Московский 65-й пехотный полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
65-й пехотный Московский Его Величества полк
Годы существования

25 июня 1700 г. - 1918

Страна

Российская империя Российская империя

Входит в

17-я пехотная дивизия (19 АК)

Тип

пехота

Дислокация

Холм, Люблинская губерния

Участие в

Северная война, Русско-турецкая война 1710—1713, Персидский поход 1722-23, Польская война 1733—1735 гг., Русско-турецкая война 1735—1739, Русско-шведская война 1741—1743, Семилетняя война, Русско-турецкая война 1768—1774, Кавказская война, Русско-персидская война 1796, Война третьей коалиции, Война четвёртой коалиции, Отечественная война 1812 года, Война Шестой коалиции, Крымская война, Русско-турецкая война 1877—1878

Командиры
Известные командиры

Н. В. Репнин, П. С. Гагарин, Н. А. Ахвердов

65-й пехотный Московский Его Величества полк — один из старейших полков русской императорской армии.





Формирование и кампании полка

Полк сформирован в Москве генералом А. М. Головиным 25 июня 1700 г. из 200 солдат Лефортовскаго полка и 1308 рекрут, в составе 10 рот и артиллерийской команды, под названием пехотного Иваницкого полка.

Северная война

Полк получил боевое крещение 19 ноября 1700 г. под Нарвой, где потерял своего командира и более 1/3 своего состава. После Нарвского поражения полк был назван пехотным Бордовика полком и назначен в состав армии Шереметева. В следующем году полк возводил укрепление у Печорского монастыря, а затем принимал участие в постройке Санкт-Петербурга. 30 мая 1704 г. полк вошёл в состав осадного корпуса под Нарвой и 9 августа принял участие в штурме крепости.

В 1704 г. при полку была сформирована гренадерская рота, и полк наименован 12 октября 1704 г. пехотным фельдмаршала Огильви, а в 1707 г. пехотным Фриза полком. 10 марта 1708 г. полк получил название Московского пехотного полка.

При движении шведов на Украину в 1708 г. Московцы занимали Стародуб и Новгород-Северский и в течение месяцев выдерживали осаду неприятеля. 27 июня 1709 г. Московский полк принял участие в Полтавской битве, а в следующем году находился при осаде Риги. В 1711 г. полк участвовал в Прутском походе, а в 1712 г., в составе Ингерманландского корпуса адмирала Апраксина, участвовал при занятии Гельсингфорса (15 июля 1713 г.) и в сражении на реке Пелкине (6 окт. 1713 г.).

Выступив 26 янв. 1714 г. из Бьернеборга, Московский полк находился при поражении шведов у д. Лаппола и при взятии Вазы, а 9 июля 1714 г. был посажен на галерные суда и участвовал 27 июля в Гангутской битве, в которой потерял своего командира полковника Розенштерна.

В 1716 г. Московцы состояли в отряде князя Голицына и были направлены на север для окончательного покорения Финляндии. С 1719 г. Московский полк нёс службу на галерах и последующие три года принимал участие в нескольких поисках в Швецию и на Аландские острова.

Персидский поход и Украина

По заключении Ништадтского мира Московский полк был назначен для работ по проведению Ладожского канала, а в 1722 г. четыре роты его, приняв участие в походе в Персию, находились при занятии Дербента и Баку[2]).

В 1723 г. Московский полк был командирован на Украину для охраны границ России от набегов крымских татар и, простояв в Белгороде около года, возвратился в Псков «для канальских работ».

16 февраля 1727 г. Московский полк был назван 3-м Ярославским полком, а затем 12 ноября 1727 г. — 2-м Московским.

Польская, турецкая и шведская кампании

Во время Польской войны 1733—1735 гг. Полк в составе корпуса Ласси участвовали с 8 февраля 1734 г. в осаде Данцига. 12 марта 1734 г. подполковник Московского полка Караулов с 200 нижними чинами атаковал редут между Штольценбергом и Гогельсбергом и штыками выбил поляков. Через неделю Караулов отразил с полком вылазку неприятеля и, преследуя его, захватил 6 орудий. После сдачи Данцига Московцы были командированы «в Польшу для искоренения рассеявшихся там противных партий».

