Гетто в Колышках (Лиозненский район)

Гетто в Колышках
Памятник евреям, убитым в Колышках
Местонахождение	Колышки Лиозненского района Витебской области
Период существования	лето 1941 — 18 марта 1942 года

Гетто в Колы́шках (лето 1941 — 18 марта 1942) — еврейское гетто, место принудительного переселения евреев деревни Колышки</span>^ru_be Лиозненского района Витебской области и близлежащих населённых пунктов в процессе преследования и уничтожения евреев во время оккупации территории Белоруссии войсками нацистской Германии в период Второй мировой войны.

Оккупация Колышек и создание гетто

По переписи 1939 года численность евреев местечка Колышки (Яськовщинский сельсовет) составляла 67,4 % от числа жителей — самый высокий процент по всей Витебской области. 10 июля 1941 года Колышки были оккупированы немецкими войсками. Эвакуироваться почти никому не удалось — никто не предполагал, что немцы зайдут так далеко, к тому же до железной дороги было очень далеко — 20 километров, а транспорта никакого не было.

Нацисты сразу открыли полицейскую управу и назначили старосту. В местечке были как местные евреи, так и бежавшие из Витебска. Немцы, реализуя нацистскую программу уничтожения евреев, сразу после оккупации согнали их всех в гетто, запретив покидать его без дозволения и обязав под угрозой смерти носить на одежде жёлтую звезду. За помощь евреям наказанием был расстрел.

Условия в гетто

Жизнь в гетто была невыносимой — евреи ютились по пять семей в одном доме, голодные и больные. Заболевших сыпным тифом нацисты сразу расстреливали.

Полицаи безнаказанно зверствовали, грабя и убивая евреев, с садистским удовольствием напоминая им, что в соседних местечках Сураже, Яновичах, Добромысле и Рудне евреев уже убили, и «скоро возьмутся и за вас». Прямо на улице убили Мину Амромину, Григория Фомина, беженца из Витебска Зяму. Подростка Хаима Бляхера и старика Вульфа Мерзляка избили до полусмерти, а его брата заставили до изнеможения бегать, потом убили ударами прикладом по голове. Пятеро евреев были убиты за то, что осмелились побираться в деревне.

Из воспоминания О. Я. Ноткиной: «Каратели… начали сгонять все население на базарную площадь — и русских, и евреев, но затем всех русских отпустили по домам, а евреев заперли на колхозном дворе… В это время разведка Красной армии со стороны Понизовья застрочила из пулемета. Каратели засуетились и начали поджигать все еврейские дома. И кто прятался в подвалах, начали выскакивать, а немцы тут же расстреливали их. Очень многих убили: и детей, и особенно слабых стариков… Немцы спешно построили всех евреев в колонну и погнали в направлении Лиозно, и по дороге обессилевших пристреливали. На следующий день, 18 марта 1942 года, их всех убили близ деревни Адаменки»

Уничтожение гетто

17 марта 1942 года рано утром карательный отряд полностью оцепил местечко. На следующий день всех евреев убили в Адаменском рву возле Лиозно.

Случаи спасения и «Праведники народов мира»

В Колышках 2 человека — Пакульницкий Иосиф и Пакульницкая Евгения — за спасение Рошиньской (Поташник) Цили были удостоены почетного звания «Праведник народов мира» от израильского мемориального института «Яд Вашем» «в знак глубочайшей признательности за помощь, оказанную еврейскому народу в годы Второй мировой войны».

Память

Обелиск в память о жертвах геноцида евреев в Колышках был установлен только в 2003 году.

Источники

• Адамушко В. И., Бирюкова О. В., Крюк В. П., Кудрякова Г. А. Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси 1941-1944. — Мн.: Национальный архив Республики Беларусь, Государственный комитет по архивам и делопроизводству Республики Беларусь, 2001. — 158 с. — 2000 экз. — ISBN 985-6372-19-4.
• Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ). — фонд 845, опись 1, дело 7, листы 3-4

Дополнительная литература

• Л. Смиловицкий, «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.», Тель-Авив, 2000
• Ицхак Арад. Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941—1944). Сборник документов и материалов, Иерусалим, издательство Яд ва-Шем, 1991, ISBN 9653080105
• Черноглазова Р. А., Хеер Х. Трагедия евреев Белоруссии в 1941— 1944 гг.: сборник материалов и документов. — Изд. 2-е, испр. и доп.. — Мн.: Э. С. Гальперин, 1997. — 398 с. — 1000 экз. — ISBN 985627902X.

См. также

• Гетто в Лиозненском районе

Отрывок, характеризующий Гетто в Колышках (Лиозненский район)

– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.