Эфиопия

Федеративная Демократическая Республика Эфиопия
የኢትዮጵያ ፌዴራላዊ ዲሞክራሲያዊ ሪፐብሊክ  (амх.)
Federaalawaa Dimokraatawaa Repabliikii Itoophiyaa  (оромо)

Флаг Эмблема
Гимн: «Вперёд, милая мать Эфиопия»
Основана	X век до н. э.
Дата независимости	5 мая 1941 (от Италии)
Крупнейший город	Аддис-Абеба
Форма правления	Парламентская республика
Президент Премьер-министр	Мулату Тешоме Хайлемариам Десалень
Территория • Всего • % водной поверхн.	27-я в мире 1 104 300 км² 0,7
Население • Оценка (2015) • Плотность	▲90 076 012 чел. (14-е) 82.58 чел./км²
ВВП (ППС)   • Итого (2014)   • На душу населения	145 млрд долл. (72-й) 1589 долл. (173-й)
ИЧР (2014)	▲ 0,442 (низкий) (174-е место)
Валюта	Эфиопский быр (ETB, код 230)

В этой статье есть текст, написанный знаками эфиопского алфавита. Без поддержки эфиопского письма вместо знаков эфиопского алфавита вы будете видеть вопросительные знаки, квадратики или иные символы.

Эфио́пия (амх. ኢትዮጵያ, Итьопья), официальное название — Федерати́вная Демократи́ческая Респу́блика Эфио́пия (амх. የኢትዮጵያ ፌዴራላዊ ዲሞክራሲያዊ ሪፐብሊክ), ранее также известна как Абиссиния — государство в Восточной Африке, не имеющее выхода к морю (после отделения Эритреи 24 мая 1993 г.). Население составляет более 90 миллионов человек, территория — 1 104 300 км², вторая (после Нигерии) по численности населения страна в Африке. Занимает четырнадцатое место в мире по численности населения и двадцать седьмое по территории.

Столица — Аддис-Абеба. Государственный язык — амхарский.

Федеративное государство, парламентская республика. 7 октября 2013 года пост президента занял Мулату Тешоме.

Подразделяется на 11 административно-территориальные единицы, 9 из которых являются штатами и 2 — особыми округами, приравненными по статусу к штатам.

Расположена на востоке Африки. Граничит с Эритреей на севере, Джибути на северо-востоке, Сомали и непризнанным государством Сомалиленд на востоке, Кенией на юге, с Суданом на северо-западе и с Южным Суданом на юго-западе.

Отличается значительным этнокультурным разнообразием. Около 60 % населения исповедует христианство.

Аграрная страна. Объём ВВП по паритету покупательной способности за 2014 год составил 129 миллиарда долларов США. Денежная единица — эфиопский быр.

Эфиопия — давний член различных международных организаций: она была членом Лиги Наций и стала одним из первых членов ООН. Эфиопия также член-учредитель Африканского союза, входит в международную организацию стран АКТ.

Название

Название на геэзе ʾĪtyōṗṗyā (Эфиопия) восходит к др.-греч. Αἰθιοπία или др.-греч. Αἰθίοψ 'эфиоп', что значит «человек с обожжённым/загорелым (на солнце) лицом». В некоторых аксумских надписях IV века уже употребляется термин Эфиопия.

В европейской культуре, в том числе в русском языке, Эфиопия была долгое время известна преимущественно как Абиссиния. Это название семитского происхождения, ведёт начало от аравийского эпиграфического ḤBŚT (хабашат) и означало не-аксумских подданных аксумского царя, в дальнейшем так (в том числе по-арабски) преимущественно называлось семитское население Эфиопии (амхарцы, тигре, тигринья), исторически занимавшее ведущие позиции в элите страны. В наше время названия, родственные слову Абиссиния, применяются к Эфиопии в турецком (тур. Habeşistan) и арабском (Аль-Хабаш). До недавнего времени сходное наименование Хабаш употреблялось в иврите. В европейской культуре термин Абиссиния после 1945 года стал выходить из употребления.

История

Доисторическое время

Эфиопское нагорье было местом обитания людей с древнейших времён, о чём свидетельствуют останки австралопитеков в долине реки Омо и стоянки олдувайской культуры на юге Эфиопии.

Эфиопское нагорье — предполагаемый центр формирования эфиопеоидного антропологического типа, кушитских языков и одного из наиболее древних очагов земледелия.

