Рыжков, Николай Иванович

Николай Иванович Рыжков
Член Совета Федерации Федерального Собрания РФ
с 2003 года
депутат Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации
1995 год — 2003 год
7-й Председатель Совета Министров СССР
27 сентября 1985 года — 14 января 1991 года
Президент:	Михаил Сергеевич Горбачёв
Предшественник:	Николай Александрович Тихонов
Преемник:	должность упразднена Валентин Сергеевич Павлов как Премьер-министр СССР
Секретарь ЦК КПСС
22 ноября 1982 года — 15 октября 1985 года
Член Политбюро ЦК КПСС
23 апреля 1985 года — 14 января 1991 года
Рождение:	28 сентября 1929(1929-09-28) (94 года) Дылеевка, Дзержинский район, Донецкая область, УССР, СССР
Отец:	Рыжков Иван Фёдорович
Мать:	Рыжкова Александра Павловна
Супруга:	Рыжкова Людмила Сергеевна (1932)
Дети:	дочь Гутина Марина Николаевна (1956)
Партия:	КПСС (с 1956 по 1991)
Образование:	Машиностроительный колледж Донбасской государственной машиностроительной академии Уральский государственный технический университет — УПИ
Профессия:	инженер
Деятельность:	политик
Награды:

Никола́й Ива́нович Рыжко́в (род. 28 сентября 1929 года, Дылеевка, Дзержинский район, Донецкая область, УССР) — советский и российский государственный и партийный деятель. Бо́льшую часть правления М. С. Горбачёва занимал должность Председателя СМ СССР (1985—1991). Член КПСС с 1956 по 1991 годы. Депутат Совета Союза Верховного Совета СССР (1974—89 гг.) от Свердловской области.

Член Совета Федерации (с 2003 года), до 2011 года президент Российского союза товаропроизводителей.

Национальный Герой Армении (2008).

Биография

Родился в семье рабочего-шахтёра Ивана Фёдоровича Рыжкова в селе Дылеевка (Артёмовский округ УССР, ныне посёлок Кировского поселкового совета Дзержинского городского совета Донецкой области Украины)

Окончил Краматорский машиностроительный техникум, где учился в 1946—1950 гг. и УПИ имени С. М. Кирова, где учился в 1953—1959 гг.

Уралмаш и Госплан

С 1950 года по 1975 год работал на инженерно-технических должностях на Уральском заводе тяжёлого машиностроения им. Серго Орджоникидзе (ПО «Уралмаш»): в 1955—1959 гг. начальником цеха, 1959—1965 гг. главным технологом по сварке, в 1965—1970 гг. главный инженер, в 1970—1971 гг. директор, в 1971—1975 гг. генеральный директор.

В 1975—1979 гг. первый заместитель министра тяжёлого и транспортного машиностроения СССР В. Ф. Жигалина.

В 1979—1982 гг. первый заместитель председателя Госплана СССР.

Высшее партийное руководство

Член ЦК КПСС (1981—1991). С 22 ноября 1982 года по 15 октября 1985 года — Секретарь ЦК КПСС, одновременно — заведующий Экономическим отделом ЦК КПСС. В интервью Л. Радзиховскому (в газете «Новый Взгляд», 1992) Рыжков вспоминал:

В ноябре 82-го года меня — совершенно неожиданно — избрали секретарем ЦК и Андропов ввёл меня в команду, готовившую реформы. Туда входили и Горбачёв, Долгих… Об этой работе по подготовке реформ я не жалею. Ситуация была тяжелой, кризис зрел. Мы стали разбираться с экономикой, а с этого началась перестройка в 85 году, где практически были использованы итоги того, что сделали в 83-84 годах. Не пошли бы на это — было бы ещё хуже.

(«Андропов поручил члену ПБ Горбачёву, кандидату в члены ПБ Долгих и секретарю ЦК по экономике Рыжкову тщательно изучить сложившееся в экономике положение и подготовить предложения по её реформированию», — писал Рыжков в своих мемуарах.)

С 23 апреля 1985 года по 13 июля 1990 года — член Политбюро ЦК КПСС.

Председатель Совета Министров СССР

С 27 сентября 1985 года по 14 января 1991 года — Председатель Совета Министров СССР.

