Список авиационных катастроф в гражданской авиации
Поделись знанием:
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Эта страница — информационный список. См. также основные статьи: Авиационное происшествие и Авиационная катастрофа
Список авиационных происшествий и катастроф по годам (неполный) — перечень катастроф (авиационных происшествий, приведших к гибели или пропаже без вести одного или более человек, находившихся на борту воздушного судна) аппаратов тяжелее воздуха в гражданской и военной авиации, сгруппированный по годам. Для детальной информации о крупнейших авиакатастрофах — см. 100 крупнейших авиационных катастроф.
1923
- 16 июля 1923 года в 20-25 на Центральном аэродроме (Ходынское поле) произошла катастрофа самолёта «Добролета» Юнкерс-13 «Червонец», погиб красный военлет Алексей Васильевич Панкратьев, пострадал механик и 3 пассажира-курсанта Академии воздушного флота. При совершении планового полёта внезапно отказал двигатель, лётчик пошёл на вынужденную посадку, однако самолёт задел телеграфные провода и столкнулся с землёй. Известия ВЦИК. 1923. 17 июля, 18 июля[1].
1925
- 22 марта 1925 года вблизи Дидубийского ипподрома потерпел катастрофу самолёт «Юнкерс-13». Погибли заместитель председателя Совнаркома ЗСФСР Александр Федорович Мясников, председатель Закавказской ЧК Соломон Григорьевич Могилевский и зам. народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции ЗСФСР Георгий Александрович Атарбеков, лётчик Шпиль, механик Сагарадзе[2][3]. Самолёт взлетел с Тифлисского аэродрома с пассажирами, направлявшимися в Сухум на Съезд Советов Абхазии. Спустя 15 минут самолёт загорелся, из него на высоте около 20 м выпали 2 пассажира. При соприкосновении с землёй, самолёт взорвался. Причина катастрофы неизвестна, по одной из версий, курение в пассажирском салоне.
1926
- 19 мая 1926 года в Харькове разбился пассажирский самолёт, совершавший рейс Тифлис-Москва. Погибли 2 пассажира, среди которых сотрудник газеты «Правда» Григорий Розенблат. Были тяжело ранены лётчик, механик и 2 пассажира. Самолёт во время снижения столкнулся с деревянным зданием[4].
1935
- 18 мая 1935 года в районе Центрального аэродрома Москвы (посёлок Сокол) истребитель лётчика Николая Благина врезался в выполнявший демонстрационный полёт с передовиками производства восьмимоторный самолёт-гигант АНТ-20 «Максим Горький». Погибло 11 человек экипажа самолёта и 38 (по другим данным — 50) пассажиров-ударников из инженеров, техников и рабочих ЦАГИ и членов их семей и лётчик-истребитель.
Основная статья: АНТ-20 - 22 июня 1935 года в Казбекском районе потерпел крушение самолёт П-5 Закавказского управления ГВФ. Пилот Михайличенко и бортмеханик Медведев погибли[5].
- 20 июня 1935 года при испытании нового самолёта дальнего полёта конструкции ЦАГИ АНТ-37 на высоте 2500 метров из-за наличия сильной вибрации произошла катастрофа. Лётчик-испытатель К. К. Попов и инженер ЦАГИ М. М. Егоров спаслись на парашюте, электротехник ЦАГИ Иван Васильевич Титов погиб[6].
- 15 августа 1935 года в районе Каира разбился самолёт, совершавший перелёт из Рима в Восточную Африку. Погиб экипаж из 4 человек, 3 пассажира, в числе которых известный исследователь Африки, министр общественных работ Италии Франчелити[7].
- 15 августа 1935 года по пути из Фербенкса в Пойнт-Арроу на Аляске потерпел крушение (упал в воду) самолёт, которым управлял известный американский лётчик Уайли Пост. Он и его пассажир писатель Роджерс, совершавшие перелёт из Америки в СССР, погибли[7].
1941
- 4 октября 1941 года через 50 минут после взлёта из аэропорта Кегостров в районе станции Исакогорка потерпел катастрофу самолёт ПС-43 №Л-3931 (по другим данным, Л-3031) 3-й отдельной авиадивизии связи Гражданского воздушного флота СССР, следовавший по маршруту Архангельск-Москва. Погибли командир В. А. Карапалкин, бортмеханик В. М. Кожаринов, пассажиры Тойво Антикайнен, фельдъегерь генштаба А. И. Герасимов и начальник медсанслужбы Северного особого отдельного авиаотряда ГВФ врач К. А. Терешкович. Причина катастрофы — ошибка в пилотировании при плохих метеоусловиях[8].
- 26 декабря — в окрестностях Алма-Аты потерпел катастрофу Г-2 (грузопассажирская версия АНТ-6) компании Аэрофлот, в результате чего погибли 26 человек, в том числе ряд руководителей Казахской ССР.
Основная статья: Катастрофа Г-2 под Алма-Атой
1942
- 16 февраля 1942 года самолёт Р-5 (бортовой номер Л-3316), следовавший из Сталинабада в Хорог (на борту находились пилот Княжниченко В. В. и шесть пассажиров, из них двое детей) около 15 ч. местного времени в урочище Калаи-Вамар на высоте около 4000 м в сложных метеоусловиях (низкая облачность, туман) произвёл вынужденную посадку. Самолёт был разрушен (остались целыми лишь фюзеляж и левая верхняя плоскость). Пилот и пассажиры остались живы, получив лёгкие травмы. 28 февраля пилот и трое пассажиров-мужчин ушли искать жильё и помощь (один из них в процессе перехода сорвался в ущелье и погиб), оставив в самолёте пассажирку Гурееву с двумя детьми. За несколько дней трое мужчин дошли до кишлака Матраун, где их подобрали местные жители и переправили в Хорог. В кишлаке никто из троих не вспомнил о Гуреевой с детьми. Гуреева была обнаружена поисковой экспедицией лишь в начале мая (дети к тому моменту умерли от голода). Было возбуждено уголовное дело по факту оставления женщины с детьми в безвыходной ситуации. Трое мужчин получили разные сроки наказания (пилот был направлен на фронт в штрафной батальон).[9]
1949
- В октябре 1949 года самолёт, следовавший из Парижа в Нью-Йорк, потерпел катастрофу в Атлантическом океане вблизи Азорских островов. В авиакатастрофе погиб муж французской певицы Эдит Пиаф.
 |
Проверить информацию. Необходимо проверить точность фактов и достоверность сведений, изложенных в этой статье.
На странице обсуждения должны быть пояснения. |
1950
- 5 января 1950 года в сложных метеоусловиях (метель, снегопад) при заходе на посадку в Свердловске разбился самолёт Ли-2 с 11 хоккеистами, врачом и массажистом команды ВВС, направлявшимися на матч с «Динамо». Все 19 человек, находившиеся на борту, погибли.
Основная статья: Авиакатастрофа в Свердловске 5 января 1950 - 12 марта 1950 года в результате сваливания при посадке разбился самолет Avro Tudor, который перевозил болельщиков сборной Уэльса по регби из Дублина в Лландоу. Все 80 человек, находившиеся на борту, погибли.
Основная статья: Катастрофа Avro Tudor в Лландоу - 27 декабря 1950 года самолёт Ли-2 (бортовой номер СССР-Л4003), выполнявший тренировочный полёт по маршруту Джусалы — Ташкент, потерпел катастрофу в Южно-Казахстанской области в районе хребта Каратау на высоте 2050 м (126 м от вершины) в 72 км северо-восточнее аэропорта Туркестан. Причиной катастрофы стали ошибки в навигационных расчётах, приведшие к столкновению самолёта со склоном горы. Погибли 8 человек[10].
1954
- 10 января 1954 года потерпел катастрофу рейс 781 авиакомпании «De Havilland Comet». 35 человек, находившихся на борту, погибли: весь экипаж (6 человек) и пассажиры (29 человек).
Основная статья: Катастрофа de Havilland Comet возле Эльбы
1956
- 30 июня 1956 года два легкомоторных самолёта, столкнувшись, упали в Большой Каньон. Рейс 718: Douglas DC-7, рейс 002: Lockheed L-1049-54-80 Super Constellation.
1957
- 3 июля 1957 года вблизи вершины горы Стрижамент в Ставропольском крае (в 30 км от Ставрополя) в сложных метеоусловиях из-за ошибочных действий экипажа (выполнение полёта ниже минимальной безопасной высоты) потерпел катастрофу самолёт Ли-2 (бортовой номер СССР-Л4825), следовавший рейсом № 461 по маршруту Ашхабад — Баку — Минеральные Воды — Армавир — Краснодар — Симферополь. Из 15 человек, находившихся на борту самолёта, погибло 8 человек (7 взрослых пассажиров и 1 ребёнок)[11].
- 17 августа 1957 года вблизи киевского аэропорта Жуляны столкнулись два самолёта Ил-14. Погибло 15 человек[12].
Основная статья: Столкновение двух Ил-14 над Киевом
1958
- 7 сентября 1958 года в Актюбинской области по причине попадания молнии потерпел катастрофу самолёт Ил-14П, следовавший из Актюбинска в Уральск. Погибло 27 человек[13].
- 10 октября 1958 года в 00:14 мск времени вблизи куйбышевского аэропорта Смышляевка во время ночного тренировочного полёта в простых метеоусловиях потерпел катастрофу самолёт Ли-2 (бортовой номер СССР-84733) 66-го объединённого авиаотряда. Из-за нарушения техники пилотирования самолёт потерял высоту, задел изгородь и крышу частного дома в пос. Смышляевка по адресу ул. Куйбышева, д. 62. Затем самолёт перевернулся и левым мотором снес крышу частного дома по ул. Куйбышева, д. 31. Трое членов экипажа погибли на месте катастрофы, бортмеханик умер в больнице через 2 часа 20 минут после происшествия. Второй пилот получил ранения. Жители обоих повреждённых домов не пострадали[14].
- Авиакатастрофа Ту-104А 17 октября 1958 года в Чувашии. 73 человека, находившиеся на борту, погибли: весь экипаж (8 человек) и пассажиры (65 человек).
1959
- 18 января 1959 года при подлёте к Сталинграду потерпел катастрофу самолёт Ил-14П Азербайджанского управления ГВФ, выполнявший рейс № 205 Москва — Баку[15].
- 3 февраля 1959 года американский самолёт модели Beechcraft Bonanza потерпел крушение близ Клир-Лейка, штат Айова. Пассажирами являлись известные музыканты Бадди Холли, Ричи Валенс и Биг Боппер. Все 4 человека (включая пилота), находившиеся на борту, погибли.
Основная статья: День, когда умерла музыка - 23 октября 1959 года при подлёте к аэропорту Внуково потерпел катастрофу самолёт Ил-14, выполнявший рейс № 200 Баку — Москва.
Основная статья: Авиакатастрофа Ил-14 во Внуково 23 октября 1959 года - 27 октября 1959 года вблизи аэропорта Караганда в сложных метеоусловиях (ниже метеоминимума аэродрома) потерпел катастрофу самолёт Ли-2. Погиб один пассажир, семь ранено[16].
1960
- 20 июля 1960 года самолёт Ил-14, следовавший из Череповца в Сыктывкар, потерпел катастрофу в Архангельской области в 87 км юго-западнее аэропорта Сыктывкар. Причиной катастрофы стало попадание самолёта в грозовую облачность; под влиянием больших перегрузок самолёт начал разрушаться в воздухе, потерял управляемость, упал в лес, взорвался и сгорел. Погибло 23 человека[17].
- 26 сентября 1960 года самолёт Vickers Viscount австрийской аэрокомпании АУА с названием «Иосия Гайдн» потерпел катастрофу в лесу при заходе на посадку в аэропорту Шереметьево. Причины катастрофы не известны. Погибло 36 человек, спасены шесть, из которых пять умерли позднее в больницах в результате ожогов. Единственная выжившая — стюардесса Мария Вернле.
- 4 декабря 1960 года самолёт Ил-14М потерпел катастрофу в Горьковской области вблизи деревни Черново. Причиной катастрофы стала неисправность двигателя и его пожар, последующее разрушение самолёта из-за перегрузок при экстренном его снижении. Погибло 14 человек[18].
1962
- 9 марта 1962 года в сложных метеоусловиях на западном побережье Аральского моря потерпел катастрофу самолёт Ли-2 (бортовой номер СССР-84717) 158-го объединённого авиаотряда (Чимкент), вылетевший из аэропорта Аральск на ледовую разведку. Погибло 3 человека[19].
- 24 мая 1962 года в Горьковской области в 7 км юго-восточнее горьковского аэропорта Стригино из-за отказа двигателя и столкновения с наземными предметами при экстренном снижении потерпел катастрофу самолёт Ли-2. Погибло 20 человек[20].
- В июле 1962 года под Красноярском зенитной ракетой был ошибочно сбит пассажирский самолёт Ту-104 авиакомпании «Аэрофлот», следовавший по маршруту Хабаровск — Москва. Погибло 84 человека, из них 8 членов экипажа.
Основная статья: Авиакатастрофа Ту-104 30 июня 1962 - 3 сентября 1962 года рухнул в болото самолет Ту-104А компании Аэрофлот, выполнявший пассажирский рейс из Хабаровска в Петропавловск-Камчатский.
Основная статья: Катастрофа Ту-104 под Хабаровском (1962)
1963
- Посадка Ту-124 на Неву — авиационное происшествие, случившееся в небе над Ленинградом 21 августа 1963 года. В результате стечения обстоятельств пассажирский самолёт Ту-124 приводнился на Неву. Один из первых в мире случаев посадки гражданского самолёта в экстренной ситуации на воду[21]. Это событие является одним из немногих удачных приводнений среди авиалайнеров, когда все пассажиры и члены экипажа остались живы.
Основная статья: Посадка Ту-124 на Неву
1964
- Катастрофа советского самолёта Ил-18 («Аэрофлот») при заходе на посадку в аэропорт Белграда (Югославия), в результате которого погибла советская военная делегация.
Основная статья: Авиакатастрофа в Белграде 19 октября 1964
1965
- [avia.pro/blog/aviakatastrofa-li-2-v-ermakovskom-rayone-krasnoyarskogo-kraya-1965 7 марта 1965 года] Авиакатастрофа Ли-2 Красноярского УГА в Ермаковском районе Красноярского края · Дата авиакатастрофы: 07.03.1965 г. · Время авиакатастрофы: 07:45 · Страна авиакатастрофы: СССР · Место авиакатастрофы: Красноярский край, Ермаковский район, близ пос. Арадан, 122 км от аэропорта Кызыл · Тип воздушного судна: Ли-2 · Регистрация воздушного судна: СССР54971 · Название авиационной компании: Аэрофлот (СССР) · Подразделение: Красноярское УГА, Тувинский ОАО · Рейс: 542
Основная статья: Катастрофа Ли-2 под Ермаковским
- 8 марта 1965 года вблизи самарского аэропорта Курумоч вскоре после взлёта потерпел катастрофу (по причине неисправности авиагоризонта) самолёт Ту-124В. Погибли 30 из 39 человек, находившихся на борту[22].
Основная статья: Катастрофа Ту-124 под Куйбышевом
1966
- 7 сентября 1966 года самолёт Душанбинского объединённого авиаотряда Таджикского УГА Ан-2 (бортовой номер СССР-79816), перевозивший геологов и огнеопасный груз (бензин, ацетон) по маршруту Душанбе — Мургаб — Базардар, потерпел катастрофу при попытке вынужденной посадки в горной местности в 60 км западнее села Мургаб. Погибли все 6 человек, находившиеся на борту. Причинами катастрофы явились пожар в самолёте в воздухе вследствие нарушения правил перевозки опасных грузов (воспламенение случайно пролитого ацетона).[23]
1967
- 6 августа 1967 года во Франции при тушении большого лесного пожара потерпел катастрофу вертолёт Ми-6ПЖ. Экипаж в составе девяти человек во главе с командиром Ю. А. Гарнаевым погиб. Сведения о катастрофе см. в статье Гарнаев, Юрий Александрович.
- 16 ноября 1967 при взлёте из аэропорта Кольцово (Свердловск) потерпел катастрофу Ил-18 авиакомпании «Аэрофлот». Погибли 107 человек (99 пассажиров и 8 членов экипажа).
Основная статья: Авиакатастрофа в Свердловске 16 ноября 1967
1968
- 22 апреля 1968 года экипаж самолёта Ил-18В выполнял тренировочный полёт около аэропорта Домодедово. Во время полёта самолёт задел провода ЛЭП и упал. Все пять членов экипажа погибли.
- 24 декабря 1968 года самолёт CV-580 американской авиакомпании Allegheny Airlines при заходе на посадку зацепил деревья и упал в районе Брадфорда (Пенсильвания). Из 47 человек, находившихся на борту, погибли 20.
- 24 декабря 1968 года самолёт L-100 авиакомпании Interior Airways (США), совершавший грузовой рейс, разбился при заходе на посадку в аэропорту Прадхо-Бэй, Аляска. Из 4 членов экипажа погибли 2.
- 26 декабря 1968 года самолёт DC-3 мексиканской авиакомпании ESSA врезался в гору в районе Энсенады. В катастрофе погибли 12 человек.
- 26 декабря 1968 года самолёт Боинг 707 американской авиакомпании Pan American World Airways, выполнявший почтовый рейс, из-за ошибки экипажа совершил взлёт с авиабазы Элмендорф (Аляска) с убранными закрылками, зацепил крылом землю и упал. Погибли 3 члена экипажа.
- 27 декабря 1968 года самолёт DC-9 американской авиакомпании Ozark Air Lines разбился при заходе на посадку в Су-Сити в плохую погоду. Погибших не было.
- 27 декабря 1968 года самолёт CV-580 американской авиакомпании North Central Airlines упал на ангар в международном аэропорту О’Хара (Чикаго) в результате пространственной дезориентации пилота. Из 45 человек, находившихся на борту самолёта, погибли 27. Ещё один человек погиб на земле.
- 31 декабря 1968 года Виккерс Вискаунт австралийской авиакомпании MacRobertson Miller Airlines разбился примерно в 30 милях от Порт-Хедленда Погибли все 26 человек, находившиеся на борту (5 членов экипажа, 21 пассажир).
- 31 декабря 1968 года самолёт C-47 мексиканской авиакомпании SAESA упал в горы в районе Сьюдад-Виктория. Погибли все 26 человек, находившиеся на борту — 4 члена экипажа и 22 пассажира.
1969
- 28 марта 1969 года самолёт Душанбинского объединённого авиаотряда Таджикского УГА Ан-2 (бортовой номер СССР-98316), выполнявший рейс Ш-84 Душанбе — Комсомолабад — Тавиль-Дара — Калай-Хумб, потерпел катастрофу в 9 км юго-юго-западнее села Сагирдашт. На борту самолёта находилось 11 человек. 8 взрослых пассажиров, 1 ребёнок, проверяющий пилот и второй пилот погибли. Командир воздушного судна и 1 ребёнок были тяжело ранены, но выжили и были обнаружены спасателями 2 апреля. Причиной катастрофы явилось нарушение экипажем минимума погоды и правил полётов, что привело к попаданию самолёта в облака на высоте ниже безопасной и последующему его столкновению со склоном горы.[24]
- 22 июня 1969 в небе над Калужской областью произошло столкновение военно-транспортного самолёта Ан-12, следовавшего из Каунаса в Рязань и пассажирского Ил-14. Все пассажиры и члены экипажей обоих самолётов (на борту Ан-12 был 91 десантник и 5 человек экипажа, на борту Ил-14 — 24 человека) погибли.
Основная статья: Столкновение Ан-12 и Ил-14 над Калужской областью
1970
- 15 февраля 1970 на самолёте DC-9 авиакомпании Dominicana после взлёта отказал один из двигателей. Лайнер упал в море, 102 погибших.
- 1 апреля 1970 под Тогучином Новосибирской области потерпел катастрофу пассажирский самолёт Ан-24. Погибли все пассажиры (в том числе юношеская волейбольная команда) и члены экипажа.
1971
- 1 февраля 1971 года на самолёте Ту-16ЛЛ при испытаниях погиб дважды Герой Советского Союза Амет-Хан Султан.
- 1 декабря 1971 года в 13 км от аэропорта Саратов при заходе на посадку в сложных метеоусловиях потерпел катастрофу самолёт Ан-24Б. Погибли все 57 человек, находившиеся на борту. Причиной катастрофы стал полёт в условиях обледенения в облаках (при отключенной антиобледенительной системе).
