Гренадерский лейб-гвардии полк
Поделись знанием:
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!
Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
| Лейб-гвардии Гренадерский полк | |
 Нагрудный полковой знак | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
2-я Гвардейская пехотная дивизия |
| Дислокация | |
| Знаки отличия |
см.текст |
Лейб-гвардии Гренадерский полк — полк Российской Императорской гвардии.
Полковые праздники — 13 апреля, 18 декабря.
Содержание
История
Лейб-гвардии Гренадерский полк был сформирован в 1753 году, и неоднократно отличался воинской дисциплиной и храбростью. Так, в Семилетней войне в 1759 году сражении при Кунерсдорфе храбрая атака полка (который тогда назывался 1-м гренадерским) решила исход боя, а в 1760 году полк был первым, кто занял предместья Берлина после кровопролитного штурма. Отличился полк и в русско-турецких войнах. Не случайно первым кавалером ордена Святого Георгия Победоносца стал офицер полка подполковник Ф. И. Фабрициан, получивший высокую 3-ю степень ордена за взятие города Галац 15 ноября 1769 года. Вскоре георгиевскими кавалерами 3-й степени стали бригадир С. П. Озеров, под командованием которого полк внёс решающий вклад в победу при Кагуле 21 июля 1770 года, и батальонный командир полковник граф С. Р. Воронцов (ставший впоследствии известным дипломатом). И в наполеоновский войнах покрыли своё имя славой лейб-гренадеры, участвовавшие во многих битвах и вошедшие в Париж в составе русской армии. В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. полк сыграл решающую роль в сражении при Горном Дубняке 12 октября 1877 года. Особо отличился командир полка полковник Ю. В. Любовицкий, который, будучи дважды ранен, не покинул строй и подавал сигнал к атаке, взяв барабан у погибшего сигнальщика.
Полк располагался в Петровских казармах, построенных в 1811 году по проекту Луиджи Руска на Большой Невке; в них на втором этаже в южной части офицерского корпуса находилась полковая церковь мученика Севастиана. Через пять лет она получила название во имя священномученика Артемона Лаодикийского и преподобного Максима Проповедника; в день их памяти (13 апреля по старому стилю) в 1813 полк стал гвардейским[1][2].
- 30 марта 1756 года — 1-й Гренадерский полк в составе двух батальонов по пять рот с артиллерийской командой сформирован графом П. А. Румянцевым по повелению императрицы Елизаветы из третьих гренадерских рот Киевского, Казанского, Нижегородского, Черниговского, Суздальского, Углицкого, Муромского, Кексгольмского, Архангелогородского и Вологодского пехотных полков.
- 1756—1763 годы — участвовал в Семилетней войне.
- 19 августа 1757 года — участвовал в сражении при Гросс-Егерсдорфе.
- 1758 год — отличился в сражении при Цорндорфе при отражении атаки авангарда противника.
- Сражение при Кунерсдорфе. Атака полка решила исход сражения.
- 26 сентября 1760 года — полк первым из русских частей вошёл в Берлин, за что был пожалован двумя серебряными трубами.
- 13 марта 1762 года — переформирован в три отдельных гренадерских батальона.
- 5 июля 1762 года — приведён в первоначальный состав.
- 14 январь 1763 года — повелено переформирован в три батальона четырёхротного состава.
- 1769—1774 годы — участвовал в Первой турецкой войне.
- 1769 год — отличился при Хотине.
- 8 декабря 1769 года — подполковник Фёдор Иванович Фабрициан стал первым Георгиевским кавалером, получившим эту награду за боевой подвиг.
- 21 июля 1770 года — полк отличился при Кагуле (в критический момент сражения, находясь в каре генерала Олица, мощной штыковой контратакой спас положение русских войск).
- 1773 год — отличился при Силистрии.
- 10 июля 1775 года — переименован в Лейб-гренадерский полк «в честь и уважение к пехоте армии Российской», и императрица Екатерина II приняла на себя звание его полковника, став шефом полка.
- 10 апреля 1786 года — переформирован в четыре батальона четырёхротного состава без артиллерийской команды.
- 1788—1790 годы — участвовал в русско-шведской войне.
