Билардо, Карлос

Карлос Билардо
Общая информация
Полное имя	Карлос Сальвадор Билардо
Прозвище	Нос (исп. el narigón)
Родился
Гражданство
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Аргентина
Должность	Генеральный менеджер
Карьера
Молодёжные клубы
	Сан-Лоренсо
Клубная карьера*
1958—1960	Сан-Лоренсо
1961—1965	Депортиво Эспаньол
1965—1970	Эстудиантес
Тренерская карьера
1971—1975	Эстудиантес
1976—1978	Депортиво Кали
1978—1979	Сан-Лоренсо
1979—1981	Колумбия
1982—1983	Эстудиантес
1983—1990	Аргентина
1992—1993	Севилья
1996	Бока Хуниорс
1999—2000	Ливия
2003—2004	Эстудиантес
Международные медали
Панамериканские игры
Золото	Чикаго 1959	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Ка́рлос Сальвадо́р Била́рдо (исп. Carlos Salvador Bilardo; род. 16 марта 1939, Буэнос-Айрес, Аргентина) — аргентинский футболист и футбольный тренер.

Биография

Родившись в Буэнос-Айресе в семье сицилийских иммигрантов, в детстве Карлос вынужден был совмещать футбол с учёбой и работой. В дни школьных каникул ему приходилось вставать ещё до рассвета, чтобы отвезти продукты на рынок Буэнос-Айреса. Даже выступая в юношеских командах Сан-Лоренсо, Карлос не оставлял надежды стать врачом.

Билардо был вызван в юношескую сборную Аргентины, с которой в 1959 году выиграл Панамериканские игры. Также он принимал участие в Олимпийских играх 1960 года в Риме.

В 1961 году Билардо перешёл в клуб второго дивизиона «Депортиво Эспаньол», где стал лучшим бомбардиром, но позднее перешёл на позицию полузащитника оборонительного плана. В 1965 году Карлос Билардо ушёл в «Эстудиантес», где выполнял роль опытного центрального полузащитника в молодой команде и проводником идей тренера Освальдо Субельдии на поле. За четыре года вместе с командой он выиграл три Кубка Либертадорес и Межконтинентальный кубок.

После окончания медицинской школы при Университете Буэнос-Айреса Билардо завершил игровую карьеру и стал тренером «Эстудиантеса». Помимо тренерской работы, он проводил время со своей женой и дочерью, помогал отцу в мебельном бизнесе, и даже находил часы для изучения рака толстой кишки и врачебной практики в качестве гинеколога. Однако, в 1976 году Билардо перестал заниматься медициной, решив, что исследования и практика требуют полной занятости, которую он обеспечить не мог.

После непродолжительной работы в колумбийском «Депортиво Кали» и аргентинском «Сан-Лоренсо», Билардо возглавил сборную Колумбии, но после непопадания в финальную часть Чемпионата мира 1982, был уволен и вернулся в «Эстудиантес». Победу в Метрополитано 1982 года (как и победу с Аргентиной в 1986) Билардо посвятил своему учителю по тренерскому мастерству Освальдо Субельдии, который умер в начале того года.

Успешная работа в клубе из Ла-Платы, привлекла внимание аргентинской футбольной ассоциации, и в 1983 году Билардо был назначен главным тренером сборной Аргентины.

Первый крупный турнир для руководимой им сборной, Кубок Америки-1983, аргентинцы провалили, дважды обыграв бразильцев, но не выйдя из группы.

На Чемпионате мира 1986 года в Мексике Билардо построил команду вокруг молодого Диего Марадоны и, во многом благодаря выдающейся игре этого футболиста, добился второго в истории сборной мирового чемпионского титула. Позже тренер написал об этом триумфе книгу «Как мы победили». По мнению Диего, в том, что Аргентина выиграла титул нет заслуги Карлоса:

Перед началом чемпионата мира 1986 года состояние команды было катастрофическим. Мы проигрывали товарищеские матчи не самым сильным клубам. Билардо давал установки, которых никто не понимал. После его установок приходилось кому-то ещё переводить нам его слова. Спросите у Вальдано, если не верите. Он выходил на поле и не знал, что должен делать. То же самое касается и Буруччаги. Так что заслуги Билардо в том, что альбиселесте завоевали титул чемпионов мира, нет. Всё делали игроки, а я сам играл так, как считал нужным.

Карлос Билардо повёз команду и на следующий Чемпионат мира в Италию, где «альбиселеста», дойдя до финала, в упорном и драматичном матче уступила сборной команде ФРГ, взявшей реванш за поражение на предыдущем мировом первенстве.

После мундиаля Билардо оставил свой пост, занявшись преподаванием и журналистикой. В 1992 году он вернулся к тренерской работе, возглавив испанскую «Севилью», где тогда играл Диего Марадона, а через три года Билардо вновь воссоединился с Диего в «Бока Хуниорс».

В 1999 году Билардо стал главным тренером сборной Ливии, но проработал там меньше года, так как сборная не сумела преодолеть отборочный барьер Кубка Африки-2000.

В 2003 году триумфатор мирового первенства 1986 года вновь вернулся к тренерской работе, на этот раз в ставший для него родным «Эстудиантес». Не добившись больших результатов, Карлос Билардо заложил основу для команды, ставшей через три года чемпионом страны под руководством Диего Симеоне.

На Чемпионат мира 2006 года Билардо поехал в качестве телекомментатора. По окончании чемпионата после отставки Хосе Пекермана его фамилия фигурировала в списке кандидатов на пост главного тренера национальной сборной, но аргентинская футбольная ассоциация назначила тренером Альфио Базиле, который двенадцатью годами ранее сменил Билардо на этом посту.

В 2007 году Билардо был назначен министром спорта провинции Буэнос-Айрес.

28 октября 2008 года Карлос Билардо был назначен генеральным менеджером сборной Аргентины в помощь новому главному тренеру — Диего Марадоне.

Титулы

Как игрок

• Чемпион Аргентины (2): 1959, 1967 (Метрополитано)
• Обладатель Кубка Либертадорес (3): 1968, 1969, 1970
• Обладатель Межконтинентального кубка (1): 1968
• Обладатель Межамериканского кубка (1): 1969
• Чемпион Панамериканских игр (1): 1959

Как тренер

• Чемпион Аргентины (1): 1982 (Метрополитано)
• Чемпион мира (1): 1986

Ссылки

• [www.carlosbilardo.com/index_new.asp Официальный сайт]
• [www.fifa.com/classicfootball/winners/code=68/player=2147483647/detail.html Статьи о Билардо на FIFA.com]

</div> </div> </div> </div>

Отрывок, характеризующий Билардо, Карлос

– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.