Апшеронский 81-й пехотный полк
Поделись знанием:
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
| 81-й пехотный Апшеронский Императрицы Екатерины Великой, далее 81-й пехотный Апшеронский его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Михайловича полк | |
 нагрудный знак | |
| Годы существования |
25 июня 1700 — 1918 |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в | |
| Тип | |
| Дислокация | |
81-й пехотный Апшеронский полк — воинское подразделение русской императорской армии.
Содержание
Организация
- В 1700 году были образованы пехотные полки Матвея Трейдена и Николая фон Вердена
- 9 июня 1724 года сформирован в ходе войны с Персией 1722—1723 годов в крепости Св. Креста как Астрабадский пехотный полк из одной роты гренадерского Зыкова полка, четырёх рот Великолуцкого и четырёх рот Шлиссельбургского пехотных полков.
- 7 ноября 1732 года — Апшеронский пехотный полк.
- 29 ноября 1796 года — Апшеронский мушкетёрский полк.
- 22 февраля 1811 года — Апшеронский пехотный полк.
- 19 августа 1812 года — резервный батальон М. А. Милорадовича присоединился к Главной армии М. И. Кутузова и был раскассирован по полкам для пополнения потерь.
- В 1815—1818 годах входил в состав российского Оккупационного корпуса генерала М. С. Воронцова.
- 11 августа 1863 года — Апшеронский пехотный Его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Михайловича полк.
- 25 марта 1864 года — 81-й пехотный Апшеронский Его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Михайловича полк.
- 8 августа 1910 года — 81-й пехотный Апшеронский Императрицы Екатерины Великой.
В 1918 году был упразднён.
В честь Апшеронского полка была названа кубанская станица Апшеронская — современный город Апшеронск.
Боевые походы
1725 г. — участвовал в подавлении восстания в Дагестане.
7.11.1732 г. — переименован в Апшеронский пехотный полк.
1735—1739 гг. — участвовал в русско-турецкой войне.
1741—1743 гг. — участвовал в русско-шведской войне.
1756—1763 гг. — участвовал в Семилетней войне.
28.09.1760 г. — участвовал во взятии Берлина.
1763—1768 гг. — участвовал в польской кампании.
1768-74 гг. участвовал в русско-турецкой войне.
1787—1792 гг. — участвовал в русско-турецкой войне.
1792 г. — участвовал в польской кампании.
1794 г. — участвовал в польской кампании.
1799 г. — участвовал в Итальянском и Швейцарском походах А. В. Суворова.
1805 г. — участвовал в сражениях при Амштеттене, Кремсе, Шенграбене, Аустерлице.
1806—1812 гг. — участвовал в русско-турецкой войне.
1812 г. — полк в составе 976 человек участвовал в сражениях при Кобрине и Городечне, отличился в боях на р. Березина.
1813 г. — полк в составе 3-й Западной армии участвовал в осаде Торна, в сражениях под Кенигсвартом и Баутценом, затем в составе своей дивизии находился в 9-м пехотном корпусе в войсках генерала Ланжерона (Силезская армия), сражался при Кацбахе, под Лейпцигом и Бриенн-ле-Шато.
1814 г. — полк участвовал в сражении под Шампобером, Суассоном и Парижем, к концу кампании из-за потерь фактически превратился в роту.
1815 г. — после переформирования участвовал во 2-м походе во Францию.
1815—1818 гг. — входил в состав российского Оккупационного корпуса генерала М. С. Воронцова.
В 1819—1864 гг. участвовал в Кавказской войне.
В 1873 году участвовал в Хивинском походе.
В 1877 году принимал участие в подавлении восстания в Чечне и Дагестане.
В 1880—1881 гг. принимал участие в Ахал-Текинской экспедиции (осада и штурм крепости Геок-Тепе).
Командиры
- 1724—1730 — полковник Шван, Иван
- 1730—1733 — полковник фон Стралон, Яков
- 1734—1735 — майор Эттон, Андреяс
- 1735—1741 — полковник Ломан, Фридрих
- 1742—1752 — полковник Лескин, Иван
- 1752—1755 — полковник Бороздин, Андрей
- 1755—1756 — полковник Гинзер, Антон
- 1757—1760 — полковник фон Гиршейд, Бернгард
- 1761—1762 — подполковник князь Долгоруков, Пётр
- 1762—1768 — полковник князь Голицын, Алексей
- 1768—1773 — полковник Колюбакин, Сергей Иванович
- 1773—1776 — полковник Уваров, Александр Фёдорович
- 1777—1786 — полковник Аршеневский, Пётр Исаевич.
