Басутоленд

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Басутоленд
англ. Basutoland
Коронная колония Великобритании

1884 — 1966



Флаг
Гимн
«God Save the King/Queen»
Столица Масеру
Язык(и) английский
Площадь 30 355 км²
Форма правления конституционная монархия
Династия Ганноверская
Саксен-Кобург-Готская
Виндзорская
Монарх
 - 1884-1901 Виктория
 - 1901-1910 Эдуард VII
 - 1910-1936 Георг V
 - 1936 Эдуард VIII
 - 1936-1952 Георг VI
 - 1952-1966 Елизавета II
Генерал-губернатор ЮАС
История
 -  1884 Провозглашение колонии
 - 4 октября 1966 Провозглашение независимости Лесото
К:Появились в 1884 годуК:Исчезли в 1966 году

Басу́толенд (официально — Территория Басутоленд) — британская коронная колония в Южной Африке, провозглашённая в 1884 году и разделённая на семь административных районов.

4 октября 1966 года Басутоленд объявил о своей независимости от Великобритании в качестве королевства Лесото.





История

В первой половине XIX века территорию будущего Басутоленда занимало африканское вождество народа басуто во главе с вождём Мошвешве I. С конца 1830-х годов участились случаи столкновений между африканцами и бурами, а также англичанами. Пользуясь ослаблением басуто в борьбе с бурами, в 1868 году англичане объявили свой протекторат над землями басуто. В 1871 году, после смерти Мошвешве, они были присоединены к Капской колонии. В 1884 году, после восстания басуто 1880-1881 годов, спровоцированного попыткой британских властей конфисковать у них огнестрельное оружие, Великобритания объявила о восстановлении Басутоленда в качестве самостоятельного колониального владения.

В 1966 году Басутоленд провозгласил независимость как королевство Лесото.

Инфраструктура

Басутоленд был одной из наименее развитых британских колоний с аграрным укладом жизни и отсутствием развития промышленности. Значительная часть населения его территории — порядка 80 % человек — работала на фермах белых южноафриканцев, а также на рудниках и плантациях за пределами Басутоленда.

Земледелие и скотоводство были основными занятиями жителей колонии. На территории Басутоленда (всего обрабатывалось около 12 % площади) выращивались пшеница, кукуруза, сорго, бобы и другие злаковые культуры, а также разводились овцы и крупный рогатый скот. Передвижение в пределах Басутоленда осуществлялось с помощью вьючного транспорта.

Образование

К моменту получения независимости Басутоленд отличался одним из самых высоких уровней грамотности в Африке, но уровень образования большинства жителей ограничивался несколькими классами. На момент обретения независимости в протекторате было 1100 начальных и лишь 20 средних школ (в последних в 1962 году обучались только 1500 человек)[1].

Напишите отзыв о статье "Басутоленд"

Примечания

  1. Грибанова В.В. Развитие образования в британских протекторатах на Юге Африки // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. - 2012. - № 9. - С. 199.

Ссылки

  • [www.britishempire.co.uk/maproom/basutoland.htm The British Empire — Basutoland]

Отрывок, характеризующий Басутоленд

Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.