Список глав государств в 2002 году
Поделись знанием:
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
Список глав государств в 2001 году — 2002 год — Список глав государств в 2003 году — Список глав государств по годам
Содержание
Европа
- Австрия
- Президент — Томас Клестиль (1992—2004)
- Канцлер — Вольфганг Шюссель (2000—2007)
- Азербайджан
- Президент — Гейдар Алиев (1993—2003)
- Премьер-министр — Артур Расизаде (1996—2003)
- Албания
- Президент —
- Реджеп Кемаль Мейдани (1997—2002)
- Альфред Спиро Мойсю (2002—2007)
- Премьер-министр —
- Илир Мета (1999—2002)
- Пандели Майко (2002)
- Фатос Нано (2002—2005)
- Президент —
- Андорра
- Соправители
- Жак Ширак, Президент Франции (1995—2007)
- Жоан Марти-и-Аланис, Епископ Урхельский (1971—2003)
- Глава правительства — Марк Форне (1994—2005)
- Соправители
- Армения
- Президент — Роберт Кочарян (1998—2008)
- Премьер-министр — Андраник Маргарян (2000—2007)
- Белоруссия
- Президент — Александр Лукашенко (1994—настоящее время)
- Премьер-министр — Геннадий Новицкий (2001—2003)
- Бельгия
- Король — Альберт II (1993—настоящее время)
- Премьер-министр — Ги Верхофстадт (1999—2008)
- Болгария
- Президент —
- Пётр Стоянов (1997—2002)
- Георгий Пырванов (2002—2012)
- Премьер-министр — Симеон Сакскобургготский (2001—2005)
- Президент —
- Босния и Герцеговина
- Председатель Президиума —
- Йозо Крижанович (2001—2002)
- Бериж Белкич (2002)
- Мирко Шарович (2002—2003)
- Премьер-министр —
- Златко Лагумджия (2001—2002)
- Драган Микеревич (2002)
- Аднан Тержич (2002—2007)
- Председатель Президиума —
- Ватикан
- Папа Римский — Иоанн Павел II (1978—2005)
- Государственный секретарь — Анджело Содано (1990—2006)
- Великобритания
- Королева — Елизавета II (1952—настоящее время)
- Премьер-министр — Энтони Блэр (1997—2007)
- Венгрия
- Президент - Ференц Мадл (2000—2005)
- Премьер-министр —
- Виктор Орбан (1998—2002)
- Петер Медьеши (2002—2004)
- Германия
- Президент — Йоханнес Рау (1999—2004)
- Канцлер — Герхард Шрёдер (1998—2005)
- Греция
- Президент - Константинос Стефанопулос (1995—2005)
- Премьер-министр — Костас Симитис (1996—2004)
- Грузия
- Президент — Эдуард Амвросиевич Шеварнадзе (1995—2003)
- Государственный министр — Автандил Джорбенадзе (2001—2003)
- Дания
- Королева — Маргрете II (1972—настоящее время)
- Премьер-министр — Андерс Фог Расмуссен (2001—2009)
- Ирландия
- Президент — Мэри Макэлис (1997—2011)
- Премьер-министр — Берти Ахерн (1997—2008)
- Исландия
- Президент — Олафур Рагнар Гримссон (1996—настоящее время)
- Премьер-министр — Давид Оддссон (1991—2004)
- Испания
- Король — Хуан Карлос I (1975—настоящее время)
- Премьер-министр — Хосе Мария Аснар (1996—2004)
- Италия
- Президент — Карло Адзелио Чампи (1999—2006)
- Премьер-министр - Сильвио Берлускони (2001—2006)
- Республика Кипр
- Президент — Глафкос Клиридис (1993—2003)
- Турецкая республика Северного Кипра
- Президент — Рауф Денкташ (1976—2005)
- Премьер-министр — Дервиш Эроглу (1996—2004)
- Латвия
- Президент — Вайра Вике-Фрейберга (1999—2007)