Древняя история

В VI — V веках до н. э. на плато Тигре поселились выходцы из различных областей Южной Аравии, в том числе из Сабейского царства. Они принесли с собой письменность, семитский язык, технику каменного строительства методом сухой кладки и другие достижения цивилизации. Смешавшись с местным населением, они образовали древнеэфиопский этнос.

В V веке до н. э. на плато Тигре образовалось самостоятельное царство Дʿмт, распавшееся в IV веке до н. э.

В первых веках н. э. на севере современной Эфиопии возникло раннефеодальное царство Аксум. Его главный порт Адулис стал важнейшим торговым центром на пути из Египта в Индию, а также к берегам Восточной Африки.

В период расцвета Аксумского царства, в IV—VI веках, его гегемония распространялась на Нубию, Южную Аравию, а также обширные области восточного Судана, Эфиопского нагорья и северной части Африканского Рога.

С IV века в Аксумском царстве начинает распространяться христианство.

Возвышение в VII веке Арабского халифата привело к упадку в VIII—IX веках Аксумского царства.

Средние века

С IX века на северных окраинах Эфиопского нагорья начинает распространяться ислам. Возникшие там мусульманские княжества монополизировали внешнюю торговлю.

В первой половине XI века Аксумское царство распалось. На территории нынешней Эфиопии возникло множество княжеств: мусульманских, христианских, иудейских, языческих.

В XII веке христианские княжества объединились под властью Ласты. Это царство установило связи с Египтом и Йеменом, начался подъём экономики и культуры. В 1268 (или 1270 году) к власти пришла Соломонова династия, претендующая на происхождение от библейского царя древнего Израиля Соломона. Её основателем был Йэкуно Амлак (1268—1285). Император Амдэ-Цыйон I (1314—1344) подчинил христианские, иудейские, языческие и мусульманские княжества Эфиопского нагорья и создал обширную державу.

Император Йисхак (1414—1429) обложил данью не только мусульманские государства, но и языческие царства на юге Эфиопского нагорья. Император Зэра-Яыкоб (1434—1468) всё своё правление вёл борьбу за укрепление центральной власти, он сместил всех вассальных князей и вместо них поставил императорскими наместниками своих дочерей и сыновей, а затем заменил их своими чиновниками. В 1445 году Зэра-Яыкоб разгромил султанат Йифат, ещё несколько мусульманских княжеств, установив гегемонию в этой части Северо-Восточной Африки. Были укреплены связи с Египтом, Йеменом, налажены контакты с Западной Европой.

Около 1487 года португальская экспедиция из-за большого количества христиан (в основном православного толка) признала Эфиопию легендарным "царством пресвитера Иоанна", слухи о котором ходили по всей Европе, начиная с 12 века.

В начале XVI века восточный сосед и старый противник, султанат Адал, начал против Эфиопской империи ожесточённую войну. Имам Ахмед ибн Ибрахим по прозвищу Грань (Левша) провозгласил джихад и между 1529—1540 годами завоевал почти всю территорию Эфиопской империи. Но после смерти императора Лебне-Дынгыля его сыну императору Гэлаудеуосу (1540—1559) удалось объединить силы крупных эфиопских феодалов и изгнать мусульман. Эфиопам оказали помощь и португальцы. Ахмед Грань был убит в бою, а султанат Адал прекратил существование. В 1557 году турки захватили Массауа и другие порты на побережье Красного моря. В тот же период начинается наступление на ослабленную Эфиопию кушитских племён оромо.

В этот же период в Эфиопии появились иезуиты. Их проникновение вместе с желанием императоров создать абсолютную монархию по европейскому образцу привело к нескольким войнам на религиозной почве, особенно когда император Сусныйос (1607—1632) принял католицизм. Эти войны прекратились с воцарением императора Фасиледэса (1632—1667), который изгнал из Эфиопии иезуитов и прекратил отношения с португальцами.

Император Иясу I Великий (1682—1706) вновь подчинил мятежных вассальных князей, попытался провести реформу управления, для развития торговли упорядочил систему таможен и пошлин.

Однако с конца XVIII века в Эфиопии вновь усилилась феодальная раздробленность. Каждый крупный (и даже средний) феодал имел свою армию. Феодалы брали налоги с крестьян, живших общинным укладом. Ремесленники считались низшей кастой, а купечество (в основном арабы, турки, армяне) было связано с высшими феодальными слоями отношениями клиентелы. В средние слои входили военные поселенцы, приходское духовенство, зажиточные горожане. У знати имелись рабы-слуги, в общинах кочевников также было распространено рабство.

