Буддизм в Калмыкии

Калмыкия — единственный в Европе регион традиционного распространения тибетской формы буддизма, исповедуемого калмыками с конца XVI века. Ко времени депортации калмыков в 1943 г. все храмы были закрыты, все кроме одного (Хошеутовский хурул) уничтожены, большинство лам подверглось репрессиям. Возрождение религии началось в конце 1980-х гг. К началу 2000-х годов 27 из 58 официально зарегистрированных на территории РК религиозных общин принадлежали буддистам.

История буддизма в Калмыкии

Принятие буддизма калмыками

Тибетский буддизм окончательно стал религией ойратских предков калмыков во второй половине XVI века, во времена Алтан-хана тумэтского. В XVII веке племена торгутов, хошутов и дербетов, покинув Джунгарию и прикочевав в степной район между Волгой и Доном к северу от Каспийского моря, принесли с собой буддийские традиции и развили их на новой родине. Большую роль в этом деле сыграл ойратский монах Зая Пандита Намкхай Гьяцо (1599—1662), ставший приближённым Далай-ламы V (прославившийся в числе прочего созданием ойратско-калмыцкой письменности). Распространяя буддизм среди западномонгольских соотечественников, он дважды, в 1645 и в 1655 гг., побывал с проповедями и посвящениями в приволжских степях.

Хан Аюка и Тибет

Развитие буддизма у обосновавшихся в России ойратов, ставших именоваться калмыками, зависело от поддержания ими связей с тибетскими буддийскими иерархами. При правителе Аюке, эти связи, несмотря на огромные расстояния, разделявшие калмыцкие степи и Тибет не только не прекратились, но и упрочились. В Калмыкии начали строиться буддийские монастыри, названия которым давал лично Далай-лама. От имени последнего в 1690 году Аюке был послан ханский титул.

Особенности калмыцкого буддизма (XVII — начало XX вв.)

К особенностям традиционного калмыцкого буддизма историки (И. Я. Златкин, Э. П. Бакаева, Б. У. Китинов) относят:

• тесную связь монастырей и духовенства с родовыми общинами (хурулы, как правило, были «закреплены» за конкретными родами);
• наличие у калмыков, в отличие от бурят и тувинцев, не только гелугпинских, но и «красношапочных» (Сакья, Кагью) школьных традиций;
• относительную неразвитость монастырского образования, в частности отсутствие в Калмыкии вплоть до начала XX века школ цаннида (буддийской философии);
• отсутствие хубилганов («перерожденцев»).

Современное состояние буддизма

Буддийские храмы и монастыри

В настоящее время на территории Калмыкии действует 27 храмов и монастырей (хурулов):

Элиста

• Центральный хурул «Золотая обитель Будды Шакьямуни»
• Хурул в исправительной колонии
• Хурул «Сякюсн сюме» в п. Аршан

Городовиковский район

• Тантрический монастырь Владыки Зонкавы в Городовиковске

Ики-Бурульский район

• Хурул в п. Бага-Бурул
• Хурул в п. Хомутниково
• Оргакинский хурул
• Хурул в п. Ики-Бурул

Кетченеровский район

• Хурул в с. Алцын Хута
• Хурул в с. Годжур

Лаганский район

• Уланхольский хурул
• Лаганский хурул
• Галсан хурул в с. Джалыково

Октябрьский район

• Храм Великой Победы

Приютненский район

• Ульдючиновский хурул

Сарпинский район

• Аршань-Зельменьский Ики-Хурул

Целинный район

• Хар-Булукский хурул
• Троицкий хурул
• Найнтакиновский хурул
• Ики-Чоносовский хурул
• Бага-Чоносовский хурул

Черноземельный район

• Цекертинский хурул
• Хурул в п. Комсомольский
• Артезианский хурул
• Адыковский хурул

Юстинский район

• Цаган-Аманский хурул

Яшкульский район

• Яшкульский хурул

См. также

• Буддизм в Монголии
• Буддийский храм в Белграде
• Буддийская традиционная сангха России
• Доржиев, Агван
• Буддизм в Бурятии
• Буддизм в Туве

Литература

• Наднеева К. Буддизм махаяны в Республике Калмыкия: учебное пособие. — Элиста: Калмыцкий гос. ун-т, 2002. — ISBN 5230201622, ISBN 9785230201625.

Ссылки

• [buddhisminkalmykia.ru Центральный хурул «Золотая обитель Будды Шакьямуни» (официальный сайт)]
• [namgyal.ru Хурул «Алдр Диилврин Сюме» — Храм Великой Победы, пос. Большой Царын (официальный сайт)]
• [www.mith.ru/cgi-bin/yabb2/YaBB.pl?board=budd;action=display;num=1243429990 Калмыкия: буддийское чудо. Мистерия цам ]

Отрывок, характеризующий Буддизм в Калмыкии

– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.