Оскар (кинопремия, 1991)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
<< 62-я  Церемонии награждения  64-я >>
63-я церемония награждения премии «Оскар»
Дата 25 марта 1991 года
Место проведения Shrine Auditorium,
Лос-Анджелес,
Калифорния, США
Телеканал ABC
Ведущий(-е) Билли Кристал
Продюсер Гилберт Кэйтс
Режиссёр Джефф Маргулис
Продолжительность 3 часа, 35 минут

63-я церемония вручения наград премии «Оскар» за заслуги в области кинематографа за 1990 год прошла 25 марта 1991 года в «Shrine Auditorium» (Лос-Анджелес, Калифорния).





Фильмы, получившие несколько номинаций

Фильм номинации награды
Танцующий с волками
12
<center>7
Дик Трейси <center>7 <center>3
Крёстный отец 3 <center>7 <center>0
Славные парни <center>6 <center>1
Привидение <center>5 <center>2
Сирано де Бержерак <center>5 <center>1
Кидалы <center>4 <center>0
Авалон <center>4 <center>0
Изнанка судьбы <center>3 <center>1
Охота за «Красным октябрём» <center>3 <center>1
Пробуждение <center>3 <center>0
Вспомнить всё <center>2 <center>   0 + 1

Список лауреатов и номинантов

Победители выделены отдельным цветом.

Основные категории

Категории Лауреаты и номинанты
<center>Лучший фильм Танцующий с волками / Dances with Wolves (продюсеры: Джим Уилсон и Кевин Костнер)
Пробуждение / Awakenings (продюсеры: Уолтер Ф. Паркс и Лоуренс Ласкер)
Привидение / Ghost (продюсер: Лиза Вайнштейн)
Крёстный отец 3 / The Godfather: Part III (продюсер: Фрэнсис Форд Коппола)
Славные парни / Goodfellas (продюсер: Ирвин Уинклер)
<center>Лучший режиссёр Кевин Костнер за фильм «Танцующий с волками»
Фрэнсис Форд Коппола — «Крёстный отец 3»
Мартин Скорсезе — «Славные парни»
Стивен Фрирз — «Кидалы»
Барбет Шрёдер — «Изнанка судьбы»
<center>Лучшая мужская роль Джереми Айронс — «Изнанка судьбы» (за роль Клауса фон Бюлова)
Кевин Костнер — «Танцующий с волками» (за роль лейтенанта Джона Данбара)
Роберт Де Ниро — «Пробуждение» (за роль Леонарда Лоу)
Жерар Депардьё — «Сирано де Бержерак» (за роль Сирано де Бержерака)
Ричард Харрис — «Поле» (за роль «Быка» МакКейба)
<center>Лучшая женская роль
Кэти Бэйтс — «Мизери» (за роль Энни Уилкс)
Анжелика Хьюстон — «Кидалы» (за роль Лилли Диллон)
Джулия Робертс — «Красотка» (за роль Вивьен Уорд)
Мерил Стрип — «Открытки с края бездны» (за роль Сьюзан Вэйл)
Джоан Вудвард — «Мистер и миссис Бридж» (за роль Индии Бридж)
<center>Лучшая мужская роль второго плана Джо Пеши — «Славные парни» (за роль Томми ДеВито)
Брюс Дэвисон — «Близкий друг» (за роль Дэвида)
Энди Гарсиа — «Крёстный отец 3» (за роль Винсента «Винни» Манчини-Корлеоне)
Грэм Грин — «Танцующий с волками» (за роль «Разящей Птицы»)
Аль Пачино — «Дик Трейси» (за роль «Большого Парня Каприза»)
<center>Лучшая женская роль второго плана Вупи Голдберг — «Привидение» (за роль Оды Мэй Браун)
Аннетт Бенинг — «Кидалы» (за роль Майры Лэнгтри)
Лоррейн Бракко — «Славные парни» (за роль Карен Хилл)
Дайан Ладд — «Дикие сердцем» (за роль Мариэтты Форчун)
Мэри Макдоннелл — «Танцующий с волками» (за роль «Стоящей с кулаком»)
<center>Лучший сценарий, созданный непосредственно для экранизации Брюс Джоэл Рубин — «Привидение»
Вуди Аллен — «Элис»
Барри Левинсон — «Авалон»
Питер Уир — «Вид на жительство»
Уит Стиллман — «Золотая молодёжь» (англ.)
<center>Лучший адаптированный сценарий Майкл Блейк — «Танцующий с волками» (по одноимённому роману автора)
Стивен Заиллян — «Пробуждение» (по одноимённой книге Оливера Сакса)
Николас Пиледжи и Мартин Скорсезе — «Славные парни» (по книге Николаса Пиледжи «Wiseguy»)
Дональд Э. Уэстлейк — «Кидалы» (по одноимённому роману Джима Томпсона)
• Николас Казан — «Изнанка судьбы» (по роману Алана Дершовица «Reversal of Fortune: Inside the von Bülow Case»)
<center>Лучший фильм на иностранном языке Путешествие надежды / Reise der Hoffnung (Швейцария) реж. Ксавьер Коллер
Сирано де Бержерак / Cyrano de Bergerac (Франция) реж. Жан-Поль Раппно
Цзюй Доу / 菊豆 (Ju Dou) (Китай) реж. Чжан Имоу и Фенльян Янг
Дрянная девчонка / Das schreckliche Mädchen (ФРГ) реж. Михаэль Ферхёвен
Открытые двери / Porte aperte (Италия) реж. Джанни Амелио

