28-я армия (СССР)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «28-я армия»)
Перейти к: навигация, поиск
28-я армия
Годы существования

июнь 1941 — 10 августа 1941;
сентябрь 1942 — 1993

Страна

СССР, Республика Беларусь

Входит в

Вооружённые силы СССР

Тип

общевойсковая армия

Включает в себя

управление, соединения и части

Функция

защита

Численность

объединение

Участие в

Великая Отечественная война, Операция «Дунай»

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

генерал-лейтенант В. Я. Качалов
бригадный комиссар В. Т. Колесников
генерал-майор П. Г. Егоров

28-я армия — оперативное войсковое объединение (общевойсковая армия) в составе Вооружённых Сил СССР. Участвовала в Великой Отечественной войне. После её окончания находилась в составе Белорусского военного округа.

Командующий армией генерал-лейтенант В. Я. Качалов, член Военного совета армии бригадный комиссар Колесников Василий Тимофеевич, начальник штаба армии генерал-майор Егоров, Павел Григорьевич (1-е Формирование армии).





Первое формирование

Впервые сформирована в июне 1941 года в Архангельском военном округе с непосредственным подчинением Ставке ВГК. В неё входили 30-й и 33-й стрелковые корпуса, 69-я моторизованная дивизия, артиллерийские и другие части. В середине июля была передана Фронту резервных армий, а 21 июля — Западному фронту.

Принимала участие в Смоленском сражении, в ходе которого 145-я и 149-я стрелковые и 104-я танковая дивизии армии 23 июля нанесли контрудар по немецко-фашистским войскам из района Рославль в направлении Починок, Смоленск. Успех, достигнутый в начале контрудара, заставил противника сосредоточить против 28 А крупные силы, которые нанесли по ней удары с флангов. В начале августа армия вела тяжёлые оборонительные бои в окружении.

10 августа управление армии было расформировано, а вышедшие из окружения части переданы на формирование частей Резервного фронта.

Пропавший без вести (впоследствии обстоятельства гибели генерала были установлены) генерал В. Я. Качалов согласно приказу № 270 был объявлен предателем и заочно осуждён. Только 23 декабря 1953 года после установления обстоятельств гибели храброго командарма Верховный Суд СССР отменил приказ № 270.

Второе формирование

28-я армия 2-го формирования была сформирована 15 ноября 1941 года в Московском военном округе. В её состав вошли 359, 363, 367 и 375-я стрелковые дивизии и другие части. С 1 декабря 1941 до апреля 1942 года армия находилась в резерве Ставки ВГК, а затем была передана Юго-Западному фронту. В мае—июле принимала участие в неудачной Харьковской операции, вела ожесточённые оборонительные бои с превосходящими силами противника на р. Оскол в районе Валуйки и в большой излучине Дона. Избежала окружения.

По состоянию на 17 июля 1942 года 28-я армия имела численность в пределах полутора тысяч деморализованных и изможденных человек, среди которых преобладали военнослужащие тыловых служб, из них в штабе армии — 117 человек, в 175-й сд — 352 человека, в 169-й сд — 786 человек, в 15-й гвсд — 325 человек, в 17-я истребит. бр. — 21 человек.[1]
Командовали армией:

1-го августа 1942 года управление армии переименовано в управление 4-й танковой армии, а войска переданы в 21-ю армию.

Третье формирование

5 сентября 1942 года было принято решение о создании 28-й армии третьего формирования.[1]

Основой третьего формирования 28-й армии стали 34-я гвардейская стрелковая дивизия и 152-я отдельная стрелковая бригада[1] (сформированна в городе Уральске осенью 1942 года).

10 сентября 1942 года на базе курсантских полков Астраханского военного училища была сформирована 248-я стрелковая дивизия.[1]

В оперативное подчинение 28-й армии были переданы 47-я отдельная железнодорожная бригада (командир — полковник В.М. Голышин), 30-й и 33-й отдельные дивизионы бронепоездов (командиры — капитан И.М.Сафонов и майор Г.Ф.Атанов), 35-й отдельный бронеавтомобильный батальон в составе моряков-мотористов и пулеметчиков.[1]

28-я армия 3-го формирования была сформирована в сентябре 1942 года на базе расформированного Сталинградского военного округа. Первоначально в её состав входили 34-я гвардейская стрелковая дивизия, 248-я стрелковая дивизия, 52-я, 152-я, и 159-я стрелковые бригады, 78-й и 116-й укреплённые районы и другие части.

