Таврическая губерния

Таврическая губерния

Губерния Российской империи
Герб
Страна	Российская империя Российская империя
Адм. центр	Симферополь
Население	1 447 790 чел.
Плотность	чел/км²
Площадь	53 053,8 вёрст² км²
Дата образования	1802
Преемственность ← Новороссийская губерния Крымская АССР →

Таври́ческая губе́рния — административно-территориальная единица Российской империи и РСФСР. Губерния существовала с 8 (20) октября 1802 года по 18 октября 1921 года. Губернский город — Симферополь.

Название

Изначально Тавридой (Таврикой, страной тавров) эллины называли южный берег Крыма, а в период раннего Средневековья (примерно до XV века) это название использовалось для всего Крымского полуострова.

Общее описание

Таврическая губерния — самая южная из губерний европейской части Российской империи, находилась между 47°42' и 44°25' с. ш. и 49°8' и 54°32' в. д. Три уезда губернии — Бердянский, Мелитопольский и Днепровский — были на материке, а остальные пять — на Крымском полуострове. От Екатеринославской и Херсонской губерний Таврическая губерния отделялась реками и речками Бердой, Токмачкой, Конкой и Днепром; далее граница шла лиманом, а затем остальная часть её — морская.

Наибольшая ширина губернии — от города Бердянска до форштадта Кинбурна — около 400 верст, а наибольшая длина — от города Орехова до мыса Ай-Тодора на южном берегу Крыма — 360 верст. По исчислению Стрельбицкого, площадь губернии и её уездов занимает:

Уезд	Без внутр. вод (квадратных вёрст)	Под внутр. водами (квадратных вёрст)	Итого
Бердянский	7 798,9	—	7 798,2
Мелитопольский	11 729,4	124,1	11 853,5
Днепровский	11 218,1	2 369,1	13 587,2
Перекопский	5 111,9	124,2	5 236,1
Евпаторийский	4 901,0	148,5	5 049,5
Симферопольский	4 473,9	—	4 473,9
Феодосийский	6 152,9	—	6 152,9
Ялтинский	1 558,6	—	1 558,6
Итого	53 079,5	2 765,9	55 845,4

Поверхность Таврической губернии состоит из двух разнохарактерных частей: от северных пределов губернии до южной четверти полуострова тянется обширная равнина, юг Крыма покрыт горами, цепь которых тянется от города Феодосии. Границу между равниной и горной частью можно приблизительно провести от города Севастополя к городу Симферополю и оттуда по почтовой дороге до города Феодосии. К северу от этой линии хотя и попадаются возвышенности, но гор нет. Горное пространство, таким образом, занимает весь Ялтинский уезд и южные части Симферопольского и Феодосийского уездов; площадь этой части составляла примерно 1/12 часть всей поверхности губернии. Равнинная часть губернии делится Перекопским перешейком на две неравные части, из которых северная, на материке, имеет наклон к югу и юго-западу, а южная, Крымская, преимущественно к северо-востоку и лишь местами к северо-западу. Главная гряда Таврических гор, начинаясь близ города Балаклавы, сначала идет своим наиболее возвышенным краем вдоль морского берега, но чем далее на восток, тем более отступает от него. Между Георгиевским м-рем и г. Балаклавой, так же как и у мыса Айя, морской берег представляет совершенно неприступные скалы, край которых образует самую высокую часть местности (2000—2500 фт.). Вёрст на 10 далее, против Байдарских ворот, край высот отступает от морского берега версты на 2; ещё далее — на 4, у Мисхора, в Ялте, Гурзуфе и дальше к Алуште — около 6 вёрст. Все это пространство составляет то, что зовется южным берегом Крыма. Далее, на восток от Алушты, береговая полоса расширяется до 7-8 вёрст, но она имеет уже меньшее значение, так как климат, орошение и растительность тут много уступает южнобережной. За деревней Туак главная горная гряда разбивается на множество отдельных скал и холмов, которые тесною беспорядочною группою тянутся прямо на восток и оканчиваются на берегу моря между мысом Меганомом и Феодосией — Коктебельскими высотами. На большей части своего протяжения главная гряда имеет вершинную площадь — «Яйлу» в тесном смысле этого слова («Яйла», или «джайлау», значит летнее пастбище («кишлау» — зимнее пастбище), но в более широком смысле слова Яйла стало собственным именем Крымских гор.). Это каменистая пустыня со скалистыми буграми и воронкообразными промоинами, лишенная всякой древесной растительности; скалистая почва едва покрыта тонким слоем дёрна. Те пункты главного хребта, где Яйла прерывается — что обыкновенно обусловлено размывом в верховьях двух смежных речек, южных и северных склонов — служат горными проходами, богазами (по-татарски). Таковы богазы: Ай-Васильский, близ Ялты; Дегерменкойский, против горы Аю-Даг, Кебит-богаз, с юго-западной стороны Четырдага, и Ангарский — с восточной.