Другие категории

Категории Лауреаты и номинанты
<center>Лучшая музыка
Оригинальный саундтрек
Джон Барри — «Танцующий с волками»
Рэнди Ньюман — «Авалон»
Морис Жарр — «Привидение»
Дэйв Грузин — «Гавана»
Джон Уильямс — «Один дома»
<center>Лучшая песня к фильму Sooner or Later (I Always Get My Man) — «Дик Трейси» — музыка и слова: Стивен Сондхайм
Blaze of Glory — «Молодые стрелки 2» — музыка и слова: Джон Бон Джови
I’m Checkin’ Out — «Открытки с края бездны» — музыка и слова: Шел Силверстейн
Promise Me You’ll Remember — «Крёстный отец 3» — музыка: Кармайн Коппола, слова: Джон Беттис
Somewhere in My Memory — «Один дома» — музыка: Джон Уильямс, слова: Лесли Брикасс
<center>Лучшая операторская работа Дин Семлер — «Танцующий с волками»
• Аллен Давио — «Авалон»
Витторио Стораро — «Дик Трейси»
Гордон Уиллис — «Крёстный отец 3»
Филипп Руссело — «Генри и Джун»
<center>Лучший монтаж Нил Трэвис — «Танцующий с волками»
• Уолтер Мёрч — «Привидение»
• Бэрри Малкин, Лиза Фручтман, Уолтер Мёрч — «Крёстный отец 3»
Тельма Шунмейкер — «Славные парни»
• Дэннис Вирклер, Джон Райт — «Охота за „Красным октябрём“»
<center>Лучшая работа
художника-постановщика,
художника по декорациям
Ричард Силберт (постановщик), Рик Симпсон (декоратор)«Дик Трейси»
• Эцио Фриджерио (постановщик), Жак Руксель (декоратор) — «Сирано де Бержерак»
• Джеффри Бикрофт (постановщик), Лиза Дин (декоратор) — «Танцующий с волками»
• Дин Тавуларис (постановщик), Гари Феттис (декоратор) — «Крёстный отец 3»
Данте Ферретти (постановщик), Франческа Ло Скьяво (декоратор) — «Гамлет»
<center>Лучший дизайн костюмов Франка Скуарчапино — «Сирано де Бержерак»
• Глория Грешам — «Авалон»
• Эльза Зампарелли — «Танцующий с волками»
Милена Канонеро — «Дик Трейси»
Маурицио Милленотти — «Гамлет»
<center>Лучший звук Расселл Уильямс II, Джеффри Перкинс, Билл У. Бентон, Грегори Х. Уоткинс — «Танцующий с волками»
• Чарльз М. Уилборн, Дональд О. Митчелл, Рик Клайн, Кевин О’Коннелл — «Дни грома»
• Томас Кози, Крис Дженкинс, Дэвид Э. Кэмпбелл, Даг Хемфилл — «Дик Трейси»
• Ричард Брайс Гудман, Ричард Овертон, Кевин Ф. Клири, Дон Дж. Бассман — «Охота за „Красным октябрём“»
• Нельсон Столл, Майкл Дж. Кохут, Carlos Delarios, Аарон Рочин — «Вспомнить всё»
<center>Лучший монтаж звуковых эффектов Сеселия Холл, Джордж Уоттерс II — «Охота за „Красным октябрём“»
• Чарльз Л. Кэмпбелл, Ричард Франклин — «Коматозники»
• Стивен Хантер Флик — «Вспомнить всё»
<center>Лучший грим John Caglione Jr., Даг Дрекслер — «Дик Трейси»
• Мишель Бёрк, Jean-Pierre Eychenne — «Сирано де Бержерак»