26 октября 1942 года решением Ставки 28-й армии была придана 6-я гвардейская танковая бригада гвардии подполковника Кричмана.[2]

19 ноября 1942 года в 15.00 началось выдвижение на передовую части 34-й гвардейской стрелковой дивизии, в 17.00 – 899-го стрелкового полка, а в 20.00 – 152-й отдельной стрелковой бригады и 6-й гвардейской танковой бригады.

20 ноября 1942 года в 03.30 марш был завершен.[2]

29 декабря 1942 года 152-я отдельная стрелковая бригада, продвигаясь вдоль элистинской дороги, к 16.00 достигла местности в 4 км северо-восточнее Улан-Эрге.[2]

Учитывая сложившуюся обстановку, военный совет Южного фронта поставил перед 28-й армией новую задачу: войскам правого фланга (34-я гвардейская стрелковая дивизия, 152-я отдельная стрелковая бригада, 6-я гвардейская танковая бригада) и соединениям, находившимся до этого в резерве (79, 98, 99 и 156-й отдельным стрелковым бригадам), вести наступление вдоль северного берега Маныча на Пролетарскую и Сальск, а войскам левого фланга армии (248-я стрелковая дивизия и 159-я отдельная стрелковая бригада)— форсировать Маныч в направлении на Дивное, овладеть этим населенным пунктом, а затем наступать на Сальск по территории, расположенной на левом берегу Маныча.

В декабре 28А начала наступательную операцию в направлении Элиста, Сальск, Ростов- на-Дону и 31 декабря освободила г. Элиста. Успешно развивая наступление, войска армии (с 1 января 1943 года она входила в состав Южного фронта) 22 января освободили Сальск, а 14 февраля во взаимодействии с войсками 5-й ударной армии — г. Ростов-на-Дону. 20 февраля соединения армии вышли на р. Миус, где перешли к обороне.

В августе—октябре 1943 года армия в составе войск Южного (с 20 октября 1943 года 4-го Украинского) фронта принимала участие в Донбасской и Мелитопольской наступательных операциях, в результате которых был освобождён Донбасс и советские войска вышли в низовья Днепра, к Крымскому перешейку и захватили плацдарм на южном берегу залива Сиваш.


В феврале армия участвовала в Никопольско-Криворожской операции 1944 года, а в марте (в составе 3-го Украинского фронта) в Березнеговато-Снигирёвской операции 1944 года, в ходе которых её войска во взаимодействии с другими армиями освободили большое колличество населённых пунктов на юге страны, среди них гг. Херсон, Николаев и другие.

В конце марта была выведена в резерв Ставки ВГК и затем передислоцирована на центральный участок советско-германского фронта, где в июне—июле 1944 года в составе 1-го Белорусского фронта принимала участие в разгроме немецко-фашистских войск в Белоруссии (см. Белорусская операция (1944), Бобруйская операция (1944)). В трудных условиях лесисто¬болотистой местности войска 28А успешно прорвали оборону противника на паричском направлении и с боями в течение месяца продвинулись на 400 км. Затем, форсировав р. Западный Буг в районе г. Брест, её войска пересекли государственную границу СССР и продолжали стремительное преследование врага на территории Польши (см. Люблин-Брестская операция (1944)).

В середине октябре 1944 года армия была передана 3-му Белорусскому фронту, в составе которого в октябре участвовала в наступлении в Восточной Пруссии.

Введённая в сражение из 2-го эшелона фронта, она завершила прорыв укреплений противника в приграничной полосе и 25 октября овладела г. Шталлупенен (Нестеров).

