История почты и почтовых марок Венгрии

Венгрия Венгрия
венг. Magyar
Первая марка Венгрии, 1871 (Михель #1)
История почты
Почта существует	с конца XVII века
Член ВПС	с 1 июля 1875
Почтовые администрации
Королевство Венгрия в составе Австро-Венгрии (до 1918)	1 форинт (гульден) = 100 крейцеров (до 1900), 1 корона (крона) = 100 филлеров (1900—1918)
Венгерская республика (1918—1919)	1 венгерская крона = 100 филлеров
Венгерская Советская Республика (21 марта — 6 августа 1919)	1 венгерская крона = 100 филлеров
Королевство Венгрия (1920—1946)	1 венгерская крона = 100 филлеров (до 1925), 1 пенгё = 100 филлеров
Венгерская республика (1946—1949)	1 пенгё = 100 филлеров (до 1946), 1 форинт = 100 филлеров
Венгерская Народная Республика (1949—1989)	1 форинт = 100 филлеров
Венгерская Республика (с 1989)	1 форинт = 100 филлеров
Венгрия (с 2012)	1 форинт = 100 филлеров
Magyar Posta (с 1867)
Офис почты	Magyar Posta Zrt., Központi Ügyfélszolgálati Iroda, 3512 Miskolc, Hungary
Сайт почты	[www.posta.hu ta.hu]
Первые почтовые марки
Стандартная	1 мая 1871
Коммеморативная	30 декабря 1916
Полупочтовая	20 ноября 1913
Доплатная	1 ноября 1903
Служебная	23 июня 1921
Телеграфная	1873
Газетная	1868
Посылочная	17 декабря 1953
Авиапочтовая	4 июля 1918
Необычные	на алюминиевой фольге — 5 октября 1955
Почтовый блок	6 мая 1934
Филателия
Количество марок в год	около 100
Участник WNS	с 2002
Член ФИП от страны	Национальная федерация венгерских филателистов
Офис общества	National Federation of Hungarian Philatelists / Magyar Bélyeggyűjtők Országos Szövetsége — MABÉOSZ, 1064 Budapest, Vörösmarty u. 65, Hungary
Сайт общества	[www.mabeosz.hu eosz.hu]
Карта-флаг Венгрии

История почты и почтовых марок Венгрии охватывает развитие почтовой связи на территории Венгрии в составе австрийского государства (до 1918 года) и в последующие периоды независимых венгерских государств, с выпуском собственных почтовых марок с 1871 года.

Ранняя история почты

См. также: Трещоточная почта

История почты в Венгрии началась во времена австрийского государства, и почтовая служба здесь была организована в конце XVII века. В середине XVIII века появились первые штемпеля с буквой V (von — из) и названием города; они имели декоративные рамки и орнаменты. Дату писал на письме чиновник. В начале XIX века начали применяться штемпеля с надписями: «Franco» («Оплачено»), «Portó» («Оплатить»), «Recomando, Recomon» («Заказное») и другими.

До 1867 года, года возникновения Австро-Венгрии, существовало одно общее управление для австрийской и для венгерской почт. В дальнейшем в Венгрии появилось самостоятельное почтовое управление, подчинённое венгерскому министру торговли. Венгерских почтово-телеграфных округов к концу XIX века было девять.

Обе половины Австро-Венгерской монархии, несмотря на различие с 1871 года почтовых знаков, в почтовом отношении составляли одну территорию. Однако финансовая сторона почтового дела была совершенно разграничена, а во Всемирном почтовом союзе каждой части монархии был предоставлен самостоятельный голос. В связи с этим Российская империя, например, в 1904—1905 годах заключила соглашения о взаимном обмене денежных почтовых переводов, в числе других государств, с Австрией и Венгрией отдельно.

В 1894 году Венгрия имела 4132 почтовых учреждения, причём одно почтовое учреждение приходилось на 78 км² и 4226 жителей. Общее число отправлений за год составило 840 628 000, в том числе:

• 146 180 000 писем,
• 45 788 000 открытых писем (открыток),
• 113 992 000 произведений печати,
• 14 752 000 почтовых переводов и
• 17 430 000 посылок.

