Ирландская республиканская армия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ирландская республиканская армия
ирл. Óglaigh na hÉireann, англ. Irish Republican Army
Этническая принадлежность:

ирландцы

Религиозная принадлежность:

Католицизм

Лидеры:

Совет

Активна в:

Ирландия Ирландия, Северная Ирландия Северная Ирландия

Дата формирования:

1916

Дата роспуска:

1997 (официальный приказ о прекращении вооруженной борьбы - в 2005)

Противники:

Британская армия, Королевская полиция Ольстера[1][2][3]

Количество членов:

~10,000 около 30 лет назад, ~1,000 в 2002, в настоящее время ~300 активных участников[4]

Участие в конфликтах:

Конфликт в Северной Ирландии

Ирла́ндская республика́нская а́рмия, ИРА (ирл. Óglaigh na hÉireann, англ. Irish Republican Army) — ирландская военизированная группировка, целью которой является достижение полной самостоятельности Северной Ирландии от Соединённого Королевства, в том числе — и главным образом — прекращение военной оккупации Северной Ирландии (части Ольстера).

ИРА в своей деятельности опирается на поддержку части католического населения Северной Ирландии. Основными своими противниками считает сторонников сохранения провинции в составе Соединённого Королевства.

Противостоит как британским силовым структурам, так и протестантским военизированным группировкам (см. «Лоялизм Ольстера»).

Ирландская республиканская армия имеет своих представителей в парламенте Великобритании. Политическое крыло ИРА носит название Шинн Фейн (Sinn Féin пер. с ирл. «мы сами»).





Война за независимость Ирландии

Ведёт свою историю с Пасхального восстания в Дублине (1916) под руководством Патрика Пирса, когда была впервые провозглашена Ирландская республика.

Ирландская республиканская армия была основана в 1919 году после слияния «Ирландских волонтеров» и «Ирландской гражданской армии». Первые представляли собой вооруженные отряды партии Шинн Фейн и наследников организации фениев, а вторые были созданы героем Пасхального восстания Джеймсом Конноли для защиты рабочего движения. ИРА принимала участие в войне против британской армии с января 1919-го по июль 1921-го года, наиболее интенсивные бои продолжались с ноября 1920-го по июль 1921-го.

После заключения англо-ирландского соглашения и его ратификации ирландским парламентом, ИРА раскололась — значительная её часть, в том числе такие видные фигуры как Майкл Коллинз, Ричард Мулкахи, Оуэн О’Даффи стали на сторону новообразованного Ирландского свободного государства, заняв важные посты в «Национальной армии», остальные же повернули оружие против бывших соратников. Однако Национальная армия, усиленная британской поддержкой, оказалась сильней, и 24 мая 1923 года Фрэнк Айкен отдал приказ сложить оружие. Подчинившиеся в 1926 создали партию Фианна Файл во главе с Имоном де Валера, которая сейчас является крупнейшей партией Ирландской республики. Не подчинившиеся же ушли в подполье.

Участие в межобщинном конфликте в Северной Ирландии

С 1949 года переместила центр своей деятельности в Северную Ирландию. С 1969 года ИРА перешла к тактике городской герильи и разделилась на ряд законспирированных автономных ячеек. Отдельные из этих групп впоследствии перешли к чисто террористическим методам борьбы как на территории Северной Ирландии, так и на территории остальной Великобритании.

14 августа 1969 года для урегулирования конфликта Лондон отправил в регион войска. Всплеск насилия начался после «Кровавого воскресенья» («Bloody Sunday») — 30 января 1972, когда британские солдаты расстреляли безоружную демонстрацию борцов за гражданские права в Дерри (Северная Ирландия), в результате чего погибло 18 человек.

30 мая 1972 ИРА объявила о прекращении активных боевых действий. Однако, поскольку британское правительство отказывалось вести переговоры с сепаратистами, то боевики ИРА возобновили теракты на территории Ольстера и Англии.

Основной почерк ИРА — телефонное предупреждение за 90 минут до подрыва начинённого взрывчаткой автомобиля, что снижало возможность человеческих жертв, но служило демонстрацией силы. Одним из основных поставщиков оружия для ИРА являлась Ливия. Основной мишенью ИРА были солдаты британской армии, полицейские и судьи.