В январе—апреле войска армии принимали участие в Восточно-Прусской операции 1945 года, в ходе которой прорвали сильно укреплённую оборону противника и вышли в центр, часть Восточной Пруссии. В дальнейшем, развивая наступление, армия во взаимодействии с другими войсками 3-го Белорусского фронта овладела побережьем Балтийского моря юго-западнее г. Кёнигсберг (Калининград) и тем самым отрезала пути отхода восточно-прусской группировке противника.

После ликвидации окружённой в районене Кёнигсберга группировки противника армия в апреле 1945 года была передана в состав. 1-го Украинского фронта и участвовала в Берлинской, операции 1945 года. Введённая в сражение из 2-го эшелона фронта, армия основными силами вела ожесточённые бои с целью завершения окружения и полного уничтожения франкфуртско-губенской группировки немецко-фашистских войск, а частью сил вместе с З гв. ТА осуществляла штурм Берлина.

Свои боевые действия закончила в Чехословакии, участвуя в Пражской операции 1945 года. Во взаимодействии с 52-й армией она успешно нанесла удар из района Ниски в направлении Циттау, Ческа-Липа и вышла на подступы к Праге с северо-востока, где приняла капитуляцию части окружённой крупной группировки немецко-фашистских войск.

За проявленные мужество, героизм и высокое воинское мастерство десятки тысяч воинов армии были награждены орденами и медалями. Ряд её соединений и частей удостоены правительственных наград и почётных наименований.


Подчинение

В период Великой Отечественной войны войска армии вели боевые действия в составе Сталинградского[1], Южного, 4-го и 3-го Украинских, 1-го и 3-го Белорусских фронтов и завершили боевые действия в подчинении 1 -го Украинского фронта.

Армия участвовала во многих сражениях Великой Отечественной войны, в том числе в Миусской операции, в Берлинской наступательной операции, Пражской наступательной операции.

Командование

Командовали армией

Состав на момент окончания Великой Отечественной войны

армии имела в своем составе:

  • 128-й стрелковый корпус
    • 61-я стрелковая Никопольская дивизия
    • 130-я стрелковая Таганрогская дивизия
    • 152-я стрелковая Днепровская дивизия

Белорусский военный округ

В сентябре 1945 г. соединения 28-й армии, передислоцируемые на территорию СССР, прибыли маршем в Белоруссию, в состав войск Барановичского военного округа.

В рамках послевоенного (1945-47 гг.) сокращения Вооружённых Сил количество стрелковых соединений сокращалось, а их качественный состав усиливался.

В сентябре 1954 г. 12-я гвардейская механизированная Мозырская дивизия и 50-я гвардейская стрелковая Сталинская дивизия в составе 128-го стрелкового Гумбинненского корпуса были основой войсковой группировки Тоцких учений Советской Армии с реальным применением 40-килотонной атомной авиабомбы.

В 1957 г. управления стрелковых корпусов были упразднены, стрелковые дивизии переформированы в мотострелковые, а механизированные дивизии — в танковые:

  • 8-я механизированная дивизия — в 28-ю танковую Александрийскую Краснознамённую ордена Кутузова дивизию (Слоним);
  • 12-я гвардейская механизированная дивизия — в 33-ю (с 1965 г. — 15-ю) гвардейскую танковую Мозырскую Краснознамённую ордена Суворова дивизию (Брест).

В августе 1968 г. 15-я гвардейская танковая и 30-я (до 1965 г. — 55-я) гвардейская мотострелковая дивизии 28-й армии были введены в Чехословакию, где остались в составе Центральной группы войск. В свою очередь, в составе 28-й армии была сформирована 76-я танковая дивизия (Брест), а в 1979 г. в Гродно была дислоцирована выведенная из ГДР 6-я гвардейская танковая Киевско-Берлинская дивизия.

Таким образом, в 1980-е гг. в составе 28-й армии имелись 3 танковые (6-я гв., 28-я, 76-я) и одна мотострелковая (50-я гв.) дивизии.

В конце 1980-х годов 28-я танковая дивизия была расформирована, а 76-я танковая дивизия была преобразована в 5356-ю базу хранения вооружения и техники.