На одного жителя приходилось 16,3 почтового отправления, а превышение дохода над расходами, в пересчёте на рубли Российской империи того времени, выражалось в приличной сумме — 3 975 607 рублей.

По данным Международного бюро Всемирного почтового союза за 1903 год, общая стоимость отправленных почтой писем и посылок с объявленной ценностью равнялась в Венгрии 5 млрд франков (столько же, сколько во Франции).

Выпуски почтовых марок

В составе Австрийской империи

В 1848 году художник Мор Тан (венг. Mór Than) подготовил рисунок для первой венгерской почтовой марки. Однако она не вышла в обращение, поскольку Венгрия потеряла свою независимость, став в 1849 году провинцией Австрийской империи. В таком статусе на её территории в 1850 году были введены в обращение австрийские марки.

По распоряжению начальника почтового отделения в Токае первый выпуск марок Австрии был снабжен линейной просечкой. Эти марки, особенно с номиналом в 2 крейцера, очень редки. Они известны со штемпелями Токая и Хамонны.

Марки Австрийской империи были в обращении на территории Венгрии до 1867 года.

В составе Австро-Венгрии

После образования в 1867 году Австро-Венгерской монархии венгерские почтовые отделения были переданы Венгерскому министерству земледелия, торговли и ремёсел. В том же году в обращение поступила серия марок, которая имела равное хождение на территориях Австрии и Венгрии. Единые австро-венгерские выпуски были в обращении до 1871 года.

1 мая 1871 года в обращение поступила первая серия из шести марок Венгрии. Миниатюры с портретом императора Франца Иосифа I и гербом Венгерского королевства были отпечатаны литографским способом. Названия почтовой администрации на них не было указано. Известно несколько экземпляров марки номиналом в 2 крейцера тёмно-жёлтого цвета вместо оранжевого. Эти марки из первого тиража, который не поступил в обращение из-за плохого качества печати (на лице Франца Иосифа I были пятна). Указанные экземпляры были использованы в 1873 году на почтамте в Пеште. Встречаются смешанные франкировки корреспонденции марками австро-венгерского выпуска 1867 года и венгерского 1871 года.

Первый выпуск почтовых марок Венгрии (1871)
Первые марки Венгрии с изображением императора Франца Иосифа I  (Скотт #1—6)	Клише и экземпляр второй венгерской марки  (Скотт #2)

1 октября 1874 года в обращение поступили марки нового рисунка. На миниатюрах было дано изображение почтового конверта, короны Святого Стефана и почтового рожка. На этих марках впервые было указано название почтовой администрации — «Magyar Kir. Posta» («Венгерская королевская почта»). Марки с таким рисунком выпускались до 1900 года с разными водяными знаками и перфорацией.

1 января 1900 года, в связи с изменением денежной единицы [1 корона (крона)=100 филлерам (геллерам)], в обращение поступила новая серия марок с двумя рисунками — легендарная птица Турул над короной Святого Стефана и портрет Франца Иосифа I в короне Святого Стефана. До 1916 года было осуществлено несколько выпусков марок этих рисунков с разными водяными знаками и перфорацией.

В 1916—1917 годах были выпущены стандартные марки с новыми рисунками — и здание парламента в Будапеште.

1874: почтовая марка с изображением почтового конверта, короны Святого Стефана и почтового рожка  (Михель #115)	1900: почтовая марка с изображением легендарной птицы Турул над короной Святого Стефана  (Михель #157A)	1900: почтовая марка с портретом Франца Иосифа I в короне Святого Стефана  (Михель #169A)	1913: почтовая марка из первого почтово- благотворительного выпуска  (Михель #174; Скотт #B15)	1916: почтовая марка «Жнецы» (Михель #192)

Последняя серия из шести марок Венгерского королевства в составе Австро-Венгрии была выпущена 30 августа 1918 года. На миниатюрах были изображены портреты короля Карла IV и королевы Циты.