XIX век

См. также: Первая итало-эфиопская война

В середине XIX века мелкий феодал Касса Хайлю из Куары начал борьбу за объединение Эфиопии. Опираясь на мелкопоместных феодалов, он нанёс в 1853 году поражение правителю центральных областей расу Али, затем после упорных боёв разбил правителя области Тигре раса Уыбе. В 1855 году Касса провозгласил себя императором под именем Теодрос II.

Теодрос II повёл решительную борьбу с феодальным сепаратизмом. Была создана регулярная армия, реорганизована налоговая система, запрещена работорговля, у церкви была отобрана часть земель, оставшиеся владения обложены налогом. Было сокращено число внутренних таможен, началось строительство военно-стратегических дорог, в Эфиопию приглашались европейские специалисты.

Однако введение налогов на духовенство привело к конфликту с церковью, которая подняла феодалов на борьбу против императора. К 1867 году власть Теодроса II распространялась лишь на незначительную часть страны. В этом же году возник конфликт с Великобританией, спровоцированный арестом в Эфиопии нескольких подданных британской короны. В октябре 1867 года в Эфиопии высадился корпус британских войск численностью более 30 тыс. чел., включая вспомогательный персонал из индийцев. Армия императора Теодроса II насчитывала к этому времени не более 15 тыс. чел.

Единственное сражение между эфиопами и англичанами в открытом поле произошло 10 апреля 1868 года: 2 тыс. британцев победили 5 тыс. эфиопов благодаря превосходству в дисциплине и вооружении. После этого Теодрос II попытался заключить мир, освободив арестованных и прислав в подарок англичанам множество скота. Однако британцы отвергли мир и начали штурм крепости Мэкдэла, где находился император. Не желая сдаваться в плен, Теодрос II покончил с собой. Британцы взяли Мэкдэлу, уничтожили всю эфиопскую артиллерию, забрали в качестве трофея императорскую корону и в июне 1868 года покинули территорию Эфиопии.

После гибели Теодроса II началась война за престол. Тэкле Гийоргис II (1868—1871) был побеждён Йоханнысом IV (1872—1889). В 1875 году в Эфиопию вторглись войска Египта. В ноябре 1875 года эфиопам удалось в битве при Гундэте разбить основную группировку египетских войск. Однако в декабре 1875 года Египет высадил в Массауа новый экспедиционный корпус. В марте 1876 года эфиопам удалось разгромить его в битве при Гуре. Мир между Эфиопией и Египтом был заключён в июне 1884 года и Эфиопия получила право пользования портом Массауа.

В 1885 году император Йоханныс IV начал войну против махдистского Судана. В 1885—1886 годах эфиопские войска побеждали суданцев, но в это время началась оккупация северных районов Эфиопии Италией. Боевые действия между эфиопами и итальянцами шли с переменным успехом.

В 1888 году император Йоханныс IV предложил мир Судану. Однако халиф Абдуллах ибн Мухаммад ат-Таиша выдвинул неприемлемое условие — принятие Йоханнысом ислама. В начале 1889 года Йоханныс IV лично повёл 150-тысячную армию на Судан и в марте 1889 года был смертельно ранен в битве на границе.

Новый император Менелик II (1889—1913) подавил сепаратизм в Годжаме и Тигре, воссоздал единое эфиопское государство. В 1889 году между Италией и Эфиопией был заключён Уччиальский договор, по которому Менелик признал переход к итальянцам прибрежных районов.

В 1890 году Италия объединила все свои владения на Красном море в колонию Эритрея, объявив, что по договору 1889 года Эфиопия признала протекторат Италии над собой. Это вынудило Эфиопию к возобновлению с 1894 года военных действий против Италии. Кроме того, после миссии В. Ф. Машкова у Эфиопии появился надёжный союзник в борьбе за независимость в лице России.

В конце 1894 года итальянские войска заняли города Адди-Угри, Адди-Грат и Адуа. К октябрю 1895 года итальянцы оккупировали всю область Тигре. Император Менелик отправил против итальянцев армию численностью в 112 000 человек, сформированную из отрядов правителей областей Эфиопии. 7 декабря 1895 года в сражении при Амба-Алаги эфиопские войска под командованием раса Мэконнына Уольдэ-Микаэля (отца будущего императора Хайле Селассие) нанесли крупное поражение итальянским войскам.