Н. Рыжков находился на должности Председателя Совета министров СССР с начала Перестройки, когда были заложены основы изменений в хозяйственной и экономической жизни страны. Заметно сократилось обновление основных фондов, производство средств производства и отчетливо возросла дифференциация доходов групп населения, приведшая к изменению масштаба цен уже в 1988 году. Таким образом, в период его руководства были созданы предпосылки для системного кризиса экономики в 1991-98 гг. Однако, не следует считать, что Н. Рыжков имел злой умысел на развал экономики СССР. По воспоминаниям коллег, причина лежит в его недостаточной компетентности и отсутствии необходимой квалификации, что регулярно приводило к манипулированию им со стороны его помощников. В книге «Красная дюжина. Крах СССР: они были против» приводится его трактовка отставки с этого поста («не хотел быть на капитанском мостике тонущего корабля»).

В 1987 году на верфи Вяртсиля в Финляндии принял рекордно большое судно «Трансшельф». По словам академика Легасова, Н. И. Рыжков внёс значительный вклад в организацию работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году.

Когда Михаил Горбачёв приступил к реформам, Николай Рыжков поддержал его курс, видя свою задачу в создании «рыночного социализма», к которому следовало двигаться «эволюционным путём». Академик Олег Богомолов отмечал, что «Рыжков одобрял идеи Перестройки, но относился к ним с осторожностью…».

Рыжков утверждает, что ввёл в 1988 году в отечественную экономику понятия монополизма и конкуренции.

24 мая 1990 года на заседании сессии Верховного Совета СССР, транслировавшемся на всю страну по телевидению, заявил, что цены на хлеб и продукты — неоправданно низкие и должны повыситься.

Анатолий Собчак обвинял Николая Рыжкова в потворстве созданию кооператива «АНТ», сотрудники которого пытались вывезти за рубеж 12 танков. Между тем, ухудшению экономической ситуации в стране в конце 80-х способствовал и тот факт, что в пылу политической борьбы оказались забыты повседневные нужды — урожай оставался неубранным, несмотря на еженедельные выступления Н. И. Рыжкова по телевидению (особенно негативно в этом отношении высказывалось руководители столиц — Гавриил Попов, Сергей Станкевич и Анатолий Собчак) и всё это — обвинения в адрес союзного правительства, политическая борьба вокруг концепций экономического оздоровления страны — «500 дней» Станислава Шаталина и Григория Явлинского, на которой настаивали радикалы, с одной стороны, и правительственной, разработанной Советом Министров Н. И. Рыжкова, с другой — привело к тому, что 26 декабря 1990 года Николай Рыжков перенес обширный инфаркт. В ходе лечения был отправлен М. С. Горбачёвым в отставку. «Рыжков был Горбачеву союзник» (до его попытки выдвижения кандидатом в президенты СССР), — говорил про тот период академик Станислав Шаталин. Е. К. Лигачёв в 2010 году отмечал, что «Рыжков против Горбачева никогда не выступал публично».

Борис Немцов, критикуя Рыжкова, отмечал, что тот был «прекрасным руководителем предприятия, но отвратительным премьером».

После отставки

В 1991 году, выйдя на пенсию, баллотировался в президенты РСФСР от КПСС (набрал чуть больше 16 % голосов, заняв второе место после Ельцина, избранного в первом туре).

Во время событий 19-21 августа 1991 года находился дома и по телевизору узнал о выступлении ГКЧП. Считает выступление комитета своеобразной попыткой остановить разрушение СССР.

В декабре 1991 года был одним из тех, кто подписал обращение к Президенту СССР и Верховному Совету СССР с предложением о созыве чрезвычайного Съезда народных депутатов СССР.

Работал экспертом Военно-промышленной инвестиционной компании, был советником, а затем председателем совета директоров Тверьуниверсалбанка.

С 1998 по 2011 год возглавлял Координационный совет содействия отечественным товаропроизводителям (в настоящее время Российский союз товаропроизводителей), объединяющий более 130 отраслевых союзов и ассоциаций.

Дума и Совет Федерации

В 1993-м начал заниматься проблемами Прохоровского поля в Белгородской области… Потом мне предложили стать депутатом, и я дважды баллотировался от Белгородской области.

В декабре 1995 года избран депутатом Государственной думы Федерального Собрания России второго созыва по Белгородскому одномандатному избирательному округу № 62 от блока «Власть — народу». В думе возглавлял депутатскую группу «Народовластие». Председатель Исполкома Народно-патриотического союза России (НПСР).