Первые почтово-благотворительные марки, с доплатой в пользу пострадавших от наводнения в Восточном Банате, поступили в обращение в 1913 году.

В 1916 году, в честь коронации короля Венгрии Карла IV, были эмитированы первые коммеморативные марки.

В 1916 году в качестве почтовой использовалась почтово-сберегательная марка в 10 филлеров.

Выпуски независимой Венгрии

1918—1920 годы

В ноябре 1918 года, после распада Австро-Венгрии, была провозглашена Венгерская республика. На стандартных марках Венгерского королевства 1916—1918 годов была сделана надпечатка чёрной краской слова «Köztarsasag» («Республика»). В 1919 году были эмитированы марки, повторяющие рисунок стандартного выпуска 1916—1917 годов (жнецы и парламент), с изменённой надписью «Magyar Posta» («Венгерская почта»). Марки с надпечаткой находились в обращении до декабря 1920 года, а новый стандартный выпуск — до июня 1921 года.

См. также: Почтовые марки Венгерской Советской Республики

В марте 1919 года на части территории республики была провозглашена Венгерская Советская Республика. 14 июня того же года вышли её первые марки: серия из пяти миниатюр с портретами Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Шандора Петёфи, Игнаца Мартиновича и Дьёрдя Дожа. На марках надпись «Magyar Tanács Köztarsasag» («Венгерская Советская Республика»). С такой же надпечаткой 21 июля были выпущены стандартные марки. Все марки Венгерской Советской Республики были изъяты из обращения 30 ноября 1919 года.

Созданное в 1919 году в Сегеде правительство графа Дьюлы Каройи также выпускало свои марки. Все имевшиеся здесь запасы марок были снабжены надпечаткой «Magyar Nemzeti Kormany. Szeged 1919» («Венгерское национальное правительство. Сегед 1919») и 28 июня выпущены в обращение. Всего было выпущено марок: почтовых — 41; доплатных — 8.

1918: почтовая марка Венгерского королевства (портрет королевы Зиты) с надпечаткой слова «Köztarsasag» («Республика»)  (Михель #115)	1919: почтовая марка Венгерского национального правительства в Сегеде  (Михель #31)

1920—1949 годы

В марте 1920 года Венгрия была объявлена королевством. В 1921 году на марках Венгрии снова появилась надпись «Magyar Kir. Posta» («Венгерская королевская почта»). Она употреблялась с перерывами (в 1923—1937 годах на марках помещалась надпись «Magyarorszag» («Венгрия»)) до 1945 года. Темами выпусков тех лет были — религиозные символы, корона Святого Стефана, административные здания, церкви, эпизоды борьбы против турецкого ига и т. п.

В мае 1934 года вышел первый почтовый блок, посвящённый филателистической выставке в Будапеште в честь 50-летия «Первого отечественного союза филателистов».

1 мая 1945 года серией из 26 марок с надпечаткой «Felszabadulas. 1945 ápr. 4» («Освобождение. 1945 апр. 4») и новой стоимости на стандартных марках 1943 года, было отмечено освобождение страны от фашизма. Эти марки существуют с жёлтым и голубым фоном.

С 1945 года на марках Венгрии утверждается новая надпись «Magyar Posta» («Венгерская почта»).

В январе 1946 года на марках были сделаны надпечатки, указывающие вид почтового отправления, для которого предназначалась данная марка. Продавались они по цене, существовавшей в момент продажи. Эти надпечатки имели сокращения: «Any.» — бандероль, «Hl.» — местное письмо, «Hlp.» — местная почтовая карточка, «Tl.» — внутреннее письмо, «Tlp.» — внутренняя почтовая карточка, «Cs10-I» — для посылок до 10 кг и т. д. В мае 1946 на марках было надпечатано полное название вида почтового отправления: «Tavolsagi level» — письмо, «Ajalas» — заказное, «Csomag 5 kg» — посылка 5 кг и другие.

Провозглашение Венгрии республикой было отмечено выпуском двух марок 12 февраля 1946 года. Это был единственный раз в истории венгерских марок, когда название государства на них было дано на латинском языке («Hungarica Respublica»).