Основная статья: Катастрофа Ан-24 под Саратовом
1972
- 16 мая 1972 около 12:30 самолёт Ан-24Т 263-го отдельного транспортного авиационного полка авиации Балтийского флота СССР, дислоцировавшийся в аэропорту Храброво Калининградской области совершая полёт с целью облёта радиотехнической аппаратуры, потерпел крушение в сложных метеоусловиях, зацепив дерево. После столкновения с деревьями повреждённый самолёт пролетел около 200 метров и рухнул на здание детского сада в Светлогорске. В катастрофе погибли 34 человека: все 8 находившихся в самолёте, 23 ребёнка и 3 сотрудника детского сада. Официально причина катастрофы на 2010 год не известна. Обнародованной причиной катастрофы, которую, несмотря на свойственные в те годы усилия властей, скрыть не удалось, была названа «Неудовлетворительная подготовка и руководство полётом».
Основная статья: Катастрофа Ан-24 в Светлогорске - 18 мая 1972 на круге ожидания захода на посадку вблизи аэропорта Харьков в районе Русская Лозовая произошло разрушение в воздухе самолёта Ан-10 (отделение крыла от фюзеляжа), выполнявшего регулярный рейс авиакомпании «Аэрофлот» Москва (Внуково) — Харьков. Погибли 122 человека (114 пассажиров и 8 членов экипажа), в том числе делегация пионеров из ГДР и известный советский эстрадный пародист Виктор Чистяков. Причиной этой катастрофы (и ряда предшествовавших ей катастроф с самолётами Ан-10) явилось развитие усталостных трещин в планере самолёта (неизученное на тот период явление). По итогам расследования эксплуатация самолётов Ан-10 была прекращена.
Основная статья: Катастрофа Ан-10 под Харьковом - 13 октября 1972 Самолёт уругвайской авиакомпании «Таму», на борту которого находились преимущественно члены студенческой команды по регби «Олд Кристианс», их друзья и родственники, летел в Сантьяго, где должен был состояться товарищеский матч. Однако долететь до столицы Чили им было не суждено. В условиях сильного тумана и турбулентности самолёт задел скалы и рухнул на высокогорное плато, развалившись на куски. При падении благодаря снегу, смягчившему удар, чудом уцелело более половины пассажиров.
Основная статья: Авиакатастрофа в Андах 13 октября 1972 года - 13 октября 1972 самолёт Ил-62 авиакомпании «Аэрофлот» (рейс Париж — Москва) при заходе на посадку потерпел катастрофу в районе пос. Озерецкое Дмитровского района Московской области. На борту находились 174 человека, все погибли. Предположительной причиной является неверная установка высотомера. Точная причина катастрофы не установлена.
Основная статья: Катастрофа Ил-62 у Нерского озера - 31 августа 1972 года самолёт Ил-18 авиакомпании «Аэрофлот», следовавший рейсом Алма-Ата — Караганда — Москва, потерпел катастрофу вблизи Магнитогорска между посёлком Смеловский и деревней Покровка. Погибло 93 пассажира и 9 членов экипажа. Причина катастрофы: интенсивное развитие возникшего во втором багажнике пожара, который привёл к полной или частичной потере работоспособности экипажа, невозможности визуального полёта и наблюдения за приборами из-за дыма в пилотской кабине.
1973
- 19 февраля 1973 года самолёт Ту-154 потерпел катастрофу при заходе на посадку в аэропорту Праги.
- 21 февраля 1973 года над Синайским полуостровом двумя перехватчиками Израильских ВВС сбит отклонившийся от курса лайнер Боинг 727 Ливийских Арабских авиалиний рейса 114 Бенгази—Каир. Погибли 108 человек. (см. Список потерянных Boeing 727)[25][26].
Основная статья: Инцидент с ливийским Боингом (1973) - 24 февраля 1973 года самолёт Душанбинского объединённого авиаотряда Таджикского УГА Ил-18В (бортовой номер СССР-75712), выполнявший рейс № 630 Душанбе — Ленинабад — Москва, потерпел катастрофу в 38 км северо-западнее аэропорта Ленинабад. Погибли все 79 человек, находившиеся на борту (8 членов экипажа, 65 взрослых пассажиров, 5 детей и сопровождающий сотрудник МВД). Навигационные ошибки экипажа привели к дальнейшим его ошибочным действиям, выразившимся в переводе самолёта в глубокий левый крен со снижением, потерей высоты и разгоном по скорости. Катастрофа произошла в результате увеличения скоростного напора и перегрузки, что привело к разрушению самолёта в воздухе.[27]
- 3 июня 1973 года самолёт Ту-144 (бортовой номер СССР-77102) потерпел катастрофу во время показательного полёта на авиасалоне в Ле Бурже. Все шесть членов экипажа (Герой Советского Союза заслуженный лётчик-испытатель М. В. Козлов, лётчик-испытатель В. М. Молчанов, штурман Г. Н. Баженов, заместитель главного конструктора инженер генерал-майор В. Н. Бендеров, ведущий инженер Б. А. Первухин и бортинженер А. И. Дралин) погибли.
Основная статья: Катастрофа Ту-144 в Ле-Бурже - 9 июля 1973 года после взлёта самолёта Ту-124В из самарского аэропорта Курумоч при наборе высоты произошло разрушение правого двигателя, его детали пробили обшивку фюзеляжа. 2 пассажира погибли, 4 ранены[28].
Основная статья: Катастрофа Ту-124 над Куйбышевской областью - 1 сентября 1973 года в окрестностях города Братск потерпел катастрофу вертолёт, в котором летел начальник Братскгэсстроя Иван Наймушин. Погибло три человека, включая самого Наймушина.
- 10 октября 1973 года из-за неисправности топливной системы самолёт Ли-2 потерпел катастрофу вблизи аэропорта Ташауз. Погибло 5 человек. После этого инцидента эксплуатация самолёта Ли-2 в гражданской авиации СССР была прекращена[29].
- 13 октября 1973 года из-за отказа электропитания систем навигации в Домодедово потерпел катастрофу самолёт Ту-104Б Аэрофлота, следовавший рейсом 964 из Тбилиси (бортовой номер СССР-42486). Экипаж был дезориентирован. С выпущенными шасси на высоте 400 м они начали третий правый разворот, во время которого самолёт перешёл на снижение по крутой спирали с левым вращением. Самолёт столкнулся с земной поверхностью с креном 75° в 8 км от аэропорта. Погибло 114 пассажиров и 8 членов экипажа. В числе пассажиров находился командующий зенитными ракетными войсками ПВО СССР генерал-лейтенант артиллерии Фёдор Бондаренко. Эта катастрофа осталась крупнейшей за всю историю эксплуатации самолётов семейства Ту-104.
Основная статья: Катастрофа Ту-104 под Москвой (октябрь 1973) - 7 декабря 1973 года при посадке в Домодедово потерпел катастрофу пассажирский самолёт Ту-104Б, следовавший из Грузии. Самолёт заходил на посадку с превышением скорости и отклонением от курса. Из-за этого самолёт накренился, задел левой плоскостью крыла земную поверхность, перевернулся, раскололся пополам и загорелся. Погибли 13 из 72 человек, находившихся на борту воздушного судна.
Основная статья: Катастрофа Ту-104 под Москвой (декабрь 1973) - 16 декабря 1973 года самолёт Вильнюсского авиаотряда Литовского УГА, выполнявший рейс Вильнюс — Москва, потерпел катастрофу в Волоколамском районе Московской области (СССР) по причине отказа отказа триммера рулей высоты, в результате которой погиб 51 человек.
Основная статья: Катастрофа Ту-124 под Волоколамском
1976
- 9 февраля самолёт Ту-104 авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс Иркутск-Ленинград в результате сильного крена рухнул на землю сразу после взлёта в аэропорту города Иркутск. Погибло 24 человека, 9 членов экипажа и 15 пассажиров. Причиной катастрофы стали ошибки пилота и асимметричная заправка самолёта топливом.
Основная статья: Катастрофа Ту-104 в Иркутске (1976) - 1 июня катастрофа Ту-154 под Малабо
- 12 декабря самолёт DHC-6 американской авиакомпании столкнулся с землёй при выполнении посадки на аэродром Уайлдвуд в штате Нью-Джерси. Погибли 4 из 10 человек, находившихся на борту. Причиной катастрофы стала ошибка экипажа при посадке в плохую погоду.
- 16 декабря Як-40 авиакомпании Аэрофлот при выполнении тренировочного полёта сорвался в штопор и разбился в Запорожской области УССР. Погибли все 5 членов экипажа. Причиной катастрофы стала ошибка экипажа.
- 17 декабря пассажирский самолёт Ан-24 (Аэрофлот) при посадке в киевском аэропорту Жуляны в сложных метеорологических условиях столкнулся с бетонным забором, а затем врезался в железнодорожную насыпь. Погибло 48 из 55 человек, находившихся на борту.
- 17 декабря самолёт Як-40 авиакомпании Аэрофлот сразу после вылета из Усть-Кута задел деревья и упал в лес. Погибли 7 человек. Причина катастрофы — ошибка экипажа.
- 18 декабря самолёт Ил-14 (Аэрофлот) при заходе на посадку врезался в гору Острая близ Южно-Сахалинска. Из 10 человек, находившихся на борту, выжили два пассажира, которые были обнаружены через три дня.
- 25 декабря Боинг 707 египетской авиакомпании EgyptAir при заходе на посадку в аэропорту Дон-Мыанг (Таиланд) упал на фабрику в 2 километрах от ВПП. Погибли все 52 человека, находившиеся на борту (9 членов экипажа и 43 пассажира), а также 19 человек на земле.
- 27 декабря самолёт C-82 боливийской авиакомпании Transportes Aéreos Itenez при выполнении взлёта из аэропорта Сан-Рамон (Боливия) сошёл с ВПП, столкнулся с трактором и перевернулся. Все 6 человек, находившиеся на борту, погибли.
- 30 декабря самолёт C-54 перуанской авиакомпании Faucett разбился через 7 минут после вылета из Трухильо, Перу. Погибли все 24 человека, находившиеся на борту — 5 членов экипажа и 19 пассажиров.
1977
- 13 января 1977 года при заходе на посадку в аэропорту Алма-Аты разбился Ту-104, на борту которого находилось 96 человек. По официальной версии причиной падения стал пожар в одном из двигателей. Самолёт упал в трёх километрах до ВПП.
- 15 февраля 1977 при заходе на посадку в Минеральных Водах разбился Ил-18, летевший из Ташкента. Погибли 77 человек.
- 27 марта 1977 года в аэропорту Лос-Родеос (Тенерифе, Канарские острова) столкнулись два Боинга-747, погибли 583 человека. Эта авиакатастрофа стала крупнейшей по числу жертв в истории гражданской авиации и крупнейшей при столкновении двух самолётов на земле.
Основная статья: Столкновение в аэропорту Лос-Родеос - 30 марта 1977 года в условиях плохой видимости при заходе на посадку в аэропорту города Жданов (Мариуполь) разбился Як-40. 8 из 27 человек, находившихся на борту, погибли.
- 4 апреля 1977 года самолёт DC-9 авиакомпании Southern Airlines потерпел крушение недалеко от городка Нью Хоуп, штат Джорджия. Перед вылетом экипаж не получил актуальных погодных данных, вследствие чего самолёт попал в сильный грозовой фронт. Дождь и град вызвали помпаж двигателей, последующее за ним разрушение лопаток компрессоров и выход из строя обоих двигателей. При аварийной посадке на шоссе самолёт задел деревья, разрушился и сгорел. Погибло 63 из 85 пассажиров и членов экипажа и 9 человек на земле.
1978
- 1 января. Катастрофа Boeing 747 под Бомбеем — самолёт Боинг 747 авиакомпании Air India через несколько минут после взлёта упал в Аравийское море. Причин было две, отказ авиагоризонта и ошибка экипажа. В результате погибли 213 человек.
- 20 апреля. Инцидент с южнокорейским Боингом (1978) — самолёт Боинг 707 южнокорейской авиакомпании Korean Air вторгся в воздушное пространство СССР над Карелией. Был перехвачен, обстрелян и совершил вынужденную посадку на лёд замёрзшего озера Корпиярви. В результате погибли двое пассажиров из 109 человек находившихся на борту.
- 19 мая. Крушение Ту-154 под Максатихой — самолёт Ту-154 выполнявший рейс по маршруту Баку — Ленинград произвёл вынужденную посадку на картофельное поле в результате выключения двигателей из-за ошибок экипажа. Погибли 4 из 127 пассажиров, находившихся на борту самолёта.
- 23 мая. Катастрофа Ту-144 под Егорьевском — самолёт Ту-144, выполнявший испытательный полет, произвел вынужденную посадку из-за начавшегося пожара. Погибли 2 из 8 членов экипажа.
- 7 октября. Катастрофа Як-40 под Свердловском — при взлёте из Свердловского аэропорта Кольцово из-за отказа двигателя потерпел катастрофу самолёт Як-40. Погибли 38 человек.
- 23 октября. Катастрофа Ан-24 над заливом Сиваш — самолёт Ан-24Б потерпел катастрофу и затонул в заливе Сиваш. Причиной катастрофы стала остановка обоих двигателей при полёте ночью, в облаках, в условиях обледенения. Погибли 26 человек.
1979
- 17 марта 1979 в районе аэропорта «Внуково» потерпел катастрофу самолёт Ту-104Б, выполнявший рейс Москва—Одесса. Погибло 86 человек.
Основная статья: Катастрофа Ту-104 под Внуковом - 11 августа 1979 в районе Днепродзержинска произошло столкновение в воздухе двух самолётов Ту-134А. На обоих бортах находились 178 человек (в том числе футбольная команда «Пахтакор»), все погибли. Это крупнейшее по числу жертв столкновение двух самолётов в воздухе в истории советской авиации. Причиной столкновения явилась ошибка диспетчера службы управления воздушным движением.
Основная статья: Столкновение двух Ту-134 над Днепродзержинском - 29 августа 1979 вблизи города Кирсанов потерпел катастрофу самолёт Ту-124, следовавший по маршруту Киев-Казань. На высоте 9000 метров самолёт сорвался в штопор, а на высоте 3000 метров начал разрушаться. Погибли 5 членов экипажа и 58 пассажиров. По заключению экспертов, срыв самолёта в штопор произошёл из-за случайного выпуска закрылков.
Основная статья: Катастрофа Ту-124 под Кирсановом
1980
- 12 июня 1980 года самолёт Курган-Тюбинского авиапредприятия Таджикского РПО ГА Як-40 (бортовой номер CCCP-87689), выполнявший рейс Ш-88 Ленинабад — Душанбе, потерпел катастрофу в 44 км северо-западнее аэропорта Душанбе (столкнулся с земной поверхностью, разрушился и частично сгорел). Все находившиеся на борту 29 человек погибли (4 члена экипажа, 23 взрослых пассажира и 2 ребёнка). Причиной катастрофы стала навигационная ошибка экипажа при обходе грозовых очагов при полёте в облаках в горной местности (высота 2840 м над уровнем моря) в условиях болтанки, обледенения и электризации, а также недостаточный контроль за самолётом со стороны авиадиспетчеров.[30]
- 27 июня 1980 года самолёт итальянской авиакомпании Itavia был сбит неопознанным военным самолётом. Погиб 81 человек. См. катастрофа рейса IH870.
- 8 июля 1980 года на окраине Алма-Аты потерпел катастрофу самолёт Ту-154, на борту которого находились 166 человек, все они погибли (это крупнейшая авиакатастрофа на территории Казахстана). Причиной катастрофы явился сдвиг ветра.
- 14 апреля 1980 года при взлёте самолёта Ан-24 (бортовой номер СССР-47732) из аэропорта «Северный» г. Красноярска во время разбега разрушился шлиц-шарнир правой тележки шасси. Экипаж принял решение следовать на аэродром назначения Енисейск для аварийной посадки без шасси на снег. По указанию начальника управления ГА г. Красноярска, после выработки топлива из правого крыла, было дано указание производить посадку на аэродроме вылета, на заранее вымеренную площадку (1000 метров по измерениям аэродромной службы до посадки, 600 метров по данным инспекции по безопасности полётов во время расследования авиапроисшествия) между ВПП и рулёжной дорожкой. Когда самолёт находился на предпосадочной прямой, на предварительный старт вырулил самолёт Ил-76 для взлёта, что послужило дополнительным препятствием для посадки Ан-24. После посадки оторвались колеса правой стойки шасси, в то время как сама стойка не сложилась и, пробежав 600 метров, самолёт уткнулся правой стойкой в ящики с песком. Самолёт развернулся по инерции под 50 градусов, крыло переломилось и самолёт загорелся. Из 52 пассажиров и 4 членов экипажа в течение 10 дней от ожогов скончались 2 пассажира.
- 14 мая 1980 года командир польского самолёта Ил-62 («Николай Коперник», номер рейса LO-007), следовавшего из Нью-Йорка в Варшаву при заходе на посадку в аэропорте Океньце сообщил, что нет сигнала о выпуске шасси. При попытке уйти на второй круг произошло разрушение турбины левого внутреннего двигателя. Обломками разрушенной турбины были повреждены два других двигателя и системы управления рулями высоты и направления. Погибло 77 пассажиров и 10 членов экипажа. Среди жертв была популярная певица Анна Янтар и 14 спортсменов — любительская сборная США по боксу, летевшая на матч со сборной Польши. Причиной трагедии тогда были признаны конструктивные дефекты советских двигателей. Существует альтернативная версия в условиях жёсткой экономии компания LOT запретила покупать топливо в иностранных аэропортах за валюту. Также конструкторскому бюро Сергея Илюшина было сообщено, что в Польше проведены испытания, которые показали, что великолепные двигатели Илов выдерживают 8,6 тысяч часов полёта без ремонта. Советские конструкторы прислали ответ, что поляки могут летать столько, сколько хотят, но производитель по-прежнему будет брать на себя ответственность только за 5 тысяч часов полёта. Однако правительственная комиссия, впоследствии проводившая расследование катастрофы «Коперника», так никогда и не получила подробных результатов этих испытаний прочности двигателей. Что означает, что, вероятнее всего, их вовсе не было. "А вы, товарищи, часом, не вынудили ли советских товарищей дать вам разрешение на продление ресурса двигателей? — риторически спросил вице-премьер Тадеуш Вжашчик во время допроса директора авиалиний LOT Влодзимежа Виляновского. Как следует из стенограммы, директор оказался не способен дать осмысленный ответ[31].
1981
- 24 августа 1981 в небе над Амурской областью близ города Завитинск гражданский самолёт Ан-24РВ, выполнявший рейс Комсомольск-на-Амуре — Благовещенск, столкнулся с бомбардировщиком Ту-16К, выполнявшим метеоразведку. Оба самолёта разрушились в воздухе и упали на землю. В катастрофе погибли 37 человек, единственная выжившая — Лариса Савицкая, пережившая падение с высоты 5200 метров.
Основная статья: Столкновение Ан-24 и Ту-16 над Завитинском - 16 ноября 1981 в аэропорту Алыкель (Норильск) при посадке потерпел катастрофу самолёт Ту-154, летевший из Красноярска. Самолёт упал в снег перед ВПП и разрушился. Из 172 человек, находившихся на борту, погибли 99.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 в Норильске
1982
- 28 июня 1982 под Наровлей потерпел катастрофу самолёт Як-42, следовавший по маршруту Ленинград-Киев. На борту самолёта находились 8 членов экипажа и 124 пассажира, все погибли. Причиной катастрофы стало разрушение и отрыв узла крепления горизонтального стабилизатора.
Основная статья: Катастрофа Як-42 под Наровлей - 6 июля 1982 под Москвой около пос. Менделеево потерпел катастрофу самолёт Ил-62, летевший во Фритаун. Сразу после взлёта, когда лайнер ещё не набрал высоту, сработала ложная сигнализация о пожаре сначала в первом, а потом и во втором двигателях самолёта. Экипаж принял решение отключить двигатели. Самолёт упал в лес, погибли 82 пассажира и 8 членов экипажа.
Основная статья: Катастрофа Ил-62 под Менделеевом
1983
- 30 августа 1983 потерпел крушение Ту-134, следовавший по маршруту Казань — Челябинск — Алма-Ата. При заходе на посадку экипаж нарушил схему захода, отклонившись от неё почти на 15 километров. Пилоты увидели приближавшуюся гору, но уклониться от столкновения не успели. Погибло 90 человек.
Основная статья: Катастрофа Ту-134 под Алма-Атой - 1 сентября 1983 в воздушном пространстве СССР в районе Сахалина был сбит южнокорейский самолёт-нарушитель Боинг-747 (Korean Air 007, KAL007 или KE007). По официальной версии, на борту находились 246 пассажиров и 23 члена экипажа, все погибли. Это крупнейшая авиакатастрофа, произошедшая в СССР с самолётом зарубежной авиакомпании. Самолёт был сбит ракетой «воздух-воздух», выпущенной с советского истребителя-перехватчика.
