Группа армий «Висла»

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Группа армий «Висла»
Heeresgruppe Weichsel
Годы существования

февральмай 1945

Страна

Германия

Дислокация

Восточный фронт

Войны

Вторая мировая война

Участие в

оборона Берлина

Командиры
Известные командиры

Генрих Гиммлер
Готхард Хейнрици

Группа армий «Висла» (нем. Heeresgruppe Weichsel) — создана 24 января 1945 года, на основе штаба группы армий «Верхний Рейн».





Боевой путь группы армий

Группа армий была создана для обороны Берлина из различных частей (некоторые из них были ослаблены в боях западнее реки Висла, некоторые части были спешно сформированы из запасных и ограниченно годных).

Остатки группы армий «Висла» были взяты в советский плен в первых числах мая 1945 года.

Состав группы армий

февраль 1945:

март 1945:

апрель 1945:

  • 3-я танковая армия
    • 3-й танковый корпус СС
      • 11-я танково-гренадерская дивизия СС
      • 23-я танково-гренадерская дивизия СС
      • 27-я гренадерская дивизия СС
      • 28-я гренадерская дивизия СС
    • 46-й танковый корпус
      • 4-я танковая дивизия
      • 227-я пехотная дивизия
      • 389-я пехотная дивизия
    • 32-й армейский корпус
      • 281-я пехотная дивизия
      • 549-я народно-гренадерская дивизия
  • 9-я армия
    • 5-й горный корпус СС
      • 32-я гренадерская дивизия СС
    • 11-й армейский корпус СС
      • 25-я танково-гренадерская дивизия
      • 712-я пехотная дивизия
    • 101-й армейский корпус
      • пехотная дивизия «Берлин»
      • пехотная дивизия «Дёбериц»

Командующие группой армий

См. также

Напишите отзыв о статье "Группа армий «Висла»"

Литература

  • Tessin, Georg. «Verbände und Truppen der deutschen Wehrmacht und Waffen-SS im Zweiten Weltkrieg 1939—1945», Biblio Verlag, Osnabrück, 1976. ISBN 3-7648-1083-1


Отрывок, характеризующий Группа армий «Висла»

Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.