Император Менелик II предложил мир Италии. Кроме того, Эфиопия предприняла дипломатический демарш демонстративного непризнания Уччиальского договора, прислав дипломатическую миссию во главе с кузеном Менелика II расом Дамтоу в Россию. Итальянцы отказались и война возобновилась. 1 марта 1896 года произошло сражение при Адуа, в котором итальянцы были полностью разгромлены.

В 1893—1899 годах Менелик II установил современные границы Эфиопии, завоевав ряд областей к югу и юго-западу от Аддис-Абебы — Уоламо, Сидамо, Кафа/Каффа, Гимира и др. Таким образом, эфиопские вооружённые силы практически остановили продвижение Британской колониальной империи в Африке. Эфиопия выдержала давление Великобритании, закончившееся выбором другого объекта для британского нападения на юге Африки и началом второй англо-бурской войны. Следует отметить огромное положительное значение помощи русских военных советников и добровольцев в период 1893—1913 годов.

Менелик II издал указ, ограничивший и отменивший рабство, разрешавший обращать в рабов только военнопленных на срок не более 7 лет. При Менелике II строились дороги, появились телеграф и телефон, развивалась торговля. В его правление в Эфиопии открылась первая больница (русский военный госпиталь для помощи раненым при Адуа), появилась первая газета. В 1897 году Менелик II установил дипломатические отношения с Россией.

Первая половина XX века

В 1913 году Менелик II умер. Императором стал его 17-летний внук Лидж Иясу под именем Иясу V. Эфиопия формально не участвовала в Первой мировой войне, однако Иясу V вёл курс на сближение с Германией, надеясь опереться на неё в борьбе против англичан, французов и итальянцев.

В сентябре 1916 года Иясу V был свергнут. Императрицей была объявлена 40-летняя дочь Менелика II Заудиту (тётка свергнутого императора), а регентом, то есть фактическим правителем, 24-летний Тэфэри Мэконнын. До этого он, один из младших сыновей раса Мэконнына, с 16-летнего возраста был губернатором области Сидамо, затем области Харэр. После переворота 1916 года Тэфэри Мэконнын получил титул рас (примерно соответствует князю), и ныне почитается поклонниками как Бог Растафари.

После смерти в ноябре 1930 года императрицы Заудиту рас Тэфэри был коронован как император Хайле Селассие (1930—1975).

В 1931 году он обнародовал первую эфиопскую конституцию. Устанавливалась абсолютная власть императора при совещательном парламенте с палатой депутатов и сенатом. Планировалось полностью упразднить рабство в течение 15—20 лет.

В 1934—1935 годах произошли вооружённые столкновения на границе с итальянскими владениями. В октябре 1935 года войска фашистской Италии вторглись в Эфиопию. Несколько месяцев эфиопские войска оказывали ожесточённое сопротивление, иногда добиваясь отдельных успехов. Однако 31 марта 1936 года основные силы эфиопской армии были разбиты при Май-Чоу. 5 мая 1936 года итальянские войска под командованием маршала Бадольо вошли в столицу Аддис-Абебу. Король Италии Виктор Эммануил III был провозглашён императором Эфиопии.

Итальянская оккупация страны продолжалась до весны 1941 года, когда британская армия при поддержке вспомогательных сил, набранных в африканских колониях, освободила Эфиопию и заняла другие итальянские владения на Африканском роге.

Вторая половина XX века

См. также: Гражданская война в Эфиопии

См. также: Красный террор в Эфиопии

См. также: Война в Огадене

После Второй мировой войны император Хайле Селассие I продолжал самодержавное правление. В 1951 году под давлением международной общественности было отменено рабство. Многие привилегии традиционной знати сохранялись, печать находилась под жёстким контролем монарха, политические партии были запрещены.

В 1953 году Эфиопия заключила договор о дружбе и экономическом сотрудничестве с США. В течение следующих 20 лет США предоставили Эфиопии финансовые субсидии в размере почти полумиллиарда долларов, займы, а также бесплатно предоставили вооружения на сумму 140 млн долл.

К началу 1970-х годов режим стал совершенно одиозным: император подвергался критике со всех сторон политического пространства. Катализатором дальнейших событий стала массовая гибель людей от голода в 1972—1974 годах.