Некоторое время номиналы послевоенных марок выражались в пенгё. Однако экономический ущерб, нанесённый Венгрии участием во Второй мировой войне, привёл к гиперинфляции. Выпуск марок не поспевал за ростом почтовых тарифов. В июле 1946 года была выпущена марка с самым большим номиналом в мире — 500 тысяч билпенгё (500 × 10¹⁵ пенгё).

1 августа 1946 года была проведена денежная реформа и в обращение введена новая валюта — форинт. Первая серия стандартных марок «Индустрия и сельское хозяйство» с номиналами в новой валюте находилась в обращении с 1 августа 1946 до 28 февраля 1950 года.

1946: почтовая марка с надпечаткой «Ajl-I» (заказное) (Михель #857)	1946: почтовая марка в честь провозглашения Венгерии республикой  (Михель #878)	1946: почтовая марка с номиналом в 500 тысяч билпенгё (Михель #932)

После 1949 года

Провозглашение Венгерской Народной Республики в 1949 году было отмечено выпуском серии из трёх марок с новым гербом республики и надписью «Magyar Nepköztarsasag» («Венгерская Народная Республика»).

С 1 августа 1950 года (частично раньше) все венгерские марки выпускались с зубцами и без зубцов. Тиражи беззубцовых марок обычно составляли 4—7 тысяч экземпляров. До 1958 года беззубцовые марки не принимались для оплаты почтовых отправлений, они продавались коллекционерам по цене, равной 10 номиналам. С 22 февраля 1958 года все беззубцовые выпуски стали обычными знаками почтовой оплаты для любых почтовых отправлений. В 1991 году выпуск беззубцовок был прекращен.

До 1 сентября 1971 года венгерские марки, выпущенные до 1964 года, имели ограниченные сроки хождения. Затем все марки, выпущенные с 1 августа 1946 года, были вновь допущены в обращение, сроки которого не ограничивались.

С 1991 года на марках Венгрии надпись «Венгерская почта» снова была заменена словом «Венгрия».

Необычные выпуски

В октябре 1955 года к Международному конгрессу по цветным металлам, состоявшемся в Будапеште, была выпущена авиапочтовая марка, отпечатанная на алюминиевой фольге толщиной 0,009 мм. Марка использовалась только в почтовом отделении конгресса.

В сентябре 2004 года почтовое ведомство Венгрии выпустила серию из 64 почтовых миниатюр (Михель #4885—4948), на которых микрошрифтом рассказано об истории шахмат в Венгрии. Каждая марка имеет номинал 50 форинтов, все они объединены в малый лист в виде шахматной доски, фигуры которой образуют начальную позицию венгерской партии. Впервые этот дебют встретился в матче по переписке Париж — Будапешт, который продолжался с 1842 по 1845 годы.

Микрошрифт позволил разместить на каждой марке несколько десятков слов текста, а вся серия названа «Краткий курс истории шахмат в Венгрии». Значительное число марок отведено биографическим статьям о знаменитых венгерских гроссмейстерах: Ласло Сабо, Лайоше Портише, Андраше Адорьяне, Дьюла Саксе, Золтане Рибли, Петере Леко, Иштване Билеке и Жуже Верёци-Петровиче.

Этот выпуск установил сразу три рекорда в филателии:

• марки с самым обширном текстом;
• самый большой малый лист;
• самая длинная серия марок, посвящённая шахматам.

Другие виды почтовых марок

Венгерская почта выпускала также газетные, доплатные, экспрессные, газетно-налоговые, посылочные и служебные марки.

Авиапочтовые

Первые авиапочтовые марки Венгрии вышли 4 июля 1918 года. Они предназначались для писем, пересылавшихся по авиатрассе Вена—Будапешт—Краков—Львов и представляли собой надпечатку текста «Repülo posta» («Полётная почта») и нового номинала на стандартных марках 1917 года («Парламент»). Марки были в обращении до 24 июля 1918 года.