- 5 августа 1795 года — сформирован запасной батальон четырёхротного состава.
- 7 ноября 1796 года — после смерти Екатерины II император Павел I принял на себя звание шефа полка.
- 8 ноября 1796 года — запасной батальон расформирован.
- 15 апреля 1797 года — вновь учреждена полковая артиллерия.
- 1 ноября 1798 года — переформирован в два батальона по пять фузилерных рот в каждом с двумя гренадерскими флигель-ротами. Все чины, оставшиеся сверх комплекта, переведены на пополнение полков Оренбургской инспекции.
- 1800 год — полковая артиллерия расформирована.
Марш лейб-гренадер
Славься лаврами покрытый,
Древний боевой,
Славься ныне именитый
Славься полк наш родной!
Ты хранил отцов заветы,
Помнил честь и долг
Славься сын Елизаветы,
Славься храбрый полк.
Встречи в боях
Страшился с ним враг.
Ты в тяжелые годины
Первым в битвах был.
Славься полк Екатерины,
Полк могучих сил!
Славься древний боевой,
Славься лаврами покрытый,
Славься полк наш родной!
Гордо славные знамена
Реют над тобой.
Славься полк, защитник трона
И земли своей родной.
Ореол победных зарев –
Честный твой венец.
Славься ратарь государев,
Доблестный боец.
Встречи в боях…
И ведем мы след кровавый
В битвах за собой;
Пусть немного нас осталось,
Мы не дрогнём душой.
«И инако гренадерам
Невозможно быть»
Аксельбант нас призывает
Пасть иль победить.
Где не пройдем,
Там ляжем, умрем.
Ты в тяжелые годины
Первым в битвах был.
Славься полк Екатерины,
Полк могучих сил!
Славься древний боевой,
Славься лаврами покрытый,
Славься полк наш родной!
…
- 30 апреля 1802 года — переформирован в три батальона четырёхротного состава.
- 16 мая 1803 года — выделил на формирование Петровского мушкетерского полка пятую гренадерскую роту.
- 20 ноября 1805 года — участвовал в сражении при Аустерлице.
- 14 июня 1807 года — участвовал в сражении при Фридланде.
- 1808—1809 годы — участвовал в русско-шведской войне.
- 1812 год — участвовал в Отечественной войне в составе 1-й Западной армии (Бородино, Красный, Клястицы, Полоцк, Борисов).
- 7 августа 1812 года — в сражении у Валутиной Горы 1-й и 3-й батальоны полка в течение целого дня сдерживали противника.
- 26 августа 1812 года — участвовал в Бородинском сражении, где защищал Утицкий курган, отбив все атаки Понятовского.
- Сентябрь 1812 года — на пополнение полка поступило 120 ратников.
- 1813 год — участвовал в сражениях под Люценом, Бауценом, Дрезденом, Кульмом, Лейпцигом.
- 13 апреля 1813 года — за храбрость и мужество, оказанные в Отечественную войну, Лейб-гренадерский полк причислен к составу Молодой гвардии (с преимуществом обер-офицеров против армейских полков в один чин) и назван Лейб-гвардии Гренадерским полком. Пожалованы три цветных георгиевских знамени.
- 1814 год — участвовал во взятии Парижа.
- 15 декабря 1815 года — высочайше установлен новый полковой праздник, 13 апреля, в память дня причисления к полкам гвардии.
- 14 декабря 1825 года — часть 2-го батальона с двумя офицерами (А. Н. Сутгоф и Н. А. Панов) примкнула к восставшим на Сенатской площади.
- 1826 год — участвовал в русско-персидской войне.
- 1828—1829 годы — участвовал в русско-турецкой войне.
- 1830—1831 годы — участвовал в подавлении восстания в Польше.
- 6 декабря 1831 года — полк отличился при штурме Варшавы, за что ему были пожалованы права Старой гвардии.
- 17 сентября 1854 года — по случаю выступления в поход в Виленскую губернию из 4-го действующего, 5-го и 6-го резервных сформирован Лейб-гвардии резервный Гренадерский полк.
- 1855 год — при каждом батальоне сформирована стрелковая рота.
