Камчатский 44-й пехотный полк
Поделись знанием:
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
| 44-й пехотный Камчатский полк | |
 Полковой нагрудный знак | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
11пд (11ак, КВО) |
| Тип | |
| Дислокация |
Луцк Волынская губерния |
| Знаки отличия |
см.текст |
44-й пехотный Камчатский полк
- Старшинство — 16 августа 1806 г.
- Полковой праздник — 25 сентября.
Содержание
Формирование полка
- 16.08.1806 г. — сформирован из одной гренадерской, 3-х мушкетерских рот Екатеринбургского мушкетерского полка и рекрутов Камчатский мушкетерский полк в составе 3-х батальонов.
- 22.02.1811 г. — Камчатский пехотный полк.
- 1811 г. — отдельно от полка сформирован Камчатский резервный (или рекрутский) батальон.
- 1813 г. — Камчатский резервный батальон поступил на формирование Бендерского полка.
- 28.01.1833 г. — присоединены 1-й и 3-й батальоны 36-го егерского и 2-й батальон Нашебурского пехотного полков. Назван Камчатским егерским полком и приведен в состав 6-ти батальонов: 4-х действующих и 2-х резервных.
- 14.07.1841 г. — одна рота отделена на формирование 4-го резервного батальона Кабардинского полка.
- 10.03.1854 г. — при полку сформированы 7-й и 8-й батальоны.
- 17.04.1856 г. — Камчатский пехотный полк.
- 23.08.1856 г. — 4-й батальон полка переименован в резервный, а 5-8-й батальоны расформированы, часть личного состава пошла на пополнение других батальонов, а часть уволена в бессрочный отпуск..
- 6.04.1863 г. — 4-й батальон и бессрочноотпускные 5-го и 6-го батальонов отчислены на формирование Каширского пехотного полка.
- 25.03.1864 г. — 44-й пехотный Камчатский полк.
- 3.12.1877 г. — за отличный внешний вид полка министра императорского двора генерал-адъютант граф А. В. Адлерберг пожалован шефом полка.
- 6.12.1877 г. — 44-й пехотный Камчатский генерал-адъютанта графа Адлерберга 2-го полк.
- 7.04.1879 г. — полк приведен в состав 4-х батальонов.
- 3.12.1888 г. — в связи со смертью шефа назван 44-м пехотным Камчатским полком.
Знаки отличия
- Полковое знамя Георгиевское с надписью: «В вознаграждение отличного мужества и храбрости, оказанных в 1812, 1813 и 1814 гг. и за Севастополь в 1854 и 1855 годах» и «1806—1906». С Александровской юбилейной лентой. Высочайший приказ от 16.08.1906 г.
- Серебряная труба с надписью: «В воздаяние отличных подвигов, оказанных в сражениях, бывших 1814 г. Января 17 при Бриен-Ле-Шато и 20 при селении Ла-Ротьер». Пожалованы две трубы 25.04.1815 г. Приказом № 96 от 1884 г. одна труба передана в 144-й пехотный Каширский полк.
- Две Георгиевские трубы с надписью: «В воздаяние отличных подвигов, оказанных в сражениях, бывших 1814 г. Января 17 при Бриен-Ле-Шато и 20 при селении Ла-Ротьер и за отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов». Пожалованы 17.04.1878 г.
- Георгиевская труба с надписью: «За отличие в Турецкую войну 1877—1878 годов». Пожалована 17.04.1878 г.
- Знаки на головные уборы с надписью: «За отличие». Пожалованы 6.04.1830 г. за русско-турецкую войну 1828 — 1829 гг.
Шефы
- 24.08.1806 — «01.09.1814» — генерал-майор Тучков, Сергей Алексеевич (2-й)
- 03.12.1877 — 03.12.1888 — генерал-адъютант граф Адлерберг, Александр Владимирович
Командиры
- 15.02.1808 — 16.06.1808 — полковник Мещеряков, Демид Иванович
- 02.02.1809 — 02.07.1813 — подполковник Езерский, Осип Иванович
- 02.07.1813 — 06.10.1813[1] — майор Салманов, Захар Иванович
- 01.01.1816 — 14.04.1818 — полковник Костомаров, Сергей Андреевич 1-й
- 01.05.1818 — 26.12.1821 — подполковник Адамов 2-й
- 26.12.1821 — полковник Репнинский 2-й
- 1826—1837 — подполковник (с 1829 г. — полковник) Лисецкий, Антон Григорьевич
- 10.01.1850 — 29.10.1855 — полковник Голев, Иван Петрович
- 1856—1859 — полковник Оклобжио, Иван Дмитриевич
- 03.03.1891 — 18.08.1897 — полковник Милорадович, Николай Эммануилович
- 18.09.1897 — 16.01.1899 — полковник Стессель, Анатолий Михайлович
- 16.03.1899 — 08.10.1901 — полковник Горбатовский, Владимир Николаевич
- 03.02.1906 — 16.06.1910 — полковник Геник, Иван Адамович
- 02.08.1910 — после 31.01.1913 — полковник Май-Маевский, Владимир Зенонович
- 28.11.1914 — 25.12.1916 — полковник Мартынюк, Илья Сильвестрович
Известные люди, служившие в полку
- Кручинкин, Николай Кузьмич — советский военный деятель, один из руководителей войск НКВД, комдив.
- Соллогуб, Василий Устинович — временный Прибалтийский генерал-губернатор, генерал от инфантерии.
- Нестеровский, Никифор Авраамович — в 1907-1912 годах проходил служил в полку в звании подпоручика. В будущем - полковник Русской армии, комбриг РККА.
Напишите отзыв о статье "Камчатский 44-й пехотный полк"
Ссылки
- Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
- Приказ по военному ведомству № 96 от 1884 г.
- Приказ по войскам Киевского военного округа № 82 от 1911 г.
- Шенк В. К. Гренадерские и пехотные полки. Справочная книжка Императорской Главной квартиры. СПб., 1910
Отрывок, характеризующий Камчатский 44-й пехотный полк
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