Вторая серия, с надпечаткой «Légi posta» («Авиапочта») и нового номинала на стандартных марках 1917 года, поступила в обращение в ноябре 1920 года. С тех пор авиапочтовые марки выпускались регулярно, вплоть до 1988 года.

Газетные

Газетные марки венгерская почта выпускала с 1871 по 1922 год. Все они печатались без зубцов. Изъяты из обращения 30 апреля 1922 года.

1918: первая авиапочтовая марка  (Михель #210)	1903: доплатная марка из первого выпуска (Михель #8)	1868: первая газетная марка  (Михель #I)	1873: телеграфная марка из первого выпуска  (Михель #8)

Доплатные

Выпуск доплатных марок начался в ноябре 1903 года и продолжался до декабря 1987 года.

Посылочные

В декабре 1953 года были выпущены посылочные марки для отправления посылок внутри страны. Они представляют собой надпечатку нового номинала на стандартной марке 1946 года (Михель #955).

Служебные

Служебные марки выпускались с июня 1921 года по март 1924 года. 1 июля 1924 года были изъяты из обращения.

Телеграфные

Телеграфные марки выпускались с 1873 по октябрь 1874 года. Обычно гасились пером. Телеграфные штемпеля, использовавшиеся с февраля 1875 года, на марках редки.

Местные и региональные выпуски

Абонь

В 1945 году в городе Абонь был произведён местный выпуск марок. На 28 миниатюрах Венгрии различных выпусков были сделаны ручные надпечатки новых номиналов. Тиражи этих марок небольшие. Известны фальсификаты.

Ньиредьхаза

31 октября 1944 года советскими войсками был освобождён город Ньиредьхаза. Перед отступлением немецкие войска взорвали здание почтамта и международной телефонной станции. Поэтому одной из первоначальных задач, которые пришлось решать новому бургомистру и военному коменданту города, было восстановление работы почтовых служб, которое задерживалось из-за отсутствия марок. Было решено изготовить временные марки и конверты собственными силами. Это дело было поручено частному типографу Каролю Венковичу. Он изготовил конверты двух цветов (жёлтые и розовые), а также марки номиналом в 20 и 40 филлеров. Оба номинала были отпечатаны чёрной краской — первый на жёлтой, второй на розовой бумаге и были весьма примитивные на вид — обозначение номинала без всяких надписей. Марки и часть конвертов были снабжены фиолетовой печатью городского налогового ведомства, которое взяло на себя расходы по их изготовлению. Всего марок каждого номинала было отпечатано примерно по 5 тысяч экземпляров. Днём их выхода можно считать 16 декабря 1944 года.

Когда о провизориях стало известно Временному национальному правительству, работавшему в то время в Дебрецене, их запасы уже оказались исчерпанными. По этой причине почтовое управление Дебрецена сделало заказ на изготовление повторных оттисков для музея. Однако оказалось, что оригиналы Клише не сохранились, и поэтому новые оттиски были сделаны с других клише, изготовленных специально для этой цели. Это даёт считать повторный тираж новоделами.

В феврале 1945 года по указанию руководителя почтового ведомства Кароля Шабияни был осуществлён второй выпуск, также состоявший из двух номиналов. По своему внешнему виду эти эмиссии схожи с марками первого выпуска и имеют те же номиналы, однако на них напечатана внизу дополнительная надпись красного цвета «Nyíregyháza-1» («Ньиредьхаза-1»). Было выпущено около 5 тысяч марок по 20 филлеров и около 2 тысяч — в 40.

Известны подделки марок как первого, так и второго выпусков. Помимо марок, было изготовлено 12 тысяч почтовых карточек трёх типов.

