Марк Корнелий Цетег (консул 204 года до н. э.)

Марк Корнелий Цетег Marcus Cornelius Cethegus
Консул 204 года до н. э.
Рождение:	ок. 241 до н. э.
Смерть:	196 до н. э.(-196)
Род:	Корнелии
Отец:	Марк Корнелий Цетег

Марк Корнелий Цетег (лат. Marcus Cornelius Cethegus; около 241 года до н. э. — 196 до н. э.) — политический и военный деятель Римской республики, консул 204 года до н. э.

Биография

Происходил из древнего патрицианского рода Корнелиев. Сын Марка Корнелия Цетега.

В 225 году до н. э. стал членом коллегии фламинов, но из-за нарушений в процессе жертвоприношения в 223 году был вынужден сложить с себя полномочия.

В 213 году был принят в коллегию понтификов. В этом же году стал курульным эдилом. Вместе с Публием Сципионом был занят организацией Римских игр.

В 211 году стал претором. Воевал против Карфагена в Сицилии. Вернул под римский контроль города Мургантию, Эргетий, Гиблу, Мацеллу.

В 209 году вместе с Публием Семпронием Тудитаном стал цензором. Сдал в аренду кампанскую землю и подряд на строительство в районе Форума. Настаивал на назначении принцепсом сената Тита Манлия Торквата, но вынужден был уступить Тудитану и утвердить Квинта Фабия Максима на эту должность. В том же году был составлен список сенаторов, проявивших малодушие в войне с Карфагеном, а также всадников, уклонявшихся от военной службы. Все они понесли наказание.

В 204 году вместе с Публием Семпронием Тудитаном был избран консулом. Создал комиссию по расследованию событий в Локрах и злоупотреблений со стороны римлян в данном городе. Получил в управление Этрурию, где покарал местную знать за переговоры с Магоном.

В 203 году был проконсулом Цизальпийской Галлии, где успешно сражался против Магона.

Умер в 196 году до н. э.

Источники

• Friedrich Münzer: Cornelius 92). In: Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Band 4, 1. Halbband: Claudius bis Cornificius. (RE IV, 1) Stuttgart: J. B. Metzlersche Verlagsbuchhandlung, 1900, Sp. 1279f
• [ancientrome.ru/genealogy/person.htm?p=813 Марк Корнелий Цетег (около 241—196 гг. до н. э.)]

Отрывок, характеризующий Марк Корнелий Цетег (консул 204 года до н. э.)

Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.