Вологодский 18-й пехотный полк

18-й пехотный Вологодский Его Величества короля Румынского полк
Годы существования	16 мая 1803 г. - 1918
Страна	Россия Россия
Входит в	5-я пех. див. (9 АК)
Тип	пехота
Дислокация	Новоград-Волынский Волынская губерния
Участие в	Кавказские походы, Русско-турецкая война 1828—1829, Венгерская кампания 1849 г., Крымская война, Польская кампания 1863 г., Русско-турецкая война 1877—1878
Командиры
Известные командиры	Л. Е. Астафьев, Н. Н. Пущин

18-й пехотный Вологодский Его Величества короля Румынского полк — воинская часть Русской Императорской армии.

• Старшинство — 16 мая 1803 г.
• Полковой праздник — 24 июня.

Формирования и кампании полка

Сформирован 16 мая 1803 г. под названием Вологодского мушкетёрского полка из рот Троицкого, Белевского, Казанского, Кавказского и Херсонского гренадёрских и Витебского, Суздальского, Тифлисского, Кабардинского, Саратовского и Севастопольского мушкетёрских полков; из каждого полка выделено было по роте.

Первые годы Вологодский полк стоял на Кавказе, в 1804 г. участвовал в усмирении восстания горцев в Кабарде, 14 мая 1804 г. принял участие в деле на р. Чегмен, а в июне 1806 г. совершил поход в Дагестан и участвовал в экспедиции против г. Баку. 22 февраля 1811 г. полк назван пехотным. Вследствие нового расписания войск приказом командира Грузинского корпуса от 7 ноября 1819 г. большая часть Навагинского пехотного полка поступила на пополнение Вологодского полка, который «по сему уважению» назван Навагинским, а остаток навагинцев с небольшим числом вологжан направлен был в Россию под неутверждённым именем Вологодского полка. 26 мая 1825 г. полк официально назван по-прежнему Вологодским.

Полк принял участие в войне с Турцией 1828—1829 гг. и в польской кампании 1831 г., где отличился на Понарских высотах, при разбитии отряда Заливского, и при штурме Варшавы, причём потерял убитыми и ранеными почти 35 % своего состава; был убит командир полка полковник Маске, и в командование полком вступил штабс-капитан Горуненко, награждённый орденом св. Георгия 4-й степени. За участие в штурме Варшавы полк награждён Георгиевскими знамёнами.

28 января 1833 г. к полку присоединён Саратовский пехотный полк.

В 1846 г., при переправе на пароме императора Николая I через Неман, близ Ковны, от Вологодского полка была сформирована почётная рота; случилось несчастие и паром с экипажем государя готов был перевернуться, но все обршлось благополучно, благодаря находчивости вологодцев, во главе с поручиком Кардиналовским.

За Венгерскую кампанию 1849 г. 28 нижних чинов полка были награждены знаками отличия Военного ордена.

Во время Восточной кампании полк участвовал в сражении на р. Чёрной и потерял 12 офицеров и 652 нижних чинов убитыми и 21 офицера и 479 нижних чинов ранеными. За участие в обороне Севастополя полк повторно получил Георгиевские знамёна. 16 мая 1903 г. на Георгиевских знамёнах полка велено держать надпись: «За взятие приступом Варшавы 25 и 26 августа 1831 г. и за Севастополь в 1854 и 1855 гг.». 27 мая 1860 г. шефом полка назначен наследник Нидерландского королевства, принц Оранский, числившийся шефом до 15 июня 1879 г.