- Премьер-министр —
- Андрис Берзиньш (2000—2002)
- Эйнарс Репше (2002—2004)
- Литва
- Президент — Валдас Адамкус (1998—2003)
- Премьер-министр — Альгирдас Бразаускас (2001—2006)
- Лихтенштейн
- Князь — Ханс Адам II (1989—настоящее время)
- Премьер-министр — Отмар Хаслер (2001—2009)
- Люксембург
- Великий герцог — Анри (2000—настоящее время)
- Премьер-министр — Жан-Клод Юнкер (1995—настоящее время)
- Македония
- Президент — Борис Трайковский (1999—2004)
- Премьер-министр —
- Любчо Георгиевский (1998—2002)
- Бранко Црвенковский (2002—2004)
- Мальта
- Президент — Гвидо де Марко (1999—2004)
- Премьер-министр — Эдвард Фенек Адами (1998—2004)
- Молдавия
- Президент — Владимир Воронин (2001—2009)
- Премьер-министр - Василе Тарлев (2001—2008)
- Монако
- Князь — Ренье III (1949—2005)
- Нидерланды
- Королева — Беатрикс (1980—настоящее время)
- Премьер-министр —
- Вим Кок (1994—2002)
- Ян Петер Балкененде (2002—2010)
- Норвегия
- Король — Харальд V (1991—настоящее время)
- Премьер-министр — Хьелль Магне Бунневик (2001—2005)
- Польша
- Президент — Александр Квасьневский (1995—2005)
- Премьер-министр — Лешек Миллер (2001—2004)
- Португалия
- Президент — Жоржи Сампайю (1996—2006)
- Премьер-министр —
- Антонио Гутерреш (1995—2002)
- Жозе Мануэл Дуран Баррозу (2002—2004)
- Российская Федерация
- Президент — Владимир Путин (1999—2008)
- Председатель правительства — Михаил Касьянов (2000—2004)
- Румыния
- Президент — Ион Илиеску (2000—2004)
- Премьер-министр — Адриан Нэстасе (2000—2004)
- Сан-Марино
- Капитаны-регенты —
- Альберто Чеккетти и Джино Джованьоли (2001—2002)
- Антонио Вольпинари и Джованни Уголини (2002)
- Марио Кьяруцци и Джузеппе Мария Морганти (2002—2003)
- Капитаны-регенты —
- Словакия
- Президент — Рудольф Шустер (1999—2004)
- Премьер-министр — Микулаш Дзуринда (1998—2006)
- Словения
- Президент —
- Милан Кучан (1990—2002)
- Янез Дрновшек (2002—2007)
- Премьер-министр —
- Янез Дрновшек (2000—2002)
- Антон Роп (2002—2004)
- Президент —
- Украина
- Президент — Леонид Кучма (1994—2005)
- Премьер-министр —
- Анатолий Кинах (2001—2002)
- Виктор Янукович (2002—2005)
- Финляндия
- Президент — Тарья Каарина Халонен (2000—2012)
- Премьер-министр — Пааво Липпонен (1995—2003)
- Франция
- Президент — Жак Ширак (1995—2007)
- Премьер-министр —
- Лионель Жоспен (1997—2002)
- Жан-Пьер Раффарен (2002—2005)
- Хорватия
- Президент — Стипе Месич (2000—2010)
- Премьер-министр — Ивица Рачан (2000—2003)
- Чехия
- Президент — Вацлав Гавел (1993—2003)
- Премьер-министр —
- Милош Земан (1998—2002)
- Владимир Шпидла (2002—2004)
- Швейцария
- Президент — Каспар Филлигер (2002)
- Швеция
- Король — Карл XVI Густав (1973—настоящее время)
- Премьер-министр — Йоран Перссон (1996-2006)
- Эстония
- Президент — Арнольд Рюйтель (2001—2006)
- Премьер-министр —
- Март Лаар (1999—2002)
- Сийм Каллас (2002—2003)
- Югославия
- Президент — Воислав Коштуница (2000—2003)
- Премьер-министр — Драгиша Пешич (2001—2003)
- Сербия
- Президент —
- Милан Милутинович (1997—2002)
- Наташа Мичич (2002—2004)