Основная статья: Инцидент с южнокорейским Боингом (1983)
1984
- 11 октября 1984 в аэропорту Омска Ту-154 при посадке столкнулся на взлётно-посадочной полосе со снегоуборочными машинами. Погибли 178 человек (в том числе 4 человека на земле), выжили 5 из 9 членов экипажа и 1 пассажир из 170. Эта авиакатастрофа является крупнейшей по числу жертв из всех произошедших на территории России[32].
Основная статья: Катастрофа Ту-154 в Омске - 23 декабря 1984 в аэропорту Емельяново (Красноярск) у самолёта Ту-154 при взлёте возник пожар в одном из двигателей. Была предпринята попытка вернуться в аэропорт, однако самолёт не долетел до полосы 5 км и разбился в районе Зверосовхоза. Погибли все пассажиры и члены экипажа (110 человек).
1985
- 3 мая 1985 года в небе над Львовом при сложных метеоусловиях столкнулись в воздухе военно-транспортный самолёт Ан-26 и пассажирский Ту-134А Эстонского УГА авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс Таллин — Львов — Кишинев. Погибло 94 человека — 15 на борту Ан-26 и 79 на борту Ту-134А. На Ан-26, направлявшемся в Москву, находилось руководство ВВС Прикарпатского военного округа. Вместе с командующим ВВС генерал-майором авиации Е. И. Крапивиным в столицу летели член военного совета округа генерал-майор В. М. Доценко, начальник штаба ВВС ПрикВО С. А. Волков и другие военачальники. Погибли и два сына Крапивина — Александр и Андрей, а также Наталья Громова — жена Бориса Громова. Самолёт пилотировал один из лучших экипажей Ан-26 ПрикВО, включая 1-го и 2-го пилотов подполковника Шишковского и лейтенанта В. В. Быковского — сына 5-го космонавта Валерия Быковского. В числе погибших на Ту-134 — командир экипажа Герой Социалистического Труда, лётчик 1-го класса Н. И. Дмитриев (пилот-инструктор в этом полете) и 2-й пилот В. Н. Дякин, выдающийся русский художник-график «львовский Дюрер» Александр Аксинин, очень перспективный молодой эстонский спортсмен (настольный теннис) Алари Линдмэе (эст: Alari Lindmäe). Как выяснила комиссия, катастрофа произошла по вине диспетчеров.
Основная статья: Столкновение Ту-134 и Ан-26 над Львовской областью - 10 июля 1985 в результате ошибки экипажа Ту-154 авиакомпании «Аэрофлот» (рейс Ташкент — Карши — Уфа — Ленинград), войдя в штопор, разбился возле города Учкудук (Узбекистан). Погибли все 200 человек, находившихся на борту. Это крупнейшая авиакатастрофа по числу жертв, произошедшая на территории СССР.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 под Учкудуком - 25 сентября 1985 АН-12. Гражданская авиация. Во время полёта по маршруту на эшелоне 7500 м из-за утечки топлива возник сильный пожар в двигателе № 1. Экипаж предпринял экстренное снижение, но ослабленное огнём крыло разрушилось. Отделяемая часть крыла вместе с двигателем № 1 отвалилась. Самолёт потерял управление и разбился в 31 км от аэропорта Харькова рядом с селом Ракитное. 9 человек погибло (летчики-жители Комсомольска-на-Амуре). Капитан Кравченко А. В. Штурман Блоцкий В. А.
1986
- 2 марта 1986 года в окрестностях города Бугульма потерпел катастрофу Ан-24Б компании Аэрофлот выполнявший рейс Ф-77 из Москвы в Бугульму с промежуточной посадкой в Чебоксарах. Пилотировал его экипаж из 61-го лётного отряда, состоявший из командира В. А. Пастухова, второго пилота А. С. Чепрасова и бортмеханика А. Б. Штейна. В салоне работала стюардесса Н. А. Баскакова. На его борту находились 34 пассажира: 32 взрослых и 2 ребёнка. Произошёл отказ датчика автоматического флюгирования ДАФ-24 по причине износа деталей микровыключателя КВ-9-1 (дефект конструкции), вследствие чего ночью, в облаках, на траектории предпосадочного снижения с полностью выпущенными закрылками и шасси произошло самопроизвольное флюгирование воздушного винта и выключение двигателя левой силовой установки. В данной обстановке экипаж допустил ошибки в технике пилотирования, что привело к потере скорости и сваливанию самолёта с его последующим столкновением с земной поверхностью. Погибли 38 человек: 34 пассажира и 4 члена экипажа.
Основная статья: Катастрофа Ан-24 под Бугульмой - 2 июля 1986 года при посадке неисправного самолёта Ту-134А на лес в Коми АССР, в районе населённого пункта Копса Сысольского района (75 км от Сыктывкара), при высоте нижней границы облачности 200 м и видимости 6 км, самолёт разрушился и полностью сгорел, погибло 54 из 92 человек, находившихся на борту[33].
- 20 октября 1986 в 16 часов 58 минут по местному времени в аэропорту Курумоч города Куйбышева (ныне Самара) при посадке потерпел катастрофу самолёт Ту-134А, следовавший рейсом из Свердловска (ныне Екатеринбург) в Грозный. Из пассажиров и членов экипажа погибло 69 человек (на месте катастрофы 58, в больницах 11 человек).
Основная статья: Катастрофа Ту-134 в Куйбышеве
1987
- 16 января 1987 года. При взлёте с аэродрома Ташкент-Южный потерпел катастрофу Як-40 Узбекского управления гражданской авиации, следовавший рейсом в Шахрисабз. На борту самолёта, помимо экипажа, находилось 5 пассажиров, 1200 кг почты и 35 кг ручной клади. Все 9 человек (пассажиры и члены экипажа) погибли. Причина катастрофы — попадание самолёта в спутный след взлетевшего за 1 минуту 15 секунд до этого тяжёлого самолёта Ил-76[34].
1988
- 18 января 1988 года потерпел катастрофу самолёт Ту-154 в аэропорту Красноводск. Из-за ошибочных действий второго пилота самолёт произвёл грубую посадку с перегрузкой 4,8 g. От удара фюзеляж разрушился в хвостовой части по шпангоутам № 49-54 и в носовой части по шпангоутам № 12-14. Погибли 11 пассажиров, находившихся на пассажирских креслах (24-26 ряд) в районе 45-54 шпангоутов. Серьёзные травмы получили 2 члена экипажа и 7 пассажиров, незначительные — 4 члена экипажа и 3 пассажира[34].
- 27 февраля 1988 года потерпел катастрофу самолёт Ту-134А в аэропорту Сургут. Из 51 человека, находившихся на борту, погибло 20. При заходе на посадку ночью в простых метеоусловиях с курсом посадки, обратным рабочему, при неработающей курсоглиссадной системе и приводных радиомаяках самолёт вошёл в зону приземного тумана. Командир воздушного судна с большим запозданием начал уход на второй круг. Самолёт грубо приземлился с перегрузкой 4,8 g на грунтовую полосу в 130 м левее ВПП, потерял правое полукрыло и двигатель № 2, перевернулся, проскользил в таком положении около 300 м и загорелся[34].
- 3 июля 1988 года над Персидским заливом ракетой, выпущенной с ракетного крейсера USS Vincennes ВМС США, был сбит Иранский Аэробус. Погибло 290 человек, в том числе 16 членов экипажа и 66 детей.
- 21 декабря 1988 года Боинг‑747, принадлежавший авиакомпании «Пан Америкэн», после взрыва бомбы на борту упал на город Локерби в Шотландии. Погибли 259 пассажиров и членов экипажа и 11 жителей Локерби[35].
1989
- 8 января 1989 года самолёт Boeing 737—400 британской авиакомпании Bmi совершил жёсткую посадку в Кегворте в результате отказа одного из двигателей и ошибочных действий экипажа по устранению возникших неполадок. Из 126 человек на борту погибло 39 при посадке, и ещё 8 человек скончались в больнице из-за тяжёлых травм. 74 человека, включая семь членов экипажа, получили серьёзные ранения. (англ. Kegworth air disaster)
1990
- 13 января 1990 года потерпел катастрофу самолёт Ту-134А при вынужденной посадке (после срабатывания сигнализации «Дым в заднем багажном отсеке» и отказа части приборов) на заснеженное поле с выпущенными шасси в 49 км от аэропорта «Кольцово» и в 3 км восточнее города Первоуральск (Свердловская область). Самолёт столкнулся с трубой оросительной системы, потерял правую консоль крыла и правую стойку шасси; перевернувшись, проскользил через лесополосу и остановился в 1028 м от точки первого касания. Фюзеляж полностью разрушился. На борту находился 71 человек; погибло 24 человека, ещё трое позже умерли в больницах от травм[34].
- 14 сентября 1990 года потерпел катастрофу самолёт Як-42 в аэропорту Кольцово (Свердловск). Из-за ошибок в пилотировании самолёт приобрёл избыточную вертикальную скорость и находился в непосадочном положении ниже глиссады после пролёта ДПРМ. Решение об уходе на второй круг принято с опозданием. Самолёт задел деревья на высоте 20 м, упал в поле в 1700 м от ВПП (между ДПРМ и БПРМ) и раскололся надвое. Из 128 человек, находившихся на борту, погибло 4[34].
1991
- 23 марта 1991 года произошла катастрофа самолёта Ан-24РВ в аэропорту Навои (Узбекистан). Самолёт совершил посадку с перелётом (касание в 710 м после торца ВПП), выкатился за пределы ВПП на 317 м, столкнулся со штабелем железобетонных плит высотой 2 м, разрушился и загорелся. Из 63 человек, находившихся на борту, погибло 34 (в том числе весь экипаж).
- 23 мая 1991 года потерпел катастрофу самолёт Ту-154Б-1 в аэропорту Пулково (Ленинград). Вследствие нарушения экипажем техники пилотирования при заходе на посадку, самолёт совершил грубую посадку с вертикальной скоростью около 4 м/с, передняя стойка шасси подломилась, во время движения по аэродрому фюзеляж начал разрушаться. Погибли 13 пассажиров и 2 человека на земле.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 в Ленинграде - 26 мая 1991 года потерпел катастрофу самолёт Боинг 767 на востоке Таиланда. На эшелоне левый двигатель перешёл на реверс. Упал с эшелона. 223 человека погибли.
- 16 сентября 1991 года произошла катастрофа самолёта Ан-74 в аэропорту Ленск (Якутия). Сразу после взлёта ночью в простых метеоусловиях самолёт левой плоскостью крыла задел деревья высотой 20-30 м на склоне сопки высотой 133 м на удалении 3903 м от торца ВПП, столкнулся с землёй, разрушился и сгорел. 13 человек погибло. Взлетная масса самолёта составляла более 42 т (груз рыбы) при максимально допустимой для фактических условий полёта 34,5 т. Экипаж преждевременно начал уборку закрылков, в результате чего самолёт потерял высоту.
- 7 ноября 1991 года произошла катастрофа самолёта Як-40. Из-за ошибки авиадиспетчера самолёт столкнулся с горой Кукуртбаш вблизи Махачкалы на высоте 550 м в 23 км от аэропорта. 51 человек погиб. На борту находилось 13 незарегистрированных пассажиров. Взлётный вес превышал максимальный на 260 кг.
- 26 ноября 1991 года произошла катастрофа самолёта Ан-24РВ в аэропорту Бугульма (Татарстан). Самолёт следовал из Нижневартовска. При заходе на посадку ночью в условиях обледенения экипаж не включил противообледенительную систему крыльев и стабилизатора, в результате чего они покрылись льдом толщиной до 15 мм. Из-за ошибок экипажа самолёт значительно отклонился от глиссады, а при попытке ухода на второй круг самолёт вошёл в срывной режим на малой высоте и под углом 75-80° носом столкнулся с землёй в 802 м после пролёта торца ВПП и в 598 м правее неё. Находившиеся на борту 4 члена экипажа и 37 пассажиров погибли.
1992
- 22 марта 1992 года в 53 км восточнее Нижнеянска (Якутия) произошла катастрофа самолёта Ан-30, следовавшего с грузом из Анадыря в Баку. На 63 минуте полёта на эшелоне 5400 м в условиях видимости естественного горизонта при включенном автопилоте началась прогрессирующая раскачка самолёта по всем трем каналам с возникновением больших углов скольжения и значительных знакопеременных вертикальной и боковой перегрузок. Самолёт перешёл в снижение с разгоном при вертикальной перегрузке 2 g и более. На высоте около 2000 м при перегрузке, превышавшей 4 g, на скорости более 670 км/ч началось разрушение конструкции самолёта, он упал на лёд реки, полностью разрушился и частично сгорел. 10 человек погибло. Причина катастрофы не выяснена.
- 22 июня 1992 года произошла катастрофа самолёта Ан-12 при заходе на посадку в аэропорту Норильск (Алыкель). Самолёт отклонился от глиссады, при несвоевременной попытке ухода на второй круг коснулся земли левыми плоскостью крыла и опорой шасси, на скорости 200 км/ч накренился вправо на 45°, потерял подъёмную силу и разрушился в 600 м правее ВПП за ограждением аэропорта. 10 человек погибли, 2 выжили.
- 25 июня 1992 года в районе д. Юрьево Новгородской области произошла катастрофа вертолёта Ми-2 (бортовой номер 14270) Новгородского авиапредприятия, выполнявшего рейс Новгород — Новоселицы. Погибли командир воздушного судна В. А. Авдонин, авиатехник и пассажир. Катастрофа произошла по причине разрушения конструкции при столкновении с землёй, вследствие усложнения в пилотировании воздушного судна при попытке пассажира покинуть вертолёт с целью самоубийства.
- 27 августа 1992 года при заходе на посадку в аэропорту города Иваново потерпел катастрофу самолёт Ту-134 Ивановского авиапредприятия, рейс 2808. В результате ошибок экипажа самолёт отклонился от глиссады и столкнулся с землёй в 2450 м от торца ВПП. Погибло 84 человека.
Основная статья: Катастрофа Ту-134 в Иваново
1993
- 9 мая 1993 года в Нижнем Тагиле во время авиашоу в честь празднования 48-й годовщины Победы в Великой Отечественной Войне при выполнении виража самолёт Як-52 потерял управление и упал на зрителей, находившихся на площади у Драмтеатра. Погибли 2 пилота и 17 человек на земле (в том числе 8 детей), ранено 75 человек. Бывшему исполняющему обязанности начальника нижнетагильского авиаспортивного клуба Федору Бушме предъявлено обвинение по ст. 85 ч. 2 УК России (Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта); в октябре 1994 года он был осуждён судом на 6 лет лишения свободы.
- 9 мая 1993 года в Саранске вертолёт Ми-2 во время празднования 48-й годовщины Победы в Великой Отечественной Войне летал над центром города и разбрасывал поздравительные листовки. Пролетая между зданиями президента Мордовии и правительства республики, зацепился за трос линии связи, потерял управление и врезался в жилой дом, стоящий на Советской площади. Из 5 человек, находившихся на борту, погибли 2, остальных в тяжёлом состоянии доставили в реанимацию республиканской больницы. На земле лишь по счастливой случайности никто не пострадал.
- 28 августа 1993 года самолёт авиакомпании «Точикистон» Як-40 (бортовой номер EY-87995) при взлёте из аэропорта Хорог (для следования в Душанбе) потерпел катастрофу. Боевики, контролировавшие Хорог и окрестности (в Таджикистане шла гражданская война), угрожая экипажу автоматическим оружием, посадили в самолёт 81 пассажира, хотя компоновка этого Як-40 была рассчитана на перевозку 28 пассажиров. Из превышения максимального взлётного веса на 3000 кг самолёт не смог оторваться от ВПП, выкатился за её пределы на большой скорости, в 148 м от торца ВПП левой опорой шасси ударился о бруствер арыка, а затем столкнулся с валуном высотой 60 см. Ещё через 60 м правой опорой шасси Як-40 ударился об бетонный дот высотой 60 см. Затем самолёт упал в реку Пяндж и разрушился. В катастрофе погиб экипаж и 77 пассажиров.[36]
1994
- 3 января 1994 года из-за повреждений в воздухе в районе Иркутска потерпел катастрофу Ту-154 авиакомпании «Байкал» рейса 130. Погибли 125 человек.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 под Иркутском (1994) - 23 марта 1994 пилот Airbus A310, следовавшего из Москвы в Гонконг, погубил 75 человек. Он посадил за штурвал своего 15-летнего сына, который случайно отключил автопилот, что явилось причиной сваливания машины в штопор[37].
Основная статья: Катастрофа A310 под Междуреченском - 26 сентября 1994 года при заходе на посадку возле Ванаварского аэропорта разбился самолет Як-40 (бортовой номер RA-87468), совершавший полет по маршруту Красноярск — Тура. Причиной крушения стала полная выработка самолетом топлива после трех неудачных заходов на посадку в аэропорту города Тура и уход на запасной аэродром в Ванаваре. Экипаж после остановки двигателей попытался посадить машину на реку, но самолет столкнулся с берегом и разрушился. Погибли все находившиеся на борту 24 пассажира и 4 члена экипажа. Как выяснилось в ходе расследования — экипаж неверно оценил остаток топлива, залитого из экономии в обрез
- 29 октября 1994 при заходе на посадку в аэропорту Чита самолёт Ан-12А (бортовой номер RA-11790) авиакомпании «Аэроника», следовавший по маршруту Южно-Сахалинск (Хомутово) — Усть-Илимск — Ермолино, по неустановленной причине столкнулся со склоном сопки в 2100 м от ВПП. Погибли 23 человека, из них экипаж 7 человек, пассажиры 16 человек. Самолёт перевозил 12 тонн рыбы и 4 легковых автомобиля.
- 31 октября 1994 года потерпел катастрофу рейс 4184 авиакомпании American Eagle Airlines, выполняющий рейс из Международного аэропорта Индианаполис в Международный аэропорт О’Хара (Чикаго). При подходе к аэропорту назначения в фазе снижения до предписанной высоты в 2438,4 метров лайнер ATR-72-212 (регистрационный номер N401AM) перевернулся через крыло, стал быстро терять высоту и разбился в районе города Роузлоун (штат Индиана). Погибло 64 пассажира и 4 члена экипажа. Причинами катастрофы определены неподходящая конструкция резиновых антиобледенительных щёток и отсутствие в полётной инструкции адекватной информации о влиянии обледенения на управляемость самолёта.
- 11 декабря 1994 года пилоты рейса 434 авиакомпании «Phillipine Airlines» ощутили сильный толчок. Взорвавшаяся в салоне Boeing 747-200B бомба серьёзно повредила самолёт. 1 человек погиб и 12 — были ранены. Этот теракт совершил известный террорист.
1995
- 7 декабря 1995 года в 200 км от Хабаровска потерпел катастрофу самолёт Ту‑154Б компании «Хабаровские авиалинии». Погибли 90 пассажиров и 8 членов экипажа[38].
1996
- 8 января 1996 года в Киншасе российский самолёт Ан-32 при разбеге выкатился за пределы ВПП на городской рынок, примыкающий к аэродрому. Погибло 237 человек, более 500 получили ранения.
Основная статья: Катастрофа Ан-32 в Киншасе - 3 апреля 1996 года в Дубровнике американский самолёт Боинг-737, летевший с государственными чиновниками и руководителями компаний из США с торговой миссией в Боснию и Хорватию, столкнулся с горой в 3 километрах от ВВП Дубровника. Погибло 34 человека (в том числе 9 членов экипажа), среди них — министр торговли США Рон Браун.
- 16 марта 1996 года экипаж самолёта Ан-26 № 26084 выполнял заказной рейс по маршруту Петропавловск-Камчатский — Оссора с грузом продуктов на борту (4 830 кг). Заключительный этап полёта выполнялся в условиях ограниченной видимости (снежный заряд, низкая облачность), практически без снижения на высоте 300 м. После выпуска шасси и закрылков экипаж начал выполнять S-образный манёвр с креном 20° влево, затем вправо, вероятно, для вывода самолёта на линию посадочного курса. За 10-8 секунд до происшествия сработала сигнализация «Опасное сближение с землёй». Экипаж предпринял попытку набрать высоту. Принятые меры привели к возрастанию вертикальной перегрузки до 1,3 ед. и возникновению угловой скорости тангажа, однако это не позволило избежать столкновения со склоном сопки Холм Приметный высотой 376 м на отметке 250 м на удалении 8 км с азимутом 180° от КТА. Самолёт полностью разрушился и частично сгорел. 7 членов экипажа и 2 пассажира погибли. Один пассажир получил тяжёлые ранения.
