Национальный состав населения России в 2010 году
Поделись знанием:
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Всероссийская перепись населения 2010 года насчитала всего 142 856 536 человек, из которых национальность указали 137 227 107 человек (96,06 %)[1] .
5 629 429 человек либо своей национальности не указали, либо сведения по ним были получены из административных источников (3,94 %).
66 938 назвали национальность, не указанную в основном списке[1][2], из которых в обновлённом расширенном перечне из 66 648 лиц «других национальностей» опубликованы данные по 49 139 жителям, а 17 509 человек отнесены в категорию «лица других национальностей (не перечисленных выше)»[2] .
Содержание
Алфавитный список национальностей с указанием численности
А
- Абазины (абаза, ашхаруа, ашхарцы, тапанта, шегреи, шкарауа) — 43341
- Абхазы (абжуйцы, апсуа, бзыбцы) — 11249
- Аварцы (аварал, маарулал, тляратинцы, андийцы, андал, андии, гванал, кваннал, куаннал, арчинцы, арчи, арчиб, аршиштиб, ахвахцы, ахвалал, ашвалъ, ашватл, багулалы, багвалалы, багвалинцы, багулав, гантляло, кванадинцы, кванадлетцы, тлибишинцы, тлиссинцы, бежтинцы, бежитинцы, капучины, хванал, ботлихцы, буйхади, гинухцы, гъинухъес, гьенози, годоберинцы, гибдиди, ибдиди, гунзибцы, гунзал, нахада, хунзалис, хунзалы, дидойцы, цезы, цунтинцы, каратинцы, анчихцы, кирди, тукитинцы, тиндалы, идари, идери, тиндии, тиндинцы, хваршины, акьилько, атлилько, инхокваринцы, хвайнинцы, хваршал, хваршинцы, хуани, чамалалы, урухцы, чамалали, чамали, чамалинцы) — 912090
- Андийцы (андал, андии, гванал, кваннал, куаннал) — 11789
- Арчинцы (арчи, арчиб, аршиштиб) — 12
- Ахвахцы (ахвалал, ашвалъ, ашватл) — 7930
- Багулалы (багвалалы, багвалинцы, багулав, гантляло, кванадинцы, кванадлетцы, тлибишинцы, тлиссинцы) — 5
- Бежтинцы (бежитинцы, капучины, хванал) — 5958
- Ботлихцы (буйхади) — 3508
- Гинухцы (гъинухъес, гьенози) — 443
- Годоберинцы (гибдиди, ибдиди) — 427
- Гунзибцы (гунзал, нахада, хунзалис, хунзалы) — 918
- Дидойцы (цезы, цунтинцы) — 11683
- Каратинцы (анчихцы, кирди, тукитинцы) — 4787
- Тиндалы (идари, идери, тиндии, тиндинцы) — 635
- Хваршины (акьилько, атлилько, инхокваринцы, хвайнинцы, хваршал, хваршинцы, хуани) — 527
- Чамалалы (урухцы, чамалали, чамали, чамалинцы) — 24
- Австралийцы — в категории «другие национальности» — 127
- Австрийцы (эстеррайхер) — в категории «другие национальности» — 302
- Агулы (агул шуй, агулар, агульцы) — 34160
- Адыгейцы (абадзехи, адыге, адыги, адыгэ, бесленеевцы (с языком адыгейским), бжедуги, кемгуи, мамхеги, махмеги, махмеговцы, темиргоевцы) — 124835
- Азербайджанцы (азербайджанлы, азербайджанлылар, азери, айрумы, бакинцы, башлайски, дашкесанцы, евлахцы, имишлинцы, карабахцы, карапапахи, лерикцы, мингечаурцы, татребы, терекеме, тюрк (с языком азербайджанским), шамхорцы) — 603070
- Айны (айну) — в категории «другие национальности» — 109
- Албанцы (арнауты, косовцы, шкипетары, шкиптар) — в категории «другие национальности» — 248
- Алеуты (ангагинас, сасигнан, унан’ах, унанган) — 482
- Алтайцы (алмат, алтай, алтай-кижи, ара, байлагас, богускан, джунгары, ёлёт, ёлюк, иркит, казах кыпчак, кергил, кёбёк, кёёжё, кипчак (с языком алтайским), комдош, кооболы, кыпчак (с языком алтайским), кюзен, майман, майминцы, мерет, меркит, модор, моол, мундус, найман, ойрат, ойрот, ойроты, оочы, оргончы, саал, сагал, сойон, сойоны, танды, тёёлёс, тёрбёт, тогус, тодош, тонжоон, тумат, тьабак, тьабыр, тьалан, тьарык, тьетисары, тьетитас, тьытас, тюс, чагат, чапты, чор, чорос, шор (с языком алтайским), юлюп, теленгиты, алмат (с языком теленгитским), алтай (с языком теленгитским), алтай-теленгит, алтай-телёс, алтайцы-теленгиты, йытас, кёбёк (с языком теленгитским), кергил (с языком теленгитским), кыпчак (с языком теленгитским), мундус (с языком теленгитским), оргончы (с языком теленгитским), саал (с языком теленгитским), сойон (с языком теленгитским), тёёлёс (с языком теленгитским), теленит, телёс, телесы, тодош (с языком теленгитским), тьабак (с языком теленгитским), чагат (с языком теленгитским), тубалары, алтай (с языком тубаларским), алтай-туба, алтайцы-тубалары, йыш-кижи, комдош (с языком тубаларским), комнош, кюзен (с языком тубаларским), тадар (с языком тубаларским), тадарлар (с языком тубаларским), тастар, тивер, тогус (с языком тубаларским), тоон, туба, туба-кижи, тубинцы, тьалан (с языком тубаларским), тьарык (с языком тубаларским), тьус, чаат, чагат (с языком тубаларским), челканцы, ак паш, аксак, алтай (с языком челканским), алтайцы-чалканцы, алтайцы-челканцы, алыйан, бардыйак, кара тювен, кертен, кёрюкейлер, кожо, колчач, коргунак, куу-кижи, кызыл кёс, кюзен (с языком челканским), ньондукой, похтарак, серт, тевичи, тьазол, тьарты, тьеткыр, чалканду, чалканцы, шакшылык, шалганныг, шалганы, шалканду) — 74238
- Теленгиты (алмат (с языком теленгитским), алтай (с языком теленгитским), алтай-теленгит, алтай-телёс, алтайцы-теленгиты, йытас, кёбёк (с языком теленгитским), кергил (с языком теленгитским), кыпчак (с языком теленгитским), мундус (с языком теленгитским), оргончы (с языком теленгитским), саал (с языком теленгитским), сойон (с языком теленгитским), тёёлёс (с языком теленгитским), теленит, телёс, телесы, тодош (с языком теленгитским), тьабак (с языком теленгитским), чагат (с языком теленгитским) — 3712
- Тубалары, алтай (с языком тубаларским), алтай-туба, алтайцы-тубалары, йыш-кижи, комдош (с языком тубаларским), комнош, кюзен (с языком тубаларским), тадар (с языком тубаларским), тадарлар (с языком тубаларским), тастар, тивер, тогус (с языком тубаларским), тоон, туба, туба-кижи, тубинцы, тьалан (с языком тубаларским), тьарык (с языком тубаларским), тьус, чаат, чагат (с языком тубаларским) — 1965
- Челканцы (ак паш, аксак, алтай (с языком челканским), алтайцы-чалканцы, алтайцы-челканцы, алыйан, бардыйак, кара тювен, кертен, кёрюкейлер, кожо, колчач, коргунак, куу-кижи, кызыл кёс, кюзен (с языком челканским), ньондукой, похтарак, серт, тевичи, тьазол, тьарты, тьеткыр, чалканду, чалканцы, шакшылык, шалганныг, шалганы, шалканду) — 1181
- Американцы (афроамериканцы, гавайцы, нутка) — 1572
- Ангольцы (луандийцы) — в категории «другие национальности» — 457
- Арабы (алжирцы, арабы алжирцы, арабы Объединенных Арабских Эмиратов, арабы палестинцы, арабы сирийцы, аравийцы, аравим, бахарна, бахрейнцы, египтяне, иорданцы, иракцы, йеменцы, катарцы, кувейтцы, ливанцы, ливийцы, мавританцы, марокканцы, оманцы, палестинцы, саудовцы, сирийцы, тунисцы) — 9583
- Арабы среднеазиатские (араби) — в категории «другие национальности» —
- Аргентинцы — в категории «другие национальности» — 65
- Армяне (амшенские армяне, амшенцы, армяне-таты, армянские таты, армянские цыгане, боша, джаникци, донские армяне, крымские армяне, тат (с языком армянским), таты (с языком армянским), таты-армяне, франк, хай, хамшенци, хамшены, черкесогаи, горские армяне, черкесармяне, черкесские армяне) — 1182388
- Черкесогаи (горские армяне, черкесармяне, черкесские армяне) — 6
- Ассирийцы (айсоры, арамеи, асори, ассурайя, атурая, сурайя, халдеи) — 11084
- Афганцы (кабульцы, нуристанцы, патаны, пахтуны, пушту, пуштуны, хазарейцы) — 5350
- Африканцы (афро) — в категории «другие национальности» —
Б
- Багамцы — в категории «другие национальности» —
- Балкарцы (баксанцы, безенгийцы, малкарцы, малкъарлы, малкъарлыла, таулу, хуламцы, чегемцы) — 112924
- Бангладешцы (бангладеши, бенгали, бенгальцы) — 392
- Баски (баскогасконцы) — в категории «другие национальности» — 6
- Башкиры (башкиро-татары, башкирцы, башкиры-тептяри, башкорт, башкурт, бушман, гайна, гайнинцы, кипчак (с языком башкирским), кыпсак, кыпчак (с языком башкирским), мин, минские башкиры, татаро-башкиры (с языком башкирским), тептяри (с языком башкирским), юрматы, юрматынцы) — 1584554
- Белорусы (беларусы, берестейцы, берестяне, брестчане, брешуки, брещуки, бульбаши, витебские, гомельчане, гудовляне, гуды, ибуряги, литваки, литвины, литвяки, минчане, могилевцы, могилевчане, мозыряне, мугулёвцы, оршанцы, пинчуки, полешуки, полещуки, полочане, поляки (с языком белорусским), тудовляне (с языком белорусским), чалдоны (с языком белорусским) — 521443
- Бельгийцы (бельгийцы нидерландские, валлоны, фламандцы) — в категории «другие национальности» — 137
