Барон Клиффорд из Чадли
Поделись знанием:
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
| Барон Клиффорд из Чадли | |
 Герб баронов Клиффорд из Чадли | |
| Период | |
|---|---|
| Титул: |
Лорд Клиффорд из Чадли |
| Родоначальник: | |
| Родина | |
| Подданство | |
| Дворцы |
Угбрук Парк в окрестностях городка Чадли в графстве Девоншир |
Барон Клиффорд из Чадли из Чадли в графстве Девоншир — наследственный титул в системе Пэрства Англии. Он был создан 22 апреля 1672 года для Томаса Клиффорда (1630—1673). Баронский титул был назван «Клиффорд из Чадли», а не просто «Клиффорд», чтобы отличаться от ряда других баронских титулов Клиффордов, созданных ранее для членов этого древнего рода, в том числе барон де Клиффорд (1299), который сохранился до наших дней, в настоящее время этот титул носят члены семьи Рассел.
Барон Клиффорд из Чадли является старшим из выживших мужских представителей древнего нормандского рода, который позднее принял имя де Клиффорд и участвовал в нормандском завоевании Англии 1066 года. Бароны Клиффорды, правители замка Клиффорд в Херефордшире, получили титул барона де Клиффорда в 1299 году. Семья Клиффордов по прямой мужской линии происходила от нормандского герцога Ричарда I Бесстрашного (933—996), прадеда Вильгельма I Завоевателя.
Семейное гнездо — Угбрук Парк в окрестностях городка Чадли в графстве Девоншир.
Бароны Клиффорд из Чадли (1672)
- 1672—1673: Томас Клиффорд, 1-й барон Клиффорд из Чадли (1 августа 1630 — 17 октября 1673), сын полковника Хью Клиффорда из Чадли (ок. 1603—1639)
- 1673—1730: Хью Клиффорд, 2-й барон Клиффорд из Чадли (21 декабря 1663 — 12 октября 1730), младший сын предыдущего
- 1730—1732: Хью Клиффорд, 3-й барон Клиффорд из Чадли (14 апреля 1700 — 26 марта 1732), сын предыдущего
- 1732—1783: Хью Клиффорд, 4-й барон Клиффорд из Чадли (26 сентября 1726 — 1 сентября 1783), старший сын предыдущего
- 1783—1793: Хью Эдвард Генри Клиффорд, 5-й барон Клиффорд из Чадли (2 июля 1756 — 17 января 1793), старший сын предыдущего
- 1793—1831: Чарльз Клиффорд, 6-й барон Клиффорд из Чадли (28 ноября 1759 — 29 апреля 1831), младший брат предыдущего
- 1831—1858: Хью Чарльз Клиффорд, 7-й барон Клиффорд из Чадли (22 мая 1790 — 28 февраля 1858), старший сын предыдущего
- 1858—1880: Чарльз Хью Клиффорд, 8-й барон Клиффорд из Чадли (27 июля 1819 — 5 августа 1880), старший сын предыдущего
- 1880—1916: Льюис Генри Хью Клиффорда, 9-й барон Клиффорд из Чадли (24 августа 1851 — 19 июля 1916), старший сын предыдущего
- 1916—1943: Уильям Хью Клиффорд, 10-й барон Клиффорд из Чадли (17 декабря 1858 — 5 июля 1943), младший брат предыдущего
- 1943—1962: Чарльз Освальд Хью Клиффорд, 11-й барон Клиффорд из Чадли (24 апреля 1887 — 1 февраля 1962), старший сын предыдущего
- 1962—1964: Льюис Джозеф Хью Клиффорд, 12-й барон Клиффорд из Чадли (7 февраля 1889 — 27 августа 1964), младший брат предыдущего
- 1964—1988: Льюис Хью Клиффорд, 13-й барон Клиффорд из Чадли (13 апреля 1916 — 17 мая 1988), единственный сын предыдущего
- 1988 — настоящее время: Томас Хью Клиффорд, 14-й барон Клиффорд из Чадли (род. 17 марта 1948), старший сын предыдущего
- Наследник титула: достопочтенный Александр Томас Хью Клиффорд (род. 24 сентября 1985), старший сын предыдущего.
См. также
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
Напишите отзыв о статье "Барон Клиффорд из Чадли"
Отрывок, характеризующий Барон Клиффорд из Чадли
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