- Премьер-министр — Зоран Джинджич (2001—2003)
- Черногория
- Президент —
- Мило Джуканович (1998—2002)
- Филип Вуянович (и.о.) (2002—2003)
- Премьер-министр — Филип Вуянович (1998—2003)
Азия
- Афганистан
- Президент — Хамид Карзай (2001—настоящее время)
- Бангладеш
- Президент —
- Бадруддоза Чоудхури (2001—2002)
- Джамируддин Сиркар и. о. (2002)
- Яджуддин Ахмед (2002—2009)
- Премьер-министр — Халеда Зия (2001—2006)
- Президент —
- Бахрейн
- Эмир — Хамад ибн Иса аль-Халифа (1999—2002), король — (2002—настоящее время)
- Премьер-министр — Халифа ибн Салман аль-Халифа (1970—настоящее время)
- Бруней
- Султан — Хассанал Болкиах (1967—настоящее время)
- Премьер-министр — Хассанал Болкиах (1984—настоящее время)
- Бутан
- Король — Джигме Сингье Вангчук (1972—2006)
- Премьер-министр —
- Ханду Вангчук (2001—2002)
- Кинзанг Дорджи (2002—2003)
- Вьетнам
- Генеральный Секретарь Коммунистической Партии — Нон Дук Мань (2001—2011)
- Президент — Чан Дык Лыонг (1997—2006)
- Премьер-министр — Фан Ван Кхай (1997—2006)
- Израиль
- Президент — Моше Кацав (2000—2007)
- Премьер-министр — Ариэль Шарон (2001—2006)
- Индия
- Президент —
- Кочерил Раман Нараянан (1997—2002)
- Абдул Калам (2002—2007)
- Премьер-министр — Атал Бихари Ваджпаи (1998—2004)
- Президент —
- Индонезия
- Президент — Мегавати Сукарнопутри (2001—2004)
- Иордания
- Король — Абдалла II (1999—настоящее время)
- Премьер-министр — Али Абу ар-Рагиб (2000—2003)
- Ирак
- Президент — Саддам Хусейн (1979—2003)
- Премьер-министр — Саддам Хусейн (1994—2003)
- Иран
- Высший руководитель Ирана — Хаменеи, Сейед Али Хосейни, (1989—настоящее время)
- Президент — Мохаммад Хатами (1997—2005)
- Йемен
- Президент — Али Абдалла Салех (1990—2012)
- Премьер-министр — Абдул Кадир Баджамал (2001—2007)
- Казахстан
- Президент — Нурсултан Назарбаев (1990—настоящее время)
- Премьер-министр —
- Касым-Жомарт Токаев (1999—2002)
- Имангали Тасмагамбетов (2002—2003)
- Камбоджа
- Король — Нородом Сианук (1993—2004)
- Премьер-министр — Хун Сен (1998—настоящее время)
- Катар
- Эмир — Хамад бин Халифа Аль Тани (1995—настоящее время)
- Премьер-министр — Абдалла бин Халифа Аль Тани (1996—2007)
- Кыргызстан
- Президент — Аскар Акаев (1990—2005)
- Премьер-министр —
- Курманбек Бакиев (2000—2002)
- Николай Танаев (2002—2005)
- Китай
- Генеральный Секретарь Коммунистической партии —
- Цзян Цзэминь (1989—2002)
- Ху Цзиньтао (2002—настоящее время)
- Председатель — Цзян Цзэминь (1993—2003)
- Премьер — Чжу Жунцзи (1998—2003)
- Генеральный Секретарь Коммунистической партии —
- Северная Корея
- Генеральный секретарь Трудовой партии Кореи — Ким Чен Ир (1997—2011)
- Фактический глава государства — Председатель Государственного комитета обороны Ким Чен Ир (1993—2011)
- Номинальный глава государства — Председатель Президиума Верховного Народного Собрания Ким Ён Нам (1998—настоящее время)
- Премьер — Хон Сон Нам (1997—2003)
- Южная Корея
- Президент — Ким Дэ Чжун (1998—2003)
- Премьер-министр —
- Ли Хан Дон (2000—2002)
- Чан Сан и. о. (2002)