В кампании 1737 г. против турок Московский полк находился при штурме Очакова и занятии Хотина. В 1742—1743 гг. полк участвовал в Шведской войне.

27 января 1747 г. Московский полк был приведён в трёхбатальонный состав с тремя гренадерскими ротами. 30 марта 1756 г. 3-я гренадерская рота отчислена на сформирование 3-го гренадерского полка.

Семилетняя война

В 1757 г. Московский полк принял участие в Семилетней войне и особенно отличился 19 августа при Гросс-Егерсдорфе. В этот день, занимая южный выход из леса по дороге от Норкитена на Удербален, полк отбил первую атаку кавалерии и сильным огнём заставили отступить прусскую пехоту, потеряв в жарком бою 22 офицеров и 433 нижних чинов. Затем Московский полк находился в сражениях при Цорндорфе, Пальциге, Кунерсдорфе и участвовал в набеге на Берлин и в штурме крепости Швейдниц.

25 апр. 1762 г. император Петр III назначил прусского короля Фридриха II Великого шефом Московского полка и присвоил полку наименование Королевско-Прусского. По вступлении на престол императрицы Екатерины II повеление это было отменено, и полк с 6 июля 1762 г. назывался по-прежнему 2-м Московским. С 14 января 1763 г. Московский полк состоял из двух батальонов шестиротного состава.

Турецкие и кавказские войны

В 1769 г. Московский полк действовал с отличием против турок при Хотине, Ларге и Кагуле, затем участвовал в 1771 г. в двух экспедициях против Журжи и в сражении при Бухаресте, а в 1773 г. — в осаде Силистрии и штурме Варны.

В 1776 г. Московский полк был послан в Крым для восстановления хана Шагин-Гирея и в течение двух лет охранял от высадки турок побережье Чёрного моря от Евпатории до Перекопа. 20 ноября 1777 г. рота Московского полка графа Апраксина, находившаяся в отряде Тунцельмана, геройски выдержала осаду татар и в течение шести дней отбивала все их приступы. 9 июня 1779 г. Московский полк выступил из Крыма.

В 1783 г. Московский полк был назначен в состав Кавказского корпуса, 5 марта 1783 г. он участвовал в поражении атагинцев при Ханкальском ущелье, а затем был назначен для проведения Военно-Грузинской дороги.

29 июля 1785 г. шесть рот Московского полка, занимая укрепление Григориополис, отбили нападение чеченцев и кабардинцев. 12 октября 1785 г. Московский полк вошёл в состав отряда полковника Нагеля и выдержал упорный 3-дневный бой с войсками Шейх-Мансура у с. Татартуна. Последующие пять лет Московский полк занимал квартиры в Кизляре, неоднократно принимая участие в экспедициях за Кубань.

5 октября 1786 г., вследствие расформирования 1-го Московского полка, полку было присвоено наименование без № 2.

Во время 2-й Турецкой войны Московский полк участвовал в походе за Кубань и находился 22 июня 1791 г. при штурме Анапы. В 1796 г. Московский полк выступил с графом Зубовым в Персидский поход и находился при взятии Дербента.

Наполеоновские войны

При вступлении на престол Павла I Московский полк был приведён в состав двух батальонов и наименован 28 ноября 1796 г. Московским мушкетёрским. 10 января 1797 г. генерал Фенш был назначен шефом, и полк с 31 октября 1798 г. назывался мушкетёрским генерал-лейтенанта Фельша полком.

31 марта 1801 г. император Александр I возвратил полку наименование Московского и, приведя его в состав трёх батальонов, назначил 26 января 1803 г. шефом полка генерал-лейтенанта Д. С. Дохтурова. 16 мая 1803 г. одна рота была отправлена на сформирование Крымского мушкетёрского полка, взамен её сформирована новая.