Перемирие

15 ноября 1985 года в замке Хиллсборо (Северная Ирландия) было заключено соглашение между Великобританией и Ирландской республикой, согласно которому Ирландская республика получала статус консультанта при решении вопросов по Северной Ирландии.

В результате длительных переговоров между Великобританией и Ирландией 14 декабря 1993 года была подписана «Декларация Даунинг-стрит», закрепившая принципы отказа от насилия и предполагавшая формирование местного парламента и правительства. Выполнение соглашений было заморожено в связи с новыми терактами ИРА — в частности, в связи с миномётным обстрелом лондонского аэропорта Хитроу.

Летом 1994 ИРА объявила о «полном прекращении всех военных операций», однако после заключения британско-ирландского соглашения, предполагавшего разоружение боевиков, руководство организации отказалось от своих обязательств.

15 апреля 1998 года в Белфасте правительство Великобритании и лидеры основных политических партий Северной Ирландии подписали «Соглашение Страстной пятницы» о передаче власти местным органам управления и проведении референдума для определения статуса Северной Ирландии. Переговоры между североирландскими протестантами и католиками оказались сорваны после очередного теракта в североирландском городе Ома 10 сентября 1998 года, в результате которого погибло 29 человек.

В 2000 году в результате провала переговоров о разоружении ИРА Ассамблея Северной Ирландии, просуществовавшая всего два года, была распущена.

В январе 2004 Лондон и Дублин создали независимую мониторинговую комиссию (англ. Independent Monitoring Commission, IMC), которая регулярно отслеживает ситуацию в Северной Ирландии. В состав комиссии входят четыре человека, представляющие Великобританию, Ирландию, Ольстер и США.

Летом 2005 года руководство ИРА выпустило официальный приказ о прекращении вооруженной борьбы, сдаче оружия и переходе к политическому решению конфликта. Был начат новый этап переговоров.

В последнем докладе комиссии (осень 2006 года) говорится, что ИРА за последний год претерпела кардинальные изменения. Большинство основных её структур распущено, а численность ряда других — сокращена. По мнению наблюдателей, организация более не планирует террористических операций и не оказывает финансовой помощи преступным группировкам в Ольстере. С выводами членов комиссии согласны даже противники ИРА — так Иан Пейсли, лидер протестантской Демократической юнионистской партии, признаёт, что «ИРА достигла большого прогресса, отказываясь от террористической деятельности».

В октябре 2006 в шотландском городе Сент-Эндрюс произошли переговоры лидеров всех североирландских партий, премьер-министров Великобритании и Ирландии по вопросу о возвращении Ольстера под управление местных органов власти (вместо прямого управления из Лондона)[5].

Политическое крыло

Политическое крыло ИРА — Шинн Фейн (ирл. Sinn Féin) (лидер — Джерри Адамс).

Название партии примерно переводится с ирландского языка, как «мы сами». В 1969 году партия раскалывается на «временную» (en provisional) и «официальную» в связи с расколом внутри ИРА, и эскалацией насилия в регионе (вспышка межобщинного террора с обеих сторон, отправка британских войск в поддержку Королевской Полиции Ольстера).

«Официальные» склоняются к марксизму, и носят название «Рабочая Партия Шинн Фейн».

Расколы внутри ИРА

«Временная» ИРА

Данное крыло ИРА образовалось в 1969 году. Поводом для раскола стали разногласия по поводу участия или неучастия в официальных органах власти Северной Ирландии (парламентские выборы) и в методах ответа на эскалацию насилия. Эти разногласия широко обсуждались в высшем органе ИРА, Совете Армии (англ. Army Council).

Образование «временной» ИРА, произошло на фоне лоялистских беспорядков в августе 1969 года, приведших к разрушению сотен домов католиков в Белфасте. В декабре 1969 года Съезд Совета Армии ИРА принимает резолюцию о признании властей Северной Ирландии, Республики Ирландия и Соединённого Королевства. Директор по разведке ИРА Шон МакСтиофан заявляет, что это не следует республиканским целям; образуется «Временный совет армии». «Временные» не признают легитимность Республики Ирландия и Соединённого Королевства, считая единственным законным правительством Ирландии Совет Армии ИРА.

