Путин в филателии

Тема «Владимир Путин в филателии» охватывает совокупность знаков почтовой оплаты и штемпелей, посвящённых В. В. Путину или связанных с ним.

К данной тематике относятся филателистические материалы с изображениями В. В. Путина, с его высказываниями, упоминанием его имени, его визитов, а также посвящённые местам, где он жил, работал или побывал.

Выпуски России

Президентство

Первая почтовая марка «путинской» тематики появилась в обращении 7 мая 2000 года по случаю инаугурации В. В. Путина тиражом 350 тыс. экземпляров (ЦФА (ИТЦ «Марка») № 584). Её автор — художник И. Комаров. На марке номиналом в 1 рубль 75 копеек размещён текст об избрании Владимира Путина Президентом России 26 марта того же года. Марочные листы включали 36 (6 × 6) марок.

После победы Владимира Путина на президентских выборах 2012 года была выпущена почтовая марка, приуроченная к вступлению В. В. Путина в должность Президента Российской Федерации. На марке номиналом 15 рублей размещён памятный текст и изображён Знак Президента Российской Федерации. Марка была выпущена тиражом в 630 000 экземпляров. Художник марки — А. Московец. Марочные листы включали 9 (3×3) марок..

Цитаты

В течение 2002—2004 годов Почта России издала целую серию из семи рекламных иллюстрированных маркированных конвертов, посвящённых страховой группе «Мегарусс». Помимо прочего, на пяти конвертах (№ 252К-2003, 260К-2003, 261К-2003, 67К-2004, 94К-2004) был нарисован государственный герб России и приведена цитата из высказывания президента В. В. Путина:

Уж если мы с вами людям что-то и пообещали, то нужно обязательно выполнять.

Автором двух конвертов 2004 года был художник М. Вдовченко, в то время как для конвертов 2003 года дизайнер в каталоге Издательско-торгового центра «Марка» не указан.

В 2005 году Почта России подготовила ещё одну серию из десяти художественных маркированных конвертов, посвящённую ОАО «Российские железные дороги» (№ 92К-2005, 93К-2005, 103К-2005, 104К-2005, 105К-2005, 107К-2005, 108К-2005, 110К-2005, 111К-2005, 112К-2005). На конвертах изображены электровозы и вокзалы и приведены цитаты из различных высказываний президента Путина о железнодорожной транспортной системе России и по другим поводам. Дизайнером всех конвертов был снова М. Вдовченко.

Зарубежные выпуски

Азербайджан Азербайджан

20 декабря 2001 года компания «Азермарка» изготовила марку, приуроченную к рабочему визиту Владимира Путина в Азербайджан, который состоялся 9—10 января того же года  (Скотт #726). На ней изображены президенты Азербайджана и России Г. Алиев и В. Путин на фоне панорамы Баку. Тираж марки — 20 тыс. экземпляров. Одновременно был выпущен конверт первого дня тиражом всего лишь 200 экземпляров.

На полях азербайджанского почтового блока в ознаменование 80-летия Гейдара Алиева, появившегося 2 мая 2003 года, имеется фотография встречи Г. Алиева и В. Путина. Тираж этого блока составил 10 тыс. экземпляров.

Художник почтовой миниатюры и блока — Х. Мирзоев. В обоих случаях знаки почтовой оплаты печатались на украинском предприятии «Полиграфкомбинат».

КНДР КНДР

В 2000 году почта КНДР выпустила почтовый блок, посвящённый визиту Владимира Путина в Пхеньян 19—20 июля. На марке блока запечатлена встреча В. Путина и Ким Чен Ира.

В 2001 году вышел почтовый блок в честь визита лидера КНДР Ким Чен Ира в Москву 4—5 августа. На марке блока изображён момент встречи Владимира Путина с Ким Чен Иром 4 августа в Кремле.

Следующие два северокорейских блока появились в 2002 году и содержали фотопортреты лидеров КНДР и России, встретившихся 20—24 августа того же года.

Либерия Либерия

В честь открытия 55-й сессии Генеральной Ассамблеи, названной «Ассамблеей тысячелетия Организации Объединенных Наций», и «Саммита тысячелетия Организации Объединенных Наций» (5 сентября 2000 года) Либерия эмитировала почтовый блок и один из самых крупных листов почтовых марок с портретами всех 190 участников Ассамблеи тысячелетия. На одной из марок серии изображён президент России В. В. Путин.

Молдавия Молдавия

На почтовой марке Молдавии номиналом в 1,50 лея, выпущенной 6 октября 2002 года по случаю прошедшего в Кишинёве очередного саммита СНГ, помещена коллективная фотография лидеров стран-участниц СНГ, где Путин стоит перед российским флагом. Тираж миниатюры — 100 тыс. экземпляров.