- 11 мая 1996 года самолёт, летевший из Майами в Антланту, потерпел крушение из-за возникновения пожара на борту. Из-за угарного дыма пилоты потеряли управление и самолёт рухнул в болото. В результате все находившиеся на борту погибли.
- 17 июля 1996 года над Лонг-Айлендом, США взорвался и упал в море Boeing 747 авиакомпании Trans World Airlines. Погибли 230 человек.
Основная статья: Взрыв Boeing 747 над Нью-Йорком - 29 августа 1996 года самолёт Ту-154М авиакомпании «Внуковские авиалинии», совершавший рейс по маршруту Москва — Лонгйир, при заходе на посадку столкнулся с горой Опера (норв. Operafjellet) на расстоянии 3,7 км от ВПП аэропорта. Все пассажиры и члены экипажа (141 человек) погибли. Эта катастрофа оказалась крупнейшей по числу жертв за всю историю Норвегии.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 на Шпицбергене - 26 октября 1996 года экипаж самолёта Як-40 авиакомпании Тюменьавиатранс при заходе на посадку по ОСП в темноте и во время снегопада (видимость 1 400 м, нижняя кромка облаков — 200 м) в аэропорту Ханты-Мансийск перепутал огни освещения вертолётной площадки, находившейся на 950 м ближе и на 160 м левее ВПП, с посадочными и неудачно приземлился. При этом самолёт врезался в три вертолёта Ми-8Т (RA-22313, RA-25144, RA-25939) той же авиакомпании. Первые два вертолёта разрушились, третий потерял хвостовую балку. У Як-40 в результате удара разрушилась носовая часть и оторвалась левая плоскость крыла.
- 12 ноября 1996 года в небе над Дели самолёт Боинг-747 компании «Сауди Эрвэйз» столкнулся с Ил-76 компании «Эйр Казахстан». Погибло 349 человек.
- 23 ноября 1996 года на пути из Аддис-Абебы в Найроби был угнан Boeing 767-260ER Эфиопских авиалиний рейса 961, летевший по маршруту Бомбей — Аддис-Абеба — Найроби — Браззавиль — Лагос — Абиджан. Угон был совершён тремя эфиопами, искавшими политическое убежище. Самолёт совершил аварийную посадку в Индийском океане у Коморских Островов после исчерпания топлива, в результате чего погибли 125 из 175 пассажиров и членов экипажа.
1997
- 18 марта 1997 года произошла катастрофа самолёта Ан-24 RA-46516 Ставропольской акционерной авиакомпании, выполнявшего рейс SVL-1023 по маршруту Ставрополь — Трабзон. Из-за разрушения в полёте хвостовой части фюзеляжа самолёт упал в районе города Черкесск. Все находившиеся на борту 50 человек погибли.
- 5 августа 1997 года при заходе на посадку в аэропорту города Лганья в джунглях тихоокеанского острова Гуам (США) потерпел катастрофу «Боинг‑747‑3B5» южнокорейской авиакомпании «Кореан Эйрлайнз». Из 254 человек, находившихся на борту, погибли 227[39].
- 6 декабря 1997 года произошла катастрофа самолёта Ан-124 «Руслан» в Иркутске. Транспортный самолёт Ан-124-100 ВВС России, выполняя взлёт с аэродрома Иркутского авиазавода, из-за последовательного отказа трёх из четырёх двигателей упал на жилые дома микрорайона авиастроителей сразу после взлёта. В катастрофе погибли 72 человека.
Основная статья: Катастрофа Ан-124 в Иркутске
1998
- 2 сентября 1998 года самолёт авиакомпании Swissair, выполнявший рейс SR-111(SWR-111) Нью-Йорк-Женева, в результате возникшего в кабине пожара потерял управление и упал в Атлантический океан недалеко от бухты Маргаретс, Канада. На борту находились 215 пассажиров и 14 членов экипажа. Все они погибли.
Основная статья: Катастрофа MD-11 под Галифаксом
1999
- 5 июня 1999 в Липецкой области при выполнении авиационно-химических работ потерпел катастрофу самолёт Авиатика–МАИ–890. Пилот погиб[40].
- 1 июня 1999 года рейс 1420 авиакомпании American Airlines вылетел из Далласа в Литл-Рок с двухчасовым опозданием из-за грозы. Когда самолёт MD-82 был в ста милях от Литл-Рока, мощная буря накрыла район аэропорта, принеся с собой опасные порывистые ветры. Экипаж смог посадить самолёт, но он выкатился за пределы взлетной полосы и врезался в мост. После столкновения начался пожар, который удалось быстро потушить. В катастрофе погибло 10 пассажиров и капитан самолёта.
Основная статья: Катастрофа MD-82 в Литл-Роке - 22 августа 1999 год самолёт McDonnell Douglas MD-11 авиакомпании China Airlines, рейс 642, совершал посадку в Гонконге во время тайфуна. Из-за сильного ветра самолёт ударился об ВПП, перевернулся и загорелся. Из находившихся на борту 315 пассажиров погибли трое.
- 31 октября 1999 года Боинг-767 авиакомпании Egypt Air, следовавший рейсом 990 через Атлантический океан, внезапно рухнул в воду. Погибли все 217 человек на борту.
2000
- 25 июля 2000 года при вылете из парижского аэропорта Шарль де Голль потерпел катастрофу сверхзвуковой самолёт «Конкорд», погибло 113 человек.
Основная статья: Катастрофа «Конкорда» под Парижем
2001
- 22 июня в Воронежской области при выполнении авиационно-химических работ потерпел катастрофу самолёт Авиатика-МАИ-890. Пилот погиб[41].
- 3 июля при заходе на посадку в Иркутский аэропорт потерпел катастрофу Ту-154 авиакомпании «Владивосток Авиа», совершавший рейс по маршруту Екатеринбург-Иркутск-Владивосток. 145 человек погибли.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 под Иркутском (2001) - Террористические акты 11 сентября 2001 года в США. Боинг 767-223ER бортовой номер N334AA погибли 92 человека на борту. Боинг 767—222 бортовой номер N612UA погибли 65 человек на борту. Боинг 757—223 бортовой номер N644AA погибли 64 человека на борту. Боинг 757—222 бортовой номер N591UA погибли 44 человека на борту.
- 4 октября самолёт Ту-154 с бортовым номером 85693, авиакомпании «Сибирь», выполнявший рейс 1812 по маршруту Тель-Авив — Новосибирск, взорвался на высоте 11 километров и рухнул в Чёрное море в 180 километрах к югу от Новороссийска. Погибли все — 65 пассажиров (15 граждан РФ и 51 гражданин Израиля) и 12 членов экипажа. Самолёт был сбит украинской зенитной ракетой с территории Крыма во время военных учений[42].
Основная статья: Катастрофа Ту-154 над Чёрным морем
2002
- 2 июля 2002 в результате противоречивых инструкций авиадиспетчера и системы TCAS (система предупреждения опасного сближения, разводящая самолёты по эшелонам (высотам)) произошло столкновение грузового Боинга-757 и пассажирского Ту-154 на территории Германии в районе Боденского озера.
Основная статья: Столкновение над Боденским озером - 28 июля 2002 года в 15:25 по местному времени, самолёт Ил-86 RA-86060 авиакомпании «Пулково», выполнявший технический рейс Москва — Санкт-Петербург с 16 членами экипажа на борту, потерпел крушение через 2 минуты после взлёта рядом с аэропортом «Шереметьево». Две стюардессы в хвостовой части самолёта остались живы.
Основная статья: Катастрофа Ил-86 в Москве
23 декабря 2002 года в Иране возле города Исфаган потерпел крушение самолёт АН-140, перевозивший специалистов Харьковского авиационного завода. Погибли 44 человека (все)
2003
- 8 января 2003 — в Турции на юго-востоке страны потерпел катастрофу самолёт компании Turkish Airlines. На борту лайнера находились 80 человек, 75 из них погибли. Самолёт, совершавший рейс из Стамбула, потерпел аварию при посадке в аэропорту города Диярбакыр.
- 9 января 2003 — в Перу разбился самолёт F-28, на борту которого находились 46 человек. Все они погибли. Самолёт выполнял рейс Чиклайо — Чачапояс.
- 6 марта 2003 — в Алжире потерпел крушение Boeing-737 алжирской авиакомпании. На борту находились 103 человека, выжил только один.
- 26 мая 2003 — в Турции разбился Як-42, на борту которого находились миротворцы — 62 пассажира (граждане Испании) и 13 членов экипажа (украинцы и белорус). Выжить не удалось никому.
Основная статья: Катастрофа Як-42 под Трабзоном - 8 июля 2003 — в Судане разбился Boeing-737 суданской авиакомпании. На борту лайнера находились 116 пассажиров, чудом выжить удалось только двухлетнему ребёнку. На следующий день ребёнок скончался от ожогов.
- 25 декабря 2003 — в Бенине упал Boeing-727 одной из чартерных авиакомпаний. На борту находился 161 человек, погибли 138 человек. Крушение произошло из-за перегруженности лайнера.
2004
- 3 января 2004 — в результате падения Boeing-737 авиакомпании Flash Airlines в Красном море в Египте погибли все находившиеся на борту 148 человек. Самолёт совершал рейс Шарм-эш-Шейх — Каир — Париж.
- 13 января 2004 — в Узбекистане при посадке упал Як-40 узбекской авиакомпании. Погибли 37 человек. Самолёт выполнял рейс Термез — Ташкент. Среди жертв катастрофы — глава миссии ООН в Узбекистане Ричард Конрой. Пассажиром рейса был также представитель американской гуманитарной организации гражданин США Ричард Пеннер.
- 24 августа 2004 практически одновременно в результате срабатывания взрывных устройств, пронесённых на борт террористками-смертницами, потерпели катастрофу и упали на землю Ту-154 авиакомпании «Сибирь» (погибли 46 человек) и Ту-134 авиакомпании «Волга-Авиаэкспресс» (погибли 44 человека).
Основная статья: Взрывы на самолётах (2004) - 21 ноября 2004 — в Китае разбился пассажирский самолёт, на борту которого находились 47 пассажиров и 6 членов экипажа. Все они погибли.
2005
- 3 февраля 2005 — в Афганистане разбился Boeing-737 афганской авиакомпании. Погибли 96 пассажиров и 8 членов экипажа.
- 14 августа 2005 — Boeing 737, на борту которого находился 121 человек, разбился в горах неподалеку от Афин. Крушение авиалайнера первой частной авиакомпании Кипра Helios Airways, совершавшего рейс из Ларнаки в Афины и далее в Прагу, стало самой крупной авиакатастрофой из когда-либо случавшихся в Греции. Причиной стала разгерметизация кабины самолёта по вине инженеров компании, выключивших автогерметизацию салона. Вследствие гипоксии экипаж потерял сознание, и самолёт врезался в гору после выработки топлива.
Основная статья: Катастрофа Boeing 737 под Афинами - Ночь с 23 на 24 августа 2005 — в Перу разбился пассажирский самолёт Boeing 737—200, принадлежавший перуанской авиакомпании TANS. Самолёт потерпел крушение, не дотянув до взлётно-посадочной полосы аэропорта 3 км. Всего на борту разбившегося лайнера находились 98 человек.
- 5 сентября 2005 — на индонезийском острове Суматра разбился пассажирский самолёт Boeing 737—200. Лайнер местной авиакомпании Mandala Airlines следовал рейсом из г. Медан в Джакарту. Крушение произошло спустя лишь одну минуту после взлёта. Самолёт упал прямо на жилой квартал. В результате падения самолёта возник сильный пожар. Погибли 147 человек — 112 пассажиров и пять членов экипажа, а также 30 человек на земле.
Основная статья: Катастрофа Boeing 737 в Медане - 23 декабря 2005 — самолёт Антонов Ан-140 [www.airliners.net/photo/Azerbaijan-Airlines--/Antonov-An-140-100/0983842/L/&sid=8f96443085385c9bb6f027e82f85fc55 4K-AZ48] Азербайджанских Авиалиний, следовавший из Баку в Актау, вследствие дезориентации экипажа потерпел катастрофу в Каспийское море в 30 км к северу от Баку. Полёт производился ночью в сложных метеоусловиях. Через пять минут после взлёта экипаж сообщил о технических неполадках и запросил данные о своей высоте и курсе. Вскоре после этого отметка самолёта с экрана диспетчера исчезла. На высоте 2100 м самолёт вошёл в снижение по спирали, совершив 4 витка. В результате попадания в прямой штопор самолёт, снижаясь с большой вертикальной скоростью, столкнулся с поверхностью воды в прибрежной полосе Каспийского моря и полностью разрушился. Все 18 пассажиров и 5 членов экипажа погибли. При расшифровке бортового самописца было обнаружено исчезновение индикации всех трёх авиагоризонтов вскоре после взлёта, что в условиях отсутствия видимости естественного горизонта и привело к потере экипажем контроля над самолётом[43]. Авиакомпания вывела из эксплуатации оставшиеся Ан-140 [russianplanes.net/ID34308 4K-AZ49 «Lankaran»] и 4K-AZ50 "Zaqatala[44].
2006
- 1 апреля 2006 — в Бразилии в 100 км восточнее Рио-де-Жанейро рухнул винтомоторный самолёт L-410 одной из бразильских авиакомпаний, на борту которого находились 17 пассажиров и 2 члена экипажа. Все они погибли.
- Ночь со 2 на 3 мая 2006 — в акватории Чёрного моря близ города Сочи упал самолёт «Airbus A320» авиакомпании «Армавиа». После падения самолёт погрузился на глубину 400 метров. На борту лайнера находились 113 человек, в том числе 8 членов экипажа, все они погибли[45].
- Ночь с 8 на 9 июля 2006 — при посадке в аэропорту Иркутска самолёт «Airbus A310» авиакомпании «Сибирь», следоваший из Москвы, выкатился за пределы взлётно-посадочной полосы, после чего произошло возгорание самолёта вследствие столкновения с препятствием возле аэродрома. На борту самолёта находились 193 пассажира и 10 членов экипажа, погибли 125 человек.
Основная статья: Катастрофа A310 в Иркутске - 22 августа 2006 рейс FV 612 ФГУАП «Пулково», выполнявший рейс Анапа — Санкт-Петербург, при выполнении обхода грозовой облачности сверху, потерял управление и свалился в плоский штопор. Самолёт ТУ-154М упал близ населённого пункта Сухая Балка неподалёку от Донецка. Рейс FV 612 вылетел из Анапы по расписанию в 15:05. В 15:37 подал сигнал SOS. На высоте 3000 метров пропал с экранов радаров. На борту самолёта находились 170 человек (160 пассажиров и 10 членов экипажа).
Основная статья: Катастрофа Ту-154 под Донецком - 27 августа 2006 рейс Comair 5191 из Лексингтона в Атланту (США) потерпел крушение сразу после взлёта. Из 50 человек, находившихся на борту, погибло 49. Полёт выполнялся на самолёте CRJ-100. Пилоты по ошибке попытались взлететь с полосы, длина которой была недостаточна для взлёта.
- 29 сентября 2006 Катастрофа Боинга-737 в Бразилии. На борту лайнера, выполнявшего рейс из амазонского города Манаус в Рио-де-Жанейро с промежуточной посадкой в Бразилиа, находились 155 человек — 149 пассажиров и 6 членов экипажа. Катастрофа произошла над территорией бразильского штата Мато Гроссо из-за столкновения между Боинг-737-800 бразильской авиакомпании Gol и частным самолётом Embraer Legacy 600. Столкновение двух лайнеров произошло на высоте 37 тысяч футов (11278 метров). Боинг упал в амазонские джунгли, врезавшись в землю вертикально на скорости до 500 километров в час, все пассажиры и члены экипажа погибли. Американский Embraer Legacy 600 совершил вынужденную посадку в аэропорту города Сьерра-ди-Качимбу, находившиеся на его борту пять человек не пострадали, у самолёта оказалось серьёзно повреждено крыло.
Основная статья: Столкновение над Мату-Гросу
2007
- 18 сентября 2007 года на острове Пхукет в Таиланде самолёт McDonnell Douglas MD-82 разбился при посадке из-за плохих погодных условий. Самолёт вынесло со взлетно-посадочной полосы, и он врезался в холм.
- 23 марта 2007 года самолёт Ил-76ТД белорусской компании Трансавиаэкспорт, выполнявший полёт по маршруту Могадишо-Джибути (дозаправка)-Минск, был сбит боевиками-экстремистами при взлёте из аэропорта города Могадишо — столицы Сомали. Погибли 11 человек: 4 техника и 7 членов экипажа.
Основная статья: Катастрофа Ил-76 в Могадишо 23 марта 2007 - 17 марта 2007 года в 9.40 по московскому времени в самарском аэропорту «Курумоч» при посадке потерпел катастрофу самолёт Ту-134 с регистрационным номером RA-65021, следовавший рейсом № 471 из Сургута в Белгород с промежуточной посадкой в Самаре с 7 членами экипажа и 50 пассажирами на борту. Не дотянув 400 м до взлётно-посадочной полосы, самолёт ударился стойками шасси о землю, проехал ещё около 500 м в сторону от полосы, перевернулся через левое крыло и развалился на части. В результате шесть человек погибли, 27 госпитализированы. По выводам комиссии происшествие стало возможным «в результате организационно-технологических и процедурных недостатков в работе и взаимодействии служб метеорологического обеспечения и управления воздушным движением, а также ошибок в действиях экипажа»[18].
Основная статья: Авиакатастрофа Ту-134 в Самаре 17 марта 2007 года
2008
- 8 марта 2008 года вертолёт Ми-8МТВ-1 (бортовой номер EY-25169) авиакомпании «Tajik Air», следовавший из Душанбе в Хорог, при посадке на подобранную площадку в горах на высоте 3920 м в 13,5 км от аэропорта Хорог задел склон горы и потерпел катастрофу. На борту вертолёта находилось 3 члена экипажа и 12 пассажиров-горнолыжников. Командир экипажа погиб, 2 члена экипажа и 2 пассажира получили ранения.[46]
- 11 апреля 2008 года при заходе на посадку потерпел катастрофу грузовой самолёт Ан-32, вылетевший по маршруту Кишинёв—Анталия—Судан. Вскоре после вылета экипаж выполнил разворот и попытался произвести вынужденную посадку, но самолёт столкнулся с земной поверхностью у расположенного вблизи аэропорта села Бачой и загорелся. Самолёт, принадлежащий суданской авиакомпании, выполнял грузовой чартерный рейс. Погибли все находившиеся на борту находились восемь человек — четверо граждан Молдавии и четверо граждан Украины.
- 26 мая 2008 года потерпел катастрофу грузовой самолёт российской компании Московия с 9-ю членами экипажа на борту, все 9 человек погибли.
Основная статья: Катастрофа Ан-12 под Челябинском 26 мая 2008 - 20 августа 2008 года в Мадриде самолёт MD-82 компании Spanair на взлёте выкатился за пределы ВПП, разрушился и загорелся. Погибли 154 человека, спаслись 18.
Основная статья: Авиакатастрофа в Мадриде 20 августа 2008 - 24 августа 2008 года в двух километрах от Бишкека потерпел катастрофу пассажирский Boeing 737 авиакомпании Itek Air. Лайнер пытался совершить вынужденную посадку, но упал в поле недалеко от населённого пункта Джены-Джер и загорелся. На борту лайнера находились 83 пассажира и 7 членов экипажа. 64 человека погибли, спаслись 26.
Основная статья: Катастрофа Boeing 737 под Бишкеком - 14 сентября 2008 года при заходе на посадку в аэропорту Перми из-за ошибочных действий экипажа потерпел катастрофу самолёт Боинг 737-500 российской авиакомпании «Аэрофлот-Норд». В результате столкновения самолёта с землёй и наземными предметами погибли все находившиеся на борту 88 человек — 6 членов экипажа и 82 пассажира, в том числе российский генерал-полковник Г. Н. Трошев.
Основная статья: Авиакатастрофа в Перми 14 сентября 2008
2009
- 8 января 2009 год в г. Макеевка Донецкой обл. потерпел катастрофу вертолёт «Alouette» французского производства (бортовой номер ГЛ-0389), который выполнял полёт, не согласованный с руководителем полётов КП «Международный аэропорт Донецк». Вертолёт упал на окраине кладбища, зацепившись за провода ЛЭП. Погиб пилот, воздушное судно загорелось после падения, так как на борту перевозилось 200 л керосина.
