме Гомера есть фотографии, где он дерётся и с первым президентом Бушем (что было показано в эпизоде «Два плохих соседа»), и со вторым (причём драка происходит непосредственно в Белом доме). Досталось также и российским политикам. В том же эпизоде «Два плохих соседа» можно увидеть Горбачёва, а Борис Ельцин упоминается, как наивысшая степень алкогольного опьянения. Одним из героев первой серии 23 сезона культового мультсериала стал «украинский гангстер Виктор». Прототипом Виктора, судя по внешней схожести и поведении этого персонажа, стал бывший президент Украины Виктор Янукович. Виктор работает в солидном офисе в центре Киева, ходит с вооружёнными охранниками и пользуется советами помощника, который учит его пользоваться интернетом.
• Шутки над знаменитостями. Этот элемент составляет одну из ярчайших «изюминок» сериала. В его сюжетах часто принимают участие реальные личности, причём многие из них озвучивают сами себя. В каждом таком случае присутствие звезды подаётся в ироническом ключе (как правило, весьма неприятном). Например, инвалидная коляска Стивена Хоукинга превратилась в футуристический агрегат с реактивными двигателями и встроенной боксёрской перчаткой, а знаменитый тенор Пласидо Доминго заискивающе просит у Гомера оценить его новые вокальные находки и получает уничижительный ответ. В титрах кинофильмов, которые смотрят герои, можно прочитать имена известных актёров, которым приписывается исполнение несвойственных им или же просто дурацких ролей;
• Пародии на мировые известные бренды: игровая консоль «Funtendo Zii» — пародия на «Nintendo Wii»; веб-сайт «Oogle» — аналог поисковика «Google»; автомобиль «Molksmagen» — пародия на «Фольксваген», а «Lambargotti Fasterrossa» включает в себя марки «Ламборгини», «Бугатти» и «Феррари Тестаросса». Очень часты пародии на продукцию «Apple»: myPod (iPod), MyPhone (iPhone), MyBook (MacBook), MyMac (iMac) и myPad (iPad). В 24 сезоне 13 серии можно увидеть яблочный сок «Apple». Сама же корпорация «Apple» носит название «Mapple», а логотип заменён на яблоко, надкушенное с нескольких сторон. В «Симпсонах» также неоднократно появлялся Стив Джобс. В эпизоде «Catch ’Em If You Can» Гомер и Барт демонстрируют украденные у Неда и Рода Фландерсов кредитные карты «VIZA» (см. VISA). В 21 сезоне 8 серии Барт выкидывает конфеты «Tac Tic» (см. «Tic Tac»). Появляется эротический журнал «Playdude» (см. Playboy) и настольная игра «Duopoly» (см. Монополия (игра)), а также «BLOCKO», «YBOX» и «Medal of Duty» (отсылка к двум играм: Call of Duty и Medal of Honor).

Д’оу!

Восклицание «Д'оу!», использованное актёром, озвучивающим Гомера, стало популярным среди любителей сериала и обычных людей, и стало вполне обыденно встречаться в обычной речи. Оно внесено в Оксфордский американский словарь английского языка c описанием: «Expressing frustration at the realization that things have turned out badly or not as planned, or that one has just said or done something foolish. Also (usu. mildly derogatory): implying that another person has said or done something foolish.»

Гомер часто использует это восклицание при неожиданных неприятностях. Возглас настолько часто повторяется Гомером, что его время от времени можно услышать даже от Барта и Лизы.

В сериале «Доктор Кто» при выборе «комедийной» озвучки Уда он, услышав фразу «Ты что-то уронил», повторял возглас.

Временные парадоксы

Действие сериала продолжается уже более 25 лет. Симпсоны регулярно справляют Хеллоуин, Рождество и свои дни рождения, в ногу со временем изменяются бытовые реалии, упоминаются актуальные события и современники из реального мира. Тем не менее возраст героев остаётся практически неизменным: взрослые не стареют, дети не растут, зато успевают родиться новые, например, сын Сайдшоу Боба и дочка Сельмы Бувье, причём сын Сайдшоу Боба умеет ходить, разговаривать и в целом выглядит старше Мэгги Симпсон, хотя родился намного позже. Барт и Лиза не раз уходили на летние каникулы, но всё ещё учатся в четвёртом и втором классах соответственно. В некоторых эпизодах упоминается возраст Гомера или Мардж, он колеблется (в разные стороны) между 36 и 40 годами. Гомер Симпсон в 7 серии 20 сезона («Mypods and Boomsticks») говорит, что ему 38 лет, а вот в 21 серии 21 сезона («Moe Letter Blues») Гомер говорит, что ему 39. Герои становятся старше только в эпизодах, посвященных их вероятному будущему.