В 1974 году меры по оздоровлению экономики вылились в резкое повышение цен и повлекли массовые демонстрации протеста. Ситуацию использовала группа офицеров, склонявшихся к марксизму, возникшая летом того же года, под названием «Дерг». Пошёл процесс демонтажа монархии, известный как «ползучий переворот». К середине осени «Дерг» подчинил себе все административные ресурсы и провозгласил курс на построение социализма. Низложенный император Хайле Селассие I умер 27 августа 1975 года, якобы по причине нездоровья. В 1976—1977 годах «Дерг» укреплял свои позиции путём красного террора, как против роялистов и сепаратистов, так и против левых. Лидером «Дерга» на этом этапе стал Менгисту Хайле Мариам. В 1975—1991 годах СССР и некоторые страны Восточной Европы оказывали всестороннюю помощь режиму Менгисту.

На юго-востоке страны, в Огадене, сомалийская армия интенсивно поддержала сепаратистское движение этнических сомалийцев, пытаясь отторгнуть и аннексировать Огаден. В Огаденской войне 1977—1978 годов помощь против Сомали оказали Эфиопии Куба, СССР и Южный Йемен.

Политика на построение социализма привела Эфиопию к полному разорению. Предпринятая коллективизация сельского хозяйства привела к дальнейшей деградации режима. В 1984 году в стране от голода умер миллион человек. В Эритрее шла, начатая ещё в 1961 году, война за независимость.

В условиях кризиса в СССР, правительство Менгисту было свергнуто в мае 1991 года. Главную роль в повстанческом альянсе сыграли эритрейские группировки.

К власти в стране пришла группа вождей повстанцев, как бы марксистов крайне левого толка, затем сменившая идеологическую ориентацию на более либеральную. Страну с тех пор до своей смерти в 2012 году возглавлял представитель этой группировки Мелес Зенауи, сначала в качестве президента, потом, после введения парламентской республики, как премьер-министр. Из внутриполитических событий новейшей истории выделяются окружавшие парламентские выборы 2005 года, когда оппозиция обвинила власти в подтасовках результатов и вывела на улицы десятки тысяч своих сторонников. В результате столкновений погибло несколько десятков человек, тысячи были арестованы.

В области внешней политики правительство Зенауи допустило в 1993 году отделение Эритреи, однако затем наступил период охлаждения отношений с бывшими союзниками, пришедшими к власти в новом государстве. Негативный пик в отношениях соседей был достигнут в 1998—2000 годах, когда в приграничной зоне разразился эфиопо-эритрейский конфликт, окончившийся с незначительным перевесом в пользу Эфиопии. Вопрос о границе между странами до сих пор остаётся нерешённым. В 1997, 2000 и 2006 годах Эфиопия также принимала активное участие в судьбе Сомали. В последнем случае эфиопская армия разбила формирования местных исламистов и водворила в Могадишо лояльное к Эфиопии переходное правительство во главе с Абдуллахи Юсуф Ахмедом.

Государственный строй

Эфиопия — федеративная республика, состоит из 9 кыллылов (регионов или штатов), образованных по этническому делению и 2 самоуправляемых городов (Аддис-Абеба и Дыре-Дауа).

Глава государства — президент. Избирается на 6-летний срок (с правом повторного срока) парламентом (палатой народных представителей).

Глава правительства назначается от партии, победившей на парламентских выборах.

Законодательная власть — двухпалатный парламент: палата федерации (108 членов, избираемых ассамблеями штатов на 5-летний срок), решает конституционные и федерально-региональные вопросы, и палата народных представителей (547 членов, избираемых населением на 5-летний срок).

Политические партии, представленные в парламенте (по итогам выборов 23 мая 2010 года):

• Революционно-демократический фронт эфиопских народов — 499 мест;
• Демократическая партия сомалийцев — 24 места;
• Демократическая партия народов Бенишангул-Гумуза — 9 мест;
• Афарская национально-демократическая партия — 8 мест;
• Демократическое движение единства народов Гамбелы — 3 места;
• Харарская национальная лига — 1 место;
• Демократическая организация народа аргобба — 1 место;
• Эфиопский форум демократического единства — 1 место;
• Независимые — 1 место.