- 9 января 2009 года вертолёт Ми-171 авиакомпании «Газпромавиа» с восемью пассажирами и тремя членами экипажа на борту, вылетевший из Бийска в Кош-Агач, потерпел катастрофу, столкнувшись с горой при попытке захода для выполнения зависания. Выжило 4 человека, погибло и умерло от ран на месте катастрофы вертолёта 7 человек.
Основная статья: Катастрофа Ми-171 на Алтае 9 января 2009 - 12 февраля 2009 года в пригороде Буффало, США разбился Bombardier Dash 8 Q400, принадлежавший авиакомпании Colgan Air и совершавший рейс из Ньюарка в Буффало. Погибло 50 человек.
Основная статья: Катастрофа DHC-8 под Буффало - 25 февраля 2009 года Boeing 737-800 турецкой авиакомпании Turkish Airlines с 134 пассажирами на борту разбился в аэропорту Схипхол, (Амстердам, Нидерланды). Погибло 9 человек, ранено более 50 человек.
Основная статья: Катастрофа Boeing 737 под Амстердамом - 1 июня 2009 года Airbus A330 французской авиакомпании Air France вылетел из Рио-де-Жанейро в Париж. Через 4 часа после вылета связь с самолётом была потеряна, по-видимому самолёт попал в сильную зону турбулентности и упал в океан. Через сутки поисковые группы нашли в океане обломки самолёта, которые однозначно идентифицировали как обломки пропавшего Аэробуса. Погибло 228 человек. Количество тел, найденных в океане после катастрофы Airbus, возросло до 50 человек.
Основная статья: Катастрофа A330 над Атлантическим океаном 1 июня 2009 года - 30 июня 2009 года Airbus A310 Йеменской авиакомпании Yemenia вылетел из Парижа на Коморские Острова.Рейс 626 авиакомпании Yemenia, летевший из Парижа с пересадкой в Йемене (г. Сана) и следовавший на Коморские Острова, разбился в 23:30 по среднеевропейскому времени 29 июня 2009 года. На борту было 153 человека (142 пассажира и 11 членов экипажа, из них — 66 французов). Самолёт следовал из международного аэропорта имени Шарля де Голля (Париж) с утра 29 июня, и сделал дозаправку в Сане, Йемен. Самолёт вылетел из Саны и следовал на Коморские Острова. Самолёт вылетел из Саны в 2:30 по местному времени 30 июня. Однако по пока невыясненным причинам самолёт рухнул в Индийский океан в территориальных водах Коморских Островов за несколько минут до посадки. Возможно, причиной являлись неблагоприятные погодные условия.
Основная статья: Катастрофа A310 возле Коморских островов 30 июня 2009 года - 15 июля 2009 года Ту-154, выполнявший рейс 7908 Caspian Airlines из Тегерана в Ереван разбился севернее села Джаннатабад в провинции Казвин на севере Ирана 15 июля 2009 года. Все находвишиеся на борту 168 человек, в том числе 15 членов экипажа (граждане Ирана, Армении и Грузии), погибли. Среди пассажиров была также юношеская сборная Ирана по дзюдо.
Основная статья: Катастрофа Ту-154 под Казвином 15 июля 2009 - 24 июля 2009 года самолёт, принадлежащий Aria Air, совершавший регулярный внутренний пассажирский рейс между столицей страны — Тегераном и Мешхедом (на северо-востоке Ирана) совершил посадку на середине взлётно-посадочной полосы, в результате чего выкатился за её пределы и врезался в бетонную стену, ограничивающую территорию аэропорта. Кроме того, у лайнера загорелось шасси. В кабине пилотов образовалось сильное возгорание.
Основная статья: Катастрофа Ил-62 в Мешхеде 24 июля 2009 - 19 декабря 2009 года около 15:00 московского времени вертолёт Ми-171 (бортовой номер RA-22468) Ухтинского филиала ООО Авиапредприятие «Газпромавиа», выполнявший рейс по маршруту Бованенково — Воркута, на борту которого находились 22 пассажира и 3 члена экипажа, совершил аварийную посадку в тундре в 700 м от шахты «Воркутинская», не долетев 4,5 км до аэропорта Воркута. При жёсткой посадке вертолёта один из пассажиров получил тяжелые травмы, от которых впоследствии скончался. Кроме того, причинен тяжкий вред здоровью другого пассажира.[47] По заключению Межгосударственного авиационного комитета, непосредственной причиной авиапроисшествия явилась потеря экипажем пространственной ориентировки после снижения ниже высоты принятия решения вследствие отвлечения внимания от контроля за режимом полёта на визуальный поиск огней подхода и ВПП в условиях отсутствия видимости наземных и световых ориентиров[48].
2010
- 25 января 2010 года Boeing 737, Рейс авиакомпании Ethiopian Airlines потерпел катастрофу через несколько минут после взлёта из аэропорта Бейрута. Самолёт, следовавший рейсом 409, упал в Средиземное море в 3,5 километрах к западу от прибрежной деревни Наамех. На борту находилось 8 членов экипажа и 82 пассажира, 54 из которых являлись гражданами Ливана. Так же в этой катастрофе погибла супруга французского посла Марла Санчес Пьеттон.
Основная статья: Катастрофа Боинга-737 у Бейрута 25 января 2010 года - 10 апреля 2010 года — авиакатастрофа, произошедшая с президентским Ту-154 польских ВВС при попытке посадить самолёт в сильном тумане на аэродром «Смоленск-Северный», приведшая к гибели всего экипажа и всех пассажиров, включая президента Польши. Крупнейшая по числу жертв среди авиакатастроф, в которых погибали первые лица государства.
Основная статья: Авиакатастрофа в Смоленске 10 апреля 2010 года - 17 апреля 2010 Самолёт бразильца Эдильсона Киндльмана, после сложного манёвра упал в реку Сван в австралийском Перте. Надо отдать должное спасателям дежурившим на соревнованиях, они были на месте уже чуть менее чем через минуту и вытащили Эдильсона из воды. Пилот отделался лишь лёгким испугом, но сломанная техника поставила крест на дальнейшем участии.
- 8 мая 2010 вертолёт Eurocopter EC130 потерпел катастрофу возле Ялты. В результате чего погиб пилот вертолёта, двое пассажиров были госпитализированы[49].
- 12 мая 2010 Пассажирский самолёт аэробус А330 ливийской авиакомпании Afriqiyah Airways разбился при заходе на посадку в аэропорту Триполи. На борту лайнера находилось 104 человека, в том числе 93 пассажира и 11 членов экипажа[50].
Основная статья: Авиакатастрофа в Триполи 12 мая 2010 года - 15 мая 2010 Самолёт Ан-28 потерпел катастрофу в 300 км к юго-востоку от столицы Суринама — Парамарибо. Предварительной причиной катастрофы стала плохая видимость. Все кто находился в самолёте а это 2 пилота и 6 пассажиров погибли[51].
- 17 мая 2010 Самолёт Ан-24 авиакомпании Pamir Airways разбился к северу от Кабула. На борту самолёта находились 40 человек (34 пассажира и 6 членов экипажа)[52].
- 22 мая 2010 Самолёт «Боинг 737—800» компании Air India, летевший из Дубая потерпел катастрофу заходя на посадку в аэропорту Мангалора. В результате катастрофы пассажирского Boeing 737—800, который выполнял рейс из ОАЭ в Мангалор, при приземлении сошёл со взлётно-посадочной полосы и, врезавшись в деревья, загорелся. Из 166 человек на борту выжить удалось лишь восьмерым[53].
Основная статья: Авиакатастрофа в Мангалоре 22 мая 2010 года - 20 июня 2010 В Тюменской области потерпел катастрофу легкомоторный самолёт Як-52, на борту которого находились 2 человека. Трагедия произошла неподалеку от города Ялуторовск в 12:00 по местному времени. По неофициальным данным, в результате происшествия погибли 2 человека: пилот и член спортклуба РОСТО[54].
- 4 июля 2010 В США в аэропорту города Мидленд потерпел крушение двухмоторный самолёт Сессна-421. Погибло 5 человек[55].
- 27 июля 2010 в столице Саудовской Аравии Эр-Рияд разбился грузовой самолёт MD-11 немецкой авиакомпании Lufthansa, выполнявший рейс из Франкфурта. Жертв нет[56].
- 28 июля 2010 пассажирский самолёт Airbus A321-200, совершавший рейс Карачи — Исламабад в Пакистане потерпел катастрофу, столкнувшись с горой. На борту было 152 человека[57].
Основная статья: Авиакатастрофа в Исламабаде 28 июля 2010 года - 3 августа 2010 при заходе на посадку в 700 метрах от взлетно-посадочной полосы в районе аэропорта города Игарка потерпел катастрофу самолёт Ан-24 авиакомпании «КАТЭКАВИА», выполнявший рейс из Красноярска в Игарку. На борту самолёта было 15 человек — 4 члена экипажа и 11 пассажиров. По предварительным данным, в катастрофе погибли 11 человек.
Основная статья: Авиакатастрофа в Игарке 3 августа 2010 года - 8 августа в 15.39 по местному времени на аэродроме Боровая под Минском во время открытого Кубка СНГ по вертолётному спорту вертолёт MD-500 в процессе выполнения фигуры пилотажа «Мёртвая петля» столкнулся с поверхностью земли и загорелся. Пилот вертолёта 74-летный гражданин ФРГ Гюнтер Циммер погиб.
Основная статья: Авиакатастрофа MD-500 под Минском - 9 августа (10 августа по МСК) 2010 в США на Аляске, близ г. Анкоридж потерпел катастрофу одномоторный самолёт DeHavilland DHC-3 (1957 года выпуска) и зарегистрированный на коммуникационную компанию GCI. На борту находились 9 пассажиров, пятеро из них погибли, четверо остались в живых. На борту самолёта были так же бывший сенатор от Аляски Тед Стивенс (погиб) и бывший глава НАСА Шон О’Киф[58].
- 16 августа 2010 Колумбийский пассажирский самолёт Boeing 737-200 лайнер выполнял рейс Богота — Сан-Андрес. На борту находились 121 пассажир и шесть членов экипажа, потерпел катастрофу при посадке на колумбийском острове Сан-Андрес. Погибла одна пассажирка, ещё 114 человек получили травмы[59].
- 21 августа 2010 у села Медведицкое Кимрского района Тверской области при взлёте с реки Волга упал и затонул четырёхместный гидросамолёт Че-22. В результате аварии погиб пилот, трое пассажиров спасены, в том числе его малолетний сын[60].
- 24 августа 2010 На северо-востоке Китая пассажирский самолёт потерпел катастрофу в городе Ичунь в провинции Хэйлунцзян около 22:10 по местному времени (18:10 по Москве). Самолёт Embraer E-190 летел в Ичунь из Харбина, административного центра провинции. Самолёт принадлежал компании Henan Airlines; представители авиаперевозчика сообщили, что на борту находились 96 человек. Между тем представители авиационной администрации Хэйлунцзяна сообщили «Синьхуа» о 91 человеке на борту.
Основная статья: Катастрофа E-190 в Ичуне - 25 августа 2010 Пассажирский самолёт Л-410 потерпел катастрофу на западе Демократической Республики Конго в провинции Бандунду, погибло 19 и выжило 2 человека[61].
Основная статья: Катастрофа Let L-410 в Бандунду - 31 августа 2010 В США, в штате Арканзас потерпел катастрофу медицинский вертолёт марки Bell 206 компании Air Evac Lifeteam занимающейся оказанием медицинских услуг, в результате аварии погибли три человека[62].
- 3 сентября 2010 После вылета из аэропорта Дубай загорелся в воздухе и упал американский грузовой самолёт Boeing 747 компании UPS оба пилота погибли[63].
- 7 сентября 2010 года самолёт авиакомпании «Алроса-Авиа» ТУ-154М-85684, следовавший рейсом Полярный (Якутия) — Домодедово (Москва), совершил аварийную посадку на заброшенной взлетно-посадочной полосе в посёлке Ижма Республики Коми. На борту находились 9 членов экипажа и 72 пассажира.
Основная статья: Аварийная посадка Ту-154 в Ижме 7 сентября 2010 года - 5 сентября 2010 Пилот небольшого винтового самолёта Tiger Moth II во время взлёта потерял управление и врезался в толпу зрителей на авиашоу на юге Германии. Катастрофа произошла на аэродроме Линнингхоф, расположенном примерно в 32 километрах к северо-востоку от Нюрнберга. По данным полиции, в результате катастрофы один человек погиб, более 30 пострадали[64].
- 13 сентября 2010 После вылета из аэропорта Сюадад-Гуаяны, в связи с технической неполадкой на борту, потерпел катастрофу пассажирский самолёт ATR-42 авиакомпании Conviasa. На борту самолёта находилось 47 человек.
- 18 сентября 2010 На авиашоу раритетных самолётов в местечке Варнгау в Баварии произошёл трагический инцидент. Выполняя фигуры высшего пилотажа, на высоте около 400 метров столкнулись два самолёта. Один из самолётов после столкновения упал на землю — его пилот погиб. Второй самолёт загорелся, однако его пилот сумел совершить аварийную посадку[65].
- 19 сентября 2010 Около посёлка Логиново Белоярского района Свердловской области в воскресенье днём разбился спортивный самолёт ЯК-52. При выполнении фигур высшего пилотажа произошёл отказ органов управления самолётом. Погиб пилот, кандидат в мастера спорта Геннадий Белиникин 1962 года рождения[66].
- 26 сентября 2010 В районе горы Фишт на границе республики Адыгея и Большого Сочи разбился вертолёт Ка-32. Погибло два человека[67].
- 16 октября 2010 на территории восточного штата Веракрус в Мексике потерпел катастрофу вертолёт марки «Bell 412», погибло 8 человек. Вертолёт принадлежал местной компании «Элисервисио Кампече»[68].
- 28 октября 2010 в Антарктиде, в секторе Земля Адели потерпел катастрофу французский вертолёт. Погибли четверо человек- пилот, механик и двое учёных[69].
- 30 октября 2010 в городе Цана, земля Саксония-Анхальт, ФРГ потерпел катастрофу лёгкомоторный самолёт. По предваарителльным данным погибло два человека[70].
- 3 ноября 2010 в 12:30 по МСК (20:30 по местному) в Корсаковском районе Сахалинской области потерпел катастрофу вертолёт Ми-8 ФСБ России погибло четверо человек[71].
- 4 ноября 2010 Самолёт с 68 пассажирами на борту потерпел катастрофу на Кубе, все находящиеся на борту погибли[72].
Основная статья: Катастрофа ATR 72 в Гуасимале - 5 ноября 2010 В Урюпинском районе Волгоградской области потерпел катастрофу легкомоторный самолёт типа «Беркут», погиб 1 человек[73].
- 11 ноября 2010 При посадке в аэропорту города Залингей в Западном Дарфуре Заир, упал и загорелся самолёт Ан-24 местной авиакомпании Tarco. Погибло 2 человека[74].
- 25 ноября 2010 Около 12:00 по местному времени, на территории Крапивинского месторождения в Тарском районе Омской области произошла катастрофа вертолёта Ми-8. Среди пассажиров воздушного судна были шестеро рабочих вахтовой бригады строителей ДСПМК «Седельниковское» и один сотрудник компании «Транссервис». Падение вертолёта произошло из-за возгорания на борту. В результате катастрофы все семь пассажиров Ми-8 погибли, а три члена экипажа с тяжелыми травмами доставлены в больницу города Тары[75].
- 25 ноября 2010 Самолёт, на борту которого находились Джеймс Патрик Блэк, 58-летний куратор программы BP по очистке побережья после разлива нефти, а также его племянник и сестра, потерпел катастрофу при посадке в аэропорту города Дестин. Никто из находившихся на борту не выжил. Вместе с Блэком погиб его племянник Грегори Скотт Колумэн, бывший заместитель генерального прокурора штата Техас. Также на борту находилась сестра Блэка — Шарлин Миллер[76].
- 28 ноября 2010 в аэропорту Карачи Пакистан, через две минуты после взлёта, потерпел катастрофу Ил-76. Погибло 8 человек (1 гражданин России и 7 граждан Украины). Самолёт принадлежал грузинской авиакомпании «Sunway Airlines» и перевозил груз гуманитарной помощи в Судан[77].
Основная статья: Авиакатастрофа в Карачи 28 ноября 2010 года - 4 декабря 2010 в подмосковном аэропорту Домодедово потерпел катастрофу самолёт Ту-154М авиакомпании «Авиалинии Дагестана». Самолёт вылетел из Внуково рейсом на Махачкалу, но вскоре после взлёта отказали два двигателя, электрооборудование и навигационное оборудование, в связи с чем экипаж принял решение совершить вынужденную посадку в ближайшем аэропорту Домодедово. После посадки самолёт выкатился за пределы ВПП и разрушился. На борту находились 163 пассажира и 9 членов экипажа. 83 человека пострадали, двое погибли (брат президента Дагестана и мать судьи конституционного суда РФ)[78].
Основная статья: Аварийная посадка Ту-154 в Москве 4 декабря 2010 - 8 декабря 2010 Вылетев из аэропорта Урбе на северо-западе Рима, где находится летная школа, популярная у пилотов-любителей, легкомоторный самолёт Piper Pa-34 упал на автобусное депо. Пилот самолёта погиб. В результате катастрофы в здании депо начался пожар, загорелись несколько автобусов. Тем не менее, на земле никто не пострадал[79].
- 19 декабря 2010 в 11 часов 11 минут московского времени вертолёт Ми-8 (бортовой номер RА-24655) авиакомпании «Ямал» потерпел катастрофу в районе 267-го километра железнодорожной трассы Обская — Бованенково Ямало-Ненецкого автономного округа при подлёте к нефтегазовому месторождению Бованенково. На борту находились трое членов экипажа и 15 пассажиров. В результате аварии погиб командир вертолёта, остальные члены экипажа и пассажиры получили травмы различной степени тяжести[80][81].
- 26 декабря 2010 В 20 км от Днепропетровска потерпел катастрофу вертолёт иностранного производства с украинской регистрацией. По данным МЧС в аварии погибли 4 человека — пилот и три пассажирки — известные украинские топ-модели. Эксперты не исключают, что катастрофа могла произойти из-за сильного тумана. «Днепропетровский аэропорт не обслуживает рейсы по этой причине», — отметил специалист министерства[82].
- 28 декабря 2010 В Тюрингии при уборке снега с крыши одного из супермаркетов потерпел катастрофу вертолёт McDonnell Douglas 600. По данным полиции, 47-летний пилот получил очень тяжелые ранения. Также пострадали второй пилот и сотрудник сети супермаркетов Globus, находившийся на заднем сиденье вертолёта. Причины аварии пока остаются неизвестными. Сообщается, что, взлетев, машина вошла в штопор и упала[83].
2011
- 1 января 2011 Три человека погибли и 43 пострадали (39 госпитализировано) при пожаре самолёта Ту-154б (бортовой номер RA-85588) в Сургуте. Перед началом движения самолёта по магистральной рулежной дорожке к ВПП загорелся один из двигателей. Произошёл взрыв топливных баков с разливом горючего на площади 1000 кв. метров, самолёт сгорел полностью[84][85][86][87].
Основная статья: Катастрофа Ту-154 в Сургуте - 9 января 2011 Пассажирский самолёт Boeing-727 иранской авиакомпании Iran Air, в котором летели 106 человек, потерпел катастрофу на северо-западе Ирана. Самолёт упал близ города Урмия в 700 километрах от Тегерана. По данным информационного агентства IRNA погибли 77 человек, ранения получили 27 человек, один пассажир числится пропавшим без вести[88].
Основная статья: Катастрофа Boeing 727 под Урмией - 20 января 2011 Вертолёт марки AS-355N (бортовой номер RA-04109) авиакомпании «Корпоративные вертолёты Северо-Запада» потерпел катастрофу в 16:10 московского времени в посёлке Громово Приозерского района Ленинградской области рядом с озером Суходольское. На борту вертолёта находилось шесть человек, один из них погиб вследствие грубой посадки вертолёта. Причиной катастрофы стало попадание вертолёта в метеоусловия, к которым экипаж был не подготовлен (снежный заряд)[89][90].
- 4 февраля 2011 года в международном аэропорту Сулеймания на северо-востоке Ирака загорелся в воздухе и потерпел катастрофу самолёт. Семеро человек погибли (из них трое членов экипажа), ещё шестеро получили ранения[91].