Баранья

В 1918 году во время Первой мировой войны Южновенгерский комитат (округ) Баранья и часть приграничных земель были заняты сербскими войсками. На оккупированных землях была провозглашена Республика Баранья с центром в городе Печ. В мае 1919 года состоялся первый выпуск марок Бараньи — на почтовых марках Венгрии различных выпусков была сделана надпечатка «1919 Baranya». В мае были также выпущены доплатные марки — надпечатки на доплатных марках Венгрии надписи «1919 Baranya» и нового номинала. Всего состоялось четыре выпуска. Последний — в декабре 1919 года — надпечатка полукругом на венгерских марках чёрной краской слова «BARANYA» и большой красной цифры нового номинала. 20 августа 1920 года Баранья была возвращена Венгрии. Марки с надпечатками были изъяты из обращения и заменены венгерскими. Всего было выпущено марок: почтовых — 60; доплатных — 3.

Дебрецен

Восточновенгерский комитат Дебрецен и прилегающие районы с ноября 1919 по июнь 1920 года были оккупированы румынской армией. Во время оккупации выпускались почтовые и доплатные марки.

Первый выпуск почтовых марок состоялся 21 ноября 1919 года. Венгерские марки были снабжены надпечаткой: в овальной рамке словá «Zona de ocupatie romana» («Румынская зона оккупации») и эмблема почтовой службы Румынии. Надпечатка производилась синей, красной и чёрной краской. Такая же надпечатка ставилась на доплатные марки Венгрии. Марки с надпечаткой овала и эмблемы, выполненными двойной линией, — пробные оттиски.

В декабре 1919 года была выпущена серия доплатных марок, а в январе 1920 года — почтовых марок оригинальных рисунков с надписью «Magyar posta» и с надпечаткой в круглой рамке «Romania. Zona de ocupatie» («Румыния. Зона оккупации»). Существуют перевёрнутые надпечатки. В обращении они практически не были.

В 1920 году Дебрецен был возвращён Венгрии, и в обращение поступили венгерские марки. Всего было выпущено марок: почтовых — 102; доплатных — 21.

Западная Венгрия

По Трианонскому договору 1920 года Венгрия потеряла значительную часть своих территорий, в том числе провинцию Бургенланд, которую передали Австрии. Вопрос о государственной принадлежности её части (так называемой Западной Венгрии) с центром в городе Шопроне должен был быть решён плебисцитом. Венгерское население, требовавшее присоединения к Венгрии, восстало. Начиная с сентября 1921 года восставшие выпустили восемь серий марок с различными надпечатками. 11 ноября 1921 года была выпущена девятая серия из 23 почтовых марок и серия доплатных марок оригинальных рисунков. На марках надпись «Lajtabánság posta» («Почта Транслейтании»). В обращении находились только марки трёх первых выпусков. Из последнего выпуска в обращение поступили только четыре.

По результатам плебисцита Шопрон остался в составе Венгрии, и с 1922 года в обращение поступили марки Венгрии.

Некоторые почтовые марки Западной Венгрии (1919—1921)
1919: из первого выпуска  (Михель #2)	1921: из четвёртого выпуска  (Михель #31)	1921: из восьмого выпуска  (Михель #64)	1921: из девятого выпуска  (Михель #69)

Развитие филателии

Первое общество венгерских филателистов было создано в Будапеште весной 1884 года. Пятидесятилетие этого общества было отмечено венгерской почтой в 1934 году выпуском марки и блока; была организована филателистическая выставка.

До Второй мировой войны в Венгрии существовали разрозненные кружки филателистов. После освобождения страны от немецко-фашистских захватчиков началось возрождение культурной жизни, в том числе оживление филателистического движения. Происходила реорганизация большинства обществ, создавались новые, и в феврале 1952 года отдельные общества и кружки были объединены во Всевенгерский союз филателистов (венг. Magyar Bélyeggyűjtők Országos Szövetsége — MABÉOSZ; МАБЕОС). Основу национальной филателистической организации Венгерской Народной Республики составил Первый союз венгерских филателистических обществ, учреждённый в 1922 году.

Перед новой организацией была поставлена задача использовать филателию в деле развития культуры страны, воспитания молодёжи в духе социализма. К середине 1970-х годов в Союз входили 3410 кружков — 2205 для взрослых филателистов и 1205 для молодёжи, которые объединяли 200 тыс. членов. В шести городах страны были созданы областные отделения Союза. Венгерские коллекционеры установили широкие связи с зарубежными филателистическими организациями, участвовали в международных выставках.

