Гетто в Поставах

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Гетто в Поставах

Памятник евреям Постав, убитым во время Холокоста (улица Горького).
Тип

закрытое

Местонахождение

Поставы
Витебской области

Период существования

февраль 1942 —
21 ноября 1942 года

Число узников

4000

Председатель юденрата

Рубинштейн

Гетто в Поставах на Викискладе

Гетто в Поста́вах (февраль 1942 — 21 ноября 1942 года) — еврейское гетто, место принудительного переселения евреев города Поставы Витебской области в процессе преследования и уничтожения евреев во время оккупации территории Белоруссии войсками нацистской Германии в период Второй мировой войны.





Оккупация Постав и создание гетто

До войны в Поставах жило около 2000 евреев[1][2]. Поставы были захвачены немецкими войсками 6 июля 1941 года, и оккупация продлилась 3 года — до 5 июля 1944 года[3][4][5]. В Поставах численность коллаборационистского гарнизона составляла до 1000 человек[6][7].

Нацисты вынудили евреев Постав организовать юденрат, возглавить который приказали бывшему зубному врачу Рубинштейну[4]. В феврале 1942 года немцы, реализуя гитлеровскую программу уничтожения евреев, организовали в Поставах гетто в северной части города в районе улиц Базылянская и Ленинская (сейчас Горького и Браславская)[8][9]. Гетто занимало три улицы и было обнесено дощатым забором с колючей проволокой сверху[8][10]. Всего в гетто согнали около 4000 евреев из Постав и близлежащих деревень[4][8][11].

Под страхом смерти евреям запрещалось появляться без нашивки в виде жёлтой шестиконечной звезды, идти по тротуару, а не по проезжей части, и ещё множество других запретов[10].

Уничтожение гетто

В январе 1941 года немцы и полицаи провели «акции» (таким эвфемизмом гитлеровцы называли организованные ими массовые убийства) в гетто Постав и Дунилович — были убиты более 800 человек, из которых около 300 детей[12].

На 1 июля 1942 года в гетто Постав находились 848 евреев[13].

Поставское гетто было полностью уничтожено 21 ноября 1942 года. В этот день обречённых людей расстреляли у заранее вырытых расстрельных ям в районе улице Горького. (В этот же день были убиты и все узники гетто в Дуниловичах)[4][8][9].

Евреев, избежавших расстрела и пойманных в последующие дни, расстреляли на огороде Якубовского Якова Сулеймановича (сейчас там дом № 83 на улице Ленинской)[14].

Всего в Поставском гетто были убиты около 4000 человек.

Из акта ЧГК в Поставах и Поставском районе от 3 мая 1945 года[15][16]:

«Шеф жандармерии Шмидт, комендант полиции Кезик и др. глумились над заключёнными, морили их голодом, пытали и убивали без всякого повода. На глазах мужей и родителей насиловали молодых женщин и девушек и впоследствии садистски убивали их. В ноябре м-це 1942 года было произведено истребление еврейского населения путём расстрела, те, кто не выходил из помещения, были заживо сожжены в домах. Заключённых заставляли бежать к могиле, а по бежавшим стреляли. У бежавшей гр-нки Вайнер фашистские изверги выхватили 5-месячного ребёнка и на её глазах разорвали его, а самой Вайнер поотрезали груди, выломали руки, ноги и расстреляли».

Сопротивление

В гетто действовала подпольная группа во главе со Шмуэлем Заславским[4].

Случаи спасения

Благодаря подпольщице Ане Масловской, подпольщики заранее узнали о планах немцев по уничтожению гетто и, устроив подкоп, помогли бежать многим узникам в Козянский лес к партизанам[17].

Несколько сотен евреев, бежавших из гетто Куренец, Долгиново и Постав, нашли сначала спасение и убежище в лесах у озера Нарочь, а затем часть их была выведена через линию фронта в районе «Суражских ворот» в сентябре-декабре 1942 года и январе-феврале 1943 года[18]. Спасённые евреи написали в Центральный штаб партизанского движения коллективное письмо на имя П. К. Пономаренко, в котором благодарили политрука Н. Я. Киселёва за своё спасение и просили представить его к правительственной награде[19][20].

Память

В 1956 году в Поставах на могиле жертв геноцида евреев на улице Горького была установлена стела[4][21]. В 2000-х годах на этом месте появился новый памятник.

Также в Поставах установлен памятник убитым евреям Постав и Дуниловичей на улице Ленинская (бывшая Браславская).