- 6 февраля 2011 года Вертолёт Ми-2, принадлежавший Шахтинскому аэроклубу РОСТО (Ростовская область), выполнявший задачу по отстрелу волков в одном из охотничьих хозяйств, около 22.00 по московскому времени при взлёте потерпел катастрофу в Черноземельском районе Калмыкии, в 20 км от посёлка Нарын-Худук в сторону посёлка Артезиан, вблизи села Адыковское. Погибли два члена экипажа (пилот и механик)[92][93].
- 10 февраля 2011 года в аэропорту ирландского города Корк около 10 часов утра (13.00 мск) в условиях плохой видимости из-за тумана потерпел катастрофу турбовинтовой самолёт Metroliner. На борту находились десять пассажиров и два члена экипажа, жертвами авиакатастрофы стали шесть человек, включая Брэндана Макалиса (Brendan McAleese), двоюродного брата мужа президента Ирландии Мэри Макалис[94].
- 14 февраля 2011 года в Гондурасе разбился двухмоторный самолёт, на борту которого находились около 12 пассажиров и два члена экипажа. Все они погибли. Инцидент произошёл в 8 утра по местному времени (17:00 мск). Небольшой самолёт Let 410 выполнял рейс из города Сан-Педро-Сула в столицу страны Тегусигальпу. Он разбился в 15 км (по другим данным — в 30 км) от аэропорта столицы Гондураса. По предварительной версии, причиной катастрофы могли стать неблагоприятные погодные условия[95].
- 5 марта 2011 года пассажирский самолёт Ан-148 потерпел катастрофу в 140 километрах от Воронежа. Шесть человек, в том числе два лётчика из Мьянмы, погибли в результате крушения. Лайнер упал на садовый участок частного дома, в селе Гарбузово Алексеевского района Белгородской области жертв и разрушений на земле нет[96].
Основная статья: Катастрофа Ан-148 в Белгородской области - 21 марта 2011 года у г. Пуэнт-Нуар Республика Конго потерпел катастрофу самолёт Ан-12, принадлежавший конголезской авиакомпании TAC, погибли 4 члена экипажа (трое граждан России и гражданин Казахстана) а также 19 местных жителей[97].
- 27 марта 2011 года на авиашоу Wings over Flagler во Флориде потерпел катастрофу спортивно-тренировочный самолёт Як-52. В результате катастрофы погиб 58-летний американский пилот Уильям Уолкер, выполнявший фигуры высшего пилотажа. На земле никто не пострадал: самолёт упал примерно в 800 метрах от зрителей[98].
- 2 апреля 2011 года в аэропорту Roswell International Air Center, находящемся в 11 километрах от Розуэлла при аварийной посадке потерпел катастрофу самолёт Gulfstream G650. На борту самолёта находилось четверо человек все они погибли[99].
- 4 апреля 2011 года при посадке в аэропорту столицы Демократической республики Конго Киншасы потерпел катастрофу самолёт CRJ-100. Погибли 32 человека из 33-ех находившихся на борту. Наиболее вероятной причиной авиакатастрофы послужили плохие погодные условия в районе аэропорта Киншасы[100].
- 19 мая 2011 года в Аргентине самолёт Saab 340 принадлежащий авиакомпании Sol потерпел катастрофу недалеко от города Лос-Менукос. Все, кто был на его борту — 19 пассажиров и три члена экипажа — погибли[101].
- 6 июня 2011 года на севере Испании в небе близ аэропорта города Кастрильон столкнулись два легкомоторных самолёта. На борту каждого из них находились по два человека. Один из самолётов упал на территорию аэропорта, второй — в находящийся неподалеку лес. Все четверо погибших были гражданами Польши. Среди погибших польский архитектор Стефан Курилович а также его коллега Яцек Сырополский[102].
- 7 июня 2011 года во Владимирской области в районе посёлка Раздолье Кольчугинского района потерпел катастрофу самолёт марки Piper. Погибли двое мужчин 1984 года рождения. Причины крушения устанавливаются[103].
- 18 июня 2011 года близ польского города Плоцк на авиационном шоу потерпел катастрофу лёгкий одномоторный самолёт Christen Eagle II, пилот вице-чемпион Республики Польша по самолётной акробатике Марек Шуфа, пилот скончался через несколько часов в больнице[104].
Основная статья: Авиакатастрофа самолёта Christen Eagle II в Польше 18 июня 2011 года - 20 июня 2011 года потерпел катастрофу самолёт Ту-134А в Республике Карелия вблизи аэропорта Бесовец под Петрозаводском. Самолёт в сложных метеоусловиях столкнулся с землёй в 700 метрах до торца ВПП, в 200 метрах правее оси ВПП. Погибло 47 человек[105][106].
Основная статья: Авиакатастрофа под Петрозаводском 20 июня 2011 года - 22 июня 2011 года во Калининском районе Краснодарского края во время испытательного полёта потерпел катастрофу вертолёт Ми-2, пилот погиб. Вертолёт не был зарегистрирован в органах управления воздушным движением, и находился в собственности одного из местных предпринимателей[107].
- 4 июля 2011 года возле деревни Дракино Московской области во время проведения учебно-тренировочного полёта потерпел катастрофу самолёт Eurostar, на борту находилось двое человек: пилот-инструктор и стажёр. В результате аварии пилот погиб, стажёр госпитализирован с травмами. Причиной падения самолёта стало нарушение процедуры выполнения упражнения «Отказ двигателя», в результате чего самолёт сорвался в штопор.
- 5 июля 2011 года под Иркутском Ми-8 компании «Ютэйр» потерпел катастрофу — протаранив несколько деревьев, на большой скорости упал на землю и завалился набок. На борту находились 16 человек, в том числе три человека экипажа. Два человека из числа пассажиров погибли, один находится в тяжёлом состоянии, всего пострадало 10 человек[108].
- 5 июля 2011 года самолёт Ил-76 компании Silk Way Airlines, зафрахтованный (ISAF) потерпел катастрофу в афганской провинции Парван в 50 километрах к северу от Кабула. На борту находились 9 человек, все они погибли (четверо граждан Азербайджана и пять граждан Узбекистана)[109].
- 8 июля 2011 года самолёт Boeing 727 авиакомпании Hewa Bora потерпел катастрофу при заходе на посадку в сложных метеоусловиях в международном аэропорту Кисангани в Конго. Погибло 74 человека, всего на борту находились 112 пассажиров и 6 членов экипажа[110].
- 10 июля 2011 года вертолёт Робинсон-44 потерпел катастрофу в Красноярском крае — упал в Енисей в районе о. Конный. Пилот погиб[111].
- 11 июля 2011 года в 8:55 московского времени на севере Томской области в 63 км от Нижневартовска при вынужденной посадке вблизи берега Оби потерпел катастрофу самолёт Ан-24, следовавший рейсом Томск — Сургут. Погибли 7 человек, четверо госпитализированы с травмами. Всего на борту самолёта находились 33 пассажира и четыре члена экипажа. Причиной катастрофы самолёта стал пожар левого двигателя[112].
Основная статья: Посадка Ан-24 на Обь 11 июля 2011 года - 13 июля 2011 года при вынужденной посадке на атлантическое побережье Боа-Вьяжем (порт. Boa Viagem) потерпел катастрофу самолёт Let L-410 Turbolet бразильской авиакомпании Noar Linhas Aéreas, выполнявший регулярный пассажирский рейс из международного аэропорта Гуарарапис (Ресифи) в аэропорт Мосоро с промежуточной посадкой в международном аэропорту Аугусту Северу (Натал). В катастрофе погибли 2 члена экипажа и 14 пассажиров, находившиеся на борту лайнера[113].
Основная статья: Катастрофа Let L-410 в Ресифи - 19 июля 2011 года в Свердловской области потерпел катастрофу вертолёт Ми-8 компании «Уктус» при плановом облёте магистральных газопроводов. На борту находились три члена экипажа — командир воздушного судна, второй пилот и бортмеханик, а также пассажир, сотрудник «Газпром трансгаз Екатеринбург». Пилот погиб, остальные члены экипажа и пассажир с переломом и ушибами госпитализированы[114].
- 25 июля 2011 года возле посёлка Биллингс Чукотского автономного округа потерпел катастрофу вертолёт Ми-8 авиакомпании «Чукотавиа» во время полёта по обследованию радионавигационных маяков. Причиной катастрофы стал отказ двигателя. На борту находилось 5 человек, три члена экипажа и два пассажира. Погибли пассажиры и бортмеханик[115][116].
- 25 июля 2011 года около деревни Копылки Кольчугинского района Владимирской области потерпел катастрофу самодельный одномоторный самолёт. Предположительно во время полёта в самолёте возникла неисправность мотора. Пилот и пассажир погибли[117].
- 9 августа 2011 года в районе посёлка Омсукчан Магаданской области потерпел катастрофу самолёт Ан-12А. По предварительным данным причиной катастрофы явился пожар двигателя. Погибли все 11 человек, находившиеся на борту (девять членов экипажа и двое пассажиров, сопровождавших груз)[118].
- 15 августа 2011 года в посёлке Кусино Киришского района Ленинградской области потерпел катастрофу одномоторный четырёхместный самолёт чешского производства Piper. Задев провода ЛЭП, самолёт упал в реку. Пилот и оба пассажира погибли[119].
- 20 августа 2011 года в районе населённого пункта Ропша Ломоносовского района Ленинградской области потерпел катастрофу частный самолёт, марки Як-18Т. 4 человека погибли[120][121].
- 20 августа 2011 года на территории Нунавут на севере Канады потерпел катастрофу Боинг-737 авиакомпании First Air из 15-ти человек на борту погибли 12 человек, 4 члена экипажа и 8 пассажиров[122].
- 22 августа 2011 года в районе озера Чойган-Холь возле реки Соруг Республика Тува Сибирский федеральный округ потерпел катастрофу самолёт, марки АН-2. 1 человек погиб. 7 человек пострадало. Предполагаемая причина авиакатастрофы — отказ двигателя. Сообщается, что пассажиры разбившегося самолёта были браконьерами[123][124].
- 26 августа 2011 года спортивный самолёт Як-52 разбился возле посёлка Шувое Егорьевскоого района Московской области. Два человека погибли. На земле жертв и разрушений нет[125].
- 28 августа 2011 года около станицы Нещадиновской Славянского района Краснодарского края потерпел катастрофу Ан-2. Пилот погиб, его напарник получил тяжелые ранения[126].
- 3 сентября 2011 года в Винницкой области Украины во время планового полёта по обработке полей минеральными удобрениями потерпел катастрофу самолёт Ан-2. В результате падения самолёт загорелся; пилот, находившийся в кабине, погиб[127].
- 7 сентября 2011 года под Ярославлем вблизи аэропорта Туношна при взлёте потерпел катастрофу самолёт Як-42Д авиакомпании «Як Сервис». Из находившихся на борту 45 человек погибло 44, пострадал (госпитализирован) 1. В самолёте летел основной состав хоккейной команды «Локомотив» (Ярославль).
Основная статья: Авиакатастрофа под Ярославлем 7 сентября 2011 года - 16 сентября 2011 года в Рино (штат Невада) во время национального чемпионата по самолётному спорту потерявший управление P-51 врезался в трибуну. Погибло 10 человек, ранено 70[128].
- 23 сентября 2011 года в Тыве при посадке потерпел катастрофу двухместный самолёт Бекас Х-32. На борту находилось 2 человека, пилот Валерий Толмачев погиб[129].
- 25 сентября 2011 года в сложных погодных условиях вблизи Катманду потерпел катастрофу самолёт Beechcraft, перевозивший туристов с Эвереста. Из 16 пассажиров и 3 членов экипажа 18 погибли в момент катастрофы, 1 скончался в госпитале[130].
- 29 сентября 2011 года на севере острова Суматра потерпел катастрофу самолёт CASA C-212, следовавший рейсом из Медана в провинцию Ачех. Все 15 пассажиров и 3 членов экипажа погибли[131].
- 13 октября 2011 года самолёт Dash 8 авиакомпании PNG потерпел катастрофу на одном из островов Папуа — Новой Гвинеи. По предварительным данным из 32 человек, находившихся на борту, погибли 28[132].
- 20 октября 2011 года в Поставском районе Витебской области Белоруссии потерпел катастрофу (столкнулся с наземными предметами и сгорел) вертолёт Eurocopter AS355NP. Все находившиеся на борту 5 человек погибли (2 члена экипажа и 3 представителя телерадиокомпании «Союз»)[133].
- 10 ноября 2011 года на острове Молокаи (Гавайи, США) потерпел катастрофу вертолёт, принадлежавший компании Blue Hawaiian Helicopters и перевозивший туристов. Погибло 5 человек[134].
- 11 ноября 2011 года вблизи города Мачерата (Италия) в сложных погодных условиях потерпел катастрофу вертолёт Agusta A109. Три человека погибло[135].
- 12 ноября 2011 года недалеко от Мехико потерпел катастрофу вертолёт Bell 407, на борту были глава МВД страны и члены его команды. Министр и все восемь сопровождающих его лиц погибли.
- 21 ноября 2011 года при заходе на посадку, на высоте 90 метров, военный самолёт Dakota, принадлежащий Воздушным силам Аргентины, срезал пропеллером хвост гражданского самолёта Cessna 152, принадлежавший школе гражданской авиации и совершавшего учебный полёт. После столкновения Cessna упала вертикально на землю и загорелась. Находившиеся на его борту инструктор и стажер погибли. Dakota смог успешно произвести посадку, пилот и его помощник не пострадали.
- 24 ноября 2011 года частный двухмоторный самолёт Rockwell AC-69 по неизвестным причинам потерпел катастрофу в американском штате Аризона. Шесть человек погибли.
- 20 декабря 2011 года вертолёт Ми-26 (бортовой номер RA-06121) авиакомпании «ЮТэйр», перевозивший 15 тонн дизельного топлива, не долетев около 30 метров до посадочной площадки, опрокинулся на борт и загорелся в районе Тайлаковского месторождения в Тюменской области. Из 6 членов экипажа находившихся на борту бортоператор Ерошкин Игорь Сергеевич скончался, остальные получили травмы различной тяжести[136].
- 20 декабря 2011 года небольшой самолёт Socata TBM700 C2 потерпел катастрофу в штате Нью-Джерси. В результате падения самолёта на шоссе погибли пять человек[137].
2012
- 12 февраля 2012 года вблизи города Букаву (Южное Киву, Демократическая Республика Конго) потерпел катастрофу самолёт, перевозивший правительственную делегацию. Погиб советник Президента ДРК Аугустин Катумба Мванке, пострадали Министр финансов и губернатор Южного Киву[138].
- 2 апреля 2012 года в 05 час 33 мин московского времени в 16 км западнее центра города Тюмень вблизи деревни Горьковка вскоре после взлёта из аэропорта «Рощино» (в 4 км от торца ВПП) потерпел катастрофу пассажирский самолёт ATR-72 (бортовой номер VP-BYZ) авиакомпании «ЮТэйр», совершавший рейс ЮТ-120 Тюмень-Сургут. На борту находилось 39 пассажиров и 4 члена экипажа. 31 человек погиб[139][140].
Основная статья: Авиакатастрофа под Тюменью 2 апреля 2012 года - 6 апреля 2012 года вертолёт Bell 407 авиакомпании «Ак Барс Аэро» потерпел катастрофу в Нижнекамском районе Татарстана. Пилот погиб[141].
- 6 апреля 2012 года лёгкомоторный самолёт СМ-2000 потерпел катастрофу в Калужской области. Погибли все находившиеся на борту 4 человека[142].
- 20 апреля 2012 года Boeing 737-200 авиакомпании Bhoja Airline, выполнявший рейс Карачи — Исламабад, потерпел катастрофу неподалеку от авиабазы Чаклала, примыкающей к аэропорту пакистанской столицы. Погибли 127 человек: 118 пассажиров и 9 членов экипажа[143].
Основная статья: Авиакатастрофа в Исламабаде 20 апреля 2012 года - 21 апреля 2012 года двухмоторный самолёт Curtiss C-46 потерпел катастрофу через несколько минут после взлёта, вылетев из международного аэропорта Viru Viru столицы департамента города Санта-Крус, Боливия. Погибло 3 человека. Херальда Ортис сенатор боливийского парламента, его отец, пилотировавший воздушное судно, и механик[144].
- 21 апреля 2012 года самолёт Cessna 206, вылетевший из аэропорта Тромпильо, потерпел катастрофу в 10 километрах от населённого пункта Монтеагудо Боливия. Опознаны тела пяти человек, находившихся на борту. Погибшие работали в строительной компании[145].
- 22 апреля 2012 года в результате катастрофы самолёта в столице страны Гватемале погибли пилот и два пассажира воздушного судна[146].
- 26 апреля 2012 года под Самарой совершил вынужденную посадку и загорелся самолёт «Элитар-202» (бортовой номер RA-0186G). Пилот и механик скончались через 2 дня в больнице[147].
- 26 апреля 2012 года вертолёт Ка-32 (бортовой номер ER-KGD) потерпел катастрофу в районе села Остров в Румынии. Вертолёт летел в Турцию для тушения пожаров. Все 5 человек находившиеся на борту погибли[148].
- 28 апреля 2012 года в Швейцарии потерпел катастрофу самолёт Piper PA-32R Lance/Saratoga (бортовой номер HB-PGA). Все находившиеся на борту 6 человек погибли[149].
- 1 мая 2012 года на варшавском аэродроме Бемово потерпел катастрофу двухместный самолёт, погибли два человека[150].
- 9 мая 2012 года самолёт Sukhoi Superjet 100 потерпел катастрофу во время демонстрационного полёта в Индонезии. На борту самолёта находилось 45 человек[151].
Основная статья: Катастрофа SSJ 100 на Салаке - 14 мая 2012 года пассажирский самолёт потерпел катастрофу при попытке совершить посадку в аэропорту Джомсом, расположенном около 200 км к северо-западу от Катманду. На борту находилось 18 пассажиров, 16 из которых — граждане Индии, и три члена экипажа. Четверо пострадавших, находятся в тяжёлом состоянии, остальные погибли[152].
Основная статья: Катастрофа Dornier 228 в Джомсоме - 22 мая 2012 года самолёт Авиатика–МАИ–890 потерпел катастрофу у села Георгиевка Пономаревского района Оренбургской области. Пилот погиб[153].
- 31 мая 2012 года самолёт Авиатика–МАИ–890 потерпел катастрофу в районе деревни Стреличево Хойникского района Гомельской области. Пилот погиб[154].
- 3 июня 2012 года самолёт Boeing 727 при посадке вылетел за пределы ВПП и врезался в микроавтобус. Все 10 человек находящиеся в автобусе погибли, а экипаж самолёта с различными травмами госпитализирован[155].
Основная статья: Авиакатастрофа в Нигерии 3 июня 2012 года - 9 июня 2012 года самолёт СП-30 (рег. № RA-1708G) совершил аварийную посадку в Белокалитвинском районе Ростовской области. Авиатор Игорь Махов погиб[156].
- 10 июня 2012 года самолёт Let L-410 Turbolet из-за плохих погодных условий совершил жёсткую аварийную посадку у г. Бородянка Киевской области. В результате чего из 22[157] человек находившмхся на борту погибло 5 человек, 17 получили ранения[158].
- 19 августа 2012 года в пригороде Талоди (штат Южный Кордофан, Судан) самолёт Ан-26-100 при заходе на посадку врезался в гору, погибли все 31 человек, находившиеся на борту[159].
Основная статья: Катастрофа Ан-26 под Талоди - 1 сентября 2012 года в населённом пункте Катунино Приморского района Архангельской области произошло падение легкомоторного самолёта Як-18Т. Погибло четыре человека[160].
- 12 сентября 2012 года в 10 километрах от аэродрома посёлка Палана при заходе на посадку в сложных метеоусловиях потерпел катастрофу самолёт Ан-28. Погибло десять человек, в том числе и один ребёнок[161]. Заход на посадку должен был выполняться по правилам полётов по приборам (ППП) на ВПП-11 (магнитный курс посадки — 111°). Метеоминимум аэродрома для посадки по ППП на ВПП-11 составляет 400×3000 м. Фактическая погода на аэродроме на момент авиационного происшествия (нижняя граница облачности — 470 м, видимость — 6000 м) не препятствовала выполнению захода на посадку, при этом горы были закрыты облачностью. Выполнение захода на посадку предполагает выход на отдельную приводную радиостанцию (ОПРС), расположенную на удалении 510 м с азимутом магнитным 76° от контрольной точки аэродрома, на высоте не менее нижнего безопасного эшелона (2150 м) с последующим вписыванием в зону ожидания, снижением и построением манёвра захода на посадку. Фактическая траектория полёта самолёта была зафиксирована находившимся на борту нештатным приёмником спутниковой навигации (GPS). Установлено, что самолёт на ОПРС не выходил, доклад экипажа диспетчеру о пролёте ОПРС был выполнен на удалении ~22 км до неё. Предварительный анализ записи бортового параметрического самописца показал, что вплоть до момента начала столкновения с верхушками деревьев признаков отказов в работе систем самолёта и двигателей не зафиксировано. В процессе столкновения с верхушками деревьев произошло выключение обоих двигателей, после чего самолёт пролетел ещё около 8 секунд и столкнулся с землёй. Комиссия проводит исследования для определения причины выключения двигателей[162].