Геологическое строение

Главную горную породу Таврической горной цепи представляет темноцветный глинистый сланец, в котором легко осыпающиеся тонколистовые прослойки, почти чисто глинистые, перемежаются с более крепкими, снаружи буроватыми пластами от дюйма до нескольких футов в толщину; эти пласты более песчаны, иногда кремнисты или известковаты и весьма изменчивы по мощности. Вся толща прорезана множеством белых и желтых жил известкового и тяжелого шпатов и кварца, содержит в изобилии серный колчедан и скипки железной окиси. Всюду в обрывах сланец представляет чрезвычайно сложные изгибы, в которых слои быстро переходят из горизонтального положения в вертикальное и опрокинутое; однако в целом господствующая слоистость наклонена от моря к горам, то есть в большинстве случаев на С. З. Эта сланцевая толща между Балаклавой и Судаком образует по крайней мере 2/3 и даже 3/4 берегового склона гор, считая от уровня моря. Местами в верхней части хребта сильно развиты песчаники и крупные конгломераты, а местами непосредственно на сланце лежит мраморовидный известняк Яйлы, образующий красные скалы. Известняк Яйлы и тесно связанные с ним конгломераты и песчаники суть главные собиратели выпадающей из атмосферы воды, орошающей всю горную область Крыма; из них вытекают все значительные реки полуострова: Чёрная, Бельбек, Кача, Алма, Салгир, Карасу, Индол и огромное большинство мелких речек и ручейков сев. и южн. склонов главного хребта. Упомянутые выше сланцы, конгломераты и известняки принадлежат к юрской системе. Почти параллельно главному хребту идет вторая горная гряда, состоящая из меловых образований. Гребень этой гряды идет приблизительно от Инкермана через Мангуп-Кале, Мангуш, Симферополь и Карасу-базар до окрестностей Феодосии. Высота её 1600—1900 фт. над ур. моря. Продольная долина, отделяющая эту меловую гряду от главной (юрской), очень широка, но неправильна. Вторая горная гряда состоит из нуммуитового известняка. Третья горная гряда (500—800 фт.) состоит из среднетретичных пород — это преимущественно известняк, нередко песчаный и мергелистый. Эта гряда существует лишь в западной половине полуострова; она теряется в нескольких верстах к востоку от Симферополя. В западной половине полуострова можно указать ещё одну гряду, четвертую, но протяжение её очень ограничено, и перед ней нет постоянной продольной долины, которая явственно отделяла бы её от предыдущей гряды. Она состоит из новейших третичных и послетретичных пород. Во всех этих грядах наклон пластов в одну сторону, на С. З.; он тем менее крут, чем дальше отстоит гряда от главной; следовательно, это все одна складка, в которой последовательные гряды представляют лишь обрезы составляющих её пластов. Продолжающийся далее в том же направлении наклон пластов доводит между Сакками и Евпаторией самые верхние пласты приблизительно до уровня моря. Севернее этого города господствует легкий обратный наклон пластов на Ю., то есть пласты поднимаются. Верстах в 30 к С. от Евпатории, около середины Тарханкутского полуо-ва, на высоте около 50 саж. над ур. моря, наблюдается тот же среднетретичный известняк, который близ Симферополя лежит выше 100 саж. над ур. моря, тогда как между Сакками и Евпаторией — ниже ур. моря. В уу. Днепровском и Мелитопольском эти пласты ещё раз восходят, достигая приблизительно той же высоты, какую они занимали близ Симферополя. Указанное строение почвы влияет на распределение надземных и подводных вод. Во всех продольных долинах южный береговой склон их гораздо богаче водою, чем противоположный. Чем дальше от гор, тем глубже опускаются под поверхность страны водосодержащие слои и, следовательно, тем глубже должны быть колодцы, добывающие воду из одного и того же пласта; однако с каждой новой горной грядой сверху налегают новые водосодержащие пласты, легче достижимые с поверхности, тогда как нижние водоносные слои, заключенные снизу и сверху между непроницаемыми породами, получают характер артезианских. Фактическим подтверждением этого служат артезианские колодцы Евпатории (1833), Мелитополя (1887) и ряд новых колодцев Перекопского, Днепровского и других уездов. Артезианское бурение в Айбаре, стоившее больших денег, было бесполезно потому, что пункт этот, как выяснилось впоследствии, приходился в антиклинальной области.

Почвы

Почва материковых уездов от восточной границы примерно до линии Перекоп — Алешки черноземная; толщина пласта больше в восточной части материковых уездов. В западной половине Днепровского уезда, наряду с черноземом, встречаются большие площади сыпучих песков. Они начинаются от местечка Каховки и тянутся с перерывами вниз по течению Днепра и лимана до Кинбурнской косы; площадь их не менее 150 тысяч десятин. Разносимые ветром, пески эти заносят нередко культурные земли и образуют на берегах Днепра особые дюны — кучугуры. Министерство земледелия предпринимает здесь лесокультурные работы к укреплению сыпучих песков, а уездное земство предприняло удачные опыты разведения виноградников на песчаной почве. Южная часть (Присивашная) Днепровского и Мелитопольского уездов, а также северная — Перекопского и Евпаторийских уездов покрыты глинисто-солонцеватой почвой, залегающей либо в виде сплошных покровов, либо в виде островков среди черноземной степи. Примерно между станциями Дюрмень и Ишунь Перекопского уезда проходит северная граница чернозема Крымского полуострова.

Реки

Рек в Таврической губернии мало, и притом большинство из них принадлежит к горным, пересыхающим летом. Все они принадлежат к двум бассейнам: Черноморскому и Азовскому.

• Реки Черноморского бассейна: Днепр, Булганак, Алма, Кача, Бельбек, Чёрная речка, Чургунь.

• Реки Азовского бассейна: Берда, Молочная и Салгир с Биюк-Карасу и другими притоками.

Климат

южной части губернии может быть охарактеризован следующими цифровыми данными:

Месяц	Температура			Осадки в мм
	Симферополь	Севастополь	Ялта	Симферополь	Севастополь	Ялта
Январь	−0,8	1,8	3,5	29	28	46
Февраль	−0,1	2,3	3,5	25	24	42
Март	3,9	5,4	6,5	33	27	41
Апрель	9,1	9,9	10,7	35	29	32
Май	14,7	15,7	16,3	35	21	28
Июнь	18,4	20,4	20,7	58	27	38
Июль	20,8	23,1	24,2	52	33	34
Август	20,7	22,7	24,2	34	29	24
Сентябрь	16,1	18,5	19,5	38	38	35
Октябрь	11,0	13,6	14,6	28	37	43
Ноябрь	6,2	8,6	10,0	33	43	66
Декабрь	1,2	4,1	6,7	42	48	77
Среднегодовая	10,1	12,2	13,4	443	386	508

На С., в материковые уездах и даже на В. Крыма, гораздо холоднее зимою, чем в зап. вышеуказанных местах. Средняя температура:

	Января	Апреля	Июля	Сентября	Года
Тарханкутский маяк	0	8,9	22,6	18,4	11,3
Керчь	−1,6	9,3	23,8	18,5	11,3
Орлов (Мелитопольский у.)	−6,4	8,2	22,1	15,4	8,6

Осадков особенно мало в сев. части Крыма (уу. Евпаторийский и Перекопский) и в Днепровском у. — местами всего около 200 мм в год, в Мелитопольском и особенно Бердянском у. их более 300—400 мм; на материке и в сев. части Крыма всего дождливее июнь, затем июль и май, конец лета и начало осени сухи. На Яйле и на сев. склоны её, вероятно, выпадает гораздо более осадков, чем в долинах и на берегу моря, но наблюдений нет.