11 января 1970 «временные» основывают своё политическое крыло — «временную» Шин Фейн. Их влияние быстро растёт; 9 из 13 подразделений ИРА в Белфасте переходят к «временным». Новая группировка инициирует масштабную кампанию террора, описанную Шоном МакСтиофаном, как «эскалация, эскалация и эскалация».

Структура «временных» включает две параллельные организации:

  • похожая на регулярную армию структура из рот, батальонов, бригад и «военных зон»; Белфастская бригада «временных» в период август 1969 — декабрь 1970 вырастает с 50 до 1200 чел;
  • автономные «активные ячейки» из 5-8 человек (англ. Active Service Units), включающие в конце 1980-х — начале 1990-х до 300 чел;

В состав «временных» входит «подразделение внутренней безопасности», которое занимается ликвидациями гражданских лиц, сотрудничающих с британскими властями. «Временные» также патрулируют ряд католических кварталов, в частности, в Дерри, объявив их «свободными»; присутствие Королевской Полиции Ольстера или Британской армии в этих кварталах нежелательно.

Британские власти отказались предоставить осуждённым боевикам «временных» статус «специальной категории», аналогичный статусу военнопленных, что послужило поводом для акций протеста в тюрьмах (в том числе голодовки, повлёкшие несколько смертей).

Группировка участвовала в столкновениях с «официальными», также с Организацией освобождения народа Ирландии; по другим данным, также с «истинной» ИРА.

По данным Университета Ольстера, «временные» уничтожили 1800 чел, в том числе:

  • 1100 бойцов Британской армии, Королевской полиции Ольстера, Полка обороны Ольстера;
  • около 600 гражданских лиц;
  • остальные — республиканские или лоялистские боевики (в том числе 100 собственных участников);

По другим данным, «временные» уничтожили до 6 тыс. бойцов армии и полиции, и до 14 тыс. гражданских лиц.

Сами «временные» потеряли до 300 своих боевиков убитыми; кроме того, погибли 50-60 членов Шинн Фейн.

«Официальная» ИРА

Одна из двух фракций, образовавшихся в результате раскола ИРА в 1969. «Временные» и «официальные» считают только себя продолжателями ИРА и отказывают друг другу в законности. Политические крылья фракций — «временная» Шинн Фейн и «официальная» Шинн Фейн. Между двумя фракциями произошло несколько вооружённых столкновений.

После раскола большинство структур ИРА в Белфасте и Лондондерри перешли под контроль «временных», но в других городах «официальные» удержали большинство. В 1973 объявили перемирие, несмотря на это, в 1973 ликвидировали 7 британских солдат, назвав это «акцией возмездия».

«Официальные» склоняются к идеологии марксизма, тесно связаны с Рабочей Партией Ирландии.

По данным Университета Ольстера, группировка ответственна за 52 смерти: 23 — гражданские лица, 17 — британские военные или полицейские, 11 — католические террористы (в том числе 3 — свои собственные), 1 протестантский террорист.

«Преемственная» ИРА

Образовалась в 1986 году в результате раскола среди «временной» ИРА. Поводом для образования новой фракции стали разногласия по поводу участия в официальных органах власти, широко обсуждавшиеся на Генеральном съезде армии (англ. General Army Convention) в 1986 году.

«Подлинная» ИРА

«Подлинная» ИРА (англ. Real IRA) была создана 12 октября 1997 года, бывшим офицером «временной» ИРА Майклом Маккевитом и 12 его единомышленниками. Поводом для разногласий стал вопрос о перемирии. Немедленно после своего образования «истинные» приступили к террору, попытавшись устроить теракт в Бенбридже 7 января 1998. 15 августа 1998 совершила теракт в Оме, графство Тирон. В 2001 году в Дублине Маккевит был арестован ирландскими спецслужбами, при содействии британской контрразведки МИ5. В 2003 он был приговорен к 20 годам лишения свободы, однако «истинная» ИРА не прекратила свои акции. На сегодняшний день организация насчитывает около 150 активных членов. Последняя их атака была предпринята 5 октября 2010 года.