- 7 ноября 2012 года в Рязанской области в посёлке Пителино потерпел катастрофу учебно-тренировочный самолёт Як-18Т Сасовского лётного училища, погибли два человека[163].
- 29 декабря 2012 года самолёт Ту-204 авиакомпании Red Wings, выполнявший перегоночный рейс из Чехии (WZ 9298) без пассажиров, выкатился за пределы взлётно-посадочной полосы аэропорта Внуково, разрушился и частично сгорел. Четыре члена экипажа погибли на месте. Позже в больнице скончалась стюардесса.
Основная статья: Авиакатастрофа Ту-204 во Внуково 29 декабря 2012 года
2013
- 29 января 2013 года самолёт Bombardier CRJ-200 авиакомпании «SCAT», выполнявший авиарейс DV760 по маршруту Кокшетау — Алма-Ата, при заходе на посадку в аэропорту Алматы в сложных метеоусловиях столкнулся с поверхностью земли в 1,5 км до торца взлётно-посадочной полосы (в 5 км от центра аэродрома). Фактическая видимость на ВПП составляла 200 м, что выше метеоминимума аэродрома (75 м), но хуже метеоминимума командира воздушного судна (300 м)[164][165]. Все находившиеся на борту самолёта 21 человек, в том числе 5 членов экипажа, погибли.
- 13 февраля 2013 года самолёт украинской авиакомпании «Южные авиалинии» осуществлявший рейс Одесса — Донецк раскололся пополам в результате аварийной посадки в аэропорту Донецка. На борту Ан-24 находились 52 человека. За медицинской помощью обратились 26 пассажиров, девять из них были госпитализированы. Жертвами авиакатастрофы стали пять человек, все они жители Одессы.
- 9 марта 2013 года в Конго во время рейса Шабунда — Букаву потерпел катастрофу зафрахтованный ООН вертолёт авиакомпании ЮТэйр Ми-8АМТ (бортовой номер RA-22472), на борту находилось 4 человека. Вертолёт обнаружен в труднодоступной местности на высоте 2700 метров разрушенным и частично сгоревшим. Все четыре члена экипажа, находившиеся на борту вертолёта, погибли[166].
- 6 мая 2013 года в селе Преображенка, Катангского района Иркутской области в установленное время не вышел на связь вертолёт Ми-8 авиакомпании Ангара, участвовавший в мониторинге паводковой обстановки. Все 10 человек, находившиеся на борту вертолёта, погибли.
- 2 июля 2013 года в республике Якутия во время рейса из посёлка Депутатский в село Казачье потерпел катастрофу вертолёт Ми-8, принадлежащий компании Полярные авиалинии. На борту вертолёта находились 28 человек, в том числе 11 детей. В результате крушения погибли 24 человека; три члена экипажа и один пассажир были спасены[167].
- 6 июля 2013 года в аэропорту Сан-Франциско (США) при заходе на посадку разбился самолёт Boeing 777 авиакомпании Asiana Airlines выполнявший рейс из Сеула[168]. На борту находилось 307 человек (291 пассажир и 16 членов экипажа). В результате катастрофы 3 находившихся на борту погибли, 181 получили ранения[169].
- 16 октября 2013 года в Лаосе самолёт ATR-72 авиакомпании Lao Airlines упал в реку Меконг. На борту находилось 5 членов экипажа и 44 пассажира. В результате авиакатастрофы погибли все 49 человек[170].
- 17 ноября 2013 года в аэропорту Казани при заходе на посадку потерпел катастрофу самолёт Boeing 737 авиакомпании Татарстан[171]. На борту находилось 50 человек (44 пассажира и 6 членов экипажа). В результате катастрофы все находившиеся на борту погибли. Основная статья: Катастрофа Boeing 737 в Казани
2014
- 16 февраля 2014 года самолёт de Havilland Canada DHC-6 Twin Otter авиакомпании Nepal Airlines, потерпел катастрофу в 74 километрах юго-западнее Покхары, Непал. Все находившиеся на борту 15 пассажиров и 3 члена экипажа погибли. Самолёт врезался в холм. Причины и подробности катастрофы устанавливает специальная правительственная комиссия Непала.
- В ночь на 8 марта 2014 года Boeing 777 авиакомпании Malaysia Airlines, следовавший по маршруту Куала-Лумпур—Пекин, исчез с экранов радаров. На борту находилось 239 человек.
- 20 апреля 2014 года около 15:30 по местному времени спортивный самолёт Comp Air 8 на высоте около 4 км из-за потери управляемости вошёл в перевёрнутый штопор, упал боком на землю и сгорел в населённом пункте Йямиярви. Погибли 8 человек. 3 человека получили травмы, но остались живы, выпрыгнув с парашютами из падающего самолёта.
- 13 мая 2014 года во Всеволожском районе Ленинградской области вертолёт Eurocopter EC120В (бортовой номер RA-07232) в тёмное время суток в сложных метеоусловиях столкнулся с деревьями и земной поверхностью, полностью разрушился. Погибли два человека — пилот (владелец вертолёта) и пассажирка.[172][173]
- 17 мая 2014 года в окрестностях города Пхонсаван в Лаосе правительственный самолёт Ан-74ТК-300 при заходе на посадку столкнулся с высоким деревом и потерпел катастрофу в 4 км до ВПП аэропорта Сиангкхуанг. Погибли 17 человек, все — высокопоставленные чиновники правительства Лаоса, в том числе министр обороны Лаоса и министр общественной безопасности Лаоса.
- 31 мая 2014 года на акватории Мунозеро в Мурманской области потерпел катастрофу вертолёт Ми-8АМТ (бортовой номер RA-22423) ЗАО «Авиакомпания „СПАРК авиа“». На борту находились 5 членов экипажа и 13 пассажиров. В результате катастрофы 16 человек погибло, 2 получили травмы. Воздушное судно разрушилось и затонуло.[174]
- 17 июля 2014 года в окрестностях города Торез (между сёлами Рассыпное и Грабово) Донецкой области (Украина) потерпел катастрофу самолёт Малайзийских авиалиний «Boeing 777», следовавший из Амстердама в Куала-Лумпур. На борту самолёта находилось 298 человек, все они погибли. Обстоятельства катастрофы уточняются.[175]
- 23 июля самолёт ATR-72-500 авиакомпании TransAsia Airways, совершавший рейс 222 из Гаосюна в Магун, разбился при посадке в аэропорту Магуна, Тайвань. 48 человек погибли, 11 выжили но получили тяжелые ранения. Самолёт упал на жилые дома, разрушив 2 из них. Жертв и пострадавших на земле нет. По предварительным данным причиной катастрофы стали плохие погодные условия.
- 24 июля 2014 года в Мали разбился самолёт MD-83 авиакомпании Air Algérie, следовавший рейсом 5017 из столицы Буркина-Фасо в столицу Алжира. Все 110 пассажиров и 6 членов экипажа погибли. Обстоятельства катастрофы уточняются, французские метеорологи указывают на сильные штормы в районе крушения.
- 10 августа 2014 года в международном аэропорту Тегерана Мехрабаде при взлёте разбился самолёт IrAn-140, не менее 40 человек погибли.
- 13 августа 2014 года над Сантусом, Бразилия, потерпел катастрофу самолёт Cessna 560XL Citation Excel частной авиакомпании. Все находившиеся на борту 2 члена экипажа и 5 пассажиров, в том числе Эдуарду Кампуш — кандидат в президенты Бразилии на всеобщих выборах 2014 года, погибли. 6 человек пострадало на земле.
- 30 августа 2014 возле Таманрассета, Алжир разбился грузовой самолёт Ан-12 с грузом нефтяного оборудования, следовавший по маршруту Шотландия-Алжир-Экваториальная Гвинея. Все находившиеся на борту 7 членов украинского экипажа самолёта погибли.
- 19 сентября 2014 года в акватории Финского залива в Санкт-Петербурге при уклонении от столкновения с яхтой потерпел крушение вертолёт Gazelle, принадлежавший частному лицу. Пилот погиб. Раненый пассажир извлечён из воды спасателями.
- 21 октября 2014 года в 0.45 (московское время) в аэропорту Внуково самолёт Falcon во время взлёта столкнулся со снегоуборочным автомобилем, после чего разрушился и загорелся. Погибли 4 члена экипажа. На борту самолёта был глава французской нефтяной компании Total Кристоф де Маржери.
- 28 декабря 2014 года в Яванском море близ побережья острова Калимантан потерпел катастрофу самолёт Airbus A320-216 индонезийской авиакомпании Indonesia AirAsia, выполнявший рейс 8501 по маршруту Сурабая — Сингапур. Самолёт упал в море при пролёте грозы. На борту находилось 162 человека, включая 7 членов экипажа. Вероятно, все они погибли (выжившие не обнаружены).
2015
- 20 января 2015 года потерпел катастрофу пассажирский самолёт Ан-2П казахстанской авиакомпании Olimp Air в районе посёлка Михайловка (рудник «Шатыркуль») в Шуском районе Жамбылской области (Казахстан). Погибли 6 человек (выжила одна пассажирка).
- 4 февраля 2015 года недалеко от тайваньской столицы Тайбэй потерпел крушение самолёт ATR 72-600 авиакомпании TransAsia с 58 пассажирами на борту. ЧП произошло в 4 утра. Самолёт вылетел из аэропорта Тайбэя Суншань и направлялся на острова на архипелаге Цзиньмэнь недалеко от побережья юго-востока Китая. После взлёта самолёт задел мост и упал в реку Цзилун. Из находившихся на борту, 43 человека погибло. Обстоятельства катастрофы уточняются.
- 9 марта 2015 года близ Вилья-Кастелли[en], Аргентина столкнулись 2 вертолёта Aérospatiale AS.350 Écureuil, которые принимали участие в съёмках французского телешоу. Все 10 человек, находившихся на борту вертолётов, погибли, включая обоих пилотов и трёх известных французских спортсменов.
- 24 марта 2015 года в Альпах Верхнего Прованса, Франция потерпел катастрофу самолёт Airbus A320-211 авиакомпании Germanwings. Самолёт следовал рейсом 9525 из Барселоны в Дюссельдорф со 144 пассажирами и 6 членами экипажа на борту. Все они погибли. По версии французских следователей, причиной катастрофы явилось то, что второй пилот, Андреас Любиц, уничтожил самолёт умышленно.
- 26 апреля 2015 года в Обуховском районе Киевской области, Украина потерпел катастрофу «SKYRANGER». Оба пассажира получили серьезные травмы.[176]
- в ночь с 2 на 3 июля в районе села Локосово в ХМАО потерпел катастрофу вертолет Ми-8, принадлежавший авиакомпании ЮТэйр. Вертолет совершал санитарную миссию — перевозил из Сургута в Нижневартовск больную двухлетнюю девочку. На обратном пути в Сургут перестал выходить на связь. 9 июля обломки вертолета были найдены в пойме реки Обь. Погибли 5 человек: 3 члена экипажа и 2 медика. Причины катастрофы устанавливаются.
- 8 августа над Истринским водохранилищем в Московской области столкнулись гидроплан Cessna 206 и вертолет Robinson R44, принадлежавшие частным лицам. Оба воздушных судна после столкновения упали в воду, погибли все находившиеся в них 9 человек, в том числе оба пилота и 2 ребёнка. СКР по факту произошедшего возбудил уголовное дело; по предварительным данным, к столкновению могли привести действия пилота гидроплана, который не соблюдал требования безопасности во время полетов.
- 16 августа потерпел катастрофу самолет ATR-42 индонезийской авиакомпании Trigana Air Service в индонезийской провинции Папуа. Самолет совершал внутренний рейс из Джаяпуры в Оксибил. Не долетев 14 километров до аэродрома назначения, столкнулся с горой и загорелся. Погибли все находившиеся на борту 54 человека, в том числе 5 членов экипажа и 5 несовершеннолетних.
- 20 августа в Тренчьянском крае на западе Словакии столкнулись два спортивных самолета L-410. В самолетах находились парашютисты, которые должны были принять участие в авиашоу. В результате сближения один самолет оторвал у другого винт, после чего оба судна упали на землю с высоты 1500 метров. Большинство парашютистов успели выпрыгнуть из падающих самолетов, тем не менее, погибли 7 человек: 4 члена экипажей и 3 парашютиста. 24 человека получили ранения.
- 31 октября самолет Airbus A321 авиакомпании Когалымавиа (торговая марка Metrojet), выполнявший рейс Рейс 9268 Шарм-эш-Шейх — Санкт-Петербург потерпел катастрофу над Синайским полуостровом, Египет. Погибли 224 человека: 217 пассажиров (в том числе 25 детей) и 7 членов экипажа. Самолет упал с высоты около 9400 метров в центральной части Синайского полуострова, предварительно сильно разрушившись в воздухе. Причиной катастрофы стал террористический акт (взрыв на борту). Крупнейшая авиакатастрофа по числу погибших россиян и крупнейшая авиакатастрофа в истории Египта.
2016
- 27 января недалеко от села Капал, Казахстан потерпел катастрофу вертолет MD 600, принадлежавший АО «Аспан». Вертолет перевозил в районную больницу больную 2-месячную девочку. Погибли все находившиеся на борту 5 человек, включая пилота и ребенка. Причины катастрофы устанавливаются. По предварительным данным, катастрофа произошла из-за столкновения вертолёта с деревом.
- 19 марта в аэропорту Ростов-на-Дону при прерванном заходе на посадку потерпел катастрофу самолет Boeing 737—800 авиакомпании FlyDubai. Погибли все 62 человека, находившиеся на борту. Расследование катастрофы продолжается.
- 29 апреля на берегу острова Турёй близ Бергена, Норвегия произошла катастрофа вертолета Eurocopter EC225, который перевозил работников нефтяной компании Statoil с нефтедобывающей платформы Gullfaks в Берген. Погибли все находившиеся на борту 13 человек — 2 пилота и 11 нефтяников. По заявлениям норвежских официальных лиц, причиной катастрофы стала техническая неисправность — перед падением с корпуса вертолета сорвался ротор — винтовая часть воздушного судна. Проводится расследование причины данной неисправности.
- 19 мая лайнер Airbus A320 авиакомпании Egypt Air пропал с экранов радаров, когда пересекал Средиземное море между Грецией и Египтом. Лайнер следовал рейсом MSR804 из Парижа в Каир. На борту самолета находились 66 человек, включая 10 членов экипажа. По предварительной версии, на борту самолета произошел теракт.
См. также
- 100 крупнейших авиационных катастроф
- Авиационная катастрофа
- Авиационная авария
- Авиакатастрофы в СССР
- Катастрофы в истории воздухоплавания
- Категория:Авиационные происшествия по годам
- Крупнейшие авиационные катастрофы по странам
- Список единственных выживших в катастрофах пассажирских воздушных судов гражданских авиакомпаний и ВВС
Напишите отзыв о статье "Список авиационных катастроф в гражданской авиации"
Примечания
- ↑ [www.aviasouz.com/vid_rl.html Выдающийся российский летчик, командир воздушного корабля «Илья Муромец» II Алексей Васильевич Панкратьев]
- ↑ [svr.gov.ru/smi/2005/vpkurjer20050323.htm Неслучайная авиакатастрофа]
- ↑ [nvo.ng.ru/spforces/2010-09-24/12_mogilevsky.html Тайна гибели Соломона Могилевского]
- ↑ Красная Карелия. 1926 21 мая
- ↑ Красная Карелия. 1935 26 июня
- ↑ [vvedenskoe-grave.narod.ru/uch/04/popov.htm Константин Константинович Попов]
- ↑ 1 2 Коммуна. 1935 18 августа
- ↑ Такала И. Тайна Гибели Антикайнена // Петрозаводск. 1992 № 0 (1)
- ↑ [thenews.kz/2012/07/26/1163052.html Драма в горах Памира]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=719 Катастрофа Ли-2 Узбекского управления ГВФ в горах хребта Каратау]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=908 Катастрофа Ли-2 Туркменского ТУ ГВФ близ Ставрополя]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=221 Столкновение двух Ил-14 над Киевом ]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=807 Катастрофа Ил-14П Киргизской ОАГ ГВФ в Актюбинской области]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=902 Катастрофа Ли-2 Приволжского ТУ ГВФ близ а/д Куйбышев-Смышляевка]
- ↑ [wikimapia.org/24365909/ru/Место-катастрофы-самолета-Ил-14П-Азербайджанского-управления-ГВФ-18-01-1959 Место катастрофы самолета Ил-14П Азербайджанского управления ГВФ 18.01.1959]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=900 Катастрофа Ли-2 Казахского ТУ ГВФ близ а/п Караганда]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=244 Катастрофа Ил-14 Сыктывкарской отд авиагруппы ГВФ близ Сыктывкара]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=245 Катастрофа Ил-14М Сыктывкарской отд авиагруппы ГВФ в Горьковской области]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=885 Катастрофа Ли-2 Казахского ТУ ГВФ на западном побережье Аральского моря]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=714 Катастрофа Ли-2 МУТА ГВФ близ Горького]
- ↑ [news.mail.ru/incident/2354599/ Новости@Mail.Ru: Австралийское повторение «гудзонского чуда»]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=351 Катастрофа Ту-124В Приволжского УГА в Куйбышеве]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=1543 Катастрофа Ан-2 Таджикского УГА в Горно-Бадахшанской АО]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=1601 Катастрофа Ан-2 Таджикского УГА в Горно-Бадахшанской АО]
- ↑ [www.newsru.co.il/mideast/21feb2006/b114.html День в истории: 33 года назад ВВС Израиля сбили ливийский «Боинг»]
- ↑ [www.pravda.ru/world/asia/middleeast/09-04-2003/34058-israil-0/ Пикирующий авиалайнер]
- ↑ [airdisaster.ru/database.php?id=100 Катастрофа Ил-18В Таджикского УГА близ Ленинабада]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=701 Катастрофа Ту-124В Приволжского УГА (нелокализованное разрушение двигателя)]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=203 Катастрофа Ли-2 Туркменского УГА близ а/п Ташауз]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=155 Катастрофа Як-40 Таджикского РПО ГА близ Душанбе]
- ↑ [www.newsweek.pl/spoleczenstwo/zatajona-prawda--dlaczego-zginela-anna-jantar,55047,1,1.html Zatajona prawda - katastrofa Ił-62 Mikołaj Kopernik - Wiadomości - Newsweek.pl]. Проверено 15 марта 2013. [www.webcitation.org/6FHQ0FJaH Архивировано из первоисточника 21 марта 2013].
- ↑ [www.aviation-safety.net/database/record.php?id=19841011-0&lang=en ASN Aircraft accident Tupolev 154B-1 CCCP-85243 Omsk Airport (OMS)]
- ↑ [forum.evvaul.com/index.php?topic=1023.40 Лётные происшествия в СССР и России]
- ↑ 1 2 3 4 5 [forum.evvaul.com/index.php?topic=1023.40 Лётные происшествия и катастрофы в СССР и РФ]
- ↑ [aeroaccidents.ru/index/0-76 «Боинг 747» взорван над Локерби]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=91 Катастрофа Як-40 а/к Точикистон в районе г. Хорог]
- ↑ [www.transport.ru/1/1/i77_35263p0.htm Крупнейшие авиакатастрофы, произошедшие по вине пилотов]
- ↑ [www.aeroaccidents.ru/index/0-84 Катастрофа самолета Ту 154Б в горах Сихотэ Алиня]
- ↑ [aeroaccidents.ru/index/0-90 Катастрофа самолета «Боинг 747» на острове Гуам]
- ↑ [aviation-safety.net/wikibase/wiki.php?id=70200 В Липецкой области упал самолет сельхозавиации, погиб пилот]
- ↑ [aviation-safety.net/wikibase/wiki.php?id=70132 В Воронежской области упал самолет сельхозавиации, погиб пилот]
- ↑ [ria.ru/spravka/20111004/448381848.html Авиакатастрофа рейса Ту‑154 Тель-Авив — Новосибирск (2001 г.). Справка] РИА Новости
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=95 Катастрофа Ан-140-100 а/к 'АЗАЛ' в районе Баку]
- ↑ [russianplanes.net/REGISTR/Antonov/An-140 Реестр самолётов типа Антонов Ан-140]
- ↑ [lenta.ru/articles/2006/05/03/planecrash/ Lenta.Ru Авиакатастрофа в Сочи]
- ↑ [www.airdisaster.ru/database.php?id=391 Катастрофа Ми-8МТВ-1 а/к Tajik Air в Горном Бадахшане]
- ↑ [sykt24.ru/news/9086/ В Коми завершено расследование дела по факту аварийной посадки вертолета Ми-8 в тундре в декабре 2009 г.]