В декабре 1999 года по этому же округу избран депутатом Государственной думы третьего созыва.

В сентябре 2003 года назначен представителем администрации Белгородской области в Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. В связи с этим сложил полномочия депутата Государственной думы.

Председатель Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям, член Комитета по вопросам местного самоуправления, сопредседатель российско-армянской комиссии межпарламентского сотрудничества.

На заседании Совета Федерации 1 марта 2014 года проголосовал (так же, как и все остальные члены СФ) за выдачу разрешения Президенту России использовать при необходимости Вооружённые силы на территории Украины. При этом в своём выступлении так оценил происходящее:

События на Украине — это настоящий бунт. Коричневая чума захватила власть.

17 марта того же года попал под санкции Евросоюза.

Семья

Супруга — Рыжкова Людмила Сергеевна (р. 5.5.1932). Дочь — Рыжкова Марина Николаевна (р. 22.10.1956). Зять — Гутин Борис Михайлович, бывший член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от законодательного органа государственной власти Ямало-Ненецкого автономного округа. Внук — Гутин Николай Борисович (р. 11.2.1983). Внучка — Гутина Людмила Борисовна (р. 6.12.1986).

Награды, звания

• орден «За заслуги перед Отечеством» I степени (21 июля 2014) — за большой вклад в укрепление и развитие российской государственности и парламентаризма
• орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (27 сентября 2004) — за большой вклад в укрепление российской государственности и многолетнюю добросовестную работу
• орден Почёта (12 июня 2013 года) — за большой вклад в развитие российского парламентаризма и активную законотворческую деятельность
• два ордена Ленина (1974, 1976)
• орден Октябрьской Революции (1971)
• два ордена Трудового Красного Знамени (1966, 1979)
• орден Отечественной войны I степени (1985)
• медаль «В память 850-летия Москвы» (1997)
• медаль «В память 1000-летия Казани» (2005)
• медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
• Медаль Столыпина П. А. I степени (26 сентября 2014 года) — за большой вклад в решение стратегических задач социально-экономического развития страны и многолетний плодотворный труд
• Государственная премия СССР (1969) — за создание и внедрение комплексно-механизированного показательного сварочного производства в уникальном блоке сварных машиностроительных конструкций Уралмашзавода (с коллективом)
• Государственная премия СССР (1979) — за создание и внедрение высокопроизводительных слябовых машин непрерывного литья заготовок криволинейного типа для металлургических комплексов большой мощности(с коллективом)
• Почётная грамота Президента Российской Федерации (3 октября 2009 года) — за многолетнюю плодотворную работу по развитию российского парламентаризма и активную законотворческую деятельность
• В 1998 году за весомый личный вклад в организацию восстановительных работ после Спитакского землетрясения в г. Спитаке Н. И. Рыжкову был установлен памятник, а в 2008 году ему было присвоено звание «Национальный Герой Армении», с вручением Ордена Отечества. В городе Гюмри Армении есть улица в честь Н. И. Рыжкова.
• орден князя Ярослава Мудрого V степени (Украина, 24 сентября 2004 года) — за выдающийся личный вклад в развитие российско-украинского сотрудничества и по случаю 75-летия со дня рождения.
• Почётный гражданин Свердловской области (8 октября 2014 года)
• [www.dzerghinsk.org/publ/dzerzhinsk/pochetnie/8-1-0-90 Почетный житель города Торецка (бывший Дзержинск)]

Ссылки

• [www.council.gov.ru/staff/members/functionary1647915.html Биография на сайте Совета Федерации]
• [subscribe.ru/digest/economics/society/n134326367.html Россию развратило богатство]
• Гамов, Александр. [www.kp.ru/daily/24364/549130/ Николай Рыжков: «Государство в экономике не должно быть ночным сторожем с берданкой»]. Газета «Комсомольская правда» (22 сентября 2009). — Политика: в России. Проверено 11 июля 2015.
• Д/ф [russia.tv/brand/show/brand_id/58449 Николай Рыжков. Последний Премьер Империи] (РТР, 2014)
• [lenta.ru/articles/2015/03/19/ryzhkov/ «При всем неуважении к Горбачеву — он не хотел разрушить страну» — интервью изданию lenta.ru 2015 года]
• [www.dzerghinsk.org/publ/dzerzhinsk/pochetnie/8-1-0-90 Рыжков Николай Иванович почетный житель города Торецка - "Дзержинск - город шахтеров"]