Неестественность подобной ситуации с некоторых пор также служит предметом шуток создателей «Симпсонов». Например, в первой серии 19 сезона «He Loves to Fly and He D’ohs» Барт пишет на школьной доске: «Я не буду 20 лет ждать ещё одного полнометражного фильма» (англ. «I will not wait 20 years to make another movie»), а в серии 18 сезона «You Kent Always Say What You Want» показывается сцена фотосъёмки семьи Симпсонов с ремаркой «20 лет назад» (при этом все персонажи нарисованы в манере ранних эпизодов, демонстрировавшихся в «Шоу Трейси Ульман», однако их возраст не отличается от нынешнего). В заставке 10-й серии 21-го сезона на рекламном щите изображена Мэгги и надпись «The Fox network: still sucking after 20 years» («The Fox network: продолжаем сосать спустя 20 лет», что содержит известную игру слов).

В неканонической серии «Behind the Laughter» (S11E22) Лиза на пресс-конференции говорит, что родители подсыпали ей в еду некие гормоны, препятствующие росту (англ. anti-growth hormones). В 21 сезоне 22 серии Клэнси пишет что ему 43.

Фанаты "Симпсонов" выдвинули теорию, что после серии «So It’s Come to This: A Simpsons Clip Show» Гомер так и не выходит из комы, и все события всех последующих серий - всего лишь плод его воображения (что объясняет не только нестареющих персонажей, но и появление в Спрингфилде множества знаменитостей или других удивительных событий вроде полёта Гомера в космос). Позже продюсеры мультсериала эту теорию опровергли, заявив, что "если теория правдива, то получается, что они изначально рассчитывали на долгожительство сериала".

Интересные факты

Интересные факты о внешности героев

• Премьеру «Симпсонов» в Анголе прорекламировали при помощи образа «африканской» семьи Симпсонов: все члены семьи нарисованы темнокожими и обутыми в шлёпанцы. Синий цвет волос Мардж изменили на чёрный, прически Мэгги и Лизы трансформировали в африканские косички, у Барта теперь нет хохолков, а Гомера сделали абсолютно лысым. Одежда Мардж и Гомера украшена африканскими узорами, а за спиной у сидящей на диване семьи висит пейзаж со слонами. Даже банка с пивом «Duff» заменена на пиво местного производителя.
• У всех персонажей сериала только по четыре пальца. В серии Bart's Friend Falls in Love («Друг Барта влюблён») Лиза зачитывает Барту отрывок из статьи в журнале «Eternity Magazine», согласно которому через миллион лет у людей «появится лишний палец», на что Барт отвечает: «Пятый палец? Какое уродство!». Единственным персонажем сериала с пятью пальцами является бог.
• Один раз в сериале появляются «реальные» портреты Барта, Лизы и Мэгги, с нормальными, человеческими лицами — в 21-й серии 5-го сезона, Lady Bouvier’s Lover. Узнав, что его отец и мать Мардж встречаются, Гомер испуганно восклицает: «Если они поженятся, мы с Мардж станем братом и сестрой, и у нас родятся уроды с розовой кожей, правильным прикусом и пятью пальцами на руках!!!»
• В заставке к одной из серий (S17E15 — Homer Simpson, This Is Your Wife) все привычные события сняты с реальными людьми в реальных декорациях. Гомер в этой заставке едет домой на автомобиле ВАЗ-2105 советского производства (а Мардж — на Volvo 244). Также в серии (S17E15 — Homer Simpson, This Is Your Wife) Гомер сидя у Ленни дома смотрит новый плазменный телевизор высокой чёткости. Переключая каналы он попадает на известный американский сериал «Два с половиной человека» (англ. Two and a Half Men)
• В первых сериях первого сезона Смиттерс был темнокожим (Homer's Odyssey), а сержант полиции Лу — белым. Шеф Виггам и Мо Сизлак — темноволосыми, а Барни, наоборот, — блондином.
• Два волоска на голове Гомера носят имена Арчи и Викет (S26E11)