- 27 марта 1856 года — выделена сводная стрелковая рота на формирование лейб-гвардии 2-го стрелкового батальона.
- 1 октября 1856 года — лейб-гвардии резервный Гренадерский полк расформирован, личный состав пошёл на пополнение лейб-гвардии Гренадерского полка.
- 1863—1864 годы — участвовал в Польском походе.
- 1877—1878 годы — участвовал в русско-турецкой войне.
- 12 октября 1877 года — отличился под Горным Дубняком (с огромными потерями овладел передовым редутом, а затем первым ворвался в большой редут).
- 1914—1918 годы — участвовал в Первой мировой войне на Германском фронте.
- 18 июля 1914 года — сформирован запасной батальон, оставшийся в пункте дислокации для подготовки пополнений действующего полка.
- 9 мая 1917 года — запасной батальон развёрнут в Гвардии Гренадерский резервный полк (приказ по Петроградскому военному округу № 262).
- 2 мая 1918 года — резервный полк расформирован (приказ Комиссариата по военным делам Петроградской трудовой коммуны № 72).
- 16 мая 1918 год — действующий полк расформирован (приказ Комиссариата по военным делам Петроградской трудовой коммуны № 137).
Был представлен в Добровольческой армии с самого начала: в Первом Кубанском походе участвовали 18 офицеров под своим знаменем во главе с командиром полковником Н. Н. Дорошевичем. Потом их было несколько десятков. Летом 1919 года имел три роты, составляя батальон в 1-м Сводно-гвардейском полку (к августу 1919 года — 3 роты по 50-70 штыков, 18 пулеметов), почти полностью погибший у деревни Дремайловки 25 сентября 1919 года и сведенный в роту; с 12 октября 1919 года — в Сводном полку 2-й гвардейской пехотной дивизии. В Русской Армии с августа 1920 года составлял роту во 2-м батальоне Сводного гвардейского пехотного полка. Потерял в Белом движении 24 офицера (в том числе 19 убиты в боях). Полковое объединение в эмиграции (Париж) к 1931 году насчитывало 48 офицеров и 39 солдат, к 1951 — 25 человек.
Дислокация
- С 1790 — Санкт-Петербург, Ямская слобода.
- С 1800 — Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки у Семёновского моста.
- С 1811 — Санкт-Петербург, Петровские (Гренадерские) казармы (Петроградская наб., 44, наб. р. Карповки, 2, Казарменный пер., 1, ул Чапаева, 24-30). 1803—1807 гг., арх. Л. Руска. Памятник архитектуры Федерального значения. Комплекс памятников включает в себя госпиталь, конюшни, офицерский корпус, солдатский корпус, кузницу, манеж, школу.
Командиры полка
- 30.03.1756 — 06.1758 — полковник Языков, Иван Петрович
- 07.1758 — 09.1758 — подполковник князь Козловский, Михаил Васильевич
- 09.1758 — 1762 — полковник Маслов, Алексей Михайлович
- 1762—1763 — (командующий) подполковник Бестужев, Никита Сергеевич
- 05.1763 — 1770 — полковник (позже бригадир) Озеров, Семён Петрович
- 18.08.1770 — 27.07.1776 — полковник (с 10.07.1775 вице-полковник) граф Воронцов, Семён Романович
- 21.08.1776 — 1784 — флигель-адъютант, вице-полковник Уваров, Александр Фёдорович
- 1784 — 01.09.1788 — флигель-адъютант, вице-полковник Уваров, Семён Фёдорович
- 03.10.1788 — 17.05.1797 — генерал-майор (с 1795 генерал-поручик) Берхман, Пётр Фёдорович
- 17.05.1797 — 11.08.1798 — генерал-адъютант, генерал-майор (с 18.06.1798 генерал-лейтенант) Баратынский, Абрам Андреевич