Снабжение оружием

Ливия

Считается, что основным поставщиком оружия и финансирования ИРА являлась Ливия, осуществившая в 1970-х и 1980-х крупные поставки оружия. В 2011 году британская газета «Дейли Телеграф» писала: «В течение почти 25 лет практически каждая бомба, сделанная Временной ИРА и отколовшимися от неё группировками, содержала Семтекс из ливийской партии, выгруженной на ирландском пирсе в 1986 году»[6].

Ирландская диаспора в США

Основным источником оружия и финансовой помощи ИРА являлись, помимо Ливии, американские ирландцы, особенно организация NORAID. Эти каналы существенно сократились после 11 сентября 2001.

Обвинения в поставках оружия ИРА

Инфильтрация

В ИРА проник ряд агентов британских спецслужб; первые значительные инфильтрации прошли в середине 1970-х, во время перемирия 1975. Агентами являлись ряд высших чинов ИРА, в том числе член Шинн Фейн Денис Дональдсон, признавшийся по телевидению 16 декабря 2005, что являлся британским агентом в течение 20 лет.

Во время межобщинных столкновений ИРА ликвидировала 63 собственных участника по подозрению в том, что они являются информаторами.

Акции ИРА

ИРА в массовой культуре

См. также

Напишите отзыв о статье "Ирландская республиканская армия"

Примечания

  1. Murray, Gerard & Tonge, Jonathan. Sinn Féin and the SDLP: From Alienation to Participation. — C Hurst & Co Publishers, 2005. — P. 67. — ISBN 978-1850656494.
  2. Bowyer Bell J. The Gun in Politics: Analysis of Irish Violence, 1916–86. — Transaction Publishers. — P. 247. — ISBN 978-1560005667.
  3. Dillon Martin. 25 Years of Terror: The IRA's war against the British. — Bantam Books, 1996. — P. 125. — ISBN 0-553-40773-2.
  4. Moloney Ed. A Secret History of the IRA. — Penguin Books, 2002. — P. xiv. — ISBN 0-141-01041-X.
  5. [ru.euronews.net/2006/10/12/deal-still-far-off-for-northern-ireland/ Судьба Североирландской Ассамблеи решается в замке Сент-Эндрюс]
  6. [www.telegraph.co.uk/news/uknews/northernireland/8425593/Libyan-arms-helped-the-IRA-to-wage-war.html Libyan arms helped the IRA to wage war]  (Проверено 8 июня 2013)
  7. [cain.ulst.ac.uk/sutton/chron/1972.html CAIN: Sutton Index of Deaths] (англ.). CAIN Web Service. Проверено 11 декабря 2010. [www.webcitation.org/61Cz0WDzS Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].
  8. [cain.ulst.ac.uk/events/bfriday/nio/nio72.htm CAIN: Events: Bloody Friday - Northern Ireland Office News-sheet on 'Bloody Friday'] (англ.). CAIN Web Service. Проверено 11 декабря 2010. [www.webcitation.org/61Cz15y82 Архивировано из первоисточника 25 августа 2011].

Ссылки

  • [napalmoff.ru/rozdumi/analitika/3240-yrlandskaja-respublykanskaja-armyja-borc-za-svobodu-zelenogo-ostrova.html Ирландская республиканская армия. Борцы за свободу зелёного острова]
  • [dira-ir.narod.ru/ Сайт о «Действительной Ирландской Республиканской Армии»]
  • [varyag-stunts.narod.ru/IRA.html Русскоязычный сайт об ИРА и других республиканских группировках Северной Ирландии]
  • [napalmoff.ru/objektiv/photo/3241-graffyty-yrlandskyh-nacyonalystov-y-respublykancev.html Граффити ирландских националистов и республиканцев]

Отрывок, характеризующий Ирландская республиканская армия

– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ирландская_республиканская_армия&oldid=81054285»