Отсылки, пародии

• В 22 серии 26 сезона (Mathlete's feat) в заставке появляются Рик и Морти, а позже Нельсон Манц через планшет смотрит сериал по BHO (аналогу HBO),являющейся отсылкой к Игре престолов.
• Группа Гомера «Sadgasm», исполняющая музыку в стиле гранж (и, по сюжету, являющаяся создателем этого стиля), пародирует американскую группу Nirvana. В частности, песня «Shave me» («Побрей меня») — явная пародия на песню Nirvana «Rape Me» («Изнасилуй меня»). Эпизод, когда некий слушатель на концерте «Sadgasm» звонит Курту Кобейну и говорит: «Это Мартин Кобейн, твой кузен, послушай-ка это!» — отсылка к культовой трилогии «Назад в будущее»: в конце первого фильма попавший в прошлое Марти МакФлай исполняет на школьном вечере знаменитую песню Чака Берри «Johnny B. Goode», вокалист, которого заменяет Марти звонит по телефону и говорит: «Чак, привет, это твой кузен Марвин. Помнишь, ты говорил, что ищешь новый звук? Ну, так послушай вот это!».
• В 10 серии 25 сезона, после того как Радиоактивный Человек пал, Гидроразрыв разламывает ему позвоночник, что является отсылкой к серии комиксов Knightfall о Бэтмене, где в одном из выпусков Бэйн ломает Тёмному Рыцарю позвоночник. После этого Бэтмен вынужден некоторе время лечить спину, а с выздоровлением надевает свой костюм и снова борется с преступностью.
• В той же 10 серии 25 сезона когда Гомер с японцем напились показывают отсылки к мультипликационным фильмам Миядзаки, таким как «Ходячий замок», «Унесённые призраками», «Мой сосед Тоторо», «Ведьмина служба доставки» и др.
• Сезон 21 эпизод 11 является некой отсылкой к сериалу «Во все тяжкие».
• Отсылки к «Симпсонам» также есть в «Футураме» (серии «A Big Piece of Garbage» «Leela's Homeworld» и «Lrrreconcilable Ndndifferences»), в двух сериях «Южного парка», а также в сериале «Звёздные врата: SG-1» (в 10 серии 4 сезона, полковник О’Нилл произносит: «Я вспомнил одного человека. Лысого и в рубашке с коротким рукавом. Мне кажется он что-то для меня значил. Кажется, его звали Гомер»).
• 6-й эпизод 26 сезона (Simpsorama) является кроссовером к «Футураме». В нём участвуют все её основные персонажи.
• Мэтт Грейнинг появлялся в трёх эпизодах сериала: в двух — как «бедствующий создатель „Футурамы“», и в одном (S5E20 — The Boy Who Knew Too Much) — как судебный художник, который в процессе суда рисует портрет подсудимого и ставит автограф. Кроме того, Мэтт появляется в одной из заставок, где в диванном гэге оставляет свой автограф на полу в гостиной Симпсонов. Впрочем, Мардж тут же стирает его.
• В серии «Stark Raving Dad» встречается отсылка на роман «Пролетая над гнездом кукушки». Попав в психиатрическую больницу, Гомер знакомится с пациентом по прозвищу Вождь — одним из главных героев романа.
• В 17-й серии 4-го сезона, когда Лизе ставят наркоз, чтобы установить пластинки на зубы, её психоделическое беспамятство очень напоминает мультфильм «Жёлтая подводная лодка». В нём даже ненадолго показываются сами Beatles.
• The Beatles вообще довольно часто упоминаются в сериале. Так, 1-я серия 5-го сезона является пародией на историю создания легендарной группы (в ней появляется Джордж Харрисон). В 1-й серии 6-го сезона в удушающей жаре Спрингфилда плавятся восковые статуи легендарной четвёрки, а Нэд Фландерс оказывается тайным поклонником Beatles, и у него в доме есть целая комната, скрытая от посторонних глаз и заваленная атрибутами любимой группы (серия 21 14-го сезона).
• 20 серия 6-го сезона — прямая пародия на мультфильм «101 далматинец» (в ней также есть отсылка на мультфильм «Леди и бродяга», когда помощник Санты ужинает со своей новой подружкой на заднем дворике ресторана).
• В 22-й серии 6-го сезона («’Round Springfield») есть отсылка на мультфильм «Король-лев»: вместе с духом умершего любимого джазмена Лизы Мерфи Кровавые Дёсны из облака выныривает голова льва Муфасы, который произносит: «Ты же отомстишь за меня, Кимба… ой, то есть Симба!». Оговорка Муфасы не случайна — мультфильм «Король Лев» долгое время считался плагиатом на японский мультипликационный сериал «Львёнок Кимба».
