Ка (фараон)
Поделись знанием:
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
| Фараон Древнего Египта | |||||||||
| |||||||||
 Глиняный сосуд с именем Ка | |||||||||
| Родословная | Дедушка — Скорпион II Бабушка — ? Отец — Ири-Хор Мать — ? Дети — Нармер | ||||||||
| Захоронение | Умм-эль-кааб | ||||||||
Ка или Сехен — древнеегипетский раннединастический царь.
Полное его имя Хор-Ка/Сехен переводится как «Двойник» или «Питание» (по Ю. Я. Перепёлкину), по зарубежным данным « Бык». Памятники с его именем найдены на царских кладбищах в Абидосе и в Тархане. Надписи чернилами на цилиндрических вазах из его погребального комплекса записаны продукты налогообложения царским казначейством Верхнего и Нижнего Египта. Эти надписи представляют свидетельства для раннего разделения Египта на две половины в административных целях. В Умм-эль-Кааб находится его гробница под номером B7-B9.
При Ka/Сехен начали развиваться первые государственные учреждения. Многочисленные глиняные сосуды, датируемые временем его правления, говорят о развитии торговли. Предположительно при Ка египтяне стали строить первые оросительные искусственные каналы.
Памятники правления
- 1 - 41 памятники найденные в Абидосе, Умм эль-Кааб, в гробнице В7, Ф. Питри. И хранятся в музеях: Ашмола (Оксфорд), ВМ, Бристоля, Глазго, Кембриджа, Берлина, ММА, UCL, Эдинбурга, Брюсселя и Манчестера.
- 42 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб, в гробнице В 11. Найденный Ф. Питри.
- 43 памятник найденный в Абидосе, умм эль-Кааб. к востоку от гробниц B7/B9. Хранится в Абидосе. Найден немецкой экспедицией в 1982 году.
- 44 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб, в гробнице В 15. Найден Ф. Питри.
- 45 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб, в гробнице В 19 и спуске между гробницами В 7/В10. Найден немецкой экспедицией в 1982 году.
- 46 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб, неизвестно. Найден Ф. Питри.
- 47 памятник найденный в Кафр-Тархане, в гробнице 261. Найден Petrie W. M. Fl., Wainwright G.A., Gardiner A.H.
- 48 - 49 памятники найденные в Хелуане, в гробнице 1627 Н 2 и 1651 Н 2. Автор находок Saad, Helwan (1941-1945).
- 50 памятник неизвестного происхождения хранится в коллекции Kofler-Truniger.
- 51 памятник найденный в Восточной дельте, Телль Абрахим-Авад.
- 52 памятник найденный в Восточной дельте, Телль Хассан-Давуд, гробница 1008.
- 53 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб (?).
- 54 памятник найденный в Абидосе, Умм эль-Кааб, в гробнице U-j/8. Хранится в Абидосе.
- 55 памятник найденный в абидосе. Умм эль-Кааб, в гробнице В 1. Хранится в Абидосе.
- 56 памятник найденный в абидосе. Умм эль-Кааб, в гробнице В 2. Хранится в Абидосе.
- 57 памятник найденный в абидосе. Умм эль-Кааб (?).
- 58 памятник найденный в Израиле, Тель-Лод.
Напишите отзыв о статье "Ка (фараон)"
Литература
- Ludwig David Morenz: Bild-Buchstaben und symbolische Zeichen: Die Herausbildung der Schrift der hohen Kultur Altägyptens. Orbis Biblicus et Orientalis 205, Fribourg 2004, ISBN 3-7278-1486-1
- [issuu.com/tomaz136/docs/early_dynastic_egypt Toby A. H. Wilkinson: Early Dynastic Egypt]: Strategy, Society and Security. Routledge, London 1999, ISBN 0-415-18633-1 [www.egyptology.ru/annotations/Wilkinson.pdf рецензия]
- Michael Allan Hoffman: Egypt before the pharaohs: The prehistoric foundations of Egyptian Civilization. Routledge and Kegan Paul, London 1980, ISBN 0-7100-0495-8
- Henri Asselberghs: Chaos en beheersing: Documenten uit Aeneolithisch Egypten — Documenta et monumenta orientis antiqui 8 -. Brill, Leiden 1961
- KAPLONY, Peter, Sechs Kônigsnamen der I. Dynastie in neuer Deutung, Orientalia Suecana, Uppsala 7 (1958), 1959, 54-69.
- Flinders Petrie: The Royal Tombs of the First Dynasty. Part I. London 1900.
- Schneider, Leben und Tod im alten Ägypten. Meiserterwerke aus dem Reichsmuseum für Altertümer in Leiden. Gustav-Lübcke-Museum, 27, n° 13
- W. Kaiser, Günter Dreyer. Umm el-Qaab. Nachuntersuchungen im frьhzeitlichen Kцnigsfriedhof. 2. Vorbericht, MDAIK 38 (1982), 211-269 (fig., pl.).
- W. Kaiser. Zum Siegel mit frьhen Kцnigsnamen von Umm el-Qaab, MDAIK 43 (1987), 115-119. (fig.).
- Petrie, William Matthew Flinders: Tarkhan I and Memphis V / by W. M. Flinders Petrie, G. A. Wainwright and A. H. Gardiner. - London : British School of Archaeology in Egypt, 1913. - VII, 39 S. : 81 Taf. ; 4є. - (BSAE / ERA ; 19th year 1913, [Nr. 23])
- SAAD, Zaki Youssef, Royal Excavations at Helwan (1945-1947), Le Caire, 1951 (petit 4to, X + 55 p., fig., pl., frontispice, pl., cartes) = CASAE 14.
- SAAD, Zaki Y., The Royal Excavations at Helwan, Bulletin de l'Institut Fouad Ier du Désert, Héliopolis 1 (1951), 151-156, (fig.).
- SAAD, Zaki Y., The Excavations at Helwan. Art and Civilization in the First and Second Egyptian Dynasties. Edited, and with a foreword, by J. Frank Autry, Norman, University of Oklahoma Press, [1969] (12.7 x 19.2 cm; [XVI] + 207 p., 15 fig. 123 ill. on 115 p., 1 map, frontispiece and ill. on jacket)
- Petrie, William Matthew Flinders: Abydos. - London : Egypt Exploration Fund, 1902-1904. - Pt. 1-3 ; 4º. - (EEF ; 22. 24. [25])
| Предшественник: Ири-Хор |
Фараон Египта 31?? — 31?? |
Преемник: Нармер |
Отрывок, характеризующий Ка (фараон)
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