- Чон Юн Чхоль и. о. (2002)
- Чан Дэ Хван и. о. (2002)
- Ким Сок Су (2002—2003)
- Кувейт
- Эмир — Джабер аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах (1977—2006)
- Премьер-министр — Саад аль-Абдалла ас-Салем ас-Сабах (1978—2003)
- Лаос
- Лидер Компартии — Кхамтай Сипхандон (1992—2006)
- Президент — Кхамтай Сипхандон (1998—2006)
- Премьер-министр — Буньянг Ворачит (2001—2006)
- Ливан
- Президент — Эмиль Лахуд (1998—2007)
- Премьер-министр — Рафик Харири (2000—2004)
- Малайзия
- Король — Сираджуддин (2001—2006)
- Премьер-министр — Махатхир Мохамад (1981—2003)
- Мальдивские острова
- Президент — Момун Абдул Гаюм (1978—2008)
- Монголия
- Президент — Нацагийн Багабанди (1997—2005)
- Премьер-министр — Намбарын Энхбаяр (2000—2004)
- Мьянма
- Непал
- Король — Гьянендра (2001—2008)
- Премьер-министр —
- Шер Бахадур Деуба (2001—2002)
- король Гьянендра (2002)
- Локендра Бахадур Чанд (2002—2003)
- Объединённые Арабские Эмираты
- Президент — Зайд ибн Султан ан-Нахайян (1971—2004)
- Премьер-министр — Мактум ибн Рашид аль-Мактум (1990—2006)
- Абу-Даби
- Эмир — Зайд ибн Султан ан-Нахайян (1966—2004)
- Аджман
- Эмир — Хумайд IV ибн Рашид ан-Нуайми (1981—настоящее время)
- Дубай
- Эмир — Мактум ибн Рашид аль-Мактум (1990—2004)
- Рас-эль-Хайма
- Эмир — Сакр II бин Мухаммад аль-Касими (1948—2010)
- Умм-Аль-Кувейн
- Эмир — Рашид ибн Ахмад аль-Муалла (1981—2009)
- Фуджейра
- Эмир — Хамад ибн Мохаммед аль-Шакри (1974—настоящее время)
- Шарджа
- Эмир — Султан III бин Мухаммад аль-Касими (1987—настоящее время)
- Оман
- Султан — Кабус бен Саид (1970—настоящее время)
- Премьер-министр — Кабус бен Саид (1972—настоящее время)
- Пакистан
- Президент — Первез Мушарраф (2001—2008)
- Премьер-министр —
- Первез Мушарраф (1999—2002)
- Зафарулла Хан Джамали (2002—2004)
- Саудовская Аравия
- Сингапур
- Президент — Селлапан Раманатан (1999—2011)
- Премьер-министр — Го Чок Тонг (1990—2004)
- Сирия
- Президент — Башар Асад (2000—настоящее время)
- Премьер-министр — Мухаммад Мустафа Меро (2000—2003)
- Таджикистан
- Президент — Эмомали Рахмон (1992—настоящее время)
- Премьер-министр — Окил Окилов (1999—настоящее время)
- Таиланд
- Король — Пумипон Адульядет (1946—настоящее время)
- Премьер-министр — Таксин Чиннават (2001—2006)
- Тайвань (Китайская республика)
- Президент — Чэнь Шуйбянь (2000—2008)
- Премьер-министр —
- Чан Чунсюн (2000—2002)
- Ю Сикунь (2002—2005)
- Туркменистан
- Президент — Сапармурат Ниязов (1990—2006)
- Турция
- Президент — Ахмет Недждет Сезер (2000—2007)
- Премьер-министр —
- Бюлент Эджевит (1999—2002)
- Абдулла Гюль (2002—2003)
- Узбекистан
- Президент — Ислам Каримов (1990—настоящее время)
- Премьер-министр — Уткир Султанов (1995—2003)
- Филиппины
- Президент — Глория Макапагал-Арройо (2001—2010)
- Шри-Ланка
- Президент — Чандрика Бандаранаике (1994—2005)
- Премьер-министр — Ранил Викрамасингхе (2001—2004)
- Япония
- Император — Акихито (1989—настоящее время)
- Премьер-министр — Дзюнъитиро Коидзуми (2001—2006)
Африка
- Алжир
- Президент — Абдель Азиз Бутефлика (1999 — настоящее время)