• Шестая серия 5-го сезона, «Мардж в бегах» («Marge on the Lam») — пародия на фильм «Тельма и Луиза» (кстати, любимый фильм Мардж — об этом упоминается несколько раз, в том числе в 15 серии 3-го сезона).
• В «Гриффинах» главный мафиози, Толстяк Полли, является пародией на Толстяка Тони из «Симпсонов».
• В 21 сезоне 8 серии, стоя на остановке холодным зимним днём, в зимней одежде, Барт, Милхаус, Нельсон и Ральф Виггам очень напоминают главных героев мультсериала «Южный парк»: Стэна Марша, Кайла Брофловски, Эрика Картмана и Кенни Маккормика.
• В седьмой серии 21-го сезона присутствует маленькая отсылка на мультфильм «Бэмби» — когда на обледенелое озерцо, на котором оказывается семейка Симпсонов, выпрыгивают оленёнок и зайчонок.
• Первая серия 25-го сезона является пародией на популярный сериал «Родина».
• В 6 серии 6 сезона сериала «Доктор Хаус» Грегори Хаус называет груди Доктора Лизы Кадди — Пэтти и Сэлма, в честь тетушек Барта, Лизы и Мэгги Симпсон, сестер Мардж Симпсон.
• В эпизоде «Treehouse of Horror XIII» Гомер создает множество клонов себя, одним из которых является Питер Гриффин, главный герой «Гриффинов». В сериале «Американский папаша» в серии «Faking Bad» (которая сама является пародией на сериал «Breaking Bad») появляется Барт со своим классическим телефонным розыгрышем.
• В 9 серии 14 сезона сцена избиения Мардж насильника повторяет сцену из фильма «Крёстный отец», где Сонни избивает Карло.
• В 16 серии 23 сезона отсылка к фильму «Начало»^{[какая?]}.
• В 18 серии 23 сезона Гомер смотрит сериал, который является отсылкой к сериалу «Остаться в живых».
• В 18 серии 14 сезона присутствует отсылка к игре From Dust^{[какая?]}.
• В 5 серии 14 сезона, и в 8 серии 15 сезона 6 серия 9 сезона появляется отсылка к сериалу «Царь горы» («King of the Hill»)^{[какая?]}
• Во 2 серии 22 сезона отсылка к мультфильму «Вверх» ^{[какая?]}. В самом начале серии показывается сериал «Щекотка и Царапка», где Царапка повторяет роль Карла из мультфильма «Вверх».
• В 21 серии 20 сезона в момент когда Карл и Ленни поднимаются на стуле с воздушными шариками высоко в небо на фоне пролетает дом из мультфильма «Вверх».
• В 7 серии 20 сезона пародия на корпорацию Apple.
• В 11 сезоне 22 серии есть небольшая отсылка к фильму «Красота по-американски».
• В 14 серии 22 сезона на стенах студии анимации Nickel’n’Dime (отсылка к Nickelodeon) висят плакаты мультфильмов данной студии, являющиеся пародиями на мультфильмы крупных студий. В частности присутствуют пародии на мультфильмы «Корпорация монстров», «Король Лев», «Кунг-фу панда», «Суперсемейка». Чуть позднее в этой же серии появляется пародия на персонажа Человек-картошка из мультфильма «История игрушек» в виде Человека-Морковки.
• В 9 серии 23 сезона присутствует отсылка к фильмам «Безумный Макс 2: Воин дороги» и «Горец 2: Оживление». К пилоту самолёта, на котором Мэгги летит к семье, подлетает капитан автожира (отсылка к «Безумному Максу») и спрашивает «эй, подушки под голову не найдётся?» после чего получает заряд дроби от пилота в лицо, а пилот начинает хохотать (отсылка к эпизоду в «Горце», когда бродяга спрашивает у пролетающего близнеца «Эй, закурить не найдётся?», а получает выстрел из бластера и истерический смех).
• В той же серии такси, которое водит Керни, является отсылкой к аналогичному такси из фильма «Пятый элемент».
• В трёх сериях есть отсылка к мультфильму «Рататуй»: 23 сезон 5 серия, 25 сезон 21 серия, 13 серия 20 сезона.
• В 22 серии 18 сезона, во время того, когда Гомер покупает рожок, можно услышать известные марки производителей шоколадных изделий.
• В 16 серии 24 сезона сюжетная линия мистера Бёрнса является пародией на Бэтмена. В данной пародии Гомер был Пингвином, Ленни — Бэйном, Карл — Джокером, а безумная дама с кошками — Женщиной-кошкой
• В заставке к 9 серии 12 сезона сначала вместо Барта на диване появляется Фрай из мультфильма «Футурама».
• в 18 серии 25 сезона в конце оказывается, что всё это было сном, вызванном работой по корректировки памяти. Антураж является отсылкой к фильму «Вспомнить всё». В той же серии присутствует пародия на «Парк юрского периода».