- Бенинцы (бенинцы йоруба, фон) — в категории «другие национальности» — 60
- Берберы (амацирги, имошаг, кабилы, туареги) — в категории «другие национальности» — 31
- Бесермяне (бесер, бесерман, бешермяне) — 2201
- Бирманцы (бамар, мьянма) — в категории «другие национальности» — 588
- Бисау-гвинейцы (папель) — в категории «другие национальности» — 10
- Болгары (рупаланы, рупци) — 24038
- Боливийцы (аймара) — в категории «другие национальности» — 54
- Боснийцы (босанцы, боснийские мусульмане, боснийцы-мусульмане, босняки, бошняки, герцеговинцы) — 256
- Ботсванцы — в категории «другие национальности» — 16
- Бразильцы (индобразильцы) — в категории «другие национальности» — 266
- Британцы (англичане, валлийцы, уэльсцы, шотландцы) — 950
- Булгары (болгары (с языком татарским), болгары (с языком чувашским), болгары волжеские, болгары волжские, булгаро-аланы, булгаро-татары, булгаро-тюрки, булгары волжские, волго-камские болгары, волго-камские булгары, волжско-камские булгары, идель болгары, камские болгары, камские булгары, самарские болгары, семберские болгары, татаро-булгары) — в категории «другие национальности» — 1732
- Буркинабцы (буркинийцы, моси) — в категории «другие национальности» — 9
- Бурундийцы (бурундцы) — в категории «другие национальности» — 63
- Буряты (агинцы, аларцы, алуры, баргузинцы, баряат, баяд, буряад, гураны (с языком бурятским), кударинские (с языком бурятским), курымкане, сартулы, тангуты, хамниганы, хонгодоры, хоринцы, цонголы) — 461389
В
- Венгры (австровенгры, мадьяр, мадьяры) — 2781
- Венесуэльцы — в категории «другие национальности» — 44
- Вепсы (бепся, вепся, людиникат, лююдилайне (с языком вепсским), чудь, чухари) — 5936
- Водь (вадьякко, вадьялайн, вожане) — 64
- Вьетнамцы (вьет ньгой, кинь, мео, таи, тхо) — 13954
Г
- Габонцы — в категории «другие национальности» — 13
- Гагаузы — 13690
- Гаитяне — в категории «другие национальности» — 15
- Гамбийцы (касакийцы) — в категории «другие национальности» — 3
- Ганцы (эве) — в категории «другие национальности» — 190
- Гватемальцы (киче, ладинос) — в категории «другие национальности» — 11
- Гвинейцы (малинке, манден, мандинго) — в категории «другие национальности» — 320
- Голландцы (нидерландцы, фризы) — в категории «другие национальности» — 417
- Гондурасцы — в категории «другие национальности» — 5
- Горские евреи (горские, горские таты, губои, даг-чуфут, дагестанские евреи, дарбанди, джалганцы, джуур, джуфут, джухут, еуди, кайтоги, татские евреи, таты дагестанские, таты-иудаисты, чуфут, ширвони) — 762
- Греки (греки-ромеи, греки-эллины, грекос, понтиос, ромеи, ромеос, ромеюс, рум, румей, эллинос, эллины, греки-урумы, орум, урмей, урум) — 85640
- Греки-урумы, орум, урмей, урум — 1
- Грузинские евреи (эбраэли) — 78
- Грузины (гурийцы, имеретинцы, калхетинцы, картвели, кахетинцы, кутаисцы, рачинцы, хевсуры, аджарцы, аджарели, грузины-аджарцы, ингилойцы, ингилой, лазы, чаны, мегрелы, маргали, менгрелы, мингрелы, сваны) — 157803
Д
- Дагестанцы (буйнакцы, махачкалинцы, цумадинцы) — в категории «другие национальности» — 21462
- Даргинцы (губденцы, дарган, дарганти, урахинцы, урбуган, кайтагцы, кайтаги, кара-кайтаги, хайдаг, хайдаклан, хайдакъан, хайдакъанти, кубачинцы, пугбуг, угбуг, угбуган, угбуганти) — 589386
- Датчане — в категории «другие национальности» — 66
- Дауры (дахорцы) — в категории «другие национальности» — 14
- Джекцы (джеки) — в категории «другие национальности» — 1
- Джибутинцы — в категории «другие национальности» — 1
- Долганы (долган, дулган, саха (с языком долганским), талабайцы) — 7885
- Доминиканцы — в категории «другие национальности» — 16
- Дунгане (лао хуйхуй, хуй, хуйцзу) — 1651
Е
- Евреи (ашкеназ, егуди, еудим, ехуди, ехудим, идн, исраэль) — 156801
- Езиды (езды, иезиды, йезиды, курды-езиды, эзды) — 40586
З
- Заирцы (бемба, киншасцы) — в категории «другие национальности» —
- Замбийцы — в категории «другие национальности» — 319
- Зимбабвийцы — в категории «другие национальности» — 40
И
- Ижорцы (ижора, изури, ингрикот, ингры, инкери, карьяляйн) — 266
- Израильтяне (сабры) — в категории «другие национальности» — 76