13 августа 1805 г. Московский полк выступил в поход против французов и, находясь в колонне Дохтурова, 27 сентября занял Браунау. При знаменитом отступлении Кутузова к Цнайму Московцы в сражении у Дюренштейна геройски отбили 30 октября атаку французов и, потеряв 7 офицеров и 294 нижних чинов, захватили неприятельское знамя и штандарт. При Аустерлице Московский полк находился на левом фланге и участвовал в атаке Тельница. При отступлении нашей армии Московский полк составил арьергард колонны Дохтурова и геройски выдержал натиск французской дивизии. В этот день из строя Московского полка выбыли командир полка полковник Сулима, 12 офицеров и 604 нижних чинов.

В войну 1806—1807 гг. Московский полк выказал отличие при Прейсиш-Эйлау, геройски встретив атаку корпуса Ожеро, причём потерял 23 офицеров и 818 нижних чинов. Затем доблестно участвовал, под командой своего шефа генерала Дохтурова, в сражениях при Ломитене, Гейльсберге и Фридланде.

28 февраля 1811 г. полк был назван Московским пехотным.

В Отечественную войну 1812 года Московский полк находился в 1-й Западной армии; 1 и 3-й батальоны—в 6-м корпусе генерала Дохтурова, а 2-й батальон — в корпусе Витгенштейна. 5 августа 1812 г. 1-й и 3-й батальоны участвовали в сражении при Смоленске, защищая Мстиславское и Рославльское предместья.

В Бородинском бою оба батальона находились в центре и отбили несколько атак неприятельской кавалерии. 2-я гренадерская рота, находясь в Сводном гренадерском батальоне Дитриха и защищая Багратионовы флеши, была почти вся уничтожена во время одной из атак Нея; остатки этой роты были присоединены к Сибирскому гренадерскому полку.

Во вторую половину кампании Московский полк находился в сражениях при Тарутине и Малоярославце. 2-й батальон находился при защите Динабурга и участвовал в сражениях у Полоцка, на р. Ушач и при м. Екимании.

1 января 1813 г. 1 и 3-й батальоны были назначены в состав корпуса, осаждавшего крепость Глогау. 14 мая 1813 г. осада Глогау была снята, и Московцы были отправлены в Гейсдорф на присоединение к отряду генерал-адъютанта Винцингероде. В это время 2-й батальон находился при осаде крепостей Пиллау, Данцига и Виттенберга и присоединился 5 июля к полку. Во вторую половину кампании 1813 г. Московский полк был назначен в состав Силезской армии и участвовал, после сражения при Кацбахе, в осаде крепости Кассель.

17 января 1814 г., при неожиданном нападении французов на Бриенн-ле-Шато, Московский полк геройски атаковал неприятеля и, несмотря на губительный огонь, штыками выбил французов из селения и замка. 20 января 1814 г., при Ла-Ротьере, 7-я дивизия, в составе которой находились и Московцы, овладела на глазах императора Александра I всей французской артиллерией. Дальнейшие действия Московского полка в 1814 г. были ознаменованы участием в сражениях при Ля-Ферте-сюр-Жуар, Монмирале и Краоне. За отличия, оказанные 17 и 20 января, 1 и 3-му батальонам были пожалованы 24 декабря 1814 г. Георгиевские трубы.

При Николае I

17 мая 1827 г. шефом Московского полка был назначен генерал от инфантерии граф П. А. Толстой.

В 1829 г. 1-й батальон был двинут на Кавказ. В течение четырёхлетнего пребывания на Кавказе 1-й и 2-й батальоны участвовали в трёх экспедициях в Северном Дагестане.

В мае 1830 г. 3-й поселённый батальон полка был наименован резервным и 16 февраля 1831 г. отчислен на укомплектование Волынского пехотного полка.

28 января 1833 г. к Московскому полку был присоединён Пермский пехотный полк и, таким образом, полк приведён в состав четырёх действующих и двух резервных батальонов. Пермский пехотный полк сформирован в 1700 г., под названием пехотного Ивана Англера полка[3].