- Премьер-министр — Али Бенфлис (2000—2003)
- Ангола
- Президент — Жозе Эдуарду душ Сантуш (1979 — настоящее время)
- Бенин
- Президент — Матье Кереку (1996—2006)
- Ботсвана
- Президент — Фестус Могае (1998—2008)
- Буркина-Фасо
- Президент — Блез Компаоре (1987 — настоящее время)
- Премьер-министр — Параманга Эрнест Йонли (2000—2007)
- Бурунди
- Президент — Пьер Буйоя (1996—2003)
- Габон
- Президент — Омар Бонго (1967—2009)
- Премьер-министр — Жан-Франсуа Нтутум Эман (2000—2007)
- Гамбия
- Президент — Яхья Джаммех (1994 — настоящее время)
- Гана
- Президент — Джон Куфуор (2001—2009)
- Гвинея
- Президент — Лансана Конте (1984—2008)
- Премьер-министр — Ламине Сидиме (1999—2004)
- Гвинея-Бисау
- Президент — Кумба Яла (2000—2003)
- Премьер-министр —
- Аламара Нхассе (2001—2002)
- Марио Пиреш (2002—2003)
- Джибути
- Президент — Исмаил Омар Гелле (1999 — настоящее время)
- Премьер-министр — Дилейта Мохамед Дилейта (2001 — настоящее время)
- Египет
- Президент — Хосни Мубарак (1981—2011)
- Премьер-министр — Атеф Эбейд (1999—2004)
- Замбия
- Президент —
- Фредерик Чилуба (1991—2002)
- Леви Мванаваса (2002—2008)
- Президент —
- Зимбабве
- Президент — Роберт Мугабе (1987 — настоящее время)
- Кабо-Верде
- Президент — Педру Верона Родригеш Пиреш (2001—2011)
- Премьер-министр — Жозе Мария Перейра Невеш (2001 — настоящее время)
- Камерун
- Президент — Поль Бийя (1982 — настоящее время)
- Премьер-министр — Питер Мафани Мусонге (1996—2004)
- Кения
- Президент —
- Даниэль арап Мои (1978—2002)
- Мваи Кибаки (2002 — настоящее время)
- Президент —
- Коморы
- Президент —
- Азали Ассумани (1999—2002)
- Хамада Мади (2002)
- Азали Ассумани (2002—2006)
- Премьер-министр — Хамада Мади (2000—2002)
- Президент —
- Демократическая Республика Конго
- Президент — Жозеф Кабила (2001 — настоящее время)
- Республика Конго
- Президент — Дени Сассу-Нгессо (1997 — настоящее время)
- Кот-д’Ивуар
- Президент — Лоран Гбагбо (2000—2011)
- Премьер-министр — Паскаль Аффи Нгессан (2000—2003)
- Лесото
- Король — Летсие III (1996 — настоящее время)
- Премьер-министр — Пакалита Мосисили (1998—2012)
- Либерия
- Президент — Чарльз Тейлор (1997—2003)
- Ливия
- Фактический глава государства — Муамар Каддафи (1969—2011)
- Номинальный глава государства — Зентани Мохаммед аз-Зентани (1992—2008)
- Глава правительства — Имбарек Шамех (2000—2003)
- Маврикий
- Президент —
- Кассем Утим (1992—2002)
- Ангиди Четтьяр и. о. (2002)
- Ариранга Пиллай и. о. (2002)
- Карл Оффман (2002—2003)
- Премьер-министр — Анируд Джагнот (2000—2003)
- Президент —
- Мавритания
- Президент — Маауйя ульд Сид Ахмед Тайя (1984—2005)
- Премьер-министр — Шейх эль Авиа ульд Мохамед Хуна (1998—2003)
- Мадагаскар
- Президент —
- Дидье Рацирака (1997—2002)
- Марк Раваломанана (2002—2009)
- Премьер-министр —
- Тантели Андрианариво (1998—2002)
- Жан-Жак Расолондраибе (2002)
- Жак Силла (2002—2007)
- Президент —
- Малави
- Президент — Бакили Мулузи (1994—2004)
- Мали
- Президент —
- Альфа Умар Конаре (1992—2002)
