Барон Сент-Освалд
Поделись знанием:
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Барон Сент-Освалд из Ностелла в графстве Западный Йоркшир — наследственный титул в системе Пэрства Соединенного Королевства. Он был создан 6 июля 1885 года для британского промышленника и консервативного политика, Роулэнда Уинна (1820—1893), бывший члена парламента от Северного Линкольншира (1868—1885). Его сын, Роулэнд Уинн, 2-й барон Сент-Освалд (1857—1919), представлял Понтефракт в Палате общин (1885—1893). Его внук, Роулэнд Дэнис Гай Уинн, 4-й барон Сент-Освалд (1916—1984), занимал младшие министерские должности в консервативных администрациях Гарольда Макмиллана и Алека Дугласа-Хьюма, а также был депутатом Европейского парламента (1973—1984).
По состоянию на 2010 год носителем баронского титула являлся племянник последнего, Чарльз Роулэнд Эндрю Уинн, 6-й барон Сент-Освалд (род. 1959), который стал преемником своего отца в 1999 году.
Семейная резиденция — Приорат Ностелл в графстве Йоркшир. Дом был передан в Национальный фонд Великобритании в 1953 году, но до сих пор является местом жительства баронов Сент-Освалд.
Бароны Сент-Освалд (1885)
- 1885—1893: Роулэнд Уинн, 1-й барон Сент-Освалд (19 февраля 1820 — 17 января 1893), старший сын Чарльза Уинна (ок. 1795—1874)[1]
- 1893—1919: Роулэнд Уинн, 2-й барон Сент-Освалд (1 августа 1857 — 13 апреля 1919), старший сын предыдущего[1]
- 1919—1957: Роулэнд Джордж Уинн, 3-й барон Сент-Освалд (29 июля 1893 — 25 февраля 1957), старший сын предыдущего[1]
- 1957—1984: Роулэнд Дэнис Гай Уинн, 4-й барон Сент-Освалд (19 сентября 1916 — 19 декабря 1984), старший сын предыдущего[1]
- 1984—1999: Дерек Эдвард Энтони Уинн, 5-й барон Сент-Освалд (9 июля 1919 — 18 марта 1999), младший брат предыдущего[1]
- 1999 — настоящее время: Чарльз Роулэнд Эндрю Уинн, 6-й барон Сент-Освалд (род. 22 июля 1959), сын предыдущего[1]
- Наследник титула: достопочтенный Роулэнд Чарльз Себастьян Генри Уинн (род. 15 апреля 1986), единственный сын предыдущего[1].
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Сент-Освалд"
Примечания
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/stoswald1885.htm Saint Oswald, Baron (UK, 1885)]
Отрывок, характеризующий Барон Сент-Освалд
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