- ↑ [www.mak.ru/russian/investigations/2009/mi-171_ra-22468.html Отчёт о расследовании авиапроисшествия с вертолётом Ми-171 RA-22468]
- ↑ [www.gazeta.ru/news/lenta/2010/05/08/n_1492462.shtml В Ялте разбился частный вертолет; один человек погиб]
- ↑ [www.rian.ru/incidents/20100512/233404154.html Восьмилетний ребёнок выжил при крушении самолета в аэропорту Триполи]
- ↑ [www.arms-expo.ru/050055050048124049053054056056.html В Суринаме разбился двухмоторный самолет Ан-28]
- ↑ [www.avia.ru/news/?id=1274091069 Самолет Ан-24 авиакомпании Pamir Airways разбился к северу от Кабула]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=362672 В результате крушения пассажирского Boeing погибли 158 человек]
- ↑ [myincidentstyle.blogspot.com/2010/06/v-tyumenskoy-oblasti-razbilsya-yak-52-s.html В Тюменской области разбился Як-52 с руководителем спортклуба ДОСААФ]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=374416 Пять человек погибли в результате катастрофы медсамолета в Техасе]
- ↑ [www.rian.ru/incidents/20100727/258913843.html В аэропорту Эр-Рияда разбился грузовой самолет Lufthansa]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15353496 В Пакистане потерпел катастрофу самолет со 150 пассажирами на борту]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15393899 В результате крушения самолета на Аляске погибли 5 человек]
- ↑ [infox.ru/accident/incident/2010/08/16/V_Kolumbii_molniya_r.phtml В Колумбии молния расколола Boeing-737]
- ↑ [newsru.com/russia/22aug2010/pofhg.html В Тверской области упал гидросамолет — погиб пилот]
- ↑ [www.rbc.ru/rbcfreenews.shtml?/20100825175923.shtml В результате падения самолета в Конго погибли 19 человек, двое выжили]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2010/08/31/copter/ В Арканзасе разбился медицинский вертолет]
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/international/2010/09/100903_ups_plane_crash_dubai.shtml В Дубае разбился грузовой самолет американской UPS ]
- ↑ [www.rian.ru/video/20100906/272790114.html Самолет врезался в толпу зрителей на авиашоу. Видео с места ЧП]
- ↑ [regnum.ru/news/accidents/1326802.html Авиашоу раритетных самолетов в Баварии завершилось трагически]
- ↑ [news.rambler.ru/7596056/ Спортивный самолет разбился в Свердловской области, погиб пилот]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/09/26/fisht/ На границе Адыгеи и Большого Сочи разбился вертолет]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15595511&PageNum=0 Восемь человек погибли в Мексике в результате крушения вертолета]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15639524&PageNum=0 4 человека, находившиеся на борту французского вертолета, разбившегося в Антарктике, погибли]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15640178&PageNum=0 По меньшей мере два человека погибли в результате катастрофы легкого самолета на востоке ФРГ]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15648492&PageNum=0 Пропавший с радаров на Сахалине вертолет Ми-8 обнаружен горящим на земле; 4 человека погибли]
- ↑ [web.archive.org/web/20101109050120/www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15655394&PageNum=0 На Кубе потерпел крушение самолет с 68 пассажирами на борту]
- ↑ [web.archive.org/web/20101109050137/www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15656089&PageNum=0 Один человек погиб, один ранен при падении легкомоторного самолета в Волгоградской области]
- ↑ [www.sudantribune.com/spip.php?article36912 Российский самолёт упал в Западном Дарфуре]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/25/11/2010/504958.shtml Крушение Российского вертолета Ми-8]
- ↑ [www.rian.ru/incidents/20101125/300576912.html Высокопоставленный сотрудник BP погиб при падении самолета в США]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15723585 В пакистанском Карачи разбился ИЛ-76]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/12/04/noengines В Домодедово сел Ту-154 с отказавшими двигателями]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/12/08/plane/ В Риме легкомоторный самолет упал на автобусное депо]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/12/19/yamal/ На Ямале разбился вертолет Ми-8]
- ↑ [www.mak.ru/russian/investigations/2010/mi-8t_ra-24655.html Ми-8Т RA-24655 19.12.2010]
- ↑ [rus.newsru.ua/ukraine/26dec2010/helicopter.html Под Днепропетровском разбился частный вертолёт с тремя пассажирами. Все погибли]
- ↑ [lenta.ru/news/2010/12/29/hubschrauber/ В Германии при уборке снега разбился вертолет]
- ↑ [www.bfm.ru/news/2011/01/01/u-tu-134-v-surgute-zagorelsja-dvigatel.html Ту-154 в Сургуте уничтожен полностью ]
- ↑ [newsru.com/russia/01jan2011/tu154.html В сгоревшем в Сургуте Ту-154 погибли трое]
- ↑ [www.rbc.ru/fnews.open/20110102132703.shtml Найдены самописцы сгоревшего в Сургуте Ту-154]
- ↑ [www.airport-surgut.ru/about/news/index.php?ID=107 Пресс-релиз ООО «Авиакомпания Когалымавиа» об авиационном событии 01.01.2011]
- ↑ [www.newsru.com/world/10jan2011/boeing77.html Число жертв авиакатастрофы в Иране выросло до 77, найден один из «черных ящиков»]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15874020&PageNum=0 Один человек погиб при жесткой посадке вертолета под Петербургом]
- ↑ [www.rosbalt.ru/2011/01/21/810935.html Причины жесткой посадки вертолета в Ленобласти определит МАК ]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=426013 В Ираке разбился загоревшийся в воздухе самолет]
- ↑ [www.itar-tass.com/level2.html?NewsID=15926827 В Калмыкии потерпел крушение вертолет]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/06/02/2011/538638.shtml В Калмыкии разбился вертолет Ми-2]
- ↑ [www.rian.ru/incidents/20110211/333069923.html В авиакатастрофе в Ирландии погиб родственник президента]
- ↑ [newsru.com/world/14feb2011/crash_gonduras.html В Гондурасе разбился двухмоторный самолет с высокопоставленными чиновниками: погибли все пассажиры]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/05/03/2011/554285.shtml Самолет Ан-148 потерпел крушение под Воронежем]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=442077&cid=9 В Конго разбился самолет ООН ]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/03/27/crash/ На авиашоу во Флориде разбился Як-52]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/04/02/roswell/ При аварийной посадке самолета в Нью-Мексико погибли четверо]
- ↑ [newsru.com/world/05apr2011/morevictims.html Число погибших при крушении самолета миссии ООН в ДРК достигло 32 человек, один выжил]
- ↑ [ru.euronews.net/2011/05/19/plane-crash-in-patagonia-kills-19/ В Аргентине разбился пассажирский самолет: 22 человека погибли]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/06/07/aircrash/ В авиакатастрофе в Испании погиб известный польский архитектор]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/06/08/piper/ Во Владимирской области разбился частный самолет]
- ↑ [www.rian.ru/incidents/20110619/390129980.html Пилот самолета, разбившийся на авиашоу в польском Плоцке, скончался]
- ↑ [10.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=6714 ГУ МЧС России :: Новости — Падение самолета ТУ-134]
- ↑ [stolica.onego.ru/news/165936.html В авиактастрофе под Петрозаводском погибли 40 человек | СТОЛИЦА на Онего — общественно-политический интернет журнал Карелии]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/06/22/crash/ В Краснодарском крае разбился вертолет]
- ↑ [lifenews.ru/news/62931 Крушение Ми-8 с рабочими «Роснефти»: 2 погибли]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=499929&cid=9 Падение Ил-76: все члены экипажа погибли]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/10/07/2011/604824.shtml Число жертв авиакатастрофы в Конго возросло до 74 человек]
- ↑ [www.lifenews.ru/news/63313 Частный вертолет упал в Енисей: 1 погиб]
- ↑ [newsru.com/russia/11jul2011/an24teuna.html При аварийной посадке Ан-24 погибли шестеро, нашелся пропавший — он спасал раненых (ВИДЕО)]
- ↑ [www.bbc.co.uk/news/world-latin-america-14137774 Brazil plane crash in Recife kills all 16 on board]. BBC News Online. Проверено 13 июля 2011. [www.webcitation.org/65OHJ7q77 Архивировано из первоисточника 12 февраля 2012].
- ↑ [www.rg.ru/2011/07/19/reg-ural/krushenie.html Возбуждено дело по факту крушения Ми-8]
- ↑ [newsru.com/russia/25jul2011/mi_8.html На Чукотке разбился вертолет Ми-8: три человека погибли ]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc/1685449 Вертолет Ми-8 упал на Чукотке]
- ↑ [newsru.com/russia/25jul2011/vlad.html При падении одномоторного самолета во Владимирской области погибли два человека]
- ↑ [newsru.com/russia/09aug2011/an_12.html В Магаданской области разбился «самый старый самолет в РФ»: все 11 человек на борту погибли]
- ↑ [lifenews.ru/news/66759 Легкомоторный самолет упал в Ленобласти: 3 погибли]
- ↑ [47.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=9763 В Ломоносовском районе упал самолет]
- ↑ [www.lifenews.ru/news/67256 Стали известны имена погибших в катастрофе Як-18]
- ↑ [aviation-safety.net/database/record.php?id=20110820-0 При крушении «Боинга-737» в Канаде погибли 12 человек]
- ↑ [archive.is/20130126170000/www.itar-tass.com/c1/209543.html Причиной крушения Ан-2 в Туве предположительно стал отказ двигателя]
- ↑ [www.lenta.ru/news/2011/08/24/tuva/ Пассажирами разбившегося в Туве Ан-2 были браконьеры]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=550547 В Подмосковье упал Як-52. Двое погибших]
- ↑ [lifenews.ru/news/67991 Первые фото с места падения самолета Ан-2]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/09/04/planecrash/ На Украине сгорел Ан-2 с пилотом на борту]
- ↑ [www.vz.ru/news/2011/9/19/523578.html ВЗГЛЯД / Количество жертв падения самолета в Неваде достигло 10 человек]
- ↑ [www.krsk.kp.ru/daily/25758/2744151/ В Тыве разбился самолет Бекас Х-32]
- ↑ [www.rosbalt.ru/main/2011/09/25/893668.html Врачи не смогли спасти выжившего при крушении самолета в Непале]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/29/09/2011/617870.shtml В Индонезии разбился самолет: 18 погибших]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/10/13/papua/ В Папуа — Новой Гвинее разбился самолет]
- ↑ [newsru.com/world/20oct2011/belhelicopter.html В Белоруссии разбился вертолет погранслужбы с телевизионщиками, все погибли]
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/11/11/2011/624548.shtml На Гавайях разбился вертолёт с американскими туристам]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/11/11/helicopter1/ В Италии три человека погибли при крушении вертолета]
- ↑ [www.itar-tass.com/c9/302705.html С места аварии Ми-26 в Югре изъяты бортовые самописцы]
- ↑ [aviation-safety.net/wikibase/wiki.php?id=140493 Самолет упал на оживленное шоссе в Нью-Джерси]
- ↑ [www.rosbalt.ru/main/2012/02/12/944923.html В Конго разбился лайнер с высокопоставленными чиновниками — Происшествия, авиакатастрофы, Конго — Росбалт]
- ↑ [www.bbc.co.uk/russian/russia/2012/04/120401_tumen_plane.shtml Под Тюменью разбился пассажирский самолёт]
- ↑ [www.mak.ru/russian/investigations/2012/atr-72_vp-byz.html ATR-72 RA-VPBYZ 02.04.2012] (Официальная информация на сайте МАК)
- ↑ [newsru.com/russia/06apr2012/bell.html В Татарстане рухнул вертолёт Bell: погиб пилот]
- ↑ [www.rg.ru/2012/04/06/reg-cfo/samolet-anons.html На месте падения самолёта в Калужской области работают спасатели]
- ↑ [www.rbc.ru/rbcfreenews.shtml?/20120420204211.shtml Посольство РФ в Исламабаде: На борту разбившегося Boeing граждан РФ не было]
- ↑ [ria.ru/incidents/20120422/631851283.html Катастрофа у Санта-Крус]
- ↑ [ria.ru/incidents/20120422/631851283.html Два самолета потерпели крушение в Боливии, восемь человек погибли | РИА Новости]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=776854 Вести. Ru: Самолёт упал на территорию зоопарка в столице Гватемалы]
- ↑ [samara.kp.ru/online/news/1140967/ В Самаре скончались все члены экипажа самолёта «Элитар-202»]
- ↑ [aviation-safety.net/wikibase/wiki.php?id=145302 A helicopter crashed in eastern Romania, killing all five people on board]
- ↑ [lenta.ru/news/2012/04/29/avia/ В Самаре скончались все члены экипажа самолёта «Элитар-202»]
- ↑ [www.itar-tass.com/c21/406950.html ИТАР-ТАСС: Происшествия — На варшавском аэродроме Бемово разбился двухместный самолёт, погибли два человека]
- ↑ [www.interfax.ru/society/txt.asp?id=244873 Sukhoi Superjet 100 найден — Интерфакс]
- ↑ [www.itar-tass.com/c21/417102.html Пассажирский самолёт разбился в горах Непала]
- ↑ [www.newsru.com/russia/22may2012/orenb.html Под Оренбургом упал самолёт сельхозавиации, погиб пилот]
- ↑ [news.tut.by/accidents/292351.html Одномоторный самолёт разбился вечером 31 мая в Хойникском районе Гомельской области. Пилот погиб.]
- ↑ [newsru.com/world/03jun2012/gana.html В Гане грузовой Boeing раздавил автобус: 10 погибших (ВИДЕО)]
- ↑ [lifenews.ru/news/94098 Легкомоторный самолёт упал в Ростовской области]
- ↑ [kiev.segodnya.ua/kpower/Posle-strashnoy-katastrofy-pod-Borodyankoy-parashyutisty-prodolzhayut-prygat.html После страшной катастрофы под Бородянкой парашютисты продолжают прыгать]
- ↑ [www.mns.gov.ua/news/21536.html Київська область: внаслідок негоди аварійну посадку здійснив літак з парашутистами. Є жертви (ФОТО)]
- ↑ [www.itar-tass.com/g57/2840.html Авиакатастрофа в Судане]. ИТАР-ТАСС (19 августа 2012 года). Проверено 26 августа 2012. [www.webcitation.org/6BU3A5sWX Архивировано из первоисточника 17 октября 2012].
- ↑ [www.utro.ru/news/2012/09/01/1069058.shtml При падении легкомоторного самолёта под Архангельском погибли 4 человека]
- ↑ [ria.ru/trend/an28_landing_12092012/ Лента новостей «РИА Новости»]
- ↑ [mak.ru/russian/investigations/2012/an-28_ra-28715.html Материалы расследования катастрофы Ан-28 RA-28715 12.09.2012]
- ↑ [www.aviaport.ru/digest/2012/11/07/243571.html Самолет ЯК-18 разбился в Рязанской области, экипаж погиб]
- ↑ [newskaz.ru/incidents/20130129/4693700.html Крушение самолёта «Chellenger-200» под Алматой 29 января 2013]
- ↑ [tengrinews.kz/kazakhstan_news/CRJ-200-imel-dostatochno-topliva-dlya-uhoda-na-rezervnyiy-aerodrom-227653/ CRJ-200 имел достаточно топлива для ухода на резервный аэродром]
- ↑ [mak.ru/russian/investigations/2013/mi-8_amt_ra-22472.html Ми-8 АМТ RA-22472 09.03.2012]
- ↑ [ria.ru/trend/accident_helicopter_Yakutia_02072013/ Авария вертолета Ми-8 в Якутии]
- ↑ [lenta.ru/news/2013/07/07/airport/ Аэропорт Сан-Франциско закрыли из-за разбившегося самолета], Lenta.ru (7 июля 2013). Проверено 6 июля 2013.
- ↑ [lenta.ru/news/2013/07/07/toll/ Число пострадавших в авиакатастрофе в Сан-Франциско увеличилось до 181 человека] (рус.), Lenta.ru (7 июля 2013). Проверено 7 июля 2013.
- ↑ [top.rbc.ru/incidents/16/10/2013/882548.shtml Самолет Lao Airlines упал в реку Меконг: 49 погибших]
- ↑ [lenta.ru/articles/2013/11/17/kazan/ В Казани разбился пассажирский самолет «Боинг-737» авиакомпании «Татарстан»]
- ↑ [www.fontanka.ru/2014/05/18/018/ Во Всеволожском районе нашли вертолет, предположительно, гендиректора ООО «СУ-310» Артема Васильева ]
- ↑ [www.fontanka.ru/2014/05/15/164/ Катастрофа вертолета началась с дорожного триллера]
- ↑ [mak.ru/russian/investigations/2014/mi-8amt_ra-22423.html Ми-8АМТ RA-22423]
- ↑ [www.interfax.ru/world/386411 Источник сообщил о падении малайзийского «Боинга» на границе России и Украины]
- ↑ [nahnews.org/216484-v-kievskoj-oblasti-razbilsya-samolet/?utm_source=VK&utm_medium=nova&utm_campaign=VV В Киевской области разбился самолет | Агентство Новостей Харькова]
Литература
- Муромов А. И. 100 великих авиакатастроф / гл. ред. С. Дмитриев. — М.: Вече, 2003. — 528 с. — (100 великих). — 10 000 экз. — ISBN 5-9533-0029-8.
Ссылки
- [www.airsafe.ru/ Авиакатастрофы и авиапроисшествия]
- [top.rbc.ru/incidents/22/08/2006/81117.shtml «РБК», «Крупнейшие авиакатастрофы в мире за 3 последних года», 22 августа 2006]
- [www.aviation-safety.net/database/ Aviation Safety Network, база данных по авиакатастрофам] (англ.)
- [www.airdisaster.ru/ База данных по авиакатастрофам в СССР и России]
- [www.explan.ru/archive/2001/42/s4.htm Чёрная осень авиации (2001 г.)]
- [www.airdisaster.com/features/top100/top100.shtml 100 крупнейших авиакатастроф в истории мировой авиации]
- [rating.rbc.ru/article.shtml?2004/08/25/735355 Рейтинг крупнейших катастроф на территории СССР/России]
| ||||||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Список авиационных катастроф в гражданской авиации
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».
В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»
Была одна странница, Федосьюшка, 50 ти летняя, маленькая, тихенькая, рябая женщина, ходившая уже более 30 ти лет босиком и в веригах. Ее особенно любила княжна Марья. Однажды, когда в темной комнате, при свете одной лампадки, Федосьюшка рассказывала о своей жизни, – княжне Марье вдруг с такой силой пришла мысль о том, что Федосьюшка одна нашла верный путь жизни, что она решилась сама пойти странствовать. Когда Федосьюшка пошла спать, княжна Марья долго думала над этим и наконец решила, что как ни странно это было – ей надо было итти странствовать. Она поверила свое намерение только одному духовнику монаху, отцу Акинфию, и духовник одобрил ее намерение. Под предлогом подарка странницам, княжна Марья припасла себе полное одеяние странницы: рубашку, лапти, кафтан и черный платок. Часто подходя к заветному комоду, княжна Марья останавливалась в нерешительности о том, не наступило ли уже время для приведения в исполнение ее намерения.
Часто слушая рассказы странниц, она возбуждалась их простыми, для них механическими, а для нее полными глубокого смысла речами, так что она была несколько раз готова бросить всё и бежать из дому. В воображении своем она уже видела себя с Федосьюшкой в грубом рубище, шагающей с палочкой и котомочкой по пыльной дороге, направляя свое странствие без зависти, без любви человеческой, без желаний от угодников к угодникам, и в конце концов, туда, где нет ни печали, ни воздыхания, а вечная радость и блаженство.
«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья.
Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога.
Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы.
Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова.
Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre [дурного тона], но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей.
Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman [Моя милая матушка] и кончавшимися: votre obeissant fils, [Ваш послушный сын,] умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня.
Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно.
Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.
Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.
Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.
Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.
Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.
Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.
Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.
Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».
В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