- Амаду Тумани Туре (2002—2012)
- Премьер-министр —
- Манде Сидибе (2000—2002)
- Модибо Кейта (2002)
- Ахмед Мохамед Аг Хамани (2002—2004)
- Президент —
- Марокко
- Король — Мухаммед VI (1999 — настоящее время)
- Премьер-министр —
- Абдеррахман Юсуфи (1998—2002)
- Дрис Жетту (2002—2007)
- Мозамбик
- Президент — Жоакин Алберту Чиссану (1986—2005)
- Премьер-министр — Пашкоал Мокумби (1994—2004)
- Намибия
- Президент — Сэм Нуйома (1990—2005)
- Премьер-министр —
- Хаге Гейнгоб (1990—2002)
- Тео-Бен Гурираб (2002—2005)
- Нигер
- Президент — Танджа Мамаду (1999—2010)
- Премьер-министр — Хама Амаду (2000—2007)
- Нигерия
- Президент — Олусегун Обасанджо (1999—2007)
- Руанда
- Президент — Поль Кагаме (2000 — настоящее время)
- Премьер-министр — Бернар Макуза (2000—2011)
- Сан-Томе и Принсипи
- Президент — Фрадике де Менезеш (2001—2011)
- Премьер-министр —
- Эваришту Карвалью (2001—2002)
- Габриел Кошта (2002)
- Мария даш Невеш (2002—2004)
- Свазиленд
- Король — Мсвати III, (1986 — настоящее время)
- Премьер-министр — Барнабас Сибусисо Дламини (1996—2003)
- Сейшельские Острова
- Президент — Франс Альбер Рене (1977—2004)
- Сенегал
- Президент — Абдулай Вад (2000—2012)
- Премьер-министр —
- Маме Мадиор Бойе (2001—2002)
- Идрисса Сек (2002—2004)
- Сомали
- Президент — Абдулкасим Салад Хасан (2000—2004)
- Премьер-министр — Хасан Абшир Фарах (2001—2003)
- Судан
- Президент — Омар аль-Башир (1989 — настоящее время)
- Сьерра-Леоне
- Президент — Ахмад Теджан Кабба (1998—2007)
- Танзания
- Президент — Бенджамин Мкапа (1995—2005)
- Премьер-министр — Фредерик Сумайе (1995—2005)
- Занзибар
- Президент — Амани Абейд Каруме (2000—2010)
- Главный министр — Шамси Вуаи Находха (2000—2010)
- Того
- Президент — Гнассингбе Эйадема (1967—2005)
- Премьер-министр —
- Агбейоме Коджо (2000—2002)
- Коффи Сама (2002—2005)
- Тунис
- Президент — Зин эль-Абидин Бен Али (1987—2011)
- Премьер-министр — Мохаммед Ганнуши (1999—2011)
- Уганда
- Президент — Йовери Кагута Мусевени (1986 — настоящее время)
- Премьер-министр — Аполо Нсибамби (1999—2011)
- Центральноафриканская Республика
- Президент — Анж-Феликс Патассе (1993—2003)
- Премьер-министр — Мартен Зигеле (2001—2003)
- Чад
- Президент — Идрис Деби (1990 — настоящее время)
- Премьер-министр —
- Нагум Ямассум (1999—2002)
- Харун Кадаби (2002—2003)
- Экваториальная Гвинея
- Президент — Обианг Нгема Мбасого (1979 — настоящее время)
- Премьер-министр — Кандидо Муатетема Ривас (2001—2004)
- Эритрея
- Президент — Исайя Афеворк (1993 — настоящее время)
- Эфиопия
- Президент — Гырма Уольдэ-Гийоргис Луча (2001 — настоящее время)
- Премьер-министр — Мелес Зенауи (1995 — настоящее время)
- ЮАР
- Президент — Табо Мбеки (1999—2008)
Северная и Центральная Америка
- Антигуа и Барбуда
- Королева — Елизавета II (1981—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Джеймс Карлайл (1993—2007)
- Премьер-министр — Лестер Бёрд (1994—2004)
- Багамские острова
- Королева — Елизавета II (1973—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Айви Дамонт (2001-2005)
