1-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус (второго формирования)
1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус (второго формирования) | |
Почётные наименования: |
Смоленско-Берлинский |
---|---|
Войска: | |
Род войск: | |
Формирование: |
31.12.1944 г. |
Расформирование (преобразование): |
10.01.1949 г. |
Предшественник: | |
Преемник: |
51-й гвардейский тяжёлый бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус |
Боевой путь | |
1944 - 1945: |
1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус (второго формирования) (1-й гв. бак) — соединение Военно-Воздушных сил (ВВС) Вооружённых Сил РККА, принимавшее участие в боевых действиях Великой Отечественной войны.
Содержание
- 1 Наименования корпуса
- 2 Создание корпуса
- 3 Преобразование корпуса
- 4 В действующей армии
- 5 Командир корпуса
- 6 В составе объединений
- 7 Соединения, части и отдельные подразделения корпуса
- 8 Участие в операциях и битвах
- 9 Почётные наименования
- 10 Награды
- 11 Герои Советского Союза
- 12 Статистика боевых действий
- 13 Примечания
- 14 Литература
- 15 Ссылки
Наименования корпуса
- 1-й гвардейский авиационный корпус дальнего действия;
- 1-й гвардейский авиационный Смоленский корпус дальнего действия;
- 1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленский корпус (второго формирования);
- 1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус (второго формирования);
- 51-й гвардейский тяжёлый бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус.
Создание корпуса
1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленский корпус создан 31 декабря 1944 года путём преобразования из 1-го гвардейского авиационного Смоленского корпуса дальнего действия[1]
Преобразование корпуса
1-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус переименован в 51-й гвардейский тяжёлый бомбардировочный авиационный Смоленско-Берлинский корпус[2]
В действующей армии
В составе действующей армии:
- с 31 декабря 1944 года по 9 мая 1945 года[3], всего 129 дней
Командир корпуса
- генерал-лейтенант авиации Тупиков Георгий Николаевич[4]. Период нахождения в должности: с 31 декабря 1944 года по апрель 1946 года.
В составе объединений
Объединение | Период |
---|---|
18-я воздушная армия | 31.12.1944 — 09.05.1945 |
Соединения, части и отдельные подразделения корпуса
- 11-я гвардейская бомбардировочная авиационная Орловская дивизия[5]
- 6-я гвардейская бомбардировочная авиационная Сталинградская дивизия[5]
- 36-я бомбардировочная авиационная Смоленская Краснознамённая дивизия[5]
- 48-я бомбардировочная авиационная Рижская дивизия[5]
Участие в операциях и битвах
- Висло-Одерская наступательная операция — с 12 января 1945 года по 3 февраля 1945 года
- Восточно-Прусская операция — с 13 января 1945 года по 25 апреля 1945 года
- Восточно-Померанская операция — с 20 февраля 1945 года по 4 апреля 1945 года
- Кенигсбергская операция — с 6 апреля 1945 года по 9 апреля 1945 года
- Берлинская операция — с 16 апреля 1945 года по 8 мая 1945 года
Почётные наименования
- 1-му гвардейскому бомбардировочному авиационному Смоленскому корпусу присвоено почётное наименование «Берлинский»[6]
- 2-му гвардейскому бомбардировочному авиационному Смоленскому Краснознамённому полку присвоено почётное наименование «Будапештский»[7]
- 6-му гвардейскому бомбардировочному авиационному Брянскому полку присвоено почётное наименование «Берлинский»[6]
- 28-му гвардейскому бомбардировочному авиационному Смоленскому Краснознамённому полку присвоено почётное наименование «Берлинский»[6]
- 240-му гвардейскому бомбардировочному авиационному Севастопольскому Краснознамённому полку присвоено почётное наименование «Берлинский»[6]
Награды
- 11-я гвардейская бомбардировочная авиационная Орловская дивизия 18 августа 1945 года награждена орденом «Боевого Красного Знамени»[8]
- 2-й гвардейский бомбардировочный авиационный Смоленско-Будапештский Краснознамённый полк 18 августа 1945 года награждён орденом «Боевого Красного Знамени»[8]
- 5-й гвардейский бомбардировочный авиационный Севастопольский полк 18 августа 1945 года награждён орденом «Боевого Красного Знамени»[8]
- 6-й гвардейский бомбардировочный авиационный Брянско-Берлинский полк 18 августа 1945 года награждён орденом «Боевого Красного Знамени»[8]
- 240-й гвардейский бомбардировочный авиационный Севастопольско-Берлинский полк 18 августа 1945 года награждён орденом «Боевого Красного Знамени»[8]
Герои Советского Союза
- Голубой Александр Михайлович, младший лейтенант, начальник связи эскадрильи 16-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка 11-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 8740[9]
- Зуенко Иван Семёнович, капитан, штурман эскадрильи, 108-го бомбардировочного авиационного полка 36-й бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 9052[10]
- Ижутов Николай Степанович, капитан, инструктор по радионавигации, заместитель штурмана 108-го бомбардировочного авиационного полка 36-й бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 4711[11]
- Синицин Василий Иванович, младший лейтенант, начальник связи эскадрильи 5-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка 11-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 8760[12]
- Ткачёв Григорий Елизарович, майор, заместитель по радионавигации штурмана 240-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка 36-й бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного авиационного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1945 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 8008[13]
- Храпов Пётр Иванович, майор, командир эскадрильи 16-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка 11-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии 1-го гвардейского бомбардировочного корпуса (второго формирования) 18-й воздушной армии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года удостоен звания Герой Советского Союза. Золотая Звезда № 9015[14]
Статистика боевых действий
За период боевых действий соединения корпуса совершили 3524 боевых вылета, сбросив 3001 тонн бомб.