Состав на 1990 год

  • Штаб армии, Гродно
  • 902-й отдельный десантно-штурмовой батальон
  • 465-я ракетная бригада
  • 120-я зенитная ракетная Ярославская орденов Кутузова и Красной Звезды бригада
  • 111-й артиллерийский полк, Брест (24 2С5 «Гиацинт», 36 2А65, 2 БТР-60)
  • 801-й реактивный артиллерийский полк, Слободка (36 БМ-21 «Град»)
  • 1199-й реактивный артиллерийский полк, Барановичи (39 9П140 «Ураган»)
  • 954-й разведывательный артиллерийский полк, Слободка
  • 181-й отдельный вертолетный полк, Пружаны (43 Ми-24, 18 Ми-8)
  • 95-я отдельная вертолетная эскадрилья, Гродно (1 Ми-24, 7 Ми-8, 2 Ми-6, 3 Ми-24К)
  • 174-я отдельная эскадрилья беспилотных средств разведки
  • 56-й отдельный инженерно-саперный батальон, Брест (2 ИРМ, 3 УР-67)
  • 557-й отдельный инженерно-саперный батальон, Гродно (2 ИРМ, 1 УР-67)
  • 586-й отдельный понтонно-мостовой батальон
  • 74-й отдельный Берлинский Краснознамённый, ордена Александра Невского полк связи, Гродно
  • 255-й отдельный радиотехнический полк
  • 36-й отдельный радиотехнический батальон
  • 930-й отдельный батальон радиоэлектронной борьбы
  • 54-й отдельный батальон разведки заражения, Волковыск
  • 40-й отдельный батальон химзащиты
  • 108-я бригада материального обеспечения
  • 259-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
  • 278-й отдельный ремонтно-восстановительный батальон
  • 6314-я база хранения имущества, Слоним
  • 5356-я база хранения вооружения и техники, Брест
  • 28-я танковая Александрийская Краснознамённая, ордена Кутузова дивизия, Слоним — расформирована в конце 1980-х годов
    • 116-й танковый Александрийский Краснознамённый, ордена Суворова полк
    • 236-й танковый Краснознамённый, ордена Суворова полк
    • 241-й гвардейский танковый Виленско-Ковенский полк
    • 293-й мотострелковый Краснознамённый, ордена Суворова полк
    • 737-й артиллерийский полк
    • 838-й зенитный ракетный орденов Суворова и Кутузова полк.
  • 6-я гвардейская танковая ордена Ленина, Краснознамённая, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия, Гродно
    • 52-й гвардейский танковый Фастовский ордена Ленина, дважды Краснознамённый, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, Гродно (68 Т-72, З БМП-2, 2 БРМ-2К, 2 БТР-70, 12 2C1 «Гвоздика»)
    • 53-й гвардейский танковый Фастовский ордена Ленина, Краснознамённый, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, Гожа (67 Т-72, 3 БМП-2, 2 БРМ-1К, 6 БТР-70; 12 2C1 «Гвоздика»
    • 78-й гвардейский танковый Полтавский Краснознамённый, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полк, Гродно (67 Т-72, 3 БМП-2, 2 БРМ-1К, 6 БТР-70, 12 2C1 «Гвоздика»
    • 202-й гвардейский мотострелковый Васильковский ордена Ленина, дважды Краснознамённый, ордена Суворова полк, Гродно (27 Т-72, 88 БМП-2, 2 БРМ-1К, 2 БТР-70, 12 2C1 «Гвоздика»
    • 350-й самоходно-артиллерийский Шепетовско-Гнезненский орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского полк, Гродно (24 2С3 «Акация», 12 БМ-21 «Град»)
    • 1076-й зенитный ракетный полк, Гродно
    • 3-й отдельный разведывательный батальон, Гродно (10 БМП-2, 7 БРМ-1К, 6 БТР-70)
    • 145-й отдельный батальон связи, Гродно
    • 120-й отдельный инженерно-саперный батальон, Гожа
    • 981-й отдельный батальон материального обеспечения
  • Итого: 229 танков, 122 БМП, 23 БТР, 72 САУ, 12 РСЗО
  • 50-я гвардейская мотострелковая Сталинская дважды Краснознамённая, орденов Суворова и Кутузова дивизия, Брест
  • Итого: 187 танков, 232 БТР, 51 БМП, 12 РСЗО[3]

В составе вооружённых сил Республики Беларусь

С образованием независимой Республики Беларусь на базе сил Белорусского военного округа были созданы национальные вооружённые силы. В 1993 году 28-я Краснознаменная общевойсковая армия была преобразована в 28-й армейский корпус, в 2001 году — в Западное оперативное командование.