- 1787—1789 — полковник Телегин, Пётр
- 1789—1790 — бригадир Левашов, Фёдор Иванович
- 1790—1796 — полковник князь Лобанов-Ростовский, Дмитрий Иванович
- 1796—1797 — полковник Макаров, Евграф Фёдорович
- 16.08.1798 — 05.07.1800 — подполковник (с 03.10.1799 полковник) Карпов, Степан Тимофеевич
- 12.08.1800 — 18.11.1804 — полковник Инзов, Иван Никитич
- 30.01.1805 — 08.09.1805 — полковник кн. Сибирский, Александр Васильевич 1-й
- 30.10.1806 — 12.01.1814 — подполковник (с 12.12.1807 полковник) Рейхель, Абрам Абрамович
- 14.01.1814 — 8.08.1817 гг. — полковник граф Полиньяк, Ираклий Ираклиевич (Огюст Габриэль Эраклиус)
- 17.08.1817 — 07.01.1818 — подполковник Бальзар
- 07.01.1818 — 24.03.1819 — полковник Гартонг, Павел Алексеевич
- 14.04.1819 — 04.11.1819 — подполковник Гарталов
- 04.11.1819 — 12.05.1821 — полковник Левенцов Афанасий
- 12.05.1821 — 13.09.1824 — подполковник Карчевский, Иван Станиславович
- 13.09.1824 — 10.07.1826 — подполковник Нагаткин
- 10.07.1826 — 18.06.1830 — полковник Мищенко, Пётр Григорьевич
- 18.06.1830 — 31.01.1833 — полковник Остроухов
- 31.01.1833 — 30.03.1834 — полковник Гофман, Иван Иванович
- 30.03.1834 — 29.11.1834 — полковник Клюки-фон-Клугенау, Франц Карлович
- 1835—1837 — полковник граф Ивелич, Константин Маркович
- 1837—1839 — полковник Попов, Александр Иванович
- 1839—1842 — полковник Симборский
- 25.10.1842 — 01.01.1844 — полковник Майборода, Аркадий Иванович
- 25.02.1844 — 1845 — генерал-майор Пассек, Диомид Васильевич
- 1845—1846 — полковник Ковалевский, Михаил Константинович
- 1846—1847 — полковник князь Орбелиани, Захарий Дмитриевич
- 07.1847 — 03.1850 — полковник (с 1848 генерал-майор) князь Джамбакуриан-Орбелиани, Григорий Дмитриевич
- 1850—1852 — полковник Кишинский, Николай Семёнович.
- 1852—1858 — полковник Ассеев, Дмитрий Кузьмич
- 1858—1859 — полковник граф Сумароков-Эльстон, Феликс Николаевич
- 1859—1865 — полковник Тергукасов, Арзас Артемьевич.
- 1865—1867 — полковник Евдокимов, Евграф Иванович
- 1867—1869 — полковник Давыдов, Василий Аристархович
- 1869—1875 — полковник Ореус, Николай Иванович
- 1876—1885 — полковник Чижиков, Лев Кузьмич
- 1886 — 18** — полковник Ленц, Эдуард Иванович
- 28.11.1899 — 27.11.1902 — полковник Берхман, Георгий Эдуардович
- 13.12.1902 — 11.02.1905 — полковник Саранчов, Андрей Михайлович
- 14.01.1906 — 09.08.1906 — полковник Рахманин, Александр Александрович
- 05.09.1906 — 05.07.1910 — полковник Кучин, Николай Петрович
- 05.07.1910 — 09.02.1915 — полковник (с 1913 генерал-майор) Веселовский, Антоний Андреевич.
- 20.02.1915 — 21.03.1915 — полковник Тетруев, Василий Гаврилович
- 05.03.1915 — после 01.01.1916 — полковник Лебединский, Евгений Васильевич
- 23.07.1916 — после 03.01.1917 — полковник Пиковский, Владимир Яковлевич
Шефы
- 25.04.1762 — 05.07.1762 — генерал-майор Брахвельт
- 29.11.1796 — 10.04.1797 — генерал-лейтенант граф Румянцев, Михаил Петрович
- 10.04.1797 — 01.09.1797 — генерал-майор Корсаков, Дмитрий
- 01.09.1797 — 27.07.1798 — генерал-майор фон Толь, Карл Фёдорович
- 27.07.1798 — 03.09.1810 — генерал-майор (с 08.11.1805 генерал-лейтенант, с 29.09.1809 генерал от инфантерии) Милорадович, Михаил Андреевич
- 03.09.1810 — 20.11.1810 — полковник Раков, Семён Ильич
- 20.11.1810 — 01.09.1814 — генерал от инфантерии (с 01.05.1813 граф) Милорадович, Михаил Андреевич
- 11.08.1863 — ? — великий князь Георгий Михайлович
Знаки отличия
- Полковое знамя Георгиевское с надписями: «За взятие штурмом Ахульго 22 Августа 1839 года, за поход в Анди в Июне и Дарго в Июле 1845 года, за отличие при взятии Гуниба 25 Августа 1859, в Хивинском походе 1873 и за подавления восстания в Чечне и Дагестане в 1877 г.» и «1700-1900». С Александровской юбилейной лентой. Высочайший приказ от 25.06.1900 г.