- Премьер-министр —
- Хьюберт Ингрэм (1992—2002)
- Перри Кристи (2002—2007)
- Барбадос
- Королева — Елизавета II (1966 — настоящее время)
- Генерал-губернатор — Клиффорд Хасбендс (1996—2011)
- Премьер-министр — Оуэн Артур (1994—2008)
- Белиз
- Королева — Елизавета II (1981—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Колвилл Янг (1993—настоящее время)
- Премьер-министр — Саид Муса (1998—2008)
- Гаити
- Президент — Жан-Бертран Аристид (2001—2004)
- Премьер-министр —
- Жан-Мари Шересталь (2001—2002)
- Ивон Нептун (2002—2004)
- Гватемала
- Президент — Альфонсо Портильо Кабрера (2000—2004)
- Гондурас
- Президент —
- Карлос Флорес Факуссе (1998—2002)
- Рикардо Мадуро Хоэст (2002—2006)
- Президент —
- Гренада
- Королева — Елизавета II (1974 — настоящее время)
- Генерал-губернатор — Дэниел Уильямс (1996—2008)
- Премьер-министр — Кит Митчелл (1995—2008)
- Доминика
- Президент — Вернон Шоу (1998—2003)
- Премьер-министр — Пьер Чарльз (2000—2004)
- Доминиканская Республика
- Президент — Ипполито Мехиа Домингес (2000—2004)
- Канада
- Королева — Елизавета II (1952—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Адриенна Кларксон (1999—2005)
- Премьер-министр — Жан Кретьен (1993—2003)
- Коста-Рика
- Президент —
- Мигель Анхель Родригес (1998—2002)
- Абель Пачеко де ла Эсприэлья (2002—2006)
- Президент —
- Куба
- 1-й секретарь Компартии Фидель Кастро (1965—настоящее время)
- Президент Фидель Кастро (1976—2008)
- Премьер-министр Фидель Кастро (1959—2008)
- Мексика
- Президент — Винсенте Фокс (2000—2006)
- Никарагуа
- Президент —
- Арнольдо Алеман Лакайо (1997—2002)
- Энрике Боланьос Гейер (2002—2007)
- Президент —
- Панама
- Президент — Мирейя Москосо (1999—2004)
- Сальвадор
- Президент - Франсиско Флорес Перес (1999—2004)
- Сент-Винсент и Гренадины
- Королева — Елизавета II (1979—настоящее время)
- Генерал-губернатор —
- Чарльз Антробус (1996—2002)
- Моника Дейкон и.о. (2002)
- Фредерик Баллантайн (2002—настоящее время)
- Премьер-министр — Ральф Гонсалвеш (2001—настоящее время)
- Сент-Китс и Невис
- Королева — Елизавета II (1983—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Катберт Себастьян (1996—настоящее время)
- Премьер-министр — Дензил Дуглас (1995—настоящее время)
- Сент-Люсия
- Королева — Елизавета II (1979—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Перлетт Луизи (1997—настоящее время)
- Премьер-министр — Кенни Энтони (1997—2006)
- США
- Президент — Джордж Уокер Буш (2001—2009)
- Тринидад и Тобаго
- Президент — Артур Робинсон(1997—2003)
- Премьер-министр — Патрик Маннинг (2001—2010)
- Ямайка
- Королева — Елизавета II (1962—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Ховард Кук (1991—2006)
- Премьер-министр — Персиваль Джеймс Паттерсон (1992—2006)
Южная Америка
- Аргентина
- Президент —
- Эдуардо Каманьо (2001-2002)
- Эдуардо Дуальдо (2002-2003)
- Президент —
- Боливия
- Президент —
- Хорхе Кирога Рамирес (2001—2002)
- Гонсало Санчес де Лосада (2002—2003)
- Президент —
- Бразилия
- Президент — Фернанду Энрике Кардозу (1995—2003)