Административное деление

Образованная с 1802 года губерния делилась на 7 уездов:

• Днепровский,
• Евпаторийский,
• Мелитопольский,
• Перекопский,
• Симферопольский,
• Тмутараканский,
• Феодосийский.

В 1820 Тмутараканский уезд отошёл к области Войска Черноморского.

В 1838 образован Ялтинский уезд, а в 1843 — Бердянский.

В начале XX века губерния разделялась на 8 уездов и 2 градоначальства:

№	Уезд	Уездный город	Площадь, вёрст²	Население (1897), чел.
1	Бердянский	Бердянск (26 496 чел.)	7 702,0	304 718
2	Днепровский	Алёшки (8 999 чел.)	11 470,5	212 241
3	Евпаторийский	Евпатория (17 913 чел.)	5 040,2	63 211
4	Мелитопольский	Мелитополь (15 489 чел.)	11 639,7	384 239
5	Перекопский	Перекоп (5 279 чел.)	5 111,9	51 393
6	Симферопольский	Симферополь (49 078 чел.)	4 153,9	141 717
7	Феодосийский	Феодосия (24 096 чел.)	6 060,3	115 858
8	Ялтинский	Ялта (13 155 чел.)	1 465,0	73 260
9	Керчь-Еникалийское градоначальство	Керчь (33 347 чел.)	143,9	43 698
10	Севастопольское градоначальство	Севастополь (53 595 чел.)	266,4	57 455

Руководство губернии

Губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Милорадович Григорий Петрович	тайный советник	13.12.1802—02.08.1803
Мертваго Дмитрий Борисович	действительный статский советник	26.12.1803—28.10.1807
Бороздин Андрей Михайлович	генерал-лейтенант	02.11.1807—20.07.1816
Лавинский Александр Степанович	действительный статский советник	20.07.1816—28.12.1819
Баранов Александр Николаевич	действительный статский советник	28.12.1819—19.04.1821
Перовский Николай Иванович	действительный статский советник	25.02.1822—16.10.1823
Нарышкин Дмитрий Васильевич	действительный статский советник	16.10.1823—11.04.1829
Казначеев Александр Иванович	тайный советник	17.04.1829—13.02.1837
Муромцов Матвей Матвеевич	действительный статский советник	22.02.1837—19.01.1843
Рославец Виктор Яковлевич	действительный статский советник	19.01.1843—22.01.1845
Пестель Владимир Иванович	генерал-майор (генерал-лейтенант)	22.01.1845—11.11.1854
Адлерберг Николай Владимирович	граф, Свита Его Величества, генерал-майор	11.11.1854—25.05.1856
Жуковский Григорий Васильевич	генерал-лейтенант	10.07.1856—19.01.1871
Рейтерн Александр Гергардович	Свита Его Величества, генерал-майор	19.01.1871—25.06.1873
Кавелин Александр Александрович	Свита Его Величества, генерал-майор (генерал-лейтенант)	21.07.1873—22.11.1881
Всеволожский Андрей Никитич	в звании камергера, действительный статский советник	22.11.1881—30.12.1889
Лазарев Пётр Михайлович	шталмейстер	30.12.1889—19.12.1901
Трепов Владимир Фёдорович	в звании камергера, действительный статский советник	01.02.1902—01.05.1905
Новицкий Василий Васильевич	коллежский советник	29.12.1905—02.05.1911
Апраксин Пётр Николаевич	граф, церемониймейстер	02.05.1911—14.04.1913
Лавриновский Николай Николаевич	статский советник	13.05.1913—14.11.1914
Княжевич Николай Антонинович	генерал-майор	14.11.1914—1917

Губернские предводители дворянства

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Нотара Евстафий Иванович	статский советник	27.06.1804—01.11.1809
Петров Алексей Яковлевич	подпоручик	10.01.1810—01.11.1811
Таранов-Белозёров Александр Степанович	подполковник	11.11.1811—05.10.1817
Филатьев Александр Мартынович	действительный статский советник	28.11.1817—17.12.1826
Нотара Степан Евстафьевич	капитан	12.01.1827—15.12.1832
Башмаков Дмитрий Евлампиевич	в звании камергера, действительный статский советник	15.12.1832—03.01.1835
Взмётнев Пётр Алексеевич	действительный статский советник	14.03.1835—11.11.1841
Яковлев Захар Макарович	полковник	10.03.1842—10.01.1843
Мочульский Фёдор Степанович	генерал-майор, и. д. (Симферопольский уездный предводитель дворянства)	10.01.1843—31.10.1844
Казначеев Александр Иванович	тайный советник	03.02.1845—02.03.1849
Олив Вильгельм Николаевич	ротмистр	02.03.1849—07.11.1853
Овсяннико-Куликовский Николай Николаевич	статский советник	03.01.1854—09.12.1860
Взмётнев Пётр Алексеевич	действительный статский советник	09.12.1860—26.02.1864
Овсяннико-Куликовский Николай Николаевич	тайный советник	22.04.1864—01.01.1875
Ревелиотти Аристид Фёдорович	ротмистр	28.10.1875—12.07.1880
Попов Василий Павлович	полковник	01.12.1881—23.10.1887
Олив Вивиан Вильямович	в звании камергера, действительный статский советник	12.11.1887—03.04.1896
Скадовский Сергей Балтазарович	коллежский секретарь	30.01.1897—01.01.1906
Нестроев Алексей Алексеевич	действительный статский советник	14.02.1906—1916