- Ингуши (галга, галгаи, калгаи, карабулакцы, мелхи (с языком ингушским), орстхоевцы, орстхойцы, ортсхой, орцхо, эрштхой) — 444833
- Индийцы (ассамцы, бихарцы, индийцы хиндиязычные, кашмирцы, сикхи, тамилнадцы, тамилы, тамильцы, хинди, хиндустанцы) — 4058
- Индонезийцы (балийцы, ниасцы, ниасы, сихуле) — в категории «другие национальности» — 88
- Ирландцы — в категории «другие национальности» — 123
- Исландцы — в категории «другие национальности» — 10
- Испанцы (галисийцы, кастильцы, каталонцы) — 1162
- Итальянцы (сицилийцы) — 1370
- Ительмены (ительмень, итэнмьи, камчадалы (с языком ительменским) — 3193
К
- Кабардинцы (адыге (с языком кабардинским), адыги (с языком кабардинским), адыгэ (с языком кабардинским), кабардей) — 516826
- Кабоверденцы — в категории «другие национальности» — 13
- Кавказцы — в категории «другие национальности» —
- Казахи (адай, аргын, берш, жагайбайлы, жаппас, калмаки (с языком казахским), керей, кипчак (с языком казахским), колбиты, кош-агачские казахи, крещеные казахи, кыпчак (с языком казахским), найман (с языком казахским), ногай (с языком казахским), степские казахи, табын, тама, торкара, туратинские казахи, уак, шекты) — 647732
- Калмыки (болдыры, большие дэрбэты, бузавы, дербеты, дэрбеты, дюрбеты, казаки (с языком калмыцким), малые дэрбэты, ойраты, олёты, торгоуты, торгуты, хальмг, хойты, хошеуты, хошуты, элеты) — 183372
- Камасинцы — в категории «другие национальности» — 2
- Камбоджийцы (кампучийцы, кхмеры) — в категории «другие национальности» — 88
- Камерунцы (бакоси, бамилике, бафут, фанг, шупамен) — в категории «другие национальности» — 266
- Камчадалы — 1927
- Канадцы — в категории «другие национальности» — 131
- Караимы (карай) — 205
- Каракалпаки (калпак, каролпак) — 1466
- Карачаевцы (карачай, карачайлы, карачайлыла) — 218403
- Карелы (карьяла, карьялайзет, карьялани, лаппи, ливвикёй, ливвики, ливгиляйне, людики, лююдикёй, лююдилайне) — 60815
- Кенийцы (кикуйю, масаи) — в категории «другие национальности» — 374
- Кереки (анкалгакку) — 4
- Кеты (асаны, богденцы, денг, дянь, енисейцы, земшаки, инбаки, кето, остяки) — 1219
- Юги (ёгэн, юген) — 1
- Киприоты (греко-киприоты, турко-киприоты) — в категории «другие национальности» — 61
- Киргизы (катаган, катаганцы, кыргыз, чуйцы) — 103422
- Кистины (кистинцы, кисты) — в категории «другие национальности» — 707
- Китайцы (мяо, тайванцы, тибетцы, хань, ханьжэнь, ханьцы, чжунго жэнь) — 28943
- Колумбийцы (чибча) — в категории «другие национальности» — 136
- Коми (зыряне, зыряне-обдорцы, коми войтыр, коми йоз, коми морт, коми-зыряне, коми-обдор, удораса, удорцы, коми-ижемцы, ижемцы, изьватас) — 228235
- Коми-ижемцы, ижемцы, изьватас — 6420
- Коми-пермяки (зюздинцы, коми (с языком коми-пермяцким), коми морт (с языком коми-пермяцким), коми отир, коми-зюздинцы, коми-язьвинцы, пермяки, язьвинцы) — 94456
- Коморцы — в категории «другие национальности» — 1
- Конголезцы (банту) — в категории «другие национальности» — 410
- Корейцы (корё сарам, хангук сарам, чосон сарам) — 153156
- Коряки (апокваямыл’о, апукинцы, войкыпал’о, воямпольцы, каменцы, карагинцы, каран’ыныльо, нымыланы, нымылгын, чав-чыв, чавчу, чавчувены, алюторцы, алутальу, олюторцы, элутыл’у) — 7953
- Алюторцы (алутальу, олюторцы, элутыл’у) —
- Костариканцы — в категории «другие национальности» — 16
- Котдивуарцы (джула, диула, дьюла, ивориан, ивуарцы) — в категории «другие национальности» — 79
- Крымские татары (крымцы, кърым татарлар, ногаи крымские, нугай татар, тат (с языком крымскотатарским) — 2449
- Крымчаки (евреи крымские) — 90
- Кубинцы — 676
- Кумандинцы (öре куманды, алтай (с языком кумандинским), алтай-куманды, алтайцы-кумандинцы, алтна куманды, алтына куманды, ёре-куманды, калар, карга, керсагал, кубанды, кувандыг, куманды, куманды-кижи, кюзен (с языком кумандинским), со, солу, тÿбере куманды, тубере куманды, табыска, тадар, тадар-кижи, тадарлар, тастар (с языком кумандинским), тёбере куманды, тонул, тоон (с языком кумандинским), чабат, чедвер, чедыбер, челей, шабат, шор (с языком кумандинским) — 2892
- Кумыки (кумук) — 503060
- Курды (курд, курманч, батумские курды, батумский народ курманч, курдохемшилы, курмандж) — 23232