20 января 1842 г. был расформирован один резервный батальон. 10 октября 1844 г., за смертью генерала от инфантерии графа Толстого, шефом Московского полка был назначен командир 6-го корпуса генерал от инфантерии В. И. Тимофеев. 23 февраля 1845 г. 3-й батальон полка был обращён на пополнение Волынского пехотного полка.

25 июня 1850 г., в день 150-летнего юбилея, Московский полк получил новые знамёна с надписью «1700—1850», с Александровскими юбилейными лентами, причём 4-му батальону, образованному из 2-го батальона Пермского пехотного полка, была сохранена надпись: «За сражение при Бар-сюр-Об 15 февраля 1814 г.».

Крымская война

При начале Восточной войны 1853—1855 гг. Московский полк расположился на Черноморской кордонной линии в Тамани. Одновременно с этим для полка были сформированы в России из бессрочно-отпускных 5-й и 6-й резервные и 7-й и 8-й запасные батальоны.

5 сентября 1854 г. Московский полк был двинут форсированным маршем на усиление Крымской армии и, прибыв на позицию за три часа до начала атаки союзников, принял участие в сражении при р. Альме. В этот день Московский полк находился на левом фланге и удерживал атаки Канробера, потеряв 28 офицеров и 1025 нижних чинов. После отступления на р. Кач Московцы вошли в состав гарнизона Севастополя.

Находясь на Корабельной стороне, Московский полк в течение четырёх месяцев геройски выдерживал осаду и неоднократно принимал участие в вылазках. 17 января 1855 г. Московский полк занял позицию на Мекензиевых высотах.

4 августа 1855 г. на р. Чёрной Московцы и Бутырцы, под командой генерал-майора Граббе, спустились с Телеграфной горы в долину р. Чёрной и, перейдя речку по пояс в воде, под сильным огнём неприятеля, атаковали восточную часть Федюхиных высот, потеряв 12 офицеров и 374 нижних чинов.

В награду за подвиги мужества и храбрости, оказанные в продолжение войны 1853—1855 гг., 1, 2 и 3-му батальонам были пожалованы 30 августа 1856 г. Георгиевские знамёна.

При Александре II

После Восточной войны 5, 6, 7 и 8-й батальоны были упразднены, 4-й батальон причислен к резервным войскам, и полк приведён 23 августа 1856 г. в состав трёх батальонов с тремя стрелковыми ротами. 25 марта 1864 г. к названию полка был присоединён № 65-й; 13 августа того же года 4-й резервный батальон полка был разделён на отдельные роты, которые по одной поступили на образование 49, 62, 63 и 65-го резервных батальонов.

6 мая 1868 г. великий князь Николай Александрович был назначен в день своего рождения шефом Московского полка.

Во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Московский полк находился в Нижне-Дунайском отряде генерала Циммермана и участвовал в боях при Меджидие и на Буджакских высотах.

При последних императорах

В 1879 г. сформирован 4-й батальон. 2 марта 1881 г., по вступлении на престол императора Александра III, Московский полк наименован 65-м пехотным Московским Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полком. По вступлении на престол императора Николая II Московский полк назван 2 ноября 1894 г. 65-м пехотным Московским Его Величества полком.

25 ию-ня 1900 г. Московцы праздновали свой 200-летний юбилей и получили новое Георгиевское знамя. 5 октября 1904 г. в списки Московского полка был зачислен наследник цесаревич великий князь Алексей Николаевич.

В русско-японскую войну Московский полк был мобилизован и 15 июня 1905 г. отправлен на Дальний Восток. Был расквартирован сначала в Никольско-Уссурийском, в составе 3-й Маньчжурской армии, а затем в Харбине, где находился до 1906 г. Участия в военных действиях не принимал.

Полковой праздник — 5 октября.