Пародии на реальные фирмы, бренды и т. п.

• Фирма Mapple — пародия на Apple.
• Смартфон MyPhone — пародия на iPhone.
• Планшет MyPad — пародия на iPad.
• Плеер MyPod — пародия на iPod.
• Приложение iRunes — пародия на iTunes.
• Приставка Zii — пародия на Wii.
• Приставка PlayStadium — пародия на PlayStation.
• Фирма Funtendo — пародия на Nintendo.
• Фирма Sorny — пародия на Sony.
• Фирма Panaphonics — пародия на Panasonic.
• Фирма Blocko — пародия на Lego.
• Студия Nickel’n’Dime — пародия на Nickelodeon
• Студия Mixar — пародия на Pixar
• Электронная книга The Kuddle — Электронная книга Amazon Kindle
• Мороженое Dippin' Dots — мороженое Drippin' Dots
• Поисковая система Oogle — пародия на Google

Награды и номинации

Сериал «Симпсоны» за свою историю получил множество наград и номинаций.

Прайм-тайм премию «Эмми», главную американскую премию в области телевидения, сериал «Симпсоны» завоёвывал 27 раз (в четырёх различных категориях)- больше, чем какой-либо другой мультипликационный сериал в истории премии. Всего с 1990 по 2011 годы «Симпсоны» номинировались на эту премию 64 раза (в восьми различных категориях).

Премией «Энни», вручаемой Калифорнийским филиалом Международной ассоциации анимационного кино, сериал «Симпсоны» был награждён также 27 раз, включая 12 премий за лучший мультипликационный фильм для телевидения.

Помимо этого сериал «Симпсоны» 7 раз завоевывал Environmental Media Awards, 7 раз Writers Guild of America Award, 6 раз Genesis Awards, 5 раз премию «Выбор народа» и другие премии.

В 1996 году «Симпсоны» получили международную Премию Джорджа Фостера Пибоди, вручаемую ежегодно с 1940 года за выдающийся вклад в радио и телевидение. «Симпсоны» стали первым мультипликационным фильмом, завоевавшим данную премию.

«Симпсоны» получили признание не только в США, но и в других странах. В Великобритании сериал 3 раза завоёвывал British Comedy Awards, а в 2007 году -UK Kids' Choice Awards; в Австралии ему 4 раза присуждали Australian Kids' Choice Awards. В 2001 году зрители британской телекомпании Channel 4 выбрали сериал «Симпсоны» первым в списке 100 величайших детских программ, а Гомера Симпсона- первым в списке 100 величайших телевизионных персонажей. В 2005 году зрители этого канала отдали «Симпсонам» первое место в списке 100 величайших мультфильмов.

Журнал Time, в последнем выпуске 1999 года, посвященном величайшим достижениям XX века в области искусства и развлечений, назвал «Симпсонов» лучшим телевизионным сериалом столетия. Этот же журнал включил Барта Симпсона в список ста наиболее влиятельных людей 20-го века. Барт Симпсон оказался единственным вымышленным персонажем в этом списке.

14 января 2000 года в честь сериала была открыта звезда на «Аллее славы» в Голливуде.

В 2008 году сериал занял первое место в списке «Лучших 100 шоу за последние 25 лет» журнала Entertainment Weekly. Журнал Empire назвал «Симпсонов» величайшим телевизионным шоу всех времён.

В 2010 году Entertainment Weekly назвал Гомера Симпсона «величайшим персонажем последних 20 лет».