- 11.08.1798 — 01.11.1798 — генерал-майор Ливен, Карл Андреевич
- 01.11.1798 — 16.11.1799 — генерал-майор Куприянов, Евдоким Фёдорович
- 16.11.1799 — 20.12.1807 — генерал-майор Лобанов, Василий Михайлович
- 20.12.1807 — 20.11.1808 — полковник Зеленин, Александр Степанович
- 20.11.1808 — 15.05.1809 — генерал-майор Лобанов, Василий Михайлович
- 28.05.1809 — 07.04.1817 — генерал-майор (с 15.09.1811 генерал-адъютант, с 31.10.1812 генерал-лейтенант) граф Строганов, Павел Александрович
- 06.07.1817 — 20.01.1820 — генерал-майор Желтухин, Пётр Фёдорович
- 20.01.1820 — 01.04.1820 — (командующий) полковник Шварц, Фёдор Ефимович
- 01.04.1820 — 14.12.1825 — полковник Стюрлер, Николай Карлович
- 14.12.1825 — 22.12.1825 — (командующий) полковник Зайцев, Иван Осипович
- 22.12.1825 — 17.09.1828 — генерал-майор Фрейтаг, Иван Фёдорович
- 23.09.1828 — 16.05.1833 — генерал-майор Шипов, Иван Павлович
- 16.05.1833 — 01.03.1836 — генерал-майор Николаев, Никита Иванович
- 01.03.1836 — 08.06.1846 — генерал-майор Волконский, Петр Григорьевич
- 08.06.1846 — 19.04.1853 — генерал-майор Саллос, Иван Егорович
- 19.04.1853 — 06.12.1857 — генерал-майор Кафтырев, Николай Яковлевич
- 06.12.1857 — 30.08.1862 — Свиты Его Величества генерал-майор Чебышев, Николай Дмитриевич
- 30.08.1862 — 15.08.1863 — генерал-майор Своев, Владимир Никитич
- 30.08.1863 — 21.06.1872 — полковник (с 19.04.1864 Свиты Его Величества генерал-майор) Шильдер-Шульднер, Юрий Иванович
- 25.06.1872 — 24.09.1876 — флигель-адъютант, полковник (с 30.08.1872 Свиты Его Величества генерал-майор) барон Зедделер, Логин Логинович
- 24.09.1876 — 14.11.1888 — флигель-адъютант, полковник (с 18.12.1877 Свиты Его Величества генерал-майор) Любовицкий, Юлиан Викторович
- 14.11.1888 — 09.11.1898 — генерал-майор Логинов, Пётр Петрович
- 09.11.1898 — 04.04.1901 — генерал-майор Брилевич, Александр Васильевич
- 20.06.1901 — 28.11.1904 — генерал-майор Рагозин, Александр Николаевич
- 15.12.1904 — 15.04.1907 — генерал-майор Ганенфельдт, Михаил Павлович
- 15.04.1907 — 24.06.1909 — генерал-майор Архипов, Николай Александрович
- 29.07.1909 — 15.11.1914 — генерал-майор Бутович, Василий Васильевич
- 19.11.1914 — 21.12.1915 — генерал-майор Рыльский, Константин Иосифович
- 28.01.1916 — 01.07.1916 — генерал-майор Гришинский, Алексей Самойлович
- 07.07.1916 — 26.06.1917 — генерал-майор Швецов, Александр Александрович
- 01.07.1917 — 22.08.1917 — полковник Амельянович-Павленко, Михаил Владимирович
- 18.09.1917 — 04.12.1917 — полковник Дорошевич, Николай Николаевич
Шефы полка
- 10.07.1775 — 06.11.1796 — Императрица Екатерина II (полковник)
- 16.01.1797 — 11.03.1801 — Император Павел I
- 12.03.1801 — 19.11.1825 — Император Александр I
- 14.12.1825 — 18.02.1855 — Император Николай I
- 19.02.1855 — 01.03.1881 — Император Александр II
- 02.03.1881 — 21.10.1894 — Император Александр III (2-й шеф с 28.10.1866)
- 02.11.1894 — 04.03.1917 — Император Николай II
Знаки отличия
- Полковое Георгиевское знамя с юбилейной Андреевской лентой и надписями под орлом: «1756-1856» и по краям «За отличие при поражении и изгнание неприятеля из пределов России 1812 г.». Высочайший приказ от 13 апреля 1813 г.; высочайшая грамота от 30 апреля 1856 г. Такие знамена были в каждом из шести батальонов полка.