Ве Нилл, Стэн Уинстон — «Эдвард Руки-ножницы»
<center>Лучший документальный полнометражный фильм Американская мечта / American Dream (продюсеры: Барбара Коппл и Артур Кон)
• Беркли в 60-х / Berkeley in the Sixties (продюсер: Марк Китчел)
• Создание бомб / Building Bombs (продюсеры: Марк Мори и Сьюзэн Робинсон)
• Вечные активисты: Рассказы ветеранов бригады Абрахама Линкольна / Forever Activists: Stories from the Veterans of the Abraham Lincoln Brigade (продюсер: Джудит Монтелл)
• Уолдо Солт: Путешествие сценариста / Waldo Salt: A Screenwriter’s Journey (продюсеры: Роберт Хилльманн и Юджин Икс)
<center>Лучший документальный короткометражный фильм Дни ожидания / Days of Waiting (продюсер: Стивен Оказаки)
• Уничтожение будущего / Burning Down Tomorrow (продюсер: Кит Томас)
• Шимпанзе: Такие же как мы / Chimps: So Like Us (продюсеры: Карен Гудман и Кирк Саймон)
• Экскурсия внутрь жизни: Мир нерождённого / Journey Into Life: The World of the Unborn (продюсер: Derek Bromhall)
• Роуз Кеннеди: Воспоминания / Rose Kennedy: A Life to Remember (продюсеры: Фрида Ли Мок и Терри Сандерс)
<center>Лучший игровой
короткометражный фильм
Свидание за завтраком / The Lunch Date (Адам Дэвидсон)
• Праздник в Бронксе / Bronx Cheers (Рэймонд Де Фелитта и Мэттью Гросс)
• Дорогая Рози / Dear Rosie (Питер Каттанео и Барнеби Томпсон)
• Что мы сделали? / Senzeni Na? (Bernard Joffa и Энтони Э. Николас)
• 12:01 дня / 12:01 PM (Хиллари Риппс и Джонатан Хип)
<center>Лучший анимационный короткометражный фильм В мире животных / Creature Comforts (Ник Парк)
Невероятные приключения Уоллеса и Громита: Пикник на Луне / A Grand Day Out with Wallace and Gromit (Ник Парк)
• Кузнечики / Cavallette (Бруно Боццетто)

Специальные награды

Награда Лауреаты
<center>Премия за особые достижения Эрик Бревиг, Роб Боттин, Тим МакГоверн, Алекс Функе — «Вспомнить всё» — за визуальные эффекты
<center>Премия за выдающиеся заслуги в кинематографе (Почётный «Оскар») Софи Лорен — за карьеру, богатую запоминающимися ролями, придавшими нетускнеющий блеск кинематографу.
Мирна Лой — за созданные идеальные женские образы и за то наслаждение, которое она доставляла зрителям своим неиссякающим вдохновением.
<center>Награда имени Ирвинга Тальберга Дэвид Браун
Ричард Д. Занук
<center>Medal of Commendation Родерик Т. Райан, Дон Трамбалл и Джеффри Х. Уильямсон — in appreciation for outstanding service and dedication in upholding the high standards of the Academy of Motion Picture Arts and Sciences.
<center>Награда имени Гордона Сойера Stefan Kudelski

