Холокост в Быховском районе (Могилёвская область)

Холокост в Бы́ховском районе — систематическое преследование и уничтожение евреев на территории Быховского района Могилёвской области оккупационными властями нацистской Германии и коллаборационистами в 1941-1944 годах во время Второй мировой войны, в рамках политики «Окончательного решения еврейского вопроса» — составная часть Холокоста в Белоруссии и Катастрофы европейского еврейства.

Из административного распоряжения № 1 командующего тылом группы армий «Центр» генерала фон Шенкендорфа от 7 июля 1941 года: «III. Отличительные знаки для евреев и евреек 1. Все евреи и еврейки, находящиеся на занятой русской территории и достигшие 10-летнего возраста, немедленно обязаны носить на правом рукаве верхней одежды и платья белую полосу шириной в 10 см с нарисованной на ней сионистской звездой или же жёлтую повязку шириной в 10 см. 2. Такими повязками обеспечивают себя сами евреи и еврейки. 3. Евреев категорически запрещается приветствовать. Нарушители будут строжайше наказываться местным комендантом по месту жительства.»

Геноцид евреев в районе

В Быховском районе, включая сам Быхов, в 1939 году проживало 6 791 евреев. Из них около 5 000 были убиты нацистами во время оккупации.

Евреев убивали во многих населенных пунктах Быховского района:

• Деревня Неряж. Еще до войны в этой деревне, расположенной в 3 километрах от Быхова, был создан еврейский колхоз имени Володарского. Всего в деревне жили около 50 евреев, большинство из которых не смогли или не успели эвакуироваться. Всех их расстреляли сначала в урочище Панская грива (2 километра от деревни Неряж по направлению к Днепру) — 20-25 мужчин, затем в Гоньковом рву немцы убили остальных.

• Деревня Давыдовичи. Евреев там было немного, и всех их убили: одинокую старушку, семью портных, председателя колхоза Марка Левого с женой и сыном.

• Деревня Гомарня (Гамарня) Клетнянского сельсовета. Расстреляно 14 евреев.

• Красно-Осовецкий сельсовет. Найден и убит 1 еврей.

• Известно, что также были убиты почти все евреи в населенных пунктах Городец, Красница, Мокрое, Новый Быхов, Селиба и Студёнка.

В конце 1943 года нацисты, с целью сокрытия следов преступлений, организовали раскопки мест массовых захоронений и уничтожение останков жертв, которые вывозили в местечко Язвы около Быхова и сжигали. Эта работа производилась силами советских военнопленных, которых в конце тоже убили.

На местах массовых убийств евреев Быховского района были установлены памятники. Один — у деревни Воронино, у дороги Воронино-Быхов, где были убиты примерно 4670 человек. Второй памятник находится на выезде из Быхова по шоссе на Рогачёв.Три камня-стелы символизируют мужчин, женщин и детей. На стеле высечены надписи на белорусском, английском и иврите  Председатель еврейской общины Быхова С. П. Двоскин установил на месте расстрела 252 евреев в Гоньковом рву.

Гетто

На территории района были созданы 2 гетто.

Быхов

В Быховском гетто (сентябрь 1941) были замучены и убиты более 4 000 евреев.

Сапежинка

28 августа 1941 года немцы провели в деревне Сапежинка (еврейский колхоз имени Свердлова) Холстовского сельсовета, пригороде Быхова, первую «акцию» (таким эвфемизмом гитлеровцы называли организованные ими массовые убийства). 27 молодых сапежинских мужчин-евреев расстреляли на окраине деревни возле склада аммоналовых запалов. (На этом месте после войны построили льнозавод.)

В этот же день всех женщин-евреек вместе со стариками и детьми загнали в два больших дома, один из которых принадлежал Гамшею Узилевскому, а другой Нахману Брилону — всего от 55 до 70 человек.

В этот же день, когда расстреливали мужчин-евреев, Израиль Мендель уехал за углем по заданию немцев. Пр возвращении его успели предупредить об опасности, и он спрятался в кустах около Днепра. Дочь Менделя приносила ему еду, но через сколько-то дней бывший лейтенант милиции Иван Блох и его жена Полька выдали их немцам и Израиля расстреляли.