- Поход за военное отличие. Пожалован 20.09.1799 г. за отличие в Итальянском походе 1799 г.
- Георгиевская труба с надписью: «Поспешность и храбрость, взятие г. Берлина 28 Сентября 1760 г.». Пожалована 29.10.1838 г.
- Четыре Георгиевских рожка с надписью: «За отличие при покорении Западного Кавказа в 1864 г.». Пожалованы стрелковым ротам полка 20.07.1865 г.
- Четыре Георгиевские трубы с надписью: «За отличие при покорении Восточного Кавказа в 1859 г.». Пожалованы 19.02.1868 г.
- Две Георгиевские трубы с надписью: «Поспешность и храбрость, взятие г. Берлина 28 Сентября 1760 г. и за подавление восстания в Чечне и Дагестане в 1877 г.». Пожалованы 19.03.1880 г.
- Знаки на головные уборы с надписью:
- в 1-й роте — «За отличие в 1857 г. и в Хивинском походе в 1873 г.». Пожалованы 17.04.1875 г.
- 2-4-й ротах — «За отличие в 1857 г.». Пожалованы 25.12.1858 г.
- 5-7-й ротах — «За отличие в 1857 г. и за подавление восстания в Дагестане в 1877 г.». Пожалованы 25.12.1858 г. и 19.03.1880 г.
- в 8-й роте — «За отличие в 1857 г.». Пожалованы 25.12.1858 г.
- в 3-м батальоне — «За отличие в 1857 г. и за взятие штурмом кр. Геок-Тепе 12 Января 1881 г.». Пожалованы 25.12.1858 г. и 9.06.1882 г.
- в 13-15-й ротах — «За отличие в 1857 г. и за взятие штурмом кр. Геок-Тепе 12 Января 1881 г.». Пожалованы 25.12.1858 г. и 9.06.1882 г.
- в 16-й роте — «За отличие в 1857 г., в Хивинском походе в 1873 г. и за взятие штурмом кр. Геок-Тепе 12 Января 1881 г.». Пожалованы 25.12.1858 г., 17.04.1875 г. и 9.06.1882 г.
8. Красные отвороты на голенища сапог, в память Кунерсдорфского сражения 2-го Августа 1759 года: офицерам и нижним чинам 81-го пехотного Апшеронского Императрицы Екатерины Великой, ныне Его Императорского Высочества Великого Князя Георгия Михайловича полка. Приказ по военному ведомству № 153 от 6.03.1914 г.
Полковые священники
- 1789—1800 гг. — Онисифор (Боровик)
Известные люди, служившие в полку
- Антонович, Платон Александрович (1812—1883) — генерал-лейтенант, попечитель Киевского учебного округа.
- Вишневский, Фёдор Гаврилович — декабрист, участник русско-персидской и русско-турецкой войн в 1827—1829 гг.
- Глинка, Фёдор Николаевич — поэт
- Девель, Фёдор Данилович (1818—1887) — русский генерал, участник покорения Кавказа, Крымской войны и русско-турецкой войны 1877—1878 гг.
- Евдокимов, Николай Иванович (1804—1873) — граф, русский генерал, выдающийся боевой деятель покорения Кавказа.
- Загорецкий, Николай Александрович (1797—1885) — декабрист
- Небольсин, Пётр Фёдорович (?—1810) — русский генерал, участник русско-турецкой войны 1787—1792 г. и русско-персидской войны 1804—1813 гг.
- Попов, Михаил Герасимович — генерал-лейтенант, герой Севастопольской обороны в Крымскую войны
- Пышницкий, Дмитрий Ильич (1764—1844) — генерал-лейтенант, российский командир эпохи наполеоновских войн
- Романовский, Дмитрий Ильич — генерал-лейтенант, военный писатель, губернатор Туркестанской области
- Рябов, Самойла — рядовой, герой Кавказской войны
- Талышинский, Мир Ибрагим-хан — генерал-майор
- Шиманский, Иосиф-Владислав Антонович (1837—1887) — русский военный врач
- Шелашников, Константин Николаевич (1820—1888) — русский генерал, Иркутский губернатор
- Штанге, Эдуард Карлович — генерал-майор, воинский начальник Уфимской губернии
- Милорадович, Алексей Григорьевич —
Георгиевские кавалеры офицеры и генералы
2-я степень
- граф Милорадович, Михаил Андреевич, генерал от инфантерии, шеф Апшеронского пехотного полка — 02.12.1812 г. — «За участие в Отечественной войне против французов».