- Две серебряные трубы с надписью «За взятие города Берлина 28 сентября 1760 г.».
- Знаки на головные уборы с надписью «За Горный Дубняк 12 Октября 1877 года», пожалованные высочайшим приказом от 17 апреля 1878 г.
- Отличительный аксельбант, пожалованный в 1775 г.
Нагрудные знаки
- От 13 апреля 1906 г. в честь 150-летнего юбилея полка в виде трехлучевой гренады в обрамлении лавровых и дубовых листьев.
- От 20 июня 1909 г. в виде креста «Virtuti Militari», чёрной эмали с золотыми ободками и золотыми шариками на концах. В центре на малиновом фоне серебряный орел, окруженный венком из зеленых лавровых листьев.
Источники
- [runivers.ru/lib/book4637/ Судравский В. К. История Лейб-гвардии гренадерского полка, 1756—1906. СПб. 1906] на сайте Руниверс
- [leb.nlr.ru/edoc/287536/История-Лейб-гвардии-Гренадерского-полка-Сост-прапорщик-Гребенщиков История Лейб-гвардии Гренадерского полка. Сост. прапорщик Гребенщиков / Гребенщиков; Гренадерский лейб-гвардии полк. — Санкт-Петербург: «Досуг и дело»: 1872. — 2, 70 с.: ил.; 20 см.]
- Российская Гвардия. 1700—1918. Справочник / Отв. сост. А. М. Валькович, А. П. Капитонов. — М.: Издательство «Новый хронограф», 2005. — С. 67—76. — ISBN 5-94881-035-6.
Напишите отзыв о статье "Гренадерский лейб-гвардии полк"
Примечания
Ссылки
- [www.regiment.ru/regiment/1/A/10/1.htm Российская императорская армия]
- [rus-sky.com/gosudarstvo/army/grenader.htm Я. И. Семченко. Лейб-гвардии Гренадерский полк. Военно-исторический журнал, 1991, № 10]
- [www.imha.ru/club/leibgrenader.htm Лейб-гвардии Гренадерский полк]
- [art-rus.narod.ru/gal8/29-18.jpg М. Греков. Лейб-гвардии гренадерский полк в сражении при Бородине]
- [www.gifts.com.ua/Gift-3450-Photo-Gallery.aspx Павел Федотов. Бивуак лейб-гвардии гренадерского полка (Установка офицерской палатки). 1843.]
- [shop.uuu.ru/item_pics/01085L.jpg Нагрудный знак Лейб-гвардии Гренадерского полка]
- [www.ozon.ru/multimedia/books_ill/1000300215.jpg Полковая форма]
- [history.scps.ru/gren/03.htm Гренадерская шапка лейб-гвардии Гренадерского полка]
- [bse.sci-lib.com/pictures/18/33/289513110.jpg Рядовой лейб-гвардии Гренадерского полка (1851—1855)]
- [www.memorandum.ru/viskowatov/T10/pic/pic1290.jpg Офицеры полка]
- [www.memorandum.ru/viskowatov/T09/pic/pic1224@.jpg Копье и Кисть с тесьмою, установленные для знамен в 1796 г. Знамена пожалованные Лейб-Гренадерскому полку в 1797 году]
- [books.interros.ru/?book=flag&flag=32 Знамя полка]
- [www.rol.ru/news/misc/news/03/06/25_016.htm Британцы вернули России знамя лейб-гвардии Гренадерского полка]
- [izput.narod.ru/ev.html Её Величеству Королеве Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Елизавете II. Открытое письмо Председателя РОВСа по вопросу выдачи в РФ знамени Л.-Гв. Гренадерского полка]
- [www.pobeda.ru/index2.php?option=com_content&task=view&id=4917&Itemid=21&pop=1&page=0 Марш Лейб-гвардии Гренадерского полка]
- [files.pobeda.ru/music/entsiklopedia/imper_polki/pesnya_grenader_polka.mp3 Марш Лейб-гвардии Гренадерского полка в исполнении хора Валаамского монастыря]
Отрывок, характеризующий Гренадерский лейб-гвардии полк
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.
Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!
Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
