Агирре, Лопе де
Поделись знанием:
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
| Лопе де Агирре | |
| Lope de Aguirre | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: |
ок. 1518 |
| Место рождения: |
Араотская долина, Кастилия и Леон, Испанская империя |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Баркисимето, Вице-королевство Перу, Испанская империя |
Лóпе де Аги́рре (исп. Lope de Aguirre, баск. Lope Agirre; ок. 1518—1561) — конкистадор баскского происхождения, имя которого стало в испанской традиции синонимом вероломства и жестокости.
Содержание
Биография
Агирре родился примерно в 1518 году в Араотской долине (исп. Valle de Araotz), в баскской провинции Гипускоа (часть королевства Кастилии, сегодня Араотская долина, находится возле муниципалитета Оньяте, на севере Испании). Он был сыном дворянина. Агирре было двадцать лет и жил он в Севилье, когда Франсиско Писарро вернулся из Перу с сокровищами инков.
Агирре появился в Новом Свете в 1544 году и принимал деятельное участие в усобицах конкистадоров, а также подавлении индейских восстаний. 26 сентября 1560 г. он присоединился к экспедиции Педро де Урсуа в составе отряда из 300 испанцев и сотни туземцев[1], отплывшей вниз по Амазонке в поисках легендарного царства Омагуас — вариация на тему Эльдорадо[2].
Когда искатели приключений добрались до берегов Атлантики (по реке Ориноко или одной из рек Гайаны), Агирре взбунтовался и убил сначала Урсуа (1 января 1561 года возле Мачипаро), а потом и сменившего его Фернандо де Гусмана. 23 марта 1561 года сторонники Агирре (186 офицеров и солдат) провозгласили его «властелином Перу, Тьерра-Фирма и Чили», а сам он называл себя «гневом Божьим, князем свободы»[3].
В 1561 году Агирре захватил остров Маргарита, жёстоко подавляя любое сопротивление своей власти, были убиты губернатор и множество невинных людей. После этого он высадился на материк в попытке взять Панаму, но к концу года был окружен испанскими войсками под руководством Гутьереса де ла Пенья у города Баркисимето (нынешняя Венесуэла). Там он убил собственную дочь Эльвиру (поскольку, по его словам, не допускал и мысли, чтобы она оказалась в постели недостойных людей), а также нескольких заговорщиков. В итоге пойманного Агирре подвергли четвертованию; отрубленные конечности были разосланы в назидание по близлежащим городам[4].
По свидетельствам современников, Агирре отличался крайней жестокостью:[5] его руки были обагрены кровью священника, двух монахов, четырёх женщин[6]. Лопе Агирре является героем венесуэльских легенд. Симон Боливар назвал письмо Агирре Филиппу II, где Лопе отрекается от испанского подданства, «первой декларацией независимости Америки» и приказал его распространять.
Издания его произведений
- 1862 — Aguirre (Lope de) — Bollaert (Wm.) Expedition of P. de Ursua and Lope de Aguirre in search of El Dorado and Omagua, 1560-61. London. 1862. 8°. (Hakluyt Society, No. 28.)
В культуре
В кино
- По мотивам материалов о злосчастной экспедиции Вернер Херцог снял фильм «Агирре, гнев Божий» с Клаусом Кински в роли Агирре.[7]
- Карлос Саура снял на тот же сюжет фильм «Эльдорадо», где Агирре сыграл Омеро Антонутти.
- Появляется Агирре и в фильме «Слёзы Бога»
- Как признался Фрэнсис Форд Коппола, он был под влиянием фильма «Агирре, гнев Божий», когда снимал фильм «Апокалипсис сегодня» 1979 года.
В литературе
- Мигель Отеро Сильва. Лопе де Агирре, князь свободы. — Барселона, 1979.
- На рус. яз.: Отеро Сильва М. Избранное / Сост. и предисл. В. Земскова. — М.: Радуга, 1982. — 395 с. — (Мастера современной прозы).
- Во многих романах, написанных в XX веке, есть персонаж, названный Лопе де Агирре. Среди них:
- Сиро Байо (исп.). В Мараньон (1913).
- Артуро Услар Пиэтри (исп.). Дорога на Эльдорадо (1947).
- Рамон Сендер (исп.). Приключения равноденствия Лопе де Агирре (1964).
- Абель Поссе. Демон (1978).
- Артуро Перес-Реверте. Цикл «Приключения капитана Алатристе» (персонаж — отец рассказчика, Лопе Бальбоа-и-Агирре)
В видеоиграх
Агирре появляется в развивающей видеоигре The Amazon Trail II. В игре есть возможность торговать со многими известными личностями эпохи конкистадоров.
Напишите отзыв о статье "Агирре, Лопе де"
Примечания
- ↑ [books.google.com/books?id=19ADt-_oYZIC&pg=PA1524 Lope de Aguirre y la rebelión de los marañones]. — Parkstone International. — P. 1524–1525. — ISBN 978-84-9740-535-5.
- ↑ [books.google.com/books?id=xuMoU_yLW4YC&pg=PA143&dq=aguirre+carvajal&as_brr=3&sig=ACfU3U1xSeZjPa5eo41UwGCd5xC3YCLsbw The Cambridge history of the native …] // Google Books
- ↑ [www.britannica.com/EBchecked/topic/9899 Lope de Aguirre (Spanish adventurer)] (англ.). — статья из Encyclopædia Britannica Online.
- ↑ Roberto Gonzalez Echevarría. [books.google.com/books?id=8lrcKp81eawC&pg=PA159 The Cambridge History of Latin American Literature]. — Cambridge University Press. — P. 159. — ISBN 978-0-521-34069-4.
- ↑ [books.google.com/books?id=QmWdlTRyKVYC&pg=PA103&dq=aguirre+cruelty&as_brr=0&sig=ACfU3U3R4LDbLtzN831nSR9GZJ7lVORGQw The expedition of Pedro de Ursúa …] // Google Books
- ↑ [books.google.com/books?id=8lrcKp81eawC&pg=PA158&dq=aguirre+killed+priests&as_brr=3&sig=ACfU3U2pmcdjVKGE1y_hM8KG3GUO9t4oUw The Cambridge History of Latin …] // Google Books
- ↑ [www.allmovie.com/cg/avg.dll?p=avg&sql=1:1249 Aguirre, the Wrath of God > Overview — AllMovie]
Литература
- Bart L. Lewis. [books.google.com/books?id=CJfqbKUsVq8C&dq=aguirre+priests&as_brr=3 The Miraculous Lie:] Lope de Aguirre and the Search for El Dorado in the Latin American Historical Novel. Lexington Books, 2003.
Ссылки
- [www.losttrails.com/pages/Tales/deAguirre.html Письмо Лопе де Агирре королю Испании Филиппу II, датированное 1561 годом] (англ.)
- Р. Рамсей. [lingua.russianplanet.ru/library/ramsey/ramse01.htm Открытия, которых никогда не было.] / Под ред. Соловьёва А. И. — М.: Прогресс, 1982.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Агирре, Лопе де
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