- Курманч (батумские курды, батумский народ курманч, курдохемшилы, курмандж) — 42
Л
- Лакцы (вулугуни, лак, лаки, лаккучу, лакучу, тумал, яхолшу, яхулви) — 178630
- Ланкийцы (сингалы, цейлонцы, шриланкийцы) — 326
- Лаосцы (лао) — в категории «другие национальности» — 96
- Латиноамериканцы (испаноамериканцы) — в категории «другие национальности» —
- Латыши (латвиетис, латвиеши, латвийцы, латгальцы, латгалиетис, латгалы) — 18979
- Латгальцы (латгалиетис, латгалы) — 1089
- Лезгины (ахтинцы, кюрегу, кюринцы, лезги, лезгияр) — 473722
- Лесотцы — в категории «другие национальности» — 1
- Либерийцы (бакве, ваи) — в категории «другие национальности» — 1
- Литовцы (аукштайты, жемайты, летувис, летувник, летувяй, литваки (с языком литовским), литвины (с языком литовским), литвяки (с языком литовским) — 31377
- Лихтенштейнцы (аллеманцы) — в категории «другие национальности» — 1
- Люксембуржцы — в категории «другие национальности» — 3
М
- Маврикийцы — в категории «другие национальности» — 44
- Македонцы — 325
- Малавийцы — в категории «другие национальности» — 18
- Малагасийцы (мадагаскарцы, мальгаши) — в категории «другие национальности» — 37
- Малайцы (куалолумпурцы, малайзийцы) — в категории «другие национальности» — 1194
- Малийцы (бамбара, догоны, тимбуктийцы) — в категории «другие национальности» — 72
- Мальдивцы — в категории «другие национальности» — 33
- Манси (вогулы, меньдси, моансь, остяки (с языком мансийским) — 12269
- Маньчжуры (манчжуры, маньджуры) — в категории «другие национальности» — 15
- Марийцы (мар, мари, марий, черемисы, чимари, горные марийцы, курык марий, лугово-восточные марийцы, ветлужские марийцы, восточные марийцы, вутла мари, кожла марий, лесные марийцы, луговые марийцы, олык марий, уральские марийцы) — 547605
- Горные марийцы (курык марий) — 23559
- Лугово-восточные марийцы (ветлужские марийцы, восточные марийцы, вутла мари, кожла марий, лесные марийцы, луговые марийцы, олык марий, уральские марийцы) — 218
- Мексиканцы — в категории «другие национальности» — 101
- Меланезийцы — в категории «другие национальности» —
- Метисы (полукровки, помесь, сложная национальность) — в категории «другие национальности» —
- Мозамбикцы — в категории «другие национальности» — 56
- Молдаване (бессарабцы, бессарабы, волохь, молдовень) — 156400
- Монголы (халха, халха-монголы, халхасцы) — 2986
- Монегаски (монакцы, монигаски) — в категории «другие национальности» — 3
- Мордва (каратаи, мордвины, мордовцы, терюхане, мордва-мокша, мокша, мордва-эрзя, мордва-шокша, шокша, эрзя) — 744237
- Мордва-мокша (мокша) — 4767
- Мордва-эрзя (мордва-шокша, шокша, эрзя) — 57008
- Мулаты — в категории «другие национальности» —
Н
- Нагайбаки (нагайбэклэр) — 8148
- Намибийцы (нама, нама-дамара, овамбо) — в категории «другие национальности» — 77
- Нанайцы (гольды, нанай, нани (с языком нанайским), самагиры) — 12003
- Нацмены — в категории «другие национальности» —
- Нганасаны (авамские, ня, тавгийцы) — 862
- Негидальцы (амгун бэйенин, на бэйенин, негды, нигедальцы, нясихагил, элканбэйэ, элькан дэйнин) — 513
- Немцы (голендры, дейч, дойч, дойчен, русские немцы, саксонцы, швабы, меннониты, меннонитен, немцы-меннониты) — 394138
- Меннониты (меннонитен, немцы-меннониты) — 4
- Ненцы (не, ненач, ненэй ненэц, ненэйне, ненэчэ, нещанг, пян хасова, хандеяры) — 44640
- Непальцы (непальцы индуисты) — в категории «другие национальности» — 211
- Нивхи (гиляки, нибах, нивах, нивух, нивхгу, ньигвнгун) — 4652
- Нигерийцы (йоруба, лагосцы, фульбе) — в категории «другие национальности» — 651
- Нигерцы — в категории «другие национальности» — 13
- Никарагуанцы — в категории «другие национальности» — 34
- Новогвинейцы (папуасы, папуасы хули, хули) — в категории «другие национальности» — 45
- Новозеландцы (маори) — в категории «другие национальности» — 25
- Ногайцы (ачикулакские ногайцы, бабаюртовские ногайцы, караногайцы, кипчак (с языком ногайским), кипшак, кубанские ногайцы, кумские ногайцы, кыпчак (с языком ногайским), ногай, сулакские ногайцы, карагаши, астраханские ногайцы, кундровцы, ногай-карагаш, ногайцы-карагаши) — 103660