Словакия Словакия

Словакия посвятила в 2005 году марку встрече Президента США Дж. Буша и Президента России В. В. Путина. На синей марке номиналом в 25 крон с изображением американского, словацкого и российского флагов надпись: «24.2.2005 Bush Putin Slovakia Summit 2005» («Встреча Буша и Путина на высшем уровне в Словакии в 2005 году»). Марка тиражом 200 тыс. экземпляров появилась в обращении в тот же день, что было также отмечено конвертом первого дня (5300 экземпляров).

Узбекистан Узбекистан

24 августа 2001 года в Узбекистане к 10-летию независимости страны вышла серия марок с одинаковым для всего выпуска купоном. На одной из марок дизайнера С. Шарипова был изображён В. В. Путин:

• Ислам Каримов и Владимир Путин (фотограф Ф. Курбонбоев), номинал 95-00.

25 августа 2006 года в Узбекистане к 15-летию независимости страны вышла серия из 57 марок с одинаковым для всего выпуска купоном. На трёх марках дизайнера А. Мусашайхова был изображён В. В. Путин:

• Ислам Каримов и Владимир Путин (фотограф Ф. Курбонбоев), номинал 290-00.
• Шанхайская организация сотрудничества, Ташкент-2004 (фотограф Ф. Курбонбоев), номинал 250-00.
• Межгосударственный совет ЕврАзЭС (фотограф А. Тураев), номинал 410-00.

Каждая почтовая миниатюра имела тираж 20 тыс. экземпляров и издавалась в виде малого листа из двух марок и двух купонов. 30 августа 2006 года на марках этой серии производилось специальное гашение по случаю 15-летия независимости республики.

Прочее

В 2006 году выходила российская рекламная марка в связи с вручением князю Монако Альберу II награды Национальной академии филателии (НАФ) — медали Фаберже. Марка была подготовлена художником Юрием Клименко. На купоне марки изображён Альбер II во время встречи в Москве с Владимиром Путиным.

Путин-филателист

По словам исполнительного директора Союза филателистов России Виктора Синегубова, Путин сам является коллекционером почтовых марок. Он собирает коллекцию знаков почтовой оплаты с изображениями выдающихся людей.

В 2007 году Президент Российской Федерации В. Путин направил официальное приветствие участникам, организаторам и гостям Всемирной выставки почтовых марок «Санкт-Петербург—2007». Планировалось также, что супруга президента, Людмила Путина, откроет эту выставку, но в итоге её участие в этом мероприятии не состоялось.

См. также

• Брежнев в филателии
• Дмитрий Медведев в филателии
• Лениниана (филателия)
• Сталин в филателии
• Тематическая филателия

Источники

Публикации в периодических изданиях

• Акопов П. [www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=2784&issue=84 Политики с зубцами и без] // Политический журнал. — 2005. — № 33 (84). — 10 октября. (Проверено 12 февраля 2010)
• Квасников Ю. [collection.ng.ru/kunst/2001-02-07/5_rurik.html От «Рюрика» до Путина. Российские монархи и советские руководители на зарубежных почтовых марках] // НГ — Коллекция. — 2001. — № 2 (51). — 7 февраля. (Проверено 12 февраля 2010)

Каталоги

• Michel-Katalog Europa. Bd. 1. Mitteleuropa 2006. — Unterschleißheim: Schwaneberger Verlag GmbH, 2006. — 1151 S. — ISBN 3-87858-691-4. (нем.)
• Scott 2007. Standard Postage Stamp Catalogue. — New York: Scott, 2006. (англ.)

Отрывок, характеризующий Путин в филателии

Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!
Отец тоже строил в Лысых Горах и думал, что это его место, его земля, его воздух, его мужики; а пришел Наполеон и, не зная об его существовании, как щепку с дороги, столкнул его, и развалились его Лысые Горы и вся его жизнь. А княжна Марья говорит, что это испытание, посланное свыше. Для чего же испытание, когда его уже нет и не будет? никогда больше не будет! Его нет! Так кому же это испытание? Отечество, погибель Москвы! А завтра меня убьет – и не француз даже, а свой, как вчера разрядил солдат ружье около моего уха, и придут французы, возьмут меня за ноги и за голову и швырнут в яму, чтоб я не вонял им под носом, и сложатся новые условия жизни, которые будут также привычны для других, и я не буду знать про них, и меня не будет».
Он поглядел на полосу берез с их неподвижной желтизной, зеленью и белой корой, блестящих на солнце. «Умереть, чтобы меня убили завтра, чтобы меня не было… чтобы все это было, а меня бы не было». Он живо представил себе отсутствие себя в этой жизни. И эти березы с их светом и тенью, и эти курчавые облака, и этот дым костров – все вокруг преобразилось для него и показалось чем то страшным и угрожающим. Мороз пробежал по его спине. Быстро встав, он вышел из сарая и стал ходить.
За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.