Керчь-Еникальский 135-й пехотный полк
| 135-й пехотный Керчь-Еникальский полк | |
 | |
| Годы существования |
6 апреля 1863 года |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип |
пехота |
| Дислокация | |
135-й пехотный Керчь-Еникальский (Керчь-Еникольский[1]) полк
Полковой праздник — 26 ноября.
Формирование полка
1798 г. Января 5. Сформирован Роченсальмский Гарнизонный полк, он же назывался Гарнизонным полком Генерал-Майора Болотникова.
1811 г. Января 17. Из 9-ти рот Роченсальмского полка и трех рот Тверского Гарнизонного батальона сформирован 3-х батальонный Подольский Пехотный полк.
1831 г. Февраля 14. Третий батальон отчислен на сформирована Замосцского Пехотного полка, в взамен его поступил 3-й батальон Бородинского Пехотного полка.
1833 г. Января 28. Полк с присоединенным к нему 2-м батальоном 5-го Егерского полка, переименован в Егерский и приведен в состав 6-ти батальонов.
1845 г. Февраля 20. 4-й батальон отчислен в состав войск отдельного Кавказского Корпуса, а 23-го Февраля поступил в полк батальон Бородинского полка. Декабря 16-го два батальона отчислены в полном составе на сформирование батальонов Самурского Пехотного полка.
1854 г. Марта 10. Вновь сформированы 7-й и 8-й батальоны полка.
1856 г. Апреля 17. Полк переименован в Подольский Пехотный, Августа 24-го — 4-й действующий батальон переименован в 4-й резервный и отделен в резервные войска; 5-й, 6-й, 7-й и 8-й батальоны расформированы.
1863 г. Апреля 6. Из 4-го резервного батальона и бессрочно-отпускных 5-го и 6-го батальонов Подольского Пехотного полка сформирован 2-х батальонный Подольский Резервный полк.
1863 г. Августа 13. Переформирован в 3-х батальонный и назван Керчь-Еникальским Пехотным полком.
1864 г. Марта 25. Назван 135-м Пехотным Керчь-Еникальским полком.
Старшинство полку присвоено с 5 января 1798 года, то есть со дня сформирования Роченсальмского гарнизонного полка, который являлся предшественником Подольского полка.
Знаки отличия полка
Керчь-Еникальский полк имеет Георгиевское знамя с надписями «1798—1898» и «За Севастополь в 1854 и 1855 гг.» с Александровскою юбилейною лентою; отличие это было унаследовано от Подольского полка[2].
Командиры полка
- 08.09.1882 — 16.01.1890 — полковник Обер, Владимир Лаврентьевич
- 02.02.1900 — 28.11.1907 — полковник Эльш, Владимир Фёдорович
- 05.12.1907 — 18.08.1912 — полковник Транковский, Фёдор Николаевич
- 23.09.1912 — 15.04.1915 — полковник (с 09.10.1914 генерал-майор) Бутчик, Михаил Михайлович
- 1915 — полковник Файдыш, Николай Афанасьевич
Напишите отзыв о статье "Керчь-Еникальский 135-й пехотный полк"
Примечания
- ↑ Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка Императорского Главной квартиры. / Под ред. В. К. Шенк.. — Изд. 2-е.. — СПб.: Типография В.Д. Смирнова, 1909. — С. 177.
- ↑ Керчь-Еникальский 135-й пехотный полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Источники
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
- Гренадерские и пехотные полки. Изд. 2-е. Справочная книжка Императорского Главной квартиры. Под ред. В. К. Шенк. СПб., 1909
Отрывок, характеризующий Керчь-Еникальский 135-й пехотный полк
Ах, вы, сени мои, сени!«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