- Карагаши (астраханские ногайцы, кундровцы, ногай-карагаш, ногайцы-карагаши) — 16
- Норвежцы — в категории «другие национальности» — 98
О
- Орочи (нани, ороч, орочён (с языком орочским), орочисэл) — 596
- Осетины (аланы, туалаг, туальцы, осетины-дигорцы, дигор, дигорон, дигорцы, осетины-иронцы, ирон, иронцы, кудайраг, кударцы) — 528515
- Осетины-дигорцы (дигор, дигорон, дигорцы) — 223
- Осетины-иронцы (ирон, иронцы, кудайраг, кударцы) — 48
П
- Пакистанцы (балоч, балуч, белуджи, белуч, мухаджиры, панджабцы, пенджабцы, синдхи, урду) — 507
- Памирцы (бадахшанцы, баджавидж, баджуведж, баджувидж, баджувцы, баджуйцы, бартангидж, бартангцы, ваханцы, вахи, згамик, ишкашимцы, ишкошими, рухни, рушанцы, рушони, хугни, хунуни, хуфцы, шугнанцы, шугни, язгулемцы) — 363
- Панамцы — в категории «другие национальности» — 15
- Парагвайцы — в категории «другие национальности» — 4
- Персы (иранцы, мавры, парс, парси, фарс) — 3696
- Перуанцы — в категории «другие национальности» — 180
- Полинезийцы — в категории «другие национальности» — 7
- Поляки (поляци) — 47125
- Португальцы — в категории «другие национальности» — 100
- Пуэрториканцы — в категории «другие национальности» — 16
Р
- Россияне (афророссияне) — в категории «другие национальности» — 13357
- Руандийцы (хуту) — в категории «другие национальности» — 48
- Румыны (ромынь) — 3201
- Русины (бойки, буковинцы, верховинцы, гуцулы, карпатороссы, лемки, подкарпатские русины, покутяне, русини, руснаки, русняки, рутены, хайнали) — 225
- Русские (буртасы, ведо-россы, ведороссы, ведруссы, великороссы, горюны, горяне, гураны, духоборцы, духоборы, дырники, егуны, затундренные крестьяне, индигирцы, индигирщики, каменщики, карымы, кацапы, кержаки, киржаки, койимские, колымские, колымчане, красноверцы, красноверы, кударинские, кулугуры, ленские старожилы, липоване, луча, мамоны, мезенцы, молокане, нууча, обские старожилы, пашенные, походчане, русско-устьинцы, русскоустьинцы, семейские, сибиряки, скобари, смоляки, староверы, старожилы, субботники, тудовляне, тютнярцы, чалдоны, челдоны, чунари, ягуны, якутяне, ямские, казаки, русские казаки, поморы, важане, канинские поморы, русские поморы, усть-цилемы) — 111016896
- Рутульцы (ихрекцы, катрухцы, мегьебор, мых абдыр, мюхадар, рутул, хинатбы, хновцы) — 35240
С
- Саамы (лопари, саами, саммъ, саммьленч, таррьй саммь) — 1771
- Сальвадорцы — в категории «другие национальности» — 3
- Сантомийцы — в категории «другие национальности» — 1
- Селькупы (остяки (с языком селькупским), сöлькуп, суссе кум, чумыль-куп, шелькуп, шешкум) — 3649
- Сенегальцы (волофы) — в категории «другие национальности» — 47
- Сербы (серп, срб, срп) — 3510
- Сибо (сибо маньчжу, сибэ) — в категории «другие национальности» — 1
- Словаки — 324
- Словенцы (славянцы, словинцы) — 1008
- Сойоты (иркит (с языком бурятским), иркит (с языком сойотским), онхот, соёд, сойыт, хаазуут) — 3608
- Сомалийцы (саб, сомали) — в категории «другие национальности» — 38
- Среднеазиатские евреи (бани исроил, бухарские евреи, бухарцы (с языком таджикским), дживут бухари, джугут, джухут иври, джухути бухори, иври, исроэл, яхуди, яхуди бухорои, яхудои махали) — 32
- Суданцы (нубийцы, хартумцы) — в категории «другие национальности» — 117
- Суринамцы — в категории «другие национальности» —
- Сьерралеонцы — в категории «другие национальности» — 5
Т
- Табасараны (кабган, табасаран, табасаранцы) — 146360
- Таджики (тоджик, ягнобцы) — 200303
- Тазы (та-дзы, удэ (с языком китайским или русским) — 274
- Таиландцы (бангкогцы, тайцы) — в категории «другие национальности» — 159
- Талыши (талышон, толыш) — 2529
- Танзанийцы (занзибарцы, суахили) — в категории «другие национальности» — 104
- Татары (башкиро-татары (с языком татарским), башкирские татары, бигер, казанлы, казанские татары, караинские татары, каринские татары, касимовские татары, кестымлар, нократлы, нократские татары, нукратские татары, нухратские татары, татар, татарлар, татаро-башкиры, тептер, тептери, тептяри, тептяри-татары, типтяр, чепецкие татары, астраханские татары, алабугатские татары, юртовские татары, кряшены, крещенцы, крещеные, крещеные татары, крещёны, кряшены-русские, кряшены-татары, мишари, мещеряки, мижер, мишары, мишэр, сибирские татары, бараба, барабинцы, бохарлы, бухарцы, заболотные татары, калмаки, курдакско-саргатские татары, параба, сибир, сибир татарлар, сибирь, сибэр, тарлик, тарские татары, тевризские татары, тоболик, тобольские татары, тураминцы, тюменско-тюринские татары, чаты, эуштинцы, ясколбинские татары, яушта) — 5310649