Вице-губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Шостак Андрей Ильич	действительный статский советник	31.12.1802—23.10.1816
Зальдфельт Егор Фёдорович	коллежский советник	23.10.1816—20.02.1817
Перовский Николай Иванович	статский советник	28.05.1817—25.05.1820
Курута Иван Эммануилович	коллежский советник	01.07.1821—13.03.1825
Крузе Мартин Леонтьевич	статский советник	13.03.1825—21.05.1826
Лонгинов Никифор Михайлович	коллежский советник	21.05.1826—17.06.1832
Княжевич Владислав Максимович	статский советник	17.06.1832—30.06.1838
Бер Вильгельм Михайлович	коллежский советник	30.06.1838—16.03.1845
Браилко Иван Яковлевич	действительный статский советник	16.03.1845—16.07.1859
Перовский Лев Николаевич	статский советник	02.08.1859—09.12.1860
Петровский Василий Иванович	действительный статский советник	09.12.1860—02.06.1862
Солнцев Адриан Александрович	действительный статский советник	02.06.1862—16.03.1873
Лаппо-Данилевский Сергей Александрович	статский советник (действительный статский советник)	16.03.1873—08.10.1879
Булюбаш Александр Петрович	коллежский советник (действительный статский советник)	30.11.1879—03.05.1888
Норд Лев Егорович	генерал-майор	12.09.1888—10.03.1889
Истинский Николай Дмитриевич	действительный статский советник	16.03.1889—16.12.1902
Муравьёв Николай Леонидович	граф, действительный статский советник	16.12.1902—22.09.1907
Масальский-Кошуро Павел Николаевич	действительный статский советник	22.09.1907—22.12.1912
Дьяченко Сергей Сергеевич	статский советник	22.12.1912—1915
Горчаков Сергей Васильевич	князь, коллежский советник	1915—1917

История

Российская империя

Губерния возникла в результате разделения Новороссийской губернии в 1802 году на три части. Во вновь созданную губернию вошли Днепровский и часть Мелитопольского уезда.

После распада империи

Революции 1917 года послужили началом процесса распада Таврической губернии. Первым шагом на этом пути стало принятие Центральной радой Украинской Народной Республики третьего универсала, определившего:

Территории Народной Украинской Республики принадлежат земли, заселенные в большинстве украинцами: Киевщина, Подолия, Волынь, Черниговщина, Харьковщина, Полтавщина, Екатеринославщина, Херсонщина, Таврия (без Крыма).

Этот документ во многом стал точкой раздела истории северотаврической (материковой) и крымской частей губернии.

Северная Таврия

11 февраля 1918 года, была образована Донецко-Криворожская советская республика в составе Харьковской, Екатеринославской и части Таврической губерний. Тогда же, в 1918 году, эти, материковые, уезды были переданы в Екатеринославскую губернию, впоследствии, вошедшей в состав УССР.

4 марта 1918 года в УНР законом рады № 2-4.3.1918 была произведена территориально-административная реформа. При этом Мелитопольский и Бердянский уезды вошли в Запорожскую землю (со столицей в Бердянске), а Днепровский — в Новозапорожскую землю (Херсон). Однако эта реформа во многом осталась формальностью, так как в апреле этого же года была образована Украинская держава. В ней, из перечисленных выше уездов, была создана Таврическая губерния (округ) со столицей в Бердянске.

С июня по ноябрь 1920 года уезды Северной Таврии входили в состав восстановленной Таврической губернии, см. ниже.

Крым

На территории полуостровных уездов Таврической губернии в 1917—1919 годах возникали республики: Крымская Народная Республика, Советская Социалистическая Республика Тавриды, Крымская Советская Социалистическая Республика; действовало Краевое правительство. В периоды их власти губерния была расформирована.

25 июня 1920 года Таврическая губерния была восстановлена руководством Русской Армии (Правительство Юга России). В неё были включены Бердянский, Мелитопольский и Днепровский уезды. 23 июля приказом Н. П. Врангеля Главноначальствующим Таврической губернии был назначен генерал-лейтенант Н. Н. Шиллинг.

В ноябре, после разгрома Русской Армии, крымские уезды образовали Таврическую губернию РСФСР.

В 1920 году образованы Керченский и Севастопольский уезды, а в 1921 — Джанкойский уезд. В том же году упразднены Евпаторийский и Перекопский уезды.

Тогда же уезды были разделены на районы:

• Джанкойский уезд — на Армянский и Джанкойский районы;
• Керченский — на Керченский и Петровский;
• Севастопольский — на Бахчисарайский и Севастопольский;
• Симферопольский — на Биюк-Онларский, Карасу-Базарский, Сарабузский и Симферопольский;
• Феодосийский — на Ичкинский, Старо-Крымский, Судакский и Феодосийский;
• Ялтинский — на Алуштинский, Ялтинский и Фотисальский.

18 октября 1921 года постановлением ВЦИК и СНК была образована Автономная Крымская Социалистическая Советская Республика:

Образовать Автономную Крымскую Социалистическую Советскую Республику, как часть РСФСР, в границах Крымского полуострова из существующих округов: Джанкойского, Евпаторийского, Керченского, Севастопольского, Симферопольского, Феодосийского и Ялтинского.