Сериал «Симпсоны» также дважды включен в Книгу рекордов Гиннесса: как самый длинный ситком в истории и как телевизионный сериал с наибольшим количеством приглашенных звёзд.

В 2013 году короткометражка «Симпсоны: мучительная продлёнка» номинирована на Оскар как лучший короткометражный анимационный фильм.

Актёры

1-27 сезоны

Название персонажа	Актёр дубляжа	Озвучка
Гомер		ТВ Комплекс
Мардж		ТВ Комплекс
Лиза		ТВ Комплекс
Барт		ТВ Комплекс
Мэгги		ТВ Комплекс
Бабушка Симпсон		ТВ Комплекс
Дедушка Симпсон		ТВ Комплекс
Жаклин Бувье		ТВ Комплекс
Сельма		ТВ Комплекс
Пэтти		ТВ Комплекс
Герберт		ТВ Комплекс
Нед Фландерс		ТВ Комплекс
Мод Фландерс		ТВ Комплекс
Род		ТВ Комплекс
Тодд		ТВ Комплекс
Папа Милхауса		ТВ Комплекс
Мама Милхауса		ТВ Комплекс
Милхаус		ТВ Комплекс
Продавец Апу		ТВ Комплекс
Манджула		ТВ Комплекс
Восемь детей		ТВ Комплекс
Полицейский		ТВ Комплекс
Ральф		ТВ Комплекс
Доктор Хибберт		ТВ Комплекс
Жена доктора		ТВ Комплекс
Дети доктора		ТВ Комплекс
Мартин-Принс		ТВ Комплекс
Рассказчик		ТВ Комплекс
Хелен		ТВ Комплекс
Нельсон		ТВ Комплекс
Клетус		ТВ Комплекс
Брандина		ТВ Комплекс
Мистер Бёрнс		ТВ Комплекс
Мистер Смитерс		ТВ Комплекс
Карл		ТВ Комплекс
Ленни		ТВ Комплекс
Грайми		ТВ Комплекс
Директор школы Скиннер		ТВ Комплекс
Женщина директора Скиннера		ТВ Комплекс
Чалмерс		ТВ Комплекс
Учительница		ТВ Комплекс
Садовник Вилли		ТВ Комплекс
Музыкант и водитель Отто Манн		ТВ Комплекс
Джимбо		ТВ Комплекс
Дольф		ТВ Комплекс
Спортсмен Керни		ТВ Комплекс
Майор Джо		ТВ Комплекс
Лу		ТВ Комплекс
Эми		ТВ Комплекс
Полицейский Эдди		ТВ Комплекс
Роберт		ТВ Комплекс
Клоун Красти		ТВ Комплекс
Помощник клоуна Красти		ТВ Комплекс
Рич		ТВ Комплекс
Жирный Тони		ТВ Комплекс
Гил		ТВ Комплекс
Джефф		ТВ Комплекс
Профессор Фринк		ТВ Комплекс
Даффмен		ТВ Комплекс
Капитан Горацио		ТВ Комплекс
Кент		ТВ Комплекс
Трой МакКлюр		ТВ Комплекс
Райнер		ТВ Комплекс
Мерфи Кровавые десны		ТВ Комплекс
Джаспер		ТВ Комплекс
Мо Сизлак		ТВ Комплекс
Барни		ТВ Комплекс
Еврей		ТВ Комплекс
Сумасшедшая Кошатница		ТВ Комплекс
Джеральд		ТВ Комплекс
Диско Стюарт		ТВ Комплекс
Крот Молман		ТВ Комплекс
Арти		ТВ Комплекс
Татум		ТВ Комплекс
Змей		ТВ Комплекс
Доктор Ник Ривьера		ТВ Комплекс
Щекотка мышь		ТВ Комплекс
Царапка кот		ТВ Комплекс

См. также

• Список приглашённых звёзд в «Симпсонах»
• Пятьдесят величайших телешоу всех времён по версии TV Guide
• Футурама

► Симпсоны

Ссылки

• [www.thesimpsons.com/ Официальный веб-сайт]. [www.webcitation.org/68n4f2Iyj Архивировано из первоисточника 30 июня 2012].  (англ.)
• [simpsonswiki.net/wiki/The_Simpsons Симпсоны на сайте Wikisimpsons]  (англ.)

Телевидение   Мультипликация   Юмор   США

Отрывок, характеризующий Симпсоны

– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.