При усмирении польского мятежа 1863 г. 83 нижних чина награждены знаками отличия Военного ордена. 25 марта 1864 г. полку присвоен № 18. В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. полк участвовал в Никопольском бою, потеряв 2 офицеров и 75 нижних чинов убитыми, 10 офицеров и 198 нижних чинов ранеными, контужен был командир полка полковник Соловьёв. Во время «первой Плевны» погибли поистине геройской смертью поручик Хорошенко, майор Юрковский и поручик Коведяев, проявив подвиги изумительного мужества, храбрости и находчивости; вообще убито —8 офицеров и 489 нижних чинов, ранено 10 офицеров и 174 нижних чинов. Во время «второй Плевны» полк потерял 4 офицера и 202 нижних чинов убитыми, 6 офицеров и 245 нижних чинов ранеными. Наконец, полк участвовал в штурме Плевны 30 августа; вместе с румынскими войсками полк атаковал Гривицкий редут; командир полковник Рыкачёв во время атаки бежал впереди, с ружьем, вырванным от убитого турка. Рыкачёв был награждён орденом св. Георгия 4-й степени. Полк понес большие потери: убито 2 офицера и 56 нижних чинов, ранено 11 офицеров и 414 нижних чинов. Затем полк был двинут за Балканы и участвовал в бою под Филиппополем. За эту войну полк награждён Георгиевскими трубами с надписью: «За отличие при Плевно и Филиппополе в 1877 и 1878 гг.».

С 18 июля 1898 г. шефом полка состоял король Румынии Карл I, а с 19 апреля 1908 г. в списках полка числился наследник престола Румынии Фердинанд.

Полковой праздник — 24 июня.

Знаки отличия полка

1. Полковое знамя Георгиевское с надписями: «За взятие приступом Варшавы 25 и 26 Августа 1831 г. и за Севастополь в 1854 и 1855 годах» и «1803-1903». С Александровской юбилейной лентой. Высочайший приказ от 16 мая 1903 года.
2. Георгиевские трубы с надписями: «За отличие при Плевно и Филиппополе в 1877 и 1878 годах» и «1803-1903». Пожалованы 17 апреля 1878 года.

Командиры полка

• 05.07.1804 — 09.02.1805 — майор Масленников
• 07.09.1805 — 22.06.1815 — майор Скворцов, Николай Петрович
• 22.06.1815 — 15.07.1818 — полковник Пятериков, Василий Ильич
• 15.07.1818 — 04.11.1819 — подполковник Урнижевский
• 04.11.1819 — 12.12.1821 — полковник Астафьев, Лев Евстафьевич
• 01.02.1822 — 1831 — полковник Маске.
• 1831 — штабс-капитан Горуненко
• 11.02.1834 — 08.03.1834 — Пущин, Николай Николаевич
• 1863 — 1868 гг. — полковник Горшков, Андрей Давидович
• 11.1868 — 1877 — полковник Соловьёв, Николай Всеволодович
• 26.06.1877 — 19.02.1881 — полковник Рыкачёв, Степан Васильевич (фактически командовал до 3.10.1879)
• 03.10.1879 — 02.03.1885 — полковник Алексеев, Александр Евдокимович
• 10.03.1885 — 26.12.1892 — полковник Аспелунд, Виктор Карлович
• 04.01.1893 - 12.03.1897 — полковник фон Фохт, Николай Александрович
• 27.04.1900 — 02.03.1904 — полковник Рагоза, Александр Францевич
• на 01.01.1909 — полковник Ятельницкий, Никифор Антонович
• 01.05.1910 — 20.04.1915 — полковник Ступин, Георгий Владимирович
• 04.12.1916 — после 25.09.1917 — полковник Клесов, Юлиан Пантелеймонович

Шефы полка

• 24.07.1805 — 21.01.1809 гг. — Арсеньев, Николай Михайлович.
• 27.05.1860 — 15.06.1879 гг. — принц Оранский, наследник Нидерландский Вильгельм
• 18.07.1898 — 1918 гг. — король Румынии Карл I

Источники

• [runivers.ru/lib/book4604/ Бачевский К. И. Воспоминания о походе 18-го Пехотного Вологодского полка в Турцию, в 1877-78 годах. СПб., 1886.] на сайте Руниверс
• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Фохт Н. А. Краткая история 18 Пехотного Вологодского полка. 1803—1897. Житомир, 1898.

Литература

• Вологодский 18-й пехотный полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Вологодский 18-й пехотный полк

– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.