- Астраханские татары (алабугатские татары, юртовские татары) — 7
- Кряшены (крещенцы, крещеные, крещеные татары, крещёны, кряшены-русские, кряшены-татары) — 34822
- Мишари (мещеряки, мижер, мишары, мишэр) — 786
- Сибирские татары (бараба, барабинцы, бохарлы, бухарцы, заболотные татары, калмаки, курдакско-саргатские татары, параба, сибир, сибир татарлар, сибирь, сибэр, тарлик, тарские татары, тевризские татары, тоболик, тобольские татары, тураминцы, тюменско-тюринские татары, чаты, эуштинцы, ясколбинские татары, яушта) — 6779
- Таты (парси (с языком татским), тат, тати, таты-азербайджанцы, таты-мусульмане) — 1585
- Телеуты (байаттар, пайтаттар, пачаттар, тадар (с языком телеутским), тадар-кижи (с языком телеутским), тадарлар (с языком телеутским), татадар-кижилери, теленет, теленеттер) — 2643
- Тоголезцы — в категории «другие национальности» — 7
- Тонганцы — в категории «другие национальности» — 1
- Тофалары (карагасы, тофа) — 762
- Тувинцы (сойон (с языком тувинским), сойоны (с языком тувинским), сойоты (с языком тувинским), тува, тыва-кижи, тувинцы-тоджинцы, тоджинцы, туга, туха, тыва) — 263934
- Тувинцы-тоджинцы (тоджинцы, туга, туха) — 1858
- Турки (османы, сухумцы, турки-батумцы, турки-османы, турки-сухумцы, тюрк (с языком турецким) — 105058
- Турки-месхетинцы (ахалцихские турки, ахыска, месхетинцы, месхи, турки-ахыска, турки-хемшилы) — 4825
- Туркмены (трухмены, трухмяне, тюрк (с языком туркменским) — 36885
- Тюрки (тюрк, тюрка) — в категории «другие национальности» — 124
У
- Угандийцы — в категории «другие национальности» — 25
- Удины (уди, ути) — 4267
- Удмурты (ары, вотяки, вудмурт, одморт, одмурт, окморт, слободские удмурты, удморт, укморт, урморт, уртморт) — 552299
- Удэгейцы (кимонко, кьякала, кялундзига, ламунка, пионка, удэ, удэхе, удэхейцы, уцзи) — 1496
- Узбеки (кипчак, конграт, кунграт, кыпчак, озбак, озбек, сарты, тюрк (с языком узбекским) — 289862
- Уйгуры (илийцы, кашгарцы, таранчи) — 3696
- Уйльта (орок, ороки, ороч (с языком уйльта), орочён, ульта, ульча (с языком уйльта) — 295
- Украинцы (казаки (с языком украинским), малороссийцы, малороссы, хохлы) — 1927988
- Ульчи (мангуны, нани (с языком ульчским), ульча) — 2765
- Уругвайцы — в категории «другие национальности» — 19
Ф
- Фиджийцы — в категории «другие национальности» —
- Филиппинцы — в категории «другие национальности» — 111
- Финны (суомалайсет, суоми, финны-ингерманландцы, ингерманландцы, инкерилайнен, савакот, эвримейсет) — 20267
- Финны-ингерманландцы (ингерманландцы, инкерилайнен, савакот, эвримейсет) — 441
- Французы (антильцы, бретонцы, гваделупцы, корсиканцы, нантцы) — 1475
Х
- Хакасы (аринцы, бельтиры, камляр, качинцы, койбалы, кызыл, кызыльцы, сагай, сагайцы, тадар (с языком хакасским), тадар-кижи (с языком хакасским), хаас, хааш, хойбал, хызыл) — 72959
- Ханты (кантага ях, остяки (с языком хантыйским), хандэ, ханти, хантых, хантэ) — 30943
- Хемшилы (хамшецы, хемшильцы, хемшинли, хемшины, хомшетси, хомшеци, хопа-хемшины) — 2047
- Хорваты (кроаты, хрвати) — 304
Ц
- Цахуры (йыхбы, цахурцы) — 12769
- Центральноафриканцы — в категории «другие национальности» —
- Цыгане (дом, ром, рома, синти, сэрвы, фараоны) — 204958
- Цыгане среднеазиатские (гурбат, джуги, люли, мазанг, мугат, мультони, тавоктарош) — 49
Ч
- Чадцы (хауса) — в категории «другие национальности» — 73
- Черкесы (адыге (с языком черкесским), адыги (с языком черкесским), адыгэ (с языком черкесским), бесленеевцы, бесленеи, бесленей, убыхи) — 73184
- Черногорцы — 181
- Чехи (мораване) — 1898
- Чеченцы (бенойцы, вайнахи, гехинцы, ичкерийцы, мелхи, нахчо, нохчий, нохчо, орстхоевцы (с языком чеченским), орстхой, орстхойцы (с языком чеченским), чеченцы-аккинцы, акинцы, аккий, аккинцы, аккой, аккхий, ауховцы, чеченцы-акинцы, экинцы) — 1431360