В ходе Берлинской наступательной операции корпус совершил 948 боевых вылетов, сбросив 1203 тонн бомб.
Напишите отзыв о статье "1-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус (второго формирования)"
Примечания
- ↑ Директива Генерального Штаба № орг/10/31570 от 26 декабря 1944 года
- ↑ Директива Генерального Штаба № ОРГ/1/120016 от 10 января 1949 года
- ↑ Перечень № 9 соединений и частей авиации дальнего действия со сроками их вхождения в состав Действующей армии в годы Великой Отечественной войны. Москва. 1956 г. — 24с
- ↑ Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 428-430. — ISBN 5-901679-08-3.
- ↑ 1 2 3 4 Боевой состав Советской армии. Часть V. (Январь — сентябрь 1945 г.). Москва. Военное издательство. 1990 г. — 216 с.
- ↑ 1 2 3 4 Приказ НКО № 0111 от 11 июня 1945 года на основании приказа ВГК № 359 от 2 мая 1945 года
- ↑ Приказ НКО № 064 от 5 апреля 1945 года на основании приказа ВГК № 277 от 13 февраля 1945 года
- ↑ 1 2 3 4 5 Указ Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа 1945 года
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=47215792 Наградной лист на Героя Советского Союза Голубого]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=150012509 Наградной лист на Героя Советского Союза Зуенко]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=150013063 Наградной лист на Героя Советского Союза Ижутова]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=150030477 Наградной лист на Героя Советского Союза Синицына]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=46554714 Наградной лист на Героя Советского Союза Ткачева]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?#id=150035066 Наградной лист на Героя Советского Союза Храпова]
Литература
- Кожевников М. Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.. — Москва: Наука, 1977. — 288 с. — 70 000 экз.
- М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. [gigabaza.ru/doc/76524.html Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941–1945] / под общ. ред. генерала армии С. П. Иванова. — Институт военной истории МО СССР. Центральный архив МО СССР. — М: Воениздат, 1985. — 598 с. — (Справочник). — 50 000 экз.
- Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 2. — С. 428-430. — ISBN 5-901679-08-3.
Ссылки
- Список операций вооружённых сил СССР во Второй мировой войне
- [vvs.militera.org/ilpilot/index.html Советская авиация в Отечественной войне]
- [www.warheroes.ru Герои Второй Мировой]
- [www.lpilot.narod.ru Боевой состав ВВС]
- [www.ww2.dk The Luftwaffe, 1933- 45]
- [allaces.ru Авиаторы Второй мировой войны]
- [gigabaza.ru/doc/76524.html «Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941—1945» / М. Л. Дударенко, Ю. Г. Перечнев, В. Т. Елисеев и др. — М.: Воениздат, 1985. — 598 с. Электронная версия]
Отрывок, характеризующий 1-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус (второго формирования)
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.
Когда ему предлагали служить или когда обсуждали какие нибудь общие, государственные дела и войну, предполагая, что от такого или такого исхода такого то события зависит счастие всех людей, он слушал с кроткой соболезнующею улыбкой и удивлял говоривших с ним людей своими странными замечаниями. Но как те люди, которые казались Пьеру понимающими настоящий смысл жизни, то есть его чувство, так и те несчастные, которые, очевидно, не понимали этого, – все люди в этот период времени представлялись ему в таком ярком свете сиявшего в нем чувства, что без малейшего усилия, он сразу, встречаясь с каким бы то ни было человеком, видел в нем все, что было хорошего и достойного любви.
Рассматривая дела и бумаги своей покойной жены, он к ее памяти не испытывал никакого чувства, кроме жалости в том, что она не знала того счастья, которое он знал теперь. Князь Василий, особенно гордый теперь получением нового места и звезды, представлялся ему трогательным, добрым и жалким стариком.
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих взглядов на людей и вещи, но, напротив, в внутренних сомнениях и противуречиях прибегал к тому взгляду, который он имел в это время безумия, и взгляд этот всегда оказывался верен.
«Может быть, – думал он, – я и казался тогда странен и смешон; но я тогда не был так безумен, как казалось. Напротив, я был тогда умнее и проницательнее, чем когда либо, и понимал все, что стоит понимать в жизни, потому что… я был счастлив».
Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.
С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.