Источники

  • Адамушко В. И., Бирюкова О. В., Крюк В. П., Кудрякова Г. А. Справочник о местах принудительного содержания гражданского населения на оккупированной территории Беларуси 1941-1944. — Мн.: Национальный архив Республики Беларусь, Государственный комитет по архивам и делопроизводству Республики Беларусь, 2001. — 158 с. — 2000 экз. — ISBN 985-6372-19-4.
  • Г. К. Кiсялёў, А. Э. Кейзiк i iнш. (рэдкал.), К. I. Козак, А. I. Кузняцоў (укладальнiкi). «Памяць. Пастаўскi раён». — Мн.: БЕЛТА, 2001. — 688 с. — ISBN 985-6302-35-8.  (белор.)
  • Л. Смиловицкий. [www.souz.co.il/clubs/read.html?article=2236&Club_ID=1 Гетто Белоруссии — примеры геноцида] (из книги «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.»
  • [rujen.ru/index.php/%D0%9F%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D1%8B Поставы] — статья из Российской еврейской энциклопедии;
  • Национальный архив Республики Беларусь (НАРБ):
    • фонд 845, опись 1, дело 63, лист 45;
    • фонд 845, опись 1, дело 64, лист 35;
    • фонд 1с/р-370, опись 1, дело 483, лист 15;

Напишите отзыв о статье "Гетто в Поставах"

Литература

  • Смиловицкий Л. Л. [drive.google.com/file/d/0B6aCed1Z3JywSFpZRkJXaHp0YXc/view?usp=sharing Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944]. — Тель-Авив: Библиотека Матвея Черного, 2000. — 432 с. — ISBN 965-7094-24-0.
  • Ицхак Арад. Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941—1944). Сборник документов и материалов, Иерусалим, издательство Яд ва-Шем, 1991, ISBN 9653080105
  • Черноглазова Р. А., Хеер Х. Трагедия евреев Белоруссии в 1941— 1944 гг.: сборник материалов и документов. — Изд. 2-е, испр. и доп.. — Мн.: Э. С. Гальперин, 1997. — 398 с. — 1000 экз. — ISBN 985627902X.

Примечания

  1. ↑ А. Л. Шульман. [www.mishpoha.org/library/04/0427.php У ворот вечности]
  2. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 223, 227.
  3. ↑ [archives.gov.by/index.php?id=447717 Периоды оккупации населенных пунктов Беларуси]
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 [rujen.ru/index.php/%D0%9F%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%B2%D1%8B Поставы] — статья из Российской еврейской энциклопедии
  5. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 204, 321, 621.
  6. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 205.
  7. ↑ [xreferat.ru/35/6032-1-tragediya-evreev-na-belarusi-vo-vremya-fashistskoiy-okkupacii-1941-1944-gg.html Трагедия евреев на Беларуси во время фашистской оккупации (1941—1944 гг.)] Из книги Леонида Смиловицкого «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.» (Тель-Авив, 2000 г.), с. 129—147
  8. ↑ 1 2 3 4 Справочник о местах принудительного содержания, 2001, с. 25.
  9. ↑ 1 2 «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 223, 226, 227-228.
  10. ↑ 1 2 «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 227-228.
  11. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 223, 226.
  12. ↑ [www.kooppost.by/about/ Общая характеристика района. История возникновения и развития.]
  13. ↑ Отдел по архивам и делопроизводству Витебского облисполкома. [archives.gov.by/download/sbornik.pdf Выстояли и победили: свидетельствуют архивы]
  14. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 228.
  15. ↑ [narb.by Национальный архив Республики Беларусь] (НАРБ). — фонд 845, опись 1, дело 63, лист 45
  16. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 226.
  17. ↑ Э. Розовский. [www.a-z.ru/women_cd2/12/10/i80_56.htm Тропою отважных]
  18. ↑ Л. Смиловицкий. [www.netzulim.org/R/OrgR/Articles/Stories/Smilovitsky01.html Поиски спасения евреев на оккупированной территории Белоруссии, 1941—1944 гг.]
  19. ↑ [narb.by Национальный архив Республики Беларусь] (НАРБ). — фонд 4, опись 33-а, дело 155, листы 166—168
  20. ↑ Л. Смиловицкий. [mb.s5x.org/homoliber.org/ru/uh/uh010303.shtml Проявления антисемитизма в советском партизанском движении на примере Белоруссии, 1941—1944 гг.]
  21. ↑ «Памяць. Пастаўскi раён», 2001, с. 223.

См. также

Отрывок, характеризующий Гетто в Поставах

Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Гетто_в_Поставах&oldid=80638522»