География

Рельеф

Эфиопия — самая высокогорная страна африканского континента. Значительную часть её территории занимает Эфиопское нагорье, простирающееся с севера на юг Эфиопии. Самая высокая часть нагорья — северная. Здесь расположены наивысшие точки страны — Рас-Дашен (4620 м) и Тало (4413 м). На востоке нагорье резко обрывается во впадину Афар — одну из самых низких точек Африки.

Западная часть Эфиопского нагорья имеет более пологий рельеф и опускается к суданской границе небольшими ступенями. Равнины так же занимают значительную часть территории Эфиопии. Самая крупная находится на востоке страны. Местами она переходит в плато высотой более 1000 м. Это одна из самых засушливых частей Эфиопии. Так же небольшие равнины, зажатые между горными хребтами, расположены на севере и западе страны.

Климат

Вся территория Эфиопии расположена в экваториальной и субэкваториальной зонах. Но тот факт, что большая часть страны расположена на Эфиопском нагорье, объясняет более мягкий и влажный климат Эфиопии. Температура здесь круглый год +25 ,+30 и выпадает достаточное количество осадков.

Полную противоположность представляют восточные регионы Эфиопии — здесь жаркий и сухой пустынный климат. Вообще для Эфиопии не характерны перепады температур в течение года. Зато характерны колебания суточных температур — здесь разница составляет около 15 градусов.

Водные ресурсы

Большая часть рек запада Эфиопии относится к бассейну Нила. Крупнейшая среди них — Аббай или Голубой Нил. Здесь же расположено крупнейшее озеро Эфиопии — Тана.

На востоке реки менее полноводны, что связано с более засушливым климатом. Крупнейшая река — Джубба. Для Эфиопии характерно наличие небольших озёр в Великой рифтовой зоне.

Флора и фауна

Совершивший в декабре 1926 — апреле 1927 годов путешествие в Абиссинию и Эритрею Николай Вавилов, на основании изучения множество собранных образцов культурных видов местной флоры выделил Эфиопию в отдельный Абиссинский центр происхождения культурных растений. В своей книге «Пять континентов» Вавилов указывает, что из этого центра происходят тэфф, нуг, энсета. Им отмечено также исключительное своеобразие некоторых видов пшениц Эфиопии, например, пшеница с фиолетовыми зёрнами, твёрдая безостая пшеница, своеобразие абиссинского ячменя, выносливого и устойчивого ко многим заболеваниям, типичным для видов Европы.

В XVIII веке около половины территории страны занимали леса. С увеличением численности населения и развитием хозяйственной деятельности площадь лесов значительно сократилась. На юге и юго-востоке страны распространены саванны. На Эфиопском нагорье в зависимости от высотного пояса сменяются саванны, вечнозеленые леса с кофейным деревом, хвойные леса, горные саванны и степи.

С уменьшением площади лесов уменьшались и популяции животных. Хотя сегодня в Эфиопии ещё можно встретить слонов, гепардов или львов. Также сохранились популяции лисиц, крокодилов, жирафов, бегемотов и обезьян.

В северных районах Эфиопии обитают редкие животные — антилопа-ньяла и эфиопский козёл. Из птиц встречаются страус, нектарницы, птицы-носороги, ткачики.

Население

Численность населения — 96 млн чел.(оценка на 2014 год, 14-е место в мире).

Годовой прирост — 2,89 % (фертильность — 5,23 рождений на женщину).

Средняя продолжительность жизни — 58 лет у мужчин, 63 года у женщин.

Заражённость ВИЧ — 1,3 % (758 600 заражённых, оценка на 2012 год).

Городское население — 17 %.

Грамотность — 50 % мужчин, 35 % женщин (оценка 2003 года).

Этнический состав (по переписи 1994 года):

• оромо — 32,1 %;
• амхара — 30,1 %;
• тиграи — 6,2 %;
• сомали — 5,9 %;
• гураге — 4,3 %;
• сидамо — 3,5 %;
• уолаита — 2,4 %;
• прочие (омето, дасанеч и др.) — 15,4 %;

Религии (по переписи 1994 года):

• христиане-православные — 50,6 %;
• христиане-протестанты — 10,2 %;
• мусульмане — 32,8 %;
• аборигенные культы — 4,6 %;
• прочие — 1,8 %;

Религия

Эфиопия — единственная традиционно христианская африканская страна. Одной из её основных религий является восточное христианство (Эфиопская церковь), сильны также позиции ислама во всех периферийных регионах. Эфиопская Церковь придерживается миафизитства. Среди народа оромо в последние десятилетия активно распространяется лютеранство, в результате Эфиопская Церковь Мекане Йесус является самой быстро растущей лютеранской деноминацией в мире. Среди других протестантских групп следует отметить пресвитериан, баптистов, адвентистов и верующих Ассамблей Бога.