Население

Таврической губернии, по последней переписи (1897 г.?):

	Жителей об. пола	На 1 кв. версту
Бердянский	305 936	39,7
Мелитопольский	386 086	33,2
Днепровский	212 651	18,5
Перекопский	46 435	9,1
Евпаторийский	62 441	12,4
Симферопольский	201 670	45,6
Феодосийский	158 119	25,4
Ялтинский	70 228	47,9
Итого	1 443 566	27,2

Во всей губернии 760392 мжч. и 683174 жнщ.; на 100 мжч. приходится 90 жнщ. Если мы разделим губ. на 4 района, отнеся к материковому — первые три уезда, к крымскому степному — Перекопский и Евпаторийский, к подгорному — Симферопольский и Феодосийский и к горному — Ялтинский, то окажется, что последний район отличается наибольшей густотой населения; за ним следует материковый, а наиболее редким населением отличаются крымские степи. Густота населения в материковой части губернии возрастает с запада на восток, а в Крыму — с севера на юг. Размещение населения по оседлости можно проследить лишь по устарелым данным «Статистики поземельной собственности» (1877-78). Всех населенных мест в губернии зарегистрировано 4482, в числе которых 16 городов, 1470 селений различного рода, 2107 одиночных сельскохозяйственных поселений, 119 одиночных торгово-промышленных поселений и 770 — нехозяйственных поселений. Одно поселение приходится в среднем на 11,8 кв. вер.; в южных трех крымских уездах поселения расположены наиболее густо, а в трех материковых — наиболее редко. Если принять селения, имеющие до 25 дворов, за мелкие, от 26 до 100 дворов — за средние и остальные за крупные, то соотношение между поселениями различной величины будет таково для отдельных районов:

	% мелких селений	% средних селений	% крупных селений
Материковый район	8	41,7	50,3
Крымский степной	77,4	22,2	0,4
Подгорный	56,1	38,1	5,8
Горный	10,4	46,2	43,4
Всего в губернии	46,6	34,7	18,7

Городское население (1897) состоит из 283607 чел. Данные о всеобщей воинской повинности, опубликованные в начале восьмидесятых годов Центр. статист. комитетом, позволяют судить до некоторой степени об этнографическом составе населения. Русское население составляло 70,8 %, татарское — 12,2 %, немцы — 6,8 %, евреи — 4,4 %, болгары — 3,5 %, прочие — 2,8 %. В трех материковых уездах и в Симферопольском преобладает русское население, в остальных четырёх — татарское.

Распределение населения по родному языку в 1897 году:

Уезды	малороссы	великороссы	татары	немцы	евреи	болгары	греки	армяне	поляки	белорусы	чехи	эстонцы	турки	итальянцы
Губерния в целом	42,2 %	27,9 %	13,6 %	5,4 %	3,8 %	2,8 %	1,2 %	…	…	…	…	…	…	…
Бердянский	58,8 %	18,1 %	…	7,8 %	2,9 %	10,4 %	…	…	…	…	…	…	…	…
Днепровский	73,6 %	19,9 %	…	1,3 %	3,0 %	…	…	…	…	1,4 %	…	…	…	…
Евпаторийский	21,1 %	17,6 %	42,7 %	12,0 %	2,5 %	…	1,6 %	…	…	…	…	…	…	…
Керчь-Еникальское градоначальство	16,1 %	55,8 %	5,9 %	…	10,1 %	…	4,6 %	1,6 %	2,0 %	…	…	…	…	1,9 %
Мелитопольский	54,9 %	32,8 %	…	5,2 %	4,2 %	…	…	…	…	…	…	…	…	…
Перекопский	22,0 %	22,8 %	23,9 %	22,8 %	2,6 %	…	…	1,2 %	…	…	1,2 %	1,6 %	…	…
Севастопольское градоначальство	13,1 %	62,8 %	3,3 %	1,6 %	6,4 %	…	5,0 %	…	4,9 %	…	…	…	…	…
Симферопольский	7,1 %	30,2 %	44,4 %	4,1 %	6,5 %	1,0 %	1,7 %	2,1 %	1,2 %	…	…	…	…	…
Феодосийский	11,5 %	30,2 %	38,3 %	4,2 %	2,5 %	5,0 %	4,0 %	2,1 %	…	…	…	…	…	…
Ялтинский	2,8 %	27,1 %	59,0 %	…	1,3 %	…	5,4 %	…	…	…	…	…	1,5 %	…

В 1897 г. в Т. губернии было 1447790 жителей, из них в городах 289316. Распределение населения по уездам см «Россия». Из городов имеют свыше 20 тыс. жителей: Севастополь (54 тыс.), Симферополь (49 тыс.), Керчь (33 тыс.), Бердянск (26 тыс.) и Феодосия (24 тыс.). Население (1897) состоит из говорящих по-русски — 1025310 (в том числе по-малороссийски — 611 тыс.), по-татарски — 196854, по-немецки — 78305, по-еврейски — 55418, по-болгарски — 41260, по-гречески — 18048 и на друг. языках. Православных — 1069556 (русские, греки и болгары), магометан — 190800 (татары), иудеев — 60752, лютеран — 42654 (немцы), католиков — 29393 (немцы, поляки), менонитов — 25508 (немцы, чехи), староверов — 13724 (русские), караимов — 6166. В 1905 г. в Т. губернии насчитывалось 1602700 жителей.

Экономика

Землевладение, по данным Центрального статистич. комитета за 1887 г., представляется в таком виде:

	Десятин
Земли в частной собственности	2 828 957, или 52,1 %
Земли крестьянской надельной	2 135 296, или 39,4 %
Земли казны и удела	311 833, или 5,7 %
Земли остальных учрежден.	159 920, или 2,8 %
Итого	5 428 006, или 100 %

В ряду других губерний Европейской России Т. характеризуется значительным развитием частного землевладения и незначительным процентом казенных и удельных земель. Почти половина (43,9 %) всех частных земель принадлежит дворянам, землевладение которых наиболее развито в уездах Симферопольском, Днепровском, Мелитопольском и Ялтинском. Затем наибольшие размеры имеет крестьянское землевладение, которое в последнее время сильно увеличилось за счет дворянского. Если принять во внимание как частные, так и надельные земли, то окажется, что крестьянству принадлежат 91,5 % всей площади губернии. Данные земского статистического бюро характеризуют таким образом обеспеченность крестьянского населения землею:

	Число домохозяев, имеющих землю	Число домохозяев, безземельных
В материковом районе	81 121, или 96,5 %	2 914, или 3,5 %
В степном крымском районе	2 280, или 28,1 %	5 842, или 71,9 %
В подгорном районе	11 095, или 53,5 %	9 670, или 46,5 %
В горном районе	696 0, или 90,3 %	750, или 9,7 %,
Всего по губернии	101 456, или 84,2 %	19 176, или 15,8 %