Сапежинское гетто просуществовало недолго. Узников не кормили и не давали им воды. Над обреченными людьми безнаказанно издевались, женщин насиловали. Через примерно две недели евреев Сапежинки погнали в Быховское гетто, где убили вместе с быховскими евреями.

Сташкевич Пелагея Романовна, мать троих маленьких детей, знала, что за помощь евреям немцы убивали всю семью. Но, когда евреев стали забирать в Быхов, она вывела и спрятала у себя в подвале Хену Брилон с ребёнком. Но зимой кто-то донёс полицаям на неё, Хену с дочерью расстреляли, а Пелагею с детьми от смерти спасло только личное вмешательство старосты.

Всё имущество в домах убитых евреев было полностью разграблено. По воспоминаниям свидетелей, немцы вещи не брали — мародёрствовали жители Сапежинки, Быхова и деревни Мокрое.

На месте дома Узилевского в 2008 году поставлен памятник евреям Сапеженки, убитым во времена Катастрофы.

На месте захоронения мужчин-евреев возле льнозавода памятного знака нет. После войны это место было точно опознано, так как там среди останков был найден деревянный протез, принадлежавший, по показаниям свидетелей, одноногому Шмуйле.

Всего нацисты и полицаи убили от 71 до 94 сапежинских евреев.

Источники

• Адамушко В. И., Бирюкова О. В., Крюк В. П., Кудрякова Г. А. Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси 1941-1944. — Мн.: Национальный архив Республики Беларусь, Государственный комитет по архивам и делопроизводству Республики Беларусь, 2001. — 158 с. — 2000 экз. — ISBN 985-6372-19-4.
• Л. Смиловицкий. [www.souz.co.il/clubs/read.html?article=2236&Club_ID=1 Гетто Белоруссии — примеры геноцида] (из книги «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.»
• [rujen.ru/index.php/%D0%91%D0%AB%D0%A5%D0%9E%D0%92 БЫХОВ] — статья из Российской еврейской энциклопедии;
• Г. К. Кiсялёў, А. Э. Кейзiк i iнш. (рэдкал.), К. I. Козак, А. I. Кузняцоў (укладальнiкi). «Памяць. Пастаўскi раён». — Мн.: БЕЛТА, 2001. — 688 с. — ISBN 985-6302-35-8.  (белор.)

Ссылки

• [shtetle.co.il/shtetls_mog/sapeginka/sapeginka.html Сапежинка, история местечка]
• А. Литин, И. Шендерович. [shtetle.co.il/shtetls_mog/byhov/byhov_hist.html Быхов. История города]
• [www.sztetl.org.pl/template/gfx/dzialania/ks_moh.pdf История еврейства г. Быхова]
• А. Шульман. [mishpoha.org/n22/22a16.php Старинный городок на берегу Днепра]
• [www.karty.by/2012/02/21/bychow-1934/ Быхов и окрестности.карта 30-х годов]

Литература

• Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywSFpZRkJXaHp0YXc/view?usp=sharing Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944]. — Тель-Авив: Библиотека Матвея Черного, 2000. — 432 с. — ISBN 965-7094-24-0.
• А. Литин, И. Шендерович. «Забытые местечки Могилевщины», 2009
• А. Литин, И. Шендерович. «Гибель местечек Могилевщины», Могилев, 2005
• М. Ахрименя. газета «Маяк Прыдняпроўя», 6 ліпеня 2005 г.  (белор.)
• Ицхак Арад. Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941—1944). Сборник документов и материалов, Иерусалим, издательство Яд ва-Шем, 1991, ISBN 9653080105
• Черноглазова Р. А., Хеер Х. Трагедия евреев Белоруссии в 1941— 1944 гг.: сборник материалов и документов. — Изд. 2-е, испр. и доп.. — Мн.: Э. С. Гальперин, 1997. — 398 с. — 1000 экз. — ISBN 985627902X.
• Винница Г. Р. Холокост на оккупированной территории Восточной Беларуси в 1941—1945 годах. — Мн.: Ковчег, 2011. — 360 с. — 150 экз. — ISBN 978-985-6950-96-7.

См. также

• Памятники жертвам Холокоста в Белоруссии

Отрывок, характеризующий Холокост в Быховском районе (Могилёвская область)

– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.