По переписи 1994 года: христиан — 60,8 % (миафизитов — 50,6 %, протестантов — 10,2 %), мусульман — 32,8 %, африканских культов — 4,6 %, другие — 1,8 %.

Административно-территориальное устройство

В административном отношении Эфиопия с 1994 делится на 9 регионов (также называемых округами или штатами), организованных по этническому принципу и два города-региона (выделены курсивом):

1. Аддис-Абеба;
2. Афар;
3. Амхара;
4. Бенишангул-Гумуз;
5. Дыре-Дауа;
6. Гамбела;
7. Харари;
8. Оромия;
9. Сомали;
10. Народов и народностей юга;
11. Тыграй;

Экономика

Основа эфиопской экономики — низкоприбыльное потребительское сельское хозяйство. Благодаря облегчению таможенных режимов вырос уровень инвестиций в экономику страны. Главными инвесторами являются: Китай, Индия и Саудовская Аравия.

ВВП на душу населения (по данным МВФ) в 2014 году — 1600 долл. (173-е место в мире). Ниже уровня бедности — около 40 % населения.

Сельское хозяйство — главная отрасль эфиопской экономики — 85 % работающих, 44 % ВВП и 62 % экспорта страны.

В Эфиопии выращивают злаковые, кофе, масличные, хлопок, сахарный тростник, картофель. Разводится крупный рогатый скот, овцы, козы.

Промышленность

Промышленность даёт 13 % ВВП (5 % работающих) — обработка сельхозпродукции, производство напитков, текстиль, изделия из кожи.

Внешняя торговля

Экспорт — 1,6 млрд долл. в 2008 году — кофе, золото, кожаные изделия, живой скот, масличные.

Основные покупатели — Германия 11,8 %, Саудовская Аравия 8,7 %, Нидерланды 8,6 %, США 8,1 %, Швейцария 7,7 %, Италия 6,1 %, Китай 6 %, Судан 5,5 %, Япония 4,4 %.

Импорт — 7,2 млрд долл. в 2008 году — продовольствие, нефтепродукты, промышленные товары, транспортные средства.

Основные поставщики — Китай 16,3 %, Саудовская Аравия 12 %, Индия 8,7 %, Италия 6 %, Япония 4,9 %, США 4,5 %.

Коммуникации

Связь

В 1930 году в стране была построена первая радиостанция. В 1933 году Эфиопия присоединилась к Международному союзу электросвязи. В 1935 году с помощью итальянской компании «Ансалдо» в Акаки было завершено строительство современной радиостанции. В 1960 году станция связи появилась в Асэбе (ныне в Эритрее) для телеграфной и телефонной связи со стоящими на рейде судами. К 1988 году страна располагала телефонной связью с 16 государствами, прямой телеграфной связью с 14 государствами и телексом с 9 государствами, насчитывалось более 370 телефонно-телеграфных станций с 4 тысячами человек обслуживающего их персонала, при этом телефонная сеть только города Аддис-Абебы насчитывала 35 тысяч абонентов.

• Количество стационарных телефонов: 909 тыс. (в 2008).
• Мобильные телефоны: 3,17 млн (в 2008).
• Радиоприёмники: 11,75 млн (в 1997).
• Телевизоры: 320 тыс. (в 1997).
• Пользователи Интернета: 360 тыс. (в 2008).

Транспортная сеть

• Дороги: 36 469 км (из них 6 980 км асфальтированные) (в 2004.)
• Железные дороги: 681 км (узкая колея, связывает Аддис-Абебу с Джибути).

• Число аэродромов: 63 (из них 17 с твёрдым покрытием) (в 2009).

СМИ

Государственная телерадиокомпания EBC (Ethiopian Broadcast Corporation - "Эфиопская радиовещательная корпорация") включает в себя телеканал ETV и радиостанции Национальное радио и региональные радиостанции.

Культура

Кухня

Кухня Эфиопии во многом схожа с кухней соседних с ней стран Сомали и Эритреей. Главной особенностью эфиопской кухни является отсутствие столовых приборов и тарелок: их заменяет инжира — традиционная тэффовая лепёшка. Другая яркая особенность: наличие большого количества специй.