Научно-технические награды

Категории Лауреаты
<center>Academy Award of Merit Eastman Kodak Co. — за разработку T-Grain, передовой технологии обработки киноплёнки, а также за представление ещё более прогрессивной системы EXR. (for the development of T-grain technology and the introduction of EXR color negative films which utilize this technology.)
<center>Scientific and Engineering Award • Брюс Уилтон, Carlos Icinkoff (Mechanical Concepts, Inc.) — for the development of the Mechanical Concepts optical printer platform.
• Engineering Dept. of Arnold and Richter (ARRI) — for the continuing design improvements of the Arriflex BL Camera System, culminating in the 35BL-4S model.
Fuji Photo Film Co., Ltd. — for the development and introduction of the F-Series of color negative films covering the range of film speeds from EI 64 to EI 500.
• Manfred G. Michelson (Technical Film Systems, Inc.) — for the design and development of the first sprocket-driven film transport systemfor color print film processors which permits transport speeds in excess of 600 feet per minute.
• John W. Lang, Walter Hrastnik, Чарльз Дж. Уотсон (Bell and Howell Company) — for the development and manufacture of a modular continuous contact motion picture film printer.
<center>Technical Achievement Award • Уильям Л. Блауэрс, Томас Ф. Денове (Belco Associates, Inc.) — for the development and manufacture of the Belco Denove Cinemeter.
• Iain Neil, Takuo Miyagishima (Panavision, Inc.) — for the optical design (Neil), the mechanical design (Miyagishima) and for the concept and development (Panavision) of the Primo Series of spherical prime lenses for 35mm cinematography.
• Кристофер Гилман, Харви Хьюберт мл. (Diligent Dwarves Effects Lab) — for the development of the Actor Climate System, consisting of heat-transferring undergarments.
• Джим Грейвс (J and G Enterprises) — for the development of the Cool Suit System, consisting of heat-transferring undergarments.
• Bengt O. Orhall, Кеннет Лунд, Бьорн Селин, Kjell Högberg (AB Film-Teknik) — for the development and manufacture of the Mark IV film subtitling processor, which has increased the speed, simplified the operation, and improved the quality of subtitling.
• Ричард Мула, Пит Романо (HydroImage, Inc.) — for the development of the SeaPar 1200 watt HMI underwater lamp which provides a safe, portable HMI light fixture to be used on either wet or dry sets.
• Dedo Weigert (Dedo Weigert Film GmbH) — for the development of the Dedolight, a miniature low-voltage tungsten-halogen lighting fixture capable of being hidden in practical locations.
• Фред Колб мл., Пол Прео — for the concept and development of a 35mm projection test film by which projection parameters may be evaluated.
• Питер Болдуин, Paul Kiankhooy (Lightmaker Co.) — for the design (Baldwin) and for the development of the Lightmaker AC/DC HMI ballast.
• Научно-исследовательский кинофотоинститут (НИКФИ) — for continuously improving and providing 3-D presentation to Soviet motion picture audiences for the last 25 years (Широкоформатная киносистема НИКФИ).

См. также

  • «Золотой глобус» 1991 (премия Голливудской ассоциации иностранной прессы)
  •  BAFTA 1991 (премия Британской академии кино и телевизионных искусств)
  • «Сезар» 1991 (премия Французской академии искусств и технологий кинематографа)
  • «Сатурн» 1991 (премия Академии научной фантастики, фэнтези и фильмов ужасов)
  • «Золотая малина» 1991 (премия за сомнительные заслуги в области кинематографа)

Напишите отзыв о статье "Оскар (кинопремия, 1991)"

Ссылки

  • [www.oscars.org/awards/academyawards/legacy/ceremony/63rd-winners.html Лауреаты и номинанты 63-й церемонии на официальном сайте Американской киноакадемии] (англ.)
  • [www.imdb.com/event/ev0000003/1991 Лауреаты и номинанты премии «Оскар» в 1991 году на сайте IMDb] (англ.)
  • [www.imdb.com/title/tt0266218/ Организаторы и участники 63-й церемонии на сайте IMDb] (англ.)
  • [awardsdatabase.oscars.org/ampas_awards/BasicSearchInput.jsp База данных по всем номинантам и победителям] (англ.)

Отрывок, характеризующий Оскар (кинопремия, 1991)

На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.


Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.


На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]