Среди безземельных больше всего татар. Земли казенные составляют небольшой процент общей площади; больше всего их в уездах Ялтинском (13,1 %), Днепровском (7,8) и Симферопольском (7,5). Удел владеет лишь 9297 дес., или 0,2 % площади губ. (в Мелитоп. уезде). Из земель остальных учреждений выделяются так называемые вакуфные земли, то есть земельные имущества, приписанные к магометанским школам и мечетям. По сведениям духовного магометанского правления, в 1884 г. таких земель значилось при существующих мечетях 46966 дес., при упраздненных мечетях — 32417 дес., при школах — 7947 дес. Земля, числящаяся при упраздненных мечетях, могла бы послужить фондом для наделения хотя бы части безземельного татарского населения. Для покупки земли безземельному населению губернии имеется при губернской земской управе особый капитал имени имп. Александра II, в размере 150 тыс. р. Земледелие и скотоводство — исключительные занятия большинства населения; лишь в южной части губернии на первый план выступают виноградарство, садоводство и табаководство. Те времена, когда большая часть Т. губернии представляла собою целинную степь, по которой бродили стада тонкорунных овец и куда стремились поселенцы из коренной России, давно миновали. Усиленная распашка земли началась в первой половине 1880-х годов, и в настоящее время Т. губерния по относительным размерам посевной площади занимает четвёртое место между губерниями Европейской России. Этот рост посевной площади становится особенно напряженным в последнее десятилетие: с 1881 по 1888 г. посевная площадь губернии возросла только на 16,2 %, с 1888 г. по 1899 г. — увеличилась на 35 %. В 1888 г. она равнялась 1826800 дес., а в 1899 г. — 2470180 дес., то есть больше на 6 43380 дес. По отдельным уездам рост распашки ещё значительнее. Бердянский и Мелитопольский уезды, где, по наблюдениям земских статистиков, уже в 1888 г. поступило под плуг почти все, что только возможно было распахать, дали незначительное увеличение — 10, 1 и 17,8 %. Главное увеличение падает на уезды Днепровский (+57,3 %), Перекопский (+52,3 %), Евпаторийский (+132,9 %), Феодосийский (+71,3 %) и Симферопольский (47,3 %), где лет десять назад ещё пустовали значительные площади земли. Главные хлеба — озимая и яровая пшеница, рожь, ячмень и овес. Участие отдельных районов в производстве того или другого хлеба видно из следующей таблички:

Районы	Озимая пшеница	Яровая пшеница	Рожь	Ячмень	Овес
Материковый	46,9 %	96,7	93,3	73,9	34,4
Степной крымский	28,6 %	2,8	5,5	17,0	24,9
Подгорный	22,2 %	0,5	1,2	7,4	38,3
Горный	2,3 %	0,0	0,0	2,4	1,7

По расчету земского статистического бюро общая хлебная производительность губернии к концу восьмидесятых годов (1888) доходила до 12 миллионов четвертей, из которых на продажу могло идти более 7 миллионов четвертей. О скотоводстве мы имеем сведения лишь для крестьянского хозяйства; они представлены в следующей табличке:

Районы	Лошадей		Крупного рогатого	Телят	Овец	Свиней	В переводе на крупный
	Рабочих	Нерабочих					Всего	На двор
Материковый	197555	34877	295969	83909	834441	148948	635130	7,6
Степной крымский	21494	4113	43740	8120	205370	6768	91372	11,2
Подгорный	28600	6749	89985	17090	304222	11511	158616	7,6
Горный	3398	147	14942	3159	33338	—	22137	2,8
Всего	251047	45886	444636	112278	1377371	167227	907256	7,5

Овцы, разводимые в Т. губ., принадлежат к породам маличей, мериносов, волошских, чунтуков и цигаев. Происхождение коренной крымской породы «малич» совершенно неизвестно; вне всякого сомнения только то, что она издавна водится на полуострове. Сходство с волошской породой дает повод к предположению, что малич есть отрод волошской овцы. Мериносы появились в Т. губ. в начале XIX в. С 1804 г. началась раздача казенных пустопорожних мест под чистокровные овчарные заводы частных лиц. Цигаи появились почти одновременно с мериносами, первоначально у крупных овцеводов, которые приобретали их для скрещивания с мериносовыми баранами. По официальным сведениям, движение тонкорунного овцеводства представляется в таком виде:

1823	112000 овец	1856	1 199000 овец
1837	685000 овец	1861	1754000 овец
1848	965000 овец	1866	2360000 овец
1851	1027000 овец	1880	138000 овец

К середине шестидесятых годов XIX в. овцеводство достигло своего maximum’a и затем, стало быстро вытесняться плугом. Под влиянием быстро возраставших арендных и продажных цен на землю, овцеводы стали сокращать стада и переводить их на Сев. Кавказ, на Маныч, в Румынию и т. д. Что касается до грубошерстного овцеводства, находящегося по преимуществу в руках крестьян, то оно не только не упало, но даже возросло: в 1861 г. численность грубошерстных овец простиралась до 833 тыс., а в конце восьмидесятых годов у одних крестьян их было 1377371.