Дислокации полка

  • 1829—1833 годы — возле Томузловского леса, город Александровск, Ставропольская губерния
  • 1852 год — Москва
  • 1853 год — первые 3 батальона отправлены в Петербург (Михайловский манеж)
  • август — ноябрь 1853 года — на зимних квартирах в Рязанской губернии: 1-й батальон — Спасск, 2-й — Михайлов, 3-й — Зарайск, штаб полка — Рязань
  • 1853—1854 годы — маршрут следования в Крым (Тамбов, Воронеж, Новочеркасск, Ростов-на-Дону)
  • 1857—1863 годы — Петровск, Саратовской губернии
  • 1865 — Венев, Епифань, Кашира

Источники:

  • История 65 Пехотного Московского полка 1642-1700-1890. Составил штабс-капитан Я. Смирнов 1-й. Варшава, 1890. с. 408, 410.
  • Дьяков В. А. Деятели русского и польского освободительного движения в царской армии 1856—1865 (Библиографический словарь). М., Наука, 1967. сс. 200—222

Знаки отличия полка

  • Полковое Георгиевское знамя с надпись «За Севастополь в 1854 и 1855 гг.» и «1700—1900», с Александровской юбилейной лентой.
  • Георгиевские трубы с надписью «Московского пехотного полка в воздаяние отличных подвигов, оказанных в сражениях 1814 г. января 17 при Бриен-ле-Ша-то и 20 при Ла-Ротиере».

Шефы полка

Командиры полка

Известные люди, служившие в полку

Другие формирования этого имени

  • Лейб-гвардии Московский полк. Сформирован 7 ноября 1811 г. как лейб-гвардии Литовский полк, 12 октября 1817 г. переименован в лейб-гвардии Московский полк.
  • 8-й гренадерский Московский полк. Сформирован 15 мая 1790 г. как гренадерский; с 1833 по 1856 гг. именовался Московским карабинерным полком.
  • 1-й лейб-драгунский Московский полк. Сформирован 25 июня 1700 г. как драгунский Ефима Гульца полк; с 1763 по 1796 гг. именовался Московским карабинерным полком.
  • Московский гарнизонный полк. Сформирован 29 ноября 1796 г. из Московских полевых батальонов. 11 марта 1813 г. половина полка была отделена на формирование Бородинского пехотного полка, оставшаяся часть после нескольких преобразований вошла в состав 194-й пехотного Троицко-Сергиевского полка.
  • Московские казачьи полки. 18 июля 1812 г. на основании Манифеста о созыве внутреннего ополчения сформированы один конный (именовался также Московским гусарским полком) и 8 пеших казачьих полков; 28 октября 1814 г. распущены.

Напишите отзыв о статье "Московский 65-й пехотный полк"

Примечания

  1. ↑ Илл. 972. Гренадер Московского Мушкетерского полка. 1797-1801. // Историческое описание одежды и вооружения российских войск, с рисунками, составленное по высочайшему повелению: в 30 т., в 60 кн. / Под ред. А. В. Висковатова. — Коллекция Винкёйзена
  2. ↑ Эти роты 24 июня 1724 г. поступили на сформирование Бакинского пехотного полка, который в 1741 г. пошёл на комплектование экипажей Каспийского флота.
  3. ↑ Старшинство Пермского полка было впоследствии передано Тираспольскому пехотному полку.

Источники

  • Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
  • [new.runivers.ru/lib/book6043/ Смирнов Я. С. История 65 Пехотного Московского его Императорского высочества государя наследника цесаревича полка. 1642-1700-1890. Варшава, 1890] на сайте Руниверс
  • Смирнов. Добавление к истории 65-го пехотного Московского Его Величества полка. Варшава, 1900
  • Смирнов. Памятка 65-го пехотного Московского Его Величества полка. 1908
  • [runivers.ru/lib/book4724/ Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка императорской главной квартиры. СПб., 1909] на сайте Руниверс

Отрывок, характеризующий Московский 65-й пехотный полк

– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Московский_65-й_пехотный_полк&oldid=80870461»