4 сентября 1971 года было открыто новое восьмиэтажное здание МАБЕОС с многочисленными залами и вестибюлями для проведения крупных выставок. По сообщению Белы Збораи, секретаря отдела тематической филателии МАБЕОС, на 70 постоянных стендах большого выставочного зала раз в месяц на протяжении десяти дней демонстрировались коллекции на разнообразные темы из различных городов Венгрии.

Используя опыт румынских коллег, МАБЕОС организовал школу почтовых марок, в рамках которой читались курсы лекций. Они включали различные сведения, полезные филателисту и охватывающие те или иные области и направления филателии, практические советы по определению водяных знаков и зубцовки, методику составления коллекций и т. п.

Работу с молодёжью координировала соответствующая комиссия МАБЕОС. Ежегодно проводилась Всевенгерская молодёжная филателистическая выставка. К примеру, в 1975 году она состоялась в городе Залаэгерсеге при участии юных филателистов из других социалистических стран.

В Венгерской Народной Республике регулярно отмечался День почтовой марки и в связи с его проведением издавались почтовые марки. Так, 9 сентября 1975 года в Венгрии выходила серия почтово-благотворительных марок, приуроченных к этому событию, которые были изготовлены офсетным способом в зубцовом и беззубцовом исполнении. Художником серии И. Вертелем были запечатлены виды Вышеграда. Все марки имели номинал 2 + 1 форинт. Серию замыкал почтовый блок из четырёх марок того же номинала. В день выпуска марки и блоки гасились специальными штемпелями.

Печатным органом МАБЕОС является ежемесячный журнал «Filatéliae Szemle» («Филателистическое обозрение»), который издаётся с 1954 года на венгерском языке. Журнал содержит информацию о филателистических новинках стран мира и специальные статьи по филателии.

См. также

• Государственная типография Венгрии
• История Венгрии
• История почты и почтовых марок Австрии
• Легради, Шандор
• Почтовые марки Венгерской Советской Республики
• Список людей на почтовых марках Венгрии; hu:Magyar postabélyegeken ábrázolt személyek listája (венг.)
• Список художников почтовых марок Венгрии
• Тан, Мор
• hu:Bélyeggyűjtés (венг.) (Филателия)
• Категория:Изображения:Венгерские марки

Литература

• Венгерская Советская Республика // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/414/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Венгрия // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/416/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• Волынкина Н. [www.stampsportal.ru/topic-philately/art/literature/2206-vengr-1975-11 Гордая лира поэта] // Филателия СССР. — 1975. — № 11. — С. 46. — (Рубрика: Глобус: проблемы, информация). (Проверено 30 августа 2015) [www.webcitation.org/6bAhP3EKa Архивировано] из первоисточника 30 августа 2015.
• Kostyán Á., Makkai L., Névai P., Surányi L., Vajda E., Váradi I. [www.antikaruhaz.hu/ant/book.php?oldal=bongeszo&tipus=tema&kezdet=1&darab=50&talalat=590&rendezes=Cim_AZ&temakorID=369&sszam=17&ID=69687# A magyar bélyegek monográfiája I—VI.] — Budapest: Közlekedési Dokumentációs Vállalat, 1973. — 4179 p. (венг.) [[www.mafitt.hu/fooldal/index.html Монография о венгерских почтовых марках.] В 6 томах.]
• Magyar bélyegek katalógusa. — Budapest, 2005. (венг.)
• [www.posta.hu/object.3D3BE996-55DA-4D1C-8186-4175FBBDB92D.ivy Magyar posta- és illetékbélyeg katalógus.] CD-ROM. — Budapest: Philatelia Hungarica kiadása, 2008. (венг.)
• Pakozdi L. [www.mafitt.hu/projects/monograph/monografia-VII_scan.pdf A magyar bélyegek monográfiája VII. Magyar postabélyegek 1962—1979 és dijjegyes postai nyomtatványok 1965—1979.] — Budapest: Közlekedési Dokumentációs Vállalat, 1981. — 787 p. (венг.) [Монография о венгерских почтовых марках. Том 7.]
• Pénzügyi bélyegek Magyarországon és a Habsburg birodalomban. — Budapest, 2007. (венг.)
• Scott 2007. Standard Postage Stamp Catalogue. — New York, NY, USA: Scott, 2006. (англ.)
• Stanley Gibbons. [shop.stanleygibbons.com/index.asp?page=item&stockID=R2831-02 Stamp Catalogue. Pt. 2. Austria and Hungary.] — 6th edn. — L.: Stanley Gibbons, 2002. — 368 p. — ISBN 0-85259-527-1. (англ.)
• Visnyovszki G. Bélyegkönyv. — Budapest: Állami Nyomda Publishing, 1996. (венг.) [Почтовые марки.]