Виноградарство

ещё недавно составляло исключительно культуру южного берега; теперь оно быстро распространяется по всем уездам губернии. По последнему исчислению губернского земства, под виноградниками было около 10 тыс. дес., причем они распределялись по уездам таким образом:

Уезды	Площадь под виноградниками	Урожай, в пудах	С 1 дес., пудов
Бердянский	2491,5	413641	166
Мелитопольский	654	100400	154
Днепровский	406	54000	131
Перекопский	148,5	14816	100
Евпаторийский	30	900	30
Симферопольский	1503	271285	181
Феодосийский	2610	350000	134
Ялтинский	2050	350000	171
Всего	9893	1550042	157

За самое последнее время в Днепровском у. обращено под виноградники около 3000 дес., так что вся виноградная площадь губернии — не менее 12000 дес. Табаководство. Следующая табличка дает понятие о распространении табаководства в губернии:

	Число плант.	Колич. десят. под табак
Материковый район	348	13,3
Степной крымский	19	2,7
Подгорный	2101	631,7
Горный	5212	2405,2
Всего	7680	3052,9

Культура табака высших сортов практикуется лишь в уездах Симферопольском, Феодосийском и Ялтинском (последние два района), а в остальных разводится почти только махорка, и притом лишь для местных нужд. Табаководство год от году сокращается. Садоводство развито главным образом в горном и подгорном районах губернии; в материковом и степном крымском оно не имеет никакого значения. В Симферопольском, Феодосийском и Ялтинском уездах площадь под садами составляет 5727 дес., из которых 760 находятся на южном склоне гор, 1380 дес. в долинах Бол. и Мал. Карасу и Старо-Крымском районе (на В. от Симферополя) и 3486 дес. по Салгиру и др. речным долинам к Ю. З. и З. от Симферополя. Вывоз фруктов из Крыма («Зап. Симф. отд. Рос. общ. садов.», 1900 г., вып. XIX):

	Всего вывезено пудов	Средн. числом в год
с 1875 по 1885 гг.	3 828 658 пуд.	381 865,8 пуд.
с 1885 по 1895 гг.	4 655 489 пуд.	465 548,9 пуд.
с 1895 по 1899 гг.	4 363 894 пуд.	872 778,6 пуд.

Добыча соли

Площадь соляных источников, как казенных, так и владельческих, простирается до 60 тыс. дес., из коих с лишком 32 тыс. дес. находятся под разрабатываемыми источниками. В среднем выводе за 19 лет (с 1869 по 1887) сбор соли с Крымских озёр равнялся 12688 тыс. пуд. Наибольшее количество добываемой ежегодно соли приходится на Евпаторийский уезд (36,2 %); далее следует Перекопский (25,8 %), затем Феодосийский (23,3 %); последнее место занимает Днепровский (14,7 %). В Мелитопольском уезде добыча соли самая незначительная, бердянские же промыслы не разрабатываются вовсе.

Промышленность

слабо развита. Фабрик и заводов в 1898 г. было 741, с 6927 рабочими и производством на 6610 тыс. руб. Более значительные производства: мукомольное (паров. мельницы) — на 1609 тыс. руб. (во всей губернии, исключая уу. Феодосийского и Ялтинского), табачное — на 1166 тыс. руб., чугунолитейное — на 895 тыс. руб. (Бердянский у.), мыловаренное и свечно-сальное — на 450 тыс. руб., винокуренное — на 438 тыс. руб., кирпичное — на 363 тыс. руб. Кустарные промыслы существуют только в уу. Ялтинском и Феодосийском (выделка колес, арб и др.).

Торговля

В 1898 г. выдано 22965 свидетельств на право торговли. Внутренняя торговля сосредоточивается на ярмарках, которых свыше 100; более значительные — в мст. Каховке (Днепровского у.). Внешняя торговля — отпускная — значительна и производится через Бердянск, Геническ, Керчь, Феодосию, Севастополь, Евпаторию и Джарылгач. Главный предмет отпуска — хлеб. В 1899 г. движение судов в означенных портах было:

Порты	Пришло		Отошло
	Число судов	Выгружено товаров, тыс. пуд.	Число судов	Отправлено грузов, тыс. пуд.
Бердянск	90	88	90	8 234
Геническ	46	—	46	5 295
Керчь	79	118	76	1 663
Феодосия	113	3 138	116	10 087
Севастополь	75	832	76	1 025
Евпатория	133	262	141	9 941
Джарылгач	5	—	5	509

Суда преимущественно английские; русских менее 10 %. Большая часть судов приходит за хлебом с небольшим количеством груза или совершенно без груза.

Каботаж (1898 г.):

Порты	Пришло		Отошло
	Число судов	Вместимость, тонн	Число судов	Вместимость, тонн.
Бердянск	1 082	284 790	1 081	284 749
Керчь	2 782	1 208 061	2 836	1 210 693
Феодосия	1 223	999 457	1 229	1 000 034
Ялта	1 356	971 685	1 356	971 574
Севастополь	1 273	1 143 740	1 272	1 136 480
Евпатория	913	591 742	915	591 820
Прочие порты*)	1 731	736 006	1 727	727 042

^*) На Азовском море — Геническ; на Чёрном море — Судак, Алушта, Балаклава, Ак-Мечеть, Перекоп и Джарылгач.

Хлеб составляет один из главнейших предметов подвоза каботажем.

Пути сообщения. Кроме морей — Азовского, открытого большую часть года, и Чёрного, на котором навигация зимою не прекращается, — Таврической губ. касается р. Днепр, на котором в пределах губ. 10 пристаней; из них более значительные — Голая, г. Алешки, Каховка, Лепетиха и Каменка. Со всех пристаней (1 898 г.) отправлено 3089 судов с грузом 15582 тыс. пд., на сумму 12 млн руб.; разгружено 2422 судна в 2820 тыс. пд., на сумму 3500 тыс. руб. Главнейшие грузы — хлеб для Одесского порта и соль.

Жел. дорог в пределах губ. 607 вер. Лозово-Севастопольская железная дорога, с ветвями на Геническ и Феодосию, прорезает губернию с С. на Ю.; кроме того Бердянск соединен жел. дор. со ст. Чаплиной (Екатерининск. жел. дор.). Со станций жел. дор. в пределах Т. губ. в 1898 г. отправлено грузов 42 млн пд., прибыло 51 млн пд. Важнейшие станции: по отправке — Джанкой (15 млн пд., большею частью транзит), по разгрузке — Феодосия (17 млн пд.), Геническ (3 млн пд.), Мелитополь (3 млн пд.), Симферополь (4 млн пд.) и Севастополь (5 млн пд.). Сведений о грузовом движении в Бердянске нет (жел. дор. открыта в 1900 г.). Хлеб и соль — главнейшие грузы по жел. дорогам.

