Джаро-Белоканский поход (1803)
| Джаро-Белоканский поход (1803) | |||
| Дата |
2 (14) марта —12 (24) апреля 1803 года | ||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Причина |
экспансия Российской Империи | ||
| Итог |
Присоединение вольных обществ и Илисуйского султаната к России | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Джаро-Белоканский поход (1803) — военная экспедиция войск Российской империи с целью пресечение набегов на Грузию, закончившаяся присоединением Джаро-Белоканских обществ и Илисуйского султаната в 1803 году.
Содержание
Предыстория
Горцы издревле совершали опустошительные набеги в Кахетию и Картли, только пленными Кахетия теряла до 300 семейств. Также Джаро-Белоканских вольных обществах скрывался претендент на грузинский трон, царевич Александр. Русские войска в Грузии отбивали множество набегов, но до сих пор не решались перейти реку Алазань и вторгнуться в Джаро-Белоканские вольные общества, где обычно собирались партии горцев из Дагестана. В январе 1803 года стали ходить слухи о том, что в Джаро-Белоканских обществах ожидают прибытия из Дагестана 8 тыс. горцев, которые намереваются опустошить всю Кахетию до самого Тифлиса. Нападение ожидалось не ранее весны, так как горы, покрытые снегом, представляют в это время года большое затруднение для движения, особенно конных отрядов.
До главнокомандующего поступали противоречивые сведения о намерениях горцев. Сигнахский исправник уведомлял, например, что горцы, изъявляя покорность, готовы выдать скрывающегося у них царевича Александра. Находящийся на зимних квартирах там с батальоном Кабардинского полка подполковник Солениус писал, напротив, что горцы готовятся к вторжению в Грузию; а сам Гуляков, находившийся на алазанской переправе, доносил, что в Кахетию присланы от царевича Александра разные лица, подговаривающие жителей к содействию горцам, и что многие из дворян и князей кахетинских, следуя подговорам, бежали в Белоканы.
Желая узнать истину, князь Цицианов поручил генералу Гулякову сделать обширную рекогносцировку берегов Алазани и собрать по возможности точные сведения о намерениях неприятеля, а вместе с тем избрать места для постройки по Алазани передовых редутов. Последней мерой рассчитывали не только воспрепятствовать набегам горцев Дагестана на Кахетию, но и преградить им прямой путь из Дагестана в Ахалцихе, заставив делать для этого кружной обход через Карабахское ханство.
В случае встречи с неприятелем, и его поражения, Гуляков должен был следовать далее и потребовать выдачи царевича Александра, и добиться согласия на ввод в Белоканы и Джар русских гарнизонов.
Ход событий
Подготовка к походу
Имея во всем Закавказье всего 4 полка, которые занимали ключевые позиции: Кабардинский полк занимал Кахетию, 17-й егерский полк стоял на границе Гянджинского и Эриванского ханств, Тифлисский полк прикрывал Нижнюю Картли, и Кавказский гренадерский полк прикрывал Внутреннюю Картли от набегов горцев из Осетии. Таким образом без ущерба обороне Закавказья главнокомандующий сумел выделить генералу Гулякову только три батальона, два от Кабардинского, и один от Тифлисского полков, при 8 орудиях, и двух сотнях донских казаков, всего 1692 человека.
Этих сил было явно недостаточно, и тогда князь Дмитрий Орбелиани предложил главнокомандующему прибегнуть к старинному способу — созвать ополчение(мориге), созданное в 1774 году царем Ираклием II, ставшее эффективной силой против набегов горцев. Князь Цицианов последовал его совету, и в кратчайший срок было собрано пяти тысячное грузинское ополчение.
Помимо недостатка в войсках, князя Цицианова сильно стесняло, совершенное отсутствие сведений о противнике, главнокомандующий не имел ни карт ни планов местности. Он неоднократно жаловался на это императору. Так как во всем Закавказье находился лишь один картограф с двумя помощниками, и все карты ими составляемые немедленно отправлялись в столицу. И все же главнокомандующий приказывает генералу Гулякову начать поход.
2 (14) марта 1803 года, русские войска двинулись из Сигнаха в направлении Джаро-Белоканских вольных обществ. Погода им не благоприятствовала, шел непрерывный сильный дождь со снегом растворивший почву до того, что лошади едва-едва тащили орудия. В полдень 4 (16) марта войска сделали привал, в 3 километрах от брода Урдо. Посланный разведать брод конный отряд состоявший из казаков и грузин под началом полковника Дренякина, доложил что за бродом горцы строят укрепления. Сняв с привала один батальон Кабардинского полка усиленный артиллерией и грузинским ополчением Гуляков удается в двухчасовой перестрелке уничтожить укрепления горцев, и заставить их отступить от брода. Однако, сильно разлившаяся от проливных дождей Алазань не представляла возможности перейти её вброд, и преследовать горцев. Только 6 (18) марта, у села Анага, войскам удалось переправиться на другой берег.