По состоянию на 2011 год основой сил Западного оперативного командования являются 6-я отдельная механизированная Киевско-Берлинская бригада (Гродно) и 11-я отдельная механизированная Прикарпатско-Берлинская бригада (Слоним), а также отдельные соединения и части[4].

Память

Напишите отзыв о статье "28-я армия (СССР)"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 [h ttp://militera.lib.ru/h/shein_ov/index.html О. В. Шеин. На астраханском направлении. 2007]
  2. ↑ 1 2 3 [tankfront.ru/ussr/in_action/6gvtbr_astrakhan.html tankfront. 6-я гвардейская танковая бригада в боях на астраханском направлении в 1942 г.]
  3. ↑ [specnaz.pbworks.com/w/page/17658038/БВО specnaz / БВО]. Проверено 30 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DSOR9wMA Архивировано из первоисточника 6 января 2013].
  4. ↑ [belarmy.by/istoria-belarusi/zapadnoe-operativnoe-komandovanie Западное оперативное командование | Армия Беларуси]. Проверено 30 декабря 2012. [www.webcitation.org/6DS2SCEiN Архивировано из первоисточника 5 января 2013].

Литература

  • Двадцать восьмая армия // [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 231. — 500 000 экз.
  • Огарков Н. В. Двадцать восьмая армия // Советская военная энциклопедия. — М.: Воениздат, 1977. — Т. 3. — С. 104—105. — 672 с. — 105 000 экз.
  • Шеин Олег Васильевич «На астраханском направлении». Действия 28-й армии в Калмыкии в 1942 году. 2007 г.
  • История второй мировой войны. 1939—1945. Т. 4—6. М., 1975—76;
  • История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945. Т. 2—5. М., 1963—64;
  • Лучинский А. 28-я армия в Бобруйской операции.—«Воен.-ист. журн.», 1969, № 2.

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
28-я армия (СССР)
  • bdsa.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=2802&Itemid=28


Отрывок, характеризующий 28-я армия (СССР)

Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.
Пьер начал было рассказывать про Каратаева (он уже встал из за стола и ходил, Наташа следила за ним глазами) и остановился.
– Нет, вы не можете понять, чему я научился у этого безграмотного человека – дурачка.
– Нет, нет, говорите, – сказала Наташа. – Он где же?
– Его убили почти при мне. – И Пьер стал рассказывать последнее время их отступления, болезнь Каратаева (голос его дрожал беспрестанно) и его смерть.
Пьер рассказывал свои похождения так, как он никогда их еще не рассказывал никому, как он сам с собою никогда еще не вспоминал их. Он видел теперь как будто новое значение во всем том, что он пережил. Теперь, когда он рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, – не умные женщины, которые, слушая, стараются или запомнить, что им говорят, для того чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же или приладить рассказываемое к своему и сообщить поскорее свои умные речи, выработанные в своем маленьком умственном хозяйстве; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасыванья в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины. Наташа, сама не зная этого, была вся внимание: она не упускала ни слова, ни колебания голоса, ни взгляда, ни вздрагиванья мускула лица, ни жеста Пьера. Она на лету ловила еще не высказанное слово и прямо вносила в свое раскрытое сердце, угадывая тайный смысл всей душевной работы Пьера.
Княжна Марья понимала рассказ, сочувствовала ему, но она теперь видела другое, что поглощало все ее внимание; она видела возможность любви и счастия между Наташей и Пьером. И в первый раз пришедшая ей эта мысль наполняла ее душу радостию.
Было три часа ночи. Официанты с грустными и строгими лицами приходили переменять свечи, но никто не замечал их.
Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=28-я_армия_(СССР)&oldid=81452661»