Народное образование. Всех учебных заведений в Т. губ., Севастопольском и Керчь-Еникальском градоначальствах, включая и татарские школы (мектебе и медресе), 984 (городских 191, сельских 793). 4 мужских и 7 женских гимназий, 2 мужских и 4 женских прогимназии, 4 реальных училища, 2 учительских школы, духовная семинария, мужское и женское духовные училища, 1 уездное училище, 10 городских училищ по положению 1872 г. На 740931 душу обоего пола, проживающих в селениях губернии, земская подворная перепись насчитала 90555 грамотных и 30882 учащихся, всего 121337 душ, что составит 16,3 %. Процент грамотных и учащихся распределяется по отдельным районам губернии таким образом:

Районы	На 100 дворов		На 100 душ		На 100 мужч. грамотн. и учащихся	На 100 учащихся обоего пола приходится девочек	На 100 мальчиков от 7 до 13 лет приходится учащ.
	Дворов с грамотными и учащимися	Дворов с учащимися	Грамотных и учащихся	Учащихся
Материковый	42,2	15,2	14,1	3,1	21,4	20,3	29,0
Степной крымский	43,7	19,6	23,5	5,9	25,8	37,0	39,7
Подгорный	45,0	21,2	22,6	7,0	24,6	39,3	45,4
Горный	43,5	21,4	21,2	7,6	21,8	43,8	47,8
Всего	43,3	16,9	16,3	4,1	22,6	29,	0 33,3

Между различными группами населения грамотность распределяется так: у колонистов грамотные и учащиеся составляли 42,5 %, у госуд. крестьян — 10,7 %, у бывших помещичьих от 6,4 до 10,5 %, у татар от 16,7 до 26,8 %. Врачебная помощь. Больниц в Т. губ. 75, на 1431 кров., врачей 251, фельдшеров 252, повивальных бабок 74; аптек 67. Южный берег Крыма представляет собою одну из важнейших местностей леченья климатического, морскими купаньями, горным воздухом и виноградом. Прекрасное морское купанье в Евпатории; известные грязелечебницы в Саках. Окладных сборов в 1897 г. поступило 1307746 р., выкупных платежей — 1108191 р., акцизных доходов 7731308 руб. Земские доходы: губернского зем. (1897) — 647240 руб., уездных (1898) — 2464521 р.; главная статья земских доходов — обложение земель (1558 тыс. руб.). Расходы земств: губернского (1897) — 640992 руб., уездных (1898) — 2085809 руб. Земство расходует: на управление — 172 тыс. руб. (губерн. 34 тыс., уездн. 138 тыс.), народное образование — 425 тыс. руб. (губ. 16 тыс., уездн. 409 тыс.), на медицинскую часть — 714 тыс. руб. (губ. 174 тыс., уездн. 540 тыс.). Бюджет городов (1897): приход — 1683123 руб., расход — 1499641 руб.; города расходуют на управление 14 %, на образование 10 %, на врачебн. помощь 5 %.

Символика

• Таврическая губ МВД Бенке.jpg

  Официальный герб губернии (изд. МВД, 1880)

• Таврическая губерния изд.Сукачова.JPG

  Неофициальный герб губернии (изд. Сукачова, 1878)

• Coat of Arms of Tavria Governorate.png

  Современный рисунок герба (2000-е годы)

Литература

• [gorod-online.net/nuwspoln.php?nuws=212&number=110 Бердянск — первая официальная столица Запорожья]
• К.В.Ханацкий. [book-old.ru/BookLibrary/42001-Pam-kn-Tavricheskoy-gub/1867.-Pamyatnaya-knizhka-Tavricheskoy-gubernii.html 1867. Памятная книжка Таврической губернии.]. Симферополь, типография Таврического Губернского Правления. Проверено 17 июня 2016.
• «Сборники статистич. свед. по Т. губ.» (т. I—VIII);
• Вернер К.А. Алфавитный список селений // [book-old.ru/BookLibrary/42000-Tavricheskaya-gub/1889.-Sbornik-statisticheskih-svedeniy-po-Tavricheskoy-gub.-Tom-9.html Сборник статистических сведений по Таврической губернии]. — Симферополь: Типография газеты Крым, 1889. — Т. 9. — 698 с.
• М. Раевский. [dlib.rsl.ru/viewer/01003831183#?page=78 Таврическая губерния. Список населённых мест по сведениям 1864 г.]. Санкт-Петербург. Центральный Статистический комитет МВД. Типография Карла Вульфа. Проверено 17 июня 2016.

См. также

• Таврика
• Таврическое

Ссылки

• Вернер К. А. Таврическая губерния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• ЭСБЕ:Таврическая губерния
• [ru.wikisource.org/w/index.php?title=%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Brockhaus_and_Efron_Encyclopedic_Dictionary_b63_464-0.jpg&filetimestamp=20090707133011// Общегеографическая карта Таврической Губернии]
• [book-olds.ru/BookLibrary/42000-Tavricheskaya-gub.html Библиотека Царское Село, книги по истории Таврической губернии (Памятные книжки, планы и карты), PDF]
• [new.runivers.ru/maps/podratlas/54 Карта Таврической губернии из «Атласа» А. А. Ильина 1876 года] (просмотр на движке Google на сайте runivers.ru)
• [boxpis.ru/gk-g/v3_3vall_google.php?u=wig_tavrich&l=34.113922&b=44.931265&m=13&dl=00&db=00&nm=osm&nm2=ER3v&sw=2&em_ks=0&kml_n=1&kml_f=boxpis.ru/kml/t_u.kml&lang=ru Губерния на трехверстной военно-топографической карте Европейской России.] (автоматизированный просмотр с современными картами и космическими снимками)

Отрывок, характеризующий Таврическая губерния

– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.


После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостиво говорил с такой то дамой, как принц такой то и такой то сделали и сказали то то, как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого то; она не видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и старалась оправдаться, как будто было что то стыдное в том чувстве, в котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.