Сражение у Белокан
Дальнейшие события
Получив известие о победе при Белоканах, Цицианов пользуясь успехом, приказывает генералу Гулякову двигаться к Джарам, и заставить горцев присягнуть на верность России, выплачивать дань, и выдать царевича Александра. Между тем к Джарам подошло большое войско Шекинского хана с двумя орудиями, хан являлся союзником Джаро-Белоканских обществ, и в письме Цицианову предлагал свои посреднические услуги в мирных переговорах. В ответном письме Цицианов требовал от Джаро-Белоканских обществ выдачи царевича Александра, выплаты дани, выдачи 5 аманатов, и ввода в Белоканы и Джары русских гарнизонов. А хана он предупредил, что император приказал, оказывать защиту и покровительство всем преданным и добрым соседям, а врагов истреблять силой непобедимого российского оружия. Горцы надеясь на помощь шекинского хана отказались исполнять требования Цицианова.
Получив от Цицианова еще один батальон Гуляков начинает укреплять свои тылы, и налаживать связь с Кахетией, так как его войска испытывали недостаток продовольствия. Исходя из собственного опыта Цицианов просит Гулякова, приказать солдатам искать пшеницу и ячмень тыкая шомполами по ямам. Обеспечив свой тыл, и приказав полковнику Дренякину строить переправы через Алазань у брода Урдо, русские войска выступают в сторону Джара.
27 марта (8 апреля) Гуляков подошел к селению Катех, которое было взято после короткой перестрелки. Получив известия о подходе русских войск шекинский хан приказал своим войскам отступать и по пути его войска разорили селения своих союзников.
29 марта (10 апреля) Гуляков без боя вошел в покинутый горцами Джар.
Мирные переговоры
В тот же день явились старшины горцев с предложениями о мире. Гуляков принял старшин в русском лагере и оставил неприкосновенными в Джарах не только дома и имущество жителей, но для большего успокоения последних 31 марта (12 апреля) вывел войска из селения, поставив их бивуаком на берегу Алазани. Прибывшие старшины в количестве девяти человек отправились в Тифлис к князю Цицианову, со стороны Илисуйского султаната на мирных переговорах присутствовали поверенные Бала-юзбаши, Шихали-юзбаши и Мирза Хусейн-оглы. 12 (24) апреля 1803 года был заключен мир на следующих условиях:
- 1. Все Джаро-Белоканские общества во вечные времена присоединяются к России и выплачивают ежегодно дань в 220 пудов шелка.
- 2. Илисуйский султанат входит подданство России, с ежегодной выплатой в 10 пудов шелка.
- 3. Селения Джар, Белокан, Катех, Тала, Мухах, и Джынных в залог своей верности дают аманатов, и отвечают за прочие приписанные к ним селения.
- 4. Русским войскам предоставляется право располагаться в их селениях по усмотрению начальства, но продовольствием войска должна обеспечивать казна.
- 5. Общества обязуются не принимать и не укрывать у себя ни царевича Александра и его сообщников, ни дагестанских горцев, которых не должны пропускать через свои владения в Грузию.
Со своей стороны князь Цицианов торжественно дал обещание сохранить обществам их права и преимущества, и не вмешиваться в их внутреннее управление, и оставить за ними все принадлежащие им ингилойские селения, с условием чтобы горцы не препятствовали христианству среди ингилойцев.
Последствия
Для утверждения русского господства построены были при броде Урдо Александровский редут в котором разместился один батальон Кавказского гренадерского полка, и два укрепления: одно — на местности, известной под именем Царских Колодцев, а другое — в Караагаче, в каждом по две роты пехоты Кабардинского полка. Неподалеку был расквартирован также один батальон Тифлисского полка. Гуляков был награждён за эту экспедицию орденом св. Георгия 3-ей степени, а два батальона кабардинцев, вынесших на своих плечах всю тяжесть боя, заслужили от императора по рублю на человека.
Грузия была защищена от набегов, и в состав России вошли Джаро-Белоканские вольные общества и Илисуйский султанат. Покорение этих государств, доселе никем не покоренных сильно напугало соседних с ними ханов, и еще раз показало силу Российской империи. Однако горцы окончательно не смирились с поражением, и через год во время Русско-Персидской войны вновь начнут военные действия.
См. также
Напишите отзыв о статье "Джаро-Белоканский поход (1803)"
Примечания
Литература
- [www.vehi.net/istoriya/potto/kavkaz/index.html#_ftn2 Потто В. А. «Кавказская война. От древнейших времён до Ермолова». 1899 Т.1]
- [budetinteresno.info/kraeved/kavkaz_gordin_index.htm Гордин Я. А., 2000 «Кавказ: земля и кровь» ISBN 5-7439-0058-2]
- [www.runivers.ru/bookreader/book18681/#page/1/mode/1up Брилявский Н.Н., Потто В.А., Утверждение русского владычества на Кавказе, том I, 1901г., Тифлис]
- [www.runivers.ru/bookreader/book9704/#page/1/mode/1up Дубровина Н., История войны и владычества русских на Кавказе, том IV, 1886г., С-Петербург]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Джаро-Белоканский поход (1803)
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