- Венесуэла
- Президент — Уго Рафаэль Чавес Фриас (1999—настоящее время)
- Гайана
- Президент — Бхаррат Джагдео (1999—2011)
- Премьер-министр Сэмюэл Хайндс (1999—настоящее время)
- Колумбия
- Президент —
- Андрес Пастрана Аранго (1998—2002)
- Альваро Урибе Велес (2002—2010)
- Президент —
- Парагвай
- Президент — Луис Анхель Гонсалес Макки (1999—2003)
- Перу
- Президент — Алехандро Толедо Манрике (2001—2006)
- Председатель Совета Министров —
- Роберто Даньино Сапата (2001—2002)
- Луис Солари де ла Фуэнта (2002—2003)
- Суринам
- Президент — Рональд Венетиан (2000—2010)
- Уругвай
- Президент — Хорхе Батлье Ибаньес (2000—2005)
- Чили
- Президент — Рикардо Лагос Эскобар (2000—2006)
- Эквадор
- Президент — Густаво Нобоа Бехарано (2000—2003)
Австралия и Океания
- Австралия
- Королева — Елизавета II (1952—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Питер Холлингуорт (2001—2003)
- Премьер-министр — Джон Говард (1996—2007)
- Вануату
- Президент - Джон Бани (1999—2004)
- Премьер-министр — Эдвард Натапеи (2001—2004)
- Кирибати
- Президент - Тебуроро Тито (1994—2003)
- Маршалловы острова
- Президент - Кесаи Ноут (2000—2008)
- Микронезия
- Президент - Лео Фолкэм (1999—2003)
- Науру
- Президент - Рене Харрис (2001—2003)
- Новая Зеландия
- Королева - Елизавета II (1952—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Сильвия Картрайт (2001—2006)
- Премьер-министр — Хелен Кларк (1999—2008)
- Палау
- Президент — Томас Ременгесау (2001—2009)
- Папуа-Новая Гвинея
- Королева — Елизавета II (1975—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Сайлас Атопаре (1997—2003)
- Премьер-министр —
- Мекере Мораута (1999—2002)
- Майкл Сомаре (2002—настоящее время)
- Самоа
- Глава государства — Малиетоа Танумафили II (1962—2007)
- Премьер-министр — Туилаэпа Саилеле Малиелегаои (1998—настоящее время)
- Соломоновы Острова
- Королева — Елизавета II (1978—настоящее время)
- Генерал-губернатор — Джон Лапли (1999—2004)
- Премьер-министр — Аллан Кемакеза (2001—2006)
- Тонга
- Король - Тауфа’ахау Тупоу IV (1965—2006)
- Премьер-министр — Ахоэиту Унуакиотонга Тукуахо (2000—2006)
- Тувалу
- Королева — Елизавета (1978-настоящее время)
- Генерал-губернатор — Томаси Пуапуа (1998—2003)
- Премьер-министр —
- Колоа Талаке (2001—2002)
- Сауфату Сопоанга (2002—2004)
- Фиджи
- Президент — Хосефа Илойло (2000—2009)
- Премьер-министр — Лайсения Каресе (2001—2006)
Напишите отзыв о статье "Список глав государств в 2002 году"
Отрывок, характеризующий Список глав государств в 2002 году
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.
Старик Ростов без слез не мог рассказать жене того, что было, и тут же согласился на просьбу Пети и сам поехал записывать его.
На другой день государь уехал. Все собранные дворяне сняли мундиры, опять разместились по домам и клубам и, покряхтывая, отдавали приказания управляющим об ополчении, и удивлялись тому, что они наделали.
Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.
Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.