Катастрофа Boeing 747 в Дубае

Рейс 006 UPS Airlines
Схема полёта рейса 006
Общие сведения
Дата	3 сентября 2010 года
Время	15:41 UTC
Характер	Крушение при заходе на посадку
Причина	F-NI (пожар на борту)
Место	в 16,7 км от аэропорта Дубай, Дубай, ОАЭ
Координаты	25°05′53″ с. ш. 55°21′36″ в. д.25.098° с. ш. 55.360° в. д. / 25.098; 55.360
Погибшие	2 (все)
Воздушное судно
Разбившийся самолёт за 1 год и 10 месяцев до катастрофы
Модель	Boeing 747-44AF-SCD
Авиакомпания	UPS Airlines
Пункт вылета	Международный аэропорт Дубай, Дубай (ОАЭ)
Пункт назначения	Международный аэропорт Кёльн/Бонн, Кёльн (Германия)
Рейс	UPS 6
Бортовой номер	N571UP
Дата выпуска	21 сентября 2007 года (первый полёт)
Экипаж	2
Выживших	0

См. также: Рейс 6

Катастрофа Boeing 747 в Дубае — авиационная катастрофа, произошедшая в пятницу 3 сентября 2010 года. Грузовой самолёт Boeing 747-44AF-SCD авиакомпании UPS Airlines выполнял рейс UPS 6 по маршруту Дубай—Кёльн, но через 21 минуту после взлёта на его борту возник пожар с сильным задымлением. Пилоты повернули самолёт обратно в Дубай, но при заходе на посадку горящий самолёт рухнул на землю в 16,7 километрах от аэропорта Дубая и полностью разрушился. Оба пилота на его борту погибли.

Самолёт

Boeing 747-44AF-SCD (регистрационный номер N571UP, заводской 35668, серийный 1393) был выпущен в 2007 году (первый полёт совершил 21 сентября). 27 сентября того же года был передан грузовой авиакомпании UPS Airlines. Оснащён четырьмя двухконтурными турбовентиляторными двигателями General Electric CF6-80C2B5FG01. На день катастрофы совершил 1764 цикла «взлёт-посадка» и налетал 9977 часов.

Экипаж

Рейсом UPS 6 управляли два пилота:

• Командир воздушного судна (КВС) — 48-летний Дуглас Лампе (англ. Douglas Lampe). Проживал в Луисвилле (Кентукки). Очень опытный пилот, проработал в авиакомпании UPS Airlines 15 лет (с 10 июля 1995 года). Работал в авиакомпании US Airways. Управлял самолётами Airbus A310 и Boeing 747. В должности командира Boeing 747-400 — с 11 апреля 2005 года (до этого управлял им в качестве второго пилота). Налетал свыше 11200 часов, 4053 из них на Boeing 747-400 (1218 из них в качестве КВС).
• Второй пилот — 38-летний Мэттью Белл (англ. Matthew Bell). Проживал в Сэнфорде (Флорида). Опытный пилот, проработал в авиакомпании UPS Airlines 4 года и 2 месяца (с 20 июня 2006 года). Работал в авиакомпании Chautauqua Airlines. В качестве второго пилота управлял самолётами Embraer ERJ 145, Boeing 757 и Boeing 767. В должности второго пилота Boeing 747-400 — с 24 июня 2010 года. Налетал 5549 часов, 77 из них на Boeing 747-400.

Оба пилота работали на базе авиакомпании UPS Airlines в Анкоридже (Аляска).

Хронология событий

3 сентября 2010 года Boeing 747-44AF-SCD борт N571UP прибыл в Дубай после рейса в Гонконг.

Рейс UPS 6 вылетел из аэропорта Дубая в 14:51 UTC, его вёл второй пилот. Вскоре самолёт вышел из зоны контроля диспетчеров Арабских Эмиратов и перешёл под контроль диспетчеров Бахрейна.

В 15:12 на борту самолёта прозвучал сигнал пожарной тревоги. В 15:15 экипаж сообщил о пожаре на борту и запросил экстренную посадку (в это время самолёт находился в 120 километрах к западу от Дубая). Хотя диспетчер предложил садиться в аэропорту Доха (Катар), пилоты решили вернуться в Дубай.

Из-за сильного задымления в кабине экипаж не мог переключиться на частоту диспетчеров Дубая. У командира возникли проблемы с кислородной маской, и ему пришлось отстегнуться и покинуть своё место, чтобы достать запасную маску, но обратно он не вернулся (вероятно, потерял сознание). Диспетчеры проинструктировали оставшегося в кабине второго пилота для приземления на полосу №12L аэропорта Дубая, но выпустить шасси не удалось и самолёт пролетел слишком высоко над ВПП и пошёл на второй круг.

Диспетчер предложил повернуть налево, на аэропорт Шарджа (курс 095°), но второй пилот из-за сильного задымления повернул вправо (курс 195°). В 15:41 UTC рейс UPS 6 врезался в землю под небольшим углом в ненаселённом районе в 16,7 километрах от аэропорта Дубая между автотрассой E 311 и шоссе Аль Айн (при этом едва не задев Дубайскую Кремниевую Долину). Самолёт сперва зацепил землю правым крылом, затем пластом рухнул на землю и проскользил по ней несколько метров, полностью разрушившись. Оба пилота на его борту погибли.

Расследование

Расследованием причин катастрофы рейса UPS 6 занялось эмиратское Главное управление гражданской авиации (GCAA) при участии американского Национального совета по безопасности на транспорте (NTSB).

Окончательный отчёт расследования был опубликован 24 июля 2013 года.

Согласно отчёту, пожар на борту рейса UPS 6 произошёл из-за самовозгорания содержимого груза, который содержал значительное количество литиевых батарей, а также других огнеопасных материалов.

Культурные аспекты

Катастрофа рейса 006 UPS Airlines показана в 15 сезоне канадского документального сериала Расследования авиакатастроф в эпизоде Смертельная доставка.

Ссылки

• [aviation-safety.net/database/record.php?id=20100903-0 Описание катастрофы на Aviation Safety Network]
• [www.gcaa.gov.ae/en/ePublication/admin/iradmin/Lists/Incidents%20Investigation%20Reports/Attachments/40/2010-2010%20-%20Final%20Report%20-%20Boeing%20747-44AF%20-%20N571UP%20-%20Report%2013%202010.pdf Окончательный отчёт расследования GCAA]

Отрывок, характеризующий Катастрофа Boeing 747 в Дубае

– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.