- Чеченцы-аккинцы (акинцы, аккий, аккинцы, аккой, аккхий, ауховцы, чеченцы-акинцы, экинцы) — 76
- Чилийцы — в категории «другие национальности» — 68
- Чуванцы (атали, марковцы, этели) — 1002
- Чуваши (анат енчи, анатри, буртасы (с языком чувашским), вирьял, мижер (с языком чувашским), мижерь, сувары, хирти, чаваш) — 1435872
- Чукчи (анкалын, анкальын, луораветлан, лыгъоравэтлъан, лыгъоравэтлят, чаучу) — 15908
- Чулымцы (карагасы томские, чулымские татары, чулымские тюрки) — 355
Ш
- Шапсуги (адыге (с языком шапсугским), адыги (с языком шапсугским), адыгэ (с языком шапсугским), шапсыг) — 3882
- Шведы — в категории «другие национальности» — 264
- Швейцарцы (германошвейцарцы, италошвейцарцы, франкошвейцарцы) — в категории «другие национальности» — 93
- Шорцы (тадар (с языком шорским), тадар-кижи (с языком шорским), шор, шор-кижи) — 12888
Э
- Эвенки (илэ, манегры, мурчен, орочён (с языком эвенкийским), тангус, тонгус, тунгус, тунгусы, эвенк) — 38396
- Эвены (илкан, ламут, ламут-наматкан, мэнэ, наматкан, овен, овон, ороч (с языком эвенским), орочель, орочёл, орочён (с языком эвенским), тунгус (с языком эвенским), тунгусы (с языком эвенским), тургэхал, ывын, эбэн, эвен, эвон, эвын, эвэн, эвэс) — 21830
- Эквадорцы — в категории «другие национальности» — 164
- Экваторианцы — в категории «другие национальности» — 3
- Энцы (маду, могади, пэ-бай, сомату, эньчо, энэтэ) — 227
- Эритрейцы — в категории «другие национальности» — 8
- Эскимосы (имак’лъит, йупигыт, навукагмит, сиренигмит, сыгыныгмит, уназигмит, юпагыт, юпигыт, юпит) — 1738
- Эстонцы (чухонцы, эсты, ээсти, ээстилане, сету, полуверцы, православные эстонцы, сето, эстонцы-сету) — 17875
- Сету (полуверцы, православные эстонцы, сето, эстонцы-сету) — 214
- Эфиопы (абиссинцы, амхара, оромо, тигре, харари, хаса) — в категории «другие национальности» — 285
Ю
- Югославы — в категории «другие национальности» — 257
- Южноафриканцы (зулусы) — в категории «другие национальности» — 60
- Юкагиры (алаи, ваду, деткиль, одул, омоки, хангайцы) — 1603
Я
- Якуты (саха) (саха) — 478085
- Ямайцы — в категории «другие национальности» — 9
- Японцы (нихондзин) — 888
Другие
- другие национальности — 66938 (в основном списке); 17509 (в расширенном перечне)
См. также
- Национальный состав России
- Национальный состав населения России в 2002 году
- Расселение народов России по субъектам РФ
- Этно-языковой состав населения России (1989, 2002 и 2010 гг.)
Напишите отзыв о статье "Национальный состав населения России в 2010 году"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm Официальный сайт Всероссийской переписи населения 2010 года. Информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года]
- ↑ 1 2 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/results2.html Всероссийская перепись населения 2010 года. Официальные итоги с расширенными перечнями по национальному составу населения и по регионам.]: [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Materials/doklad2.rar см.]
Ссылки
- [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612.htm Всероссийская перепись населения 2010 года. Официальные итоги]
- [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/results2.html Всероссийская перепись населения 2010 года. Официальные итоги по национальному составу населения с расширенными перечнями по национальностям, в том числе с раскрытием категории «другие национальности», по регионам и стране в целом.]
- [permstat.gks.ru/perepis10/2010/Forms/AllItems.aspx Территориальный орган Федеральной службы государственной статистики по Пермскому краю: Итоги Всероссийской переписи населения 2010 года по Пермскому краю]: [permstat.gks.ru/perepis10/2010/Население%20Пермского%20края%20по%20национальности%20и%20владению%20русским%20языком.xls Население Пермского края по национальности и владению русским языком по данным Всероссийской переписи населения 2010 года] с более широким общероссийским перечнем национальностей.
Отрывок, характеризующий Национальный состав населения России в 2010 году
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
