Бэнкс, Гордон

Гордон Бэнкс
Общая информация
Прозвище	Нельсон, Фернандель
Родился	30 декабря 1937(1937-12-30) (86 лет) Шеффилд, Англия
Гражданство	Англия
Рост	183 см
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	завершил карьеру
Карьера
Молодёжные клубы
1953	Миллспо
1953	Роумарш Вэлфер
1953—1958	Честерфилд
Клубная карьера*
1958—1959	Честерфилд	23 (−32)
1959—1967	Лестер Сити	293 (−457)
1967—1977	Сток Сити	194 (−204)
1967	→  Кливленд Стокерс	7 (-?)
1971	→  Хелленик	3 (-?)
1977—1978	Форт-Лодердейл Страйкерс	39 (−67)
1977	→  Сент-Патрикс Атлетик	1 (-?)
Национальная сборная**
1961	Англия (до 23)	2 (-?)
1963—1972	Англия	73 (−57)
Тренерская карьера
1979—1980	Телфорд Юнайтед
Международные медали
Чемпионаты мира
Золото	Англия 1966
Чемпионаты Европы
Бронза	Италия 1968
Правительственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Го́рдон Бэнкс (англ. Gordon Banks; 30 декабря 1937, Шеффилд) — английский футболист, вратарь. Чемпион мира 1966 года. Также принимал участие в чемпионатах мира 1962 и 1970 годов. Согласно референдуму Международной федерации истории и статистики футбола ИФФХС, проведённому среди мировых футбольных экспертов, он занял второе место в списке сильнейших вратарей XX века после Льва Яшина.

Биография

Гордон — выходец из простой рабочей семьи, проживавшей в Тамуэрте, городке в графстве Стаффордшир к северу от Бирмингема. Учась в школе, он попал в подмастерья в сталелитейный цех. Дебют на позиции вратаря состоялся в 15 лет. Первой его командой стал «Миллспаут», представляющий Шеффилдский сталезавод. Через год он поднялся на ступень выше перейдя в «Роумарш Велфэр». Это был также рабочий клуб, но он выступал в региональной (Йоркширской) любительской лиге. Из «Роумарша» его быстро выгнали: в первых двух матчах он пропустил 15 мячей.

В 1955 году его пригласили в «Честерфилд», клуб третьего дивизиона Англии. Через год к нему пришёл первый серьёзный успех: защищая ворота молодёжной команды «Честерфилда», он стал финалистом Кубка Англии в этой категории. Ему платили два фунта в неделю.

В 18 лет Бэнкс был призван в армию, служба проходила в Германии. Там он познакомился с девушкой Урсулой, которая стала его женой.

В мае 1959 года его за 7 тысяч фунтов приобрел «Лестер Сити», выступавший в элитном дивизионе. К лету 1962 года Бэнкс уже входил в тройку сильнейших вратарей туманного Альбиона.

В апреле 1967 года Бэнкс перешёл в «Сток Сити». Пост стража ворот в «Лестере» перешёл от Бэнкса к Питеру Шилтону. Также двух самых выдающихся вратарей Англии всех времен роднит то, что Шилтон в 1975 году перешёл из «Лестера» в «Сток Сити», а после ухода Бэнкса из сборной Англии его сменил Шилтон. Таким образом, Шилтону трижды довелось стать преемником Бэнкса.

В 34 года потерял правый глаз в автокатастрофе 22 октября 1972. Ведя машину в пяти милях от своего дома в Эшли Хит, попал в автомобильную аварию с грузовиком, виновником которой и был признан. «Я задумался о сыгранном накануне матче с «Ливерпулем», о том, сообщит ли судья Роджер Килпатрик в дисциплинарную комиссию об инциденте, который между нами произошел», «Я помню, как закричал от страха и боли. Потом был провал, а первое, что я почувствовал, когда очнулся, был запах и вкус крови. Моей крови». Хирурги наложили на него 108 швов. Бэнксу пришлось удалить правый глаз. В нём застрял осколок лобового стекла.

После операции Бэнкса стали сравнивать с адмиралом Горацио Нельсоном, который разбил французский флот, будучи одноглазым. Новое прозвище сменило старое — Фернандель. Ещё в юности друзья называли его так, находя в его облике много общего с известным французским комиком.

Однако в 1977 г. Бэнксу предложили поиграть в США в клубе «Форт-Лодердейл Страйкерс». В первый же год он был признан лучшим вратарём Североамериканской футбольной лиги. Однако жизнь в США не пришлась по душе Бэнксу.

В 1978 году Бэнкс возвратился в Англию из США. До конца 1979 года тренировал «Порт Вейл», в январе 1980 года был назначен генеральным менеджером клуба «Телфорд Юнайтед». В 1982 году на короткое время вернулся в «Сток Сити» — был тренером вратарей.

Сейчас Гордон Бэнкс живёт в городке Мэйдли (графство Чешир) с Урсулой и тремя детьми — Робертом (43 года), Уэнди (38) и Джулией (32).

По характеру это очень спокойный, добродушный, любящий шутки человек. Он с удовлетворением воспринял итоги референдума МФИСФ (2-е место среди вратарей XX века), согласившись, что «Яшин был лучше».

Сборная

Первый матч в сборной провёл 6 апреля 1963 года с Шотландией. Он сразу же вытеснил из состава Рона Спрингетта. Чемпионат мира 1966 года на родине стал его звёздным часом. К золотой медали Гордон присовокупил звание лучшего вратаря турнира и рекорд по продолжительности «сухой» серии (441 минута). Первый мяч он пропустил только в полуфинале с Португалией — от Эйсебио, да и то только с пенальти. Он отобрал рекорд у легендарного бразильца Жильмара (установленного на чемпионате мира 1958 года) и держал его у себя 12 лет, пока не передал Зеппу Майеру. Последний матч в сборной 27 мая 1972 года с Шотландией.

Достижения

Командные:

• Чемпион мира 1966 года
• 3-е место на чемпионате Европы 1968
• Финалист Кубка Англии 1961, 1963
• Обладатель Кубка футбольной лиги 1964, 1972
• Финалист Кубка футбольной лиги 1965

Личные:

• 2-й вратарь мира в XX веке по версии IFFHS.
• Футболист года по версии Ассоциации футбольных журналистов: 1972
• В марте 2004 года был назван Пеле в списке «ФИФА 100».
• Рекорд 1966 года — семь матчей сборной «на ноль» подряд — он сохраняет до сих пор: никто из его коллег за всю историю сборной Англии не держал ворота на замке так долго.
• Сэйв Бэнкса после удара Пеле на чемпионате мира 1970 считается самым выдающимся не только в истории чемпионатов мира, но и во всей мировой футбольной истории.
• В 1970 году правительство решило воздать ему по заслугам, возведя Бэнкса в ранг офицера Британской империи. Это вторая ступень в иерархии ордена Британской империи, а всего ступеней пять.
• В 40 лет с одним глазом он был назван лучшим игроком NASL.

Матчи:

• Всего в D-1 (Англия, США): 526 (-788)
• В Кубке Англии: 29 (-31)
• В Еврокубках: 5 (-6)

Ссылки

• [www.footballplayers.ru/players/Banks_Gordon.html Страница на сайте «Футболисты мира»]
• [www.totalfootball.ru/wiki/index.php/Бэнкс Бэнкс]

Отрывок, характеризующий Бэнкс, Гордон

Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.