Ссылки

• Сайты Венгрии:
  • [belyegek.hu «Bélyeg»] — текущие выпуски венгерских марок начиная с 2004 года (венг.) (англ.)
  • [stamp.hu/fooldal/index.html «Az 1867. évi magyar bélyegkiadás»] — история марок Австро-Венгрии и Венгрии (венг.) (англ.)
  • [mafitt.hu «A Magyar Filatéliai Tudományos Társaság honlapja»] — Научное общество венгерской филателии (венг.) (англ.) (нем.)
  • [www.okmanybelyeg.tar.hu «Okmánybélyeg katalógus»] — объединение коллекционеров фискальных марок (венг.) (англ.) (нем.)
  • [belyeg.lap.hu «Belyeg.lap.hu»] — подборка ссылок на филателистические и почтовые сайты стран мира (венг.)
• [www.sandafayre.com/atlas/hungary.htm Hungary] (англ.). Stamp Atlas. Sandafayre Stamp Auctions. Проверено 13 апреля 2009. [www.webcitation.org/66EfFCFQF Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].
• Марки [www.allworldstamps.com/country_list.asp?cid=107 Венгрии] в [www.allworldstamps.com/index.asp онлайн-каталоге] «Стэнли Гиббонс» (англ.)
• [www.allworldstamps.com/country_list.asp?context=on&cid=198&x=51&y=9 Serbian Occupation of Hungary] (англ.). Country List. All World Stamps Catalogue sponsored by Stanley Gibbons. — Марки сербской оккупации Венгрии в онлайн-каталоге «Стэнли Гиббонс». Проверено 17 июня 2010. [www.webcitation.org/66EfFiuT0 Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].
• [web.archive.org/web/20070814061819/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/a/araz.html#a093 Austria, Austria-Hungary, Austro-Hungarian Military Post, Austro-Hungarian Occupation of Bosnia & Herzegovina, Austro-Hungarian Post Offices in the Turkish Empire] и [web.archive.org/web/20090108194116/www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/alpha/h/hahz.html#h026 Hungary, Hungary (French Occupation), Hungary (Rumanian Occupation), Hungary (Serbian Occupation)] — информация о Венгрии и связанных с ней почтовых администрациях в базе данных [www.jl.sl.btinternet.co.uk/stampsite/home.html «The Encyclopaedia of Postal Authorities. Encyclopaedia of Postal History»]. [archive.is/cTw5G Архивировано из первоисточника 10 октября 2012]. («Энциклопедия почтовых ведомств. Энциклопедия истории почты») (англ.)
• [www.postalhistory.org/sites/hungary.htm Hungary Postal History Resources] (англ.). Country and Topical Resources. Worldwide postal history website — Postalhistory.org. — Ссылки на интернет-ресурсы и литературу по истории почты и марок Венгрии на сайте «Postalhistory.org» (Австралия). Проверено 1 февраля 2010. [www.webcitation.org/66EfGE38Y Архивировано из первоисточника 17 марта 2012].

Портал «Филателия»   Портал «Венгрия»   Портал «История»

Отрывок, характеризующий История почты и почтовых марок Венгрии

– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.