3-я степень
- Колюбакин, Сергей Иванович, полковник — 12.04.1771 г. — «При городе Журжи, вскоча в ров, перешёл неприятельский ретраншамент и в самое короткое время посреди бою свой полк построил».
- князь Лобанов-Ростовский, Дмитрий Иванович, полковник, командир полка «За сражение при Мачине 28 июня 1791 г.»
- Милорадович, Михаил Андреевич, генерал от инфантерии, шеф Апшеронского мушкетерского полка — 12.01.1806 г. — «В воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в бывших против французских войск сражениях — 24-го октября при м. Этинген и 30-го при Кремсе, где, командуя бригадою левого фланга, удержал стремившегося овладеть городом неприятеля, и опрокидывая поражал онаго несколько раз штыками».
4-я степень
- Аршеневский, Пётр Исаевич, полковник, командир полка — «за штурм крепости Журжи в 1771 году»
- Уваров, Александр Фёдорович, полковник, командир полка — «за действия против турок в 1774 году»
- Макаров, Евграф, полковник, командир полка — «за действия против турок в 1788 году»
- князь Лобанов-Ростовский, Дмитрий Иванович, полковник, командир полка — «За штурм кр. Измаила 11 декабря 1790 г.»
- Аршеневский, Аркадий, капитан, — «За штурм кр. Измаила 11 декабря 1790 г.»
- Марков, Евгений Иванович, премьер-майор — «За действия в Польше в 1792 году»
- Дендрыгин, Спиридон Дмитриевич, секунд-майор, — «За штурм Праги 24 октября 1794 г.»
- Николаев, Николай, майор — «За отличие при кр. Торне 28 января 1813 г.»
- Краснокутский, Александр Григорьевич, майор — «За отличие 11 июля 1813 г.»
- Мищенко, Пётр, полковник — «За отличие в 1824 году в Дагестане»
- Педяш, майор, — «За взятие аула Ахульго 10 июня 1837 г.»
- Вагнер, капитан, — «За взятие аула Ашильты 09 июня 1837 г.»
- Мягков, капитан, — «За штурм аула Ахульго 22 августа 1839 г.»
- Лункевич, поручик, — «За штурм аула Ахульго 22 августа 1839 г.»
- Евдокимов, подпоручик, — «За штурм аула Ахульго 22 августа 1839 г.»
- Бельгард, майор, — «За дело у аула Ишкарты 10 июля 1840 г.»
- Евдокимов, Николай Иванович, подполковник, — «За занятие аула Унцукуля в 1842 г.»
- Пассек, Диомид Васильевич, полковник, командир полка — «За геройское отступление из Хунзаха в ноябре 1843 г.»
- Павлов, капитан, — «За дело у Кака-Шуры 03 июня 1844 г.»
- Тергукасов, Арзас Артемьевич, полковник, командир полка — «За взятие аула Гуниба 25 августа 1859 г.»
- Егоров, Иван Егорович, подполковник — «За взятие аула Гуниба 25 августа 1859 г.»
- Скворцов, Павел Петрович, капитан — «За взятие аула Гуниба 25 августа 1859 г.»
- Кушнерёв, Павел Степанович, прапорщик — «За взятие аула Гуниба 25 августа 1859 г.»
- Шиманский, майор, — «За дело у Чхафизепса 02 марта 1862 г.»
- Буравцов, Александр Родионович, подполковник, — «За штурм Хивы 28 мая 1873 г.»
- Попов, Алексей Никитич, подполковник, — «За отбитие вылазки текинцев 30 декабря 1880 г.»
- Воропанов, Николай Николаевич, поручик — «За отличие при штурме кр. Геок-Тепе 12 января 1881 г.»
- Клосовский, Александр Северинович, капитан — «За бой под деревней Суходолы 20 августа 1914 г.»
Напишите отзыв о статье "Апшеронский 81-й пехотный полк"
Литература
- Allen W. E. D. and Muratoff Paul. Caucasian Battlefields. A History of the Wars on the Turco-Caucasian Border 1828—1921. Cambridge University Press, 1953.
- Богуславский Л. А. [www.runivers.ru/lib/book7621/ История Апшеронского полка. 1700—1892: в 3-х томах]. — СПб.: Тип. Мин. путей сообщ. (А. Бенке), 1892.
- Богуславский Л. А. Памятная книга Апшеронского полка, Т. 1.
- Богуславский Л. А. Апшеронская памятка (1700—1894). Краткая история Апшеронского полка для солдат, СПб., 1894.
Ссылки
- Апшеронский полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Апшеронский 81-й пехотный полк
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