Отрывок, характеризующий Рыжков, Николай Иванович

Оправив на себе платье, Пьер взял в руки пистолет и сбирался уже идти. Но тут ему в первый раз пришла мысль о том, каким образом, не в руке же, по улице нести ему это оружие. Даже и под широким кафтаном трудно было спрятать большой пистолет. Ни за поясом, ни под мышкой нельзя было поместить его незаметным. Кроме того, пистолет был разряжен, а Пьер не успел зарядить его. «Все равно, кинжал», – сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения, решал сам с собою, что главная ошибка студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом. Но, как будто главная цель Пьера состояла не в том, чтобы исполнить задуманное дело, а в том, чтобы показать самому себе, что не отрекается от своего намерения и делает все для исполнения его, Пьер поспешно взял купленный им у Сухаревой башни вместе с пистолетом тупой зазубренный кинжал в зеленых ножнах и спрятал его под жилет.
Подпоясав кафтан и надвинув шапку, Пьер, стараясь не шуметь и не встретить капитана, прошел по коридору и вышел на улицу.
Тот пожар, на который так равнодушно смотрел он накануне вечером, за ночь значительно увеличился. Москва горела уже с разных сторон. Горели в одно и то же время Каретный ряд, Замоскворечье, Гостиный двор, Поварская, барки на Москве реке и дровяной рынок у Дорогомиловского моста.
Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат, к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно быть совершено его дело. У большей части домов были заперты ворота и ставни. Улицы и переулки были пустынны. В воздухе пахло гарью и дымом. Изредка встречались русские с беспокойно робкими лицами и французы с негородским, лагерным видом, шедшие по серединам улиц. И те и другие с удивлением смотрели на Пьера. Кроме большого роста и толщины, кроме странного мрачно сосредоточенного и страдальческого выражения лица и всей фигуры, русские присматривались к Пьеру, потому что не понимали, к какому сословию мог принадлежать этот человек. Французы же с удивлением провожали его глазами, в особенности потому, что Пьер, противно всем другим русским, испуганно или любопытна смотревшим на французов, не обращал на них никакого внимания. У ворот одного дома три француза, толковавшие что то не понимавшим их русским людям, остановили Пьера, спрашивая, не знает ли он по французски?
Пьер отрицательно покачал головой и пошел дальше. В другом переулке на него крикнул часовой, стоявший у зеленого ящика, и Пьер только на повторенный грозный крик и звук ружья, взятого часовым на руку, понял, что он должен был обойти другой стороной улицы. Он ничего не слышал и не видел вокруг себя. Он, как что то страшное и чуждое ему, с поспешностью и ужасом нес в себе свое намерение, боясь – наученный опытом прошлой ночи – как нибудь растерять его. Но Пьеру не суждено было донести в целости свое настроение до того места, куда он направлялся. Кроме того, ежели бы даже он и не был ничем задержан на пути, намерение его не могло быть исполнено уже потому, что Наполеон тому назад более четырех часов проехал из Дорогомиловского предместья через Арбат в Кремль и теперь в самом мрачном расположении духа сидел в царском кабинете кремлевского дворца и отдавал подробные, обстоятельные приказания о мерах, которые немедленно должны были бытт, приняты для тушения пожара, предупреждения мародерства и успокоения жителей. Но Пьер не знал этого; он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное – не по трудностям, но по несвойственности дела с своей природой; он мучился страхом того, что он ослабеет в решительную минуту и, вследствие того, потеряет уважение к себе.
Он хотя ничего не видел и не слышал вокруг себя, но инстинктом соображал дорогу и не ошибался переулками, выводившими его на Поварскую.
По мере того как Пьер приближался к Поварской, дым становился сильнее и сильнее, становилось даже тепло от огня пожара. Изредка взвивались огненные языка из за крыш домов. Больше народу встречалось на улицах, и народ этот был тревожнее. Но Пьер, хотя и чувствовал, что что то такое необыкновенное творилось вокруг него, не отдавал себе отчета о том, что он подходил к пожару. Проходя по тропинке, шедшей по большому незастроенному месту, примыкавшему одной стороной к Поварской, другой к садам дома князя Грузинского, Пьер вдруг услыхал подле самого себя отчаянный плач женщины. Он остановился, как бы пробудившись от сна, и поднял голову.
В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!
– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.