Кофе — гордость Эфиопии. Здесь разработаны целые ритуалы, подобно китайским чайным церемониям, от обжаривания кофейных зёрен до питья кофе.

Много в эфиопской кухне вегетарианских блюд — многие христиане и мусульмане строго соблюдают религиозные посты. В целом эфиопская кухня отличается большим разнообразием вкусов и ароматов, создающихся благодаря неповторимому сочетанию специй и овощей.

Образование

Долгое время в эфиопском образовании доминировала Эфиопская православная церковь, пока в начале XX века не был принят закон о светском образовании. Тем не менее, долгое время хорошее образование было доступно лишь элите общества и жителям из числа народа амхара, который долгое время занимал привилегированное положение. Последнее время правительство пытается охватить как можно больше населения всех этнических групп Эфиопии образовательным процессом. Тем не менее, в отдельных частях страны происходит притеснение коренных языков, с чем правительство активно борется. В целом процесс образования в Эфиопии включает в себя обучение в течение 6 лет в начальной школе, 4 года в младших классах средней школы и 2 года в старших классах.

Литература

Афэворк Гэбрэ Иесус — один из известнейших эфиопских авторов.

Спорт

На международной спортивной арене Эфиопия известна в первую очередь своими знаменитыми бегунами на средние и длинные дистанции. На Олимпийских играх медали Эфиопии приносили исключительно легкоатлеты, всего на их счету более 20 золотых медалей. Среди прославленных эфиопских бегунов, побеждавших на чемпионатах мира и Олимпийских играх, можно назвать таких спортсменов как Абебе Бикила, Мирус Ифтер, Хайле Гебреселассие, Кенениса Бекеле, Тирунеш Дибаба, Месерет Дефар, Дерарту Тулу.

В 2006 году Эфиопия впервые участвовала в зимних Олимпийских играх в Турине.

В футболе в 1960-е годы сборная страны была сильной командой и выиграла Кубок Африки. Сейчас Эфиопия уже не так сильна в футболе. Однако среди футболистов-выходцев из Эфиопии известен Теодор Гебре Селассие, имеющий гражданство Чехии и выступающий за её национальную сборную. Также он является игроком бременского «Вердера».

Праздники

Дата	Русское название	Эфиопское название
6 или 7 января	Рождество	Gänna/Ledät (ገናልደት)
19 января	Крещение	Temqät (ጥምቀት)
2 марта	Победа при Адуа
Апрель или май	Пасха	Fasika (ፋሲካ)
1 мая	День труда
5 мая	День свободы	Omédla del (ኦሜድላ ድል)
11 сентября	Новый год	Enqutatash (እንቁጣጣሽ)
27 или 28 сентября	День Мескельского Креста	Mäsqäl (መስቀል)

См. также

• Геэз
• Медицина в Эфиопии
• Права человека в Эфиопии
• Иностранная помощь Эфиопии
• Список объектов всемирного наследия ЮНЕСКО в Эфиопии
• Список национальных парков Эфиопии
• Список дипломатических миссий Эфиопии
• Список дипломатических миссий в Эфиопии
• Российско-эфиопские отношения
• Военно-морская база Нокра
• Эфиопский календарь
• Время в Эфиопии

Литература

• Эфиопия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Абессиния // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.eleven.co.il/article/15131 Эфиопия] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.eleven.co.il/article/15132 Эфиопские евреи] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• Пискунова Н. И. Африканский Рог: современные проблемы безопасности. — Саарбрюккен: LAP LAMBERT Academic Publishing. — 2014. — ISBN 978-3-659-50036-7.

Ссылки

• [worlds.ru/africa/ethiopia/history2.shtml Музыка в Эфиопии]
• [www.muzprosvet.ru/aethiopien.html Традиционная музыка Эфиопии]
• [www.timelessethiopia.com/foto/index.html Фотографии из Эфиопии]
• [www.freeworldmaps.net/africa/ethiopia/map.html Карта Эфиопии]
• [abesin.ru/ История Абиссинии]
• [ethiopia-tourizm-planet.blogspot.com/ Туризм в Эфиопии]
• [www.conflictologist.org/main/vojny-i-konflikty-v-tropicheskoy-afrike.htm#ethiopia Материалы по новейшей истории Эфиопии]

Отрывок, характеризующий Эфиопия

– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…


Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.


Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал: