Барон Латимер
Поделись знанием:
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
Барон Латимер — древний аристократический титул, созданный четыре раз в системе Пэрства Англии.
Содержание
Бароны Латимер из Корби (1299)
Латимеры
- 1299—1305: Уильям Латимер, 1-й барон Латимер (ум. 5 декабря 1305), сын Уильяма ла Латимера[1]
- 1305—1327: Уильям Латимер, 2-й барон Латимер (ок. 1276 — 27 февраля 1327), сын предыдущего[2]
- 1327—1335: Уильям Латимер, 3-й барон Латимер (ок. 1300—1335), сын предыдущего[3]
- 1335—1381: Уильям Латимер, 4-й барон Латимер (24 марта 1329 — 28 мая 1381), сын предыдущего[4]
- 1381—1395: Элизабет Латимер, 5-я баронесса Латимер (ок. 1356 — 5 ноября 1395), единственная дочь предыдущего[5]. В течение пяти месяцев после смерти отца она вышла замуж за Джона Невилла, 3-го барона Невилла из Рэби (1330—1388), которого она пережила и вновь вышла замуж за Роберта Уиллоуби, 4-го барона Уиллоуби де Эресби (1349—1396), от которого у неё была единственная дочь Маргарет. От первого брака с Джоном Невиллом у Элизабет были сын и дочь:
- Джон де Невилл, 6-й барон Латимер (1382—1430), который умер при жизни отца[6]
- Элизабет де Невилл, которая вышла замуж за своего сводного брата сэра Томаса Уиллоуби (ум. 1417), сына Роберта де Уиллоуби, 4-го лорда Уиллоуби де Эресби[7].
Невиллы
- Джон Невилл, 6-й барон Латимер (ок. 1383—1430), был женат на Матильде де Клиффорд (ум. 1446), дочери Томаса де Клиффорда, 6-го лорда Клиффорда, с которой развелся. Не имея детей, он завещал свои владения своему сводному брату, Ральфу де Невиллу, 1-му графу Уэстморленду, хотя последний не происходил из рода Латимеров. Граф Уэстморленд скончался в 1425 году, а земли были переданы Джорджу Невиллу, одному из его младших сыновей, который был вызван в парламент как барон Латимер (вторая креация).
Уиллоуби
- Джон Уиллоуби (ок. 1400 — 24 февраля 1437), сын сэра Томаса Уиллоуби (ум. 1417) и Элизабет де Невилл[8]
- Джон Уиллоуби (ок. 1421—1480), сын предыдущего[9]
- Роберт Уиллоуби (ок. 1452 — 23 августа 1502), сын предыдущего. Лорд-стюард Англии в 1488—1502 годах[10].
Роберт Уиллоуби, который был одним из военачальников короля Генриха VII Тюдора, был вызван в парламент как барон Уиллоуби де Брок в 1491 году. Ричард Невилл, 2-й барон Латимер (1468—1530), внук Джорджа Невилла, 1-го барона Латимера, заседал в том же парламенте после достижения совершеннолетия. Существовали земельные споры между двумя семьями, и новый барон Уиллоуби де Брок утверждал, что он должен был быть вызван как барон Латимер. Ричард Невилл ответил через своего адвоката, что баронский титул должен передаваться по мужской линии. Когда Джон Невилл скончался, его титул прервался.
Роберт Уиллоуби, 1-й барон Уиллоуби де Брок, был наследником старшей баронской линии, созданной в 1299 году, а Джордж Невилл в 1432 году получил титул барона Латимера второй креации. Спор из владений был решен брак между молодыми членами семей, Роберт Уиллоуби решил не требовать баронство Латимер. Он уже и так имел место в Палате лордов.
- Роберт Уиллоуби, 1-й барон Уиллоуби де Брок (ок. 1452—1502), де-юре 9-й барон Латимер[10]
- Роберт Уиллоуби, 2-й барон Уиллоуби де Брок (1472 — 10 ноября 1521), старший сын предыдущего[11]
Его сын, Эдвард Уиллоуби (ок. 1495—1517) женился на Маргарет Невилл, старшей дочери Ричарда Невилла, 2-го барона Латимера, но умер при жизни отца. Он оставил трех дочерей, двое из которых, Энн и Бланш, умерли бездетными. Старшая дочь Элизабет Уиллоуби (ок. 1512—1562) вышла замуж за сэра Фулька Гревилла. Ни она, ни ее старший сын, другой Фульк Гревилл (1536—1606), ни ее внук, Фульк Гревилл, 1-й барон Брук (1554—1628), не приняли титул барона Латимера. Его внучатый племянник и наследник, генерал сэр Ричард Верни (1622—1711), в 1694 году заявил о своих претензиях на титул барона Уиллоуби де Брок как наследник Роберта Уиллоуби, второго барона Уиллоуби де Брока, но его претензии были отклонены. Но в 1696 году он вторично подал заявление и был признан как 11-й барон Уиллоуби де Брок.
- Элизабет Уиллоуби, 3-я баронесса Уиллоуби де Брок (ок. 1512—1562), дочь Эдварда Уиллоуби (ок. 1495—1517) и внучка Роберта Уиллоуби, 2-го барона Уиллоуби де Брока[12].
Гревиллы
- Сэр Фульк Гревилл (ок. 1536—1606), старший сын предыдущей и сэра Фулька Гревилла (ум. 1559)[13]
- Сэр Фульк Гревилл, 1-й барон Брук (1554 — 30 сентября 1628), старший сын предыдущего. В 1621 году ему был пожалован титул барона Брука[14]
- Маргарет Верни, урожденная Гревилл (ок. 1561 — 26 марта 1631), младшая сестра предыдущего[15].
Верни
- Сэр Гревилл Верни, 7-й барон Уиллоуби де Брок (ок. 1586 — 12 мая 1642), сын предыдущей[16]
- Гревилл Верни, 8-й барон Уиллоуби де Брок (ок. 1620 — 9 декабря 1648), сын предыдущего[17]
- Сэр Гревилл Верни, 9-й барон Уиллоуби де Брок (1649 — 23 июля 1668), посмертный сын предыдущего[18]
- Уильям Верни, 10-й барон Уиллоуби де Брок (12 июня 1668 — 23 августа 1683), сын предыдущего[19]
- Ричард Верни, 11-й барон Уиллоуби де Брок (28 января 1621 — 18 июля 1711), младший сын 7-го барона, двоюродный дядя предыдущего[20]
- Джордж Верни, 12-й барон Уиллоуби де Брок (1659 — 26 декабря 1728), сын предыдущего[21]
- Ричард Верни, 13-й барон Уиллоуби де Брок (1693—1752), сын предыдущего[22]
- Джон Верни, 14-й барон Уиллоуби де Брок (1738 — 15 февраля 1816), сын Джона Верни, племянник предыдущего[23]. Позже он взял фамилию Пейто-Верни по желанию своей кузины Маргарет Пейто; женился на сестре Фредерик Норта, премьер-министра Великобритании (1770—1782).
- Джон Пейто-Верни, 15-й барон Уиллоуби де Брок (1762—1820), старший сын предыдущего[24]
- Генри Пейто-Верни, 16-й барон Уиллоуби де Брок (5 апреля 1773 — 16 декабря 1852), младший брат предыдущего[25]
- Роберт Джон Верни, 17-й барон Уиллоуби де Брок (7 октября 1809 — 5 июня 1862), единственный сын преподобного Роберта Барнарда и Луизы Верни (ум. 1835), племянник предыдущего[26]. Родился как Роберт Джон Барнард, но принял имя Верни вскоре после наследования баронства.
- Генри Верни, 18-й барон Уиллоуби де Брок (14 мая 1844 — 19 декабря 1902), сын предыдущего[27]
- Ричард Гревилл Верни, 19-й барон Уиллоуби де Брок (29 марта 1869 — 16 декабря 1923), старший сын предыдущего[28]
- Джон Генри Пейто-Верни, 20-й барон Уиллоуби де Брок (21 мая 1896 — 25 мая 1986), сын предыдущего[29]
- Леопольд Дэвид Верни, 21-й барон Уиллоуби де Брок (род. 14 сентября 1938), единственный сын предыдущего[30]
Все лорды Уиллоуби де Брок также имели являлись наследниками баронства Латимер, но ни один из них не претендовал на этот титул. 21-й барон Уиллоуби де Брок, Леопольд Дэвид Верни, мог бы быть 29-м бароном Латимером, если он решил претендовать на него. Его наследником является его старший сын, достопочтенный Руперт Гревилл Верни (род. 4 марта 1966)[31].
Бароны Латимер из Снейпа (1432)
Как было сказано выше, Джордж Невилл, младший сын первого графа Уэстморленда, передал владения своему дяде, Джону Невиллу, 6-му барону Латимеру, хотя он не был потомком древних баронов Латимер. Он был вызван в парламент как барон Латимер в 1432 году.
- 1432—1469: Джордж Невилл, 1-й барон Латимер (ок. 1407 — 30 декабря 1469), пятый сын Ральфа де Невилла, 1-го графа Уэстморленда[32]
- 1469—1530: Ричард Невилл, 2-й барон Латимер (1468 — 28 декабря 1530), старший сын сэра Генри Невилла (ум. 1469), внук предыдущего[33]
- 1530—1543: Джон Невилл, 3-й барон Латимер (17 ноября 1493 — 2 марта 1543), старший сын предыдущего[34]. Был трижды женат. Его первой женой была Дороти де Вер, сестра Джона де Вер, 14-го графа Оксфорда. Вторично женился на Элизабет Масгрейв. Его третьей женой была Кэтрин Парр, позже королева Англии.
- 1543—1577: Джон Невилл, 4-й барон Латимер (1520 — 22 апреля 1577), единственный сын предыдущего[35]
Невиллы, бароны Латимер, владели замком Снейп в Уэнслидэйле.
Джон Невилл, 4-й барон Латимер, имел четырех дочерей:
- Кэтрин Невилл, графиня Нортумберленд (ум. 28 октября 1596), 1-й муж — Генри Перси, 2-й граф Нортумберленд (ок. 1532—1585), 2-й муж — Фрэнсис Фиттон (ум. 1608)
- Дороти Невилл, графиня Эксетер (ум. 23 марта 1608), жена Томаса Сесила, 1-го герцога Эксетера (1542—1622)
- Люси Невилл (ум. 30 апреля 1608), жена сэра Уильяма Корнуоллиса
- Элизабет Невилл (ум. 21 июня 1630), 1-й муж — сэр Джон Дэнверс (ум. 1594), 2-й муж — сэр Эдмунд Кэри (1558—1637)
В 1911 году английский адвокат и поэт Фрэнсис Бердетт Томас Мани-Каутсс, член известной либеральной банкирской семьи и потомок Люси Корнуоллис, заявил о своих претензиях на баронский титул. В феврале 1913 года он был вызван в парламент в качестве барона Латимера.
- 1913—1923: Фрэнсис Мани-Каутсс, 5-й барон Латимер (18 сентября 1852 — 8 июня 1923), единственный сын преподобного Джеймса Драммонда Мани (ум. 1875) от второго брака с Кларой Марией Бердетт (1806—1899)[36]
- 1923—1949: Хью Бердетт Мани-Каутсс, 6-й барон Латимер (13 августа 1876 — 23 ноября 1949), единственный сын предыдущего[37]
- 1949—1987: Томас Бердетт Мани-Каутсс, 7-й барон Латимер (6 августа 1901 — 24 мая 1987), старший сын предыдущего[38]
- 1987—2003: Хьюго Невилл Мани-Каутсс, 8-й барон Латимер (1 марта 1926 — 10 ноября 2003), единственный сын предыдущего[39]
- 2003 — настоящее время: Криспин Джеймс Алан Невилл Мани-Каутсс, 9-й барон Латимер (род. 8 марта 1955), старший сын предыдущего от первого брака[40]
- Наследник титула: достопочтенный Драммонд Уильям Томас Мани-Каутсс (род. 11 мая 1986), единственный сын предыдущего[41].
Бароны Латимер из Брейбрука (1299)
Сэр Уильям Латимер, первый барон Латимер (ум. 1305) был вызван в парламент на рождество 1299 года. Его сопровождал его племянник сэр Томас ле Латимер (ум. 1334), который был также вызван парламент как лорд Латимер. Сэр Уильям Латимер и его покойный брат сэр Джон Латимер были женаты на сестрах, наследницах Уолтера Ледета из Брейбрука и Корби. Каждый из двух братьев унаследовал один из замков, но сэр Джон умер в конце 1282 года.
- 1299—1334: Томас ле Латимер, 1-й барон Латимер (ок. 1270—1334), сын сэра Джона ле Латимера[42]
- 1334—1349: Уорин ле Латимер, де-юре 2-й барон Латимер (ок. 1300 — 13 августа 1349), сын предыдущего. Женат на Кэтрин де ла Вар, дочери Джона ла Варр, 2-го барона де ла Варр[43]
- 1349—1356: Джон Ле Латимер, де-юре 3-й барон Латимер (ок. 1323 — декабрь 1356), старший сын предыдущего[44]
- 1356—1361: Уорин ле Латимер, де-юре 4-й барон Латимер (ок. 1341 — январь 1361), младший брат предыдущего[45]
- 1361—1401: Томас Ле Латимер, де-юре 5-й барон Латимер (1341 — 14 сентября 1401), младший брат предыдущего[46]
- 1401—1411: Эдвард ле Латимер, де-юре 6-й барон Латимер (ок. 1345 — 31 января 1411), младший брат предыдущего[47]
- 1411—1445: Джон Гриффин, де-юре 7-й барон Латимер (ок. 1380 — 1 февраля 1445), сын Ричарда Гриффина, внучатый племянник предыдущего. Внук Элизабет Гриффин, урожденной Латимер, сестры предыдущих баронов[48].
- 1445—1482: Николас Гриффин, де-юре 8-й барон Латимер (5 июня 1426 — 6 июня 1482), сын Николаса Гриффина (ум. 1437), племянник предыдущего[49]
- 1482—1485: Джон Гриффин, де-юре 9-й барон Латимер (1454 — 26 сентября 1485), сын предыдущего[50]
- 1485—1509: Николас Гриффин, де-юре 10-й барон Латимер (1474 — 15 мая 1509), сын предыдущего[51]
- 1509—1566: Томас Гриффин, де-юре 11-й барон Латимер (1485 — 27 августа 1566), сын предыдущего[52]. Его сын, Райс Гриффин, был убит 1549 году, во время восстания Роберта Кета, оставив дочь:
- 1566 — ?: Мэри Гриффин, де-юре 12-я баронесса Латимер (ок. 1546 — ок. 1633), внучка предыдущего, вышла замуж Томаса Маркхэма (1530—1607)[53]. Её сын Гриффин Маркхэм (род. ок. 1570 — после 1644), в 1603 году был лишен титулов и владений за участие в заговоре против нового английского короля Якова I Стюарта. Он был лишен прав и приговорен к смерти, но затем помилован и отправлен в ссылку.
Виконт Латимер
Английский государственный деятель периода Реставрации Томас Осборн (1632—1712)[54], прошел путь от баронета до герцога Лидса. Он заседал в Палате общин от Йорка (1665—1673), занимал должности казначея военно-морского флота (1668—1673), лорда-казначея (1673—1679) и лорда-председателя Совета (1689—1699). Служил высшим шерифом Йоркшира (1661), губернатором Кингстон-апон-Холла (1689—1699), лордом-лейтенантом Западного Йоркшира (1674—1679, 1689—1699), Сомерсета (1690—1691), Восточного Йоркшира (1691—1699) и Северного Йоркшира (1692—1699). Ему были пожалованы титулы барона Осборна (1673—1690), виконта Осборна (1673), виконта Латимера (1673—1712), графа Данби (1674—1712), маркиза Кармартена (1689—1712) и герцога Лидса (1694—1712).
В 1964 году после смерти последнего (12-го) герцога Лидса все титулы прервались. Титул виконта Латимера использовался в качестве титула учтивости старшим сыном Томаса Осборна, Эдвардом Осборном (1655—1689), с 1674 по 1689 год.
Томас Осборн, 1-й герцог Лидс, по материнской линии был правнуком Элизабет Дэнверс, четвертой дочери Джона Невилла, 4-го барона Латимера креации 1432 года. У его бабушки Элеоноры Дэнверс было три брата: сэр Чарльз Дэнверс (ок. 1568—1601), Генри Дэнверс, 1-й граф Данби (1573—1643), и сэр Джон Дэнверс (ок. 1588—1655).
См. также
Напишите отзыв о статье "Барон Латимер"
Примечания
- ↑ [www.thepeerage.com/p359.htm#i3589 William le Latimer, 1st Lord Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p53025.htm#i530244 William le Latimer, 1st/2nd Lord Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p14711.htm#i147105 William le Latimer, 2nd/3rd Lord Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1414.htm#i14134 William le Latimer, 3rd/4th Lord Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1315.htm#i13147 Elizabeth Latimer, Baroness Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p426.htm#i4254 John de Neville, 5th/6th Lord Latimer (of Corby)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1450.htm#i14500 Elizabeth de Neville] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1687.htm#i16868 John Willoughby] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1687.htm#i16865 Sir John Willoughby] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ 1 2 [www.thepeerage.com/p1687.htm#i16867 Robert Willoughby, 1st Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p920.htm#i9198 Robert Willoughby, 2nd Lord Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1692.htm#i16913 Elizabeth Willoughby, Baroness Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1692.htm#i16915 Sir Fulke Greville, 4th Lord Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1910.htm#i19091 Fulke Greville, 1st Baron Brooke of Beauchamps Court] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1910.htm#i19092 Margaret Greville, Baroness Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1910.htm#i19094 Greville Verney, 7th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1910.htm#i19097 Greville Verney, 8th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1910.htm#i19100 Greville Verney, 9th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1911.htm#i19102 William Verney, 10th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1911.htm#i19103 Richard Verney, 11th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2024.htm#i20240 George Verney, 12th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2140.htm#i21397 Richard Verney, 13th Baron Willoughy de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2140.htm#i21399 John Peyto Verney, 14th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2379.htm#i23790 John Peyto Verney, 15th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2380.htm#i23791 Henry Verney, 16th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2380.htm#i23796 Robert John Verney, 17th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2380.htm#i23799 Colonel Henry Verney, 18th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2381.htm#i23802 Richard Greville Verney, 19th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2381.htm#i23805 John Henry Peyto Verney, 20th Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2381.htm#i23808 Leopold David Verney, 21st Baron Willoughby de Broke] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2382.htm#i23811 Hon. Rupert Greville Verney] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p10741.htm#i107410 George Neville, 1st Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1663.htm#i16629 Richard Neville, 2nd Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p10151.htm#i101508 John Neville, 3rd Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1663.htm#i16623 John Neville, 4th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1756.htm#i17560 Francis Burdett Thomas Coutts-Nevill, 5th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1757.htm#i17563 Hugh Burdett Money-Coutts, 6th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1757.htm#i17564 Thomas Burdett Money-Coutts, 7th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p1758.htm#i17576 Hugo Nevill Money-Coutts, 8th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p2014.htm#i20139 Crispin James Alan Nevill Money-Coutts, 9th Lord Latymer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p35857.htm#i358569 Hon. Drummond William Thomas Money-Coutts] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p60792.htm#i607919 Thomas le Latimer, 1st Lord Latimer (of Braybrooke)] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p15186.htm#i151859 Warin le Latimer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62800.htm#i627998 John le Latimer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p47144.htm#i471436 Warin le Latimer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62800.htm#i628000 Sir Thomas le Latimer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62801.htm#i628003 Edward le Latimer] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62801.htm#i628010 John Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62801.htm#i628008 Nicholas Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p4750.htm#i47492 John Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p21202.htm#i212017 Nicholas Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p34822.htm#i348211 Thomas Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p62802.htm#i628015 Mary Griffin] (англ.). thePeerage.com.
- ↑ [www.thepeerage.com/p10841.htm#i108405 Thomas Osborne, 1st Duke of Leeds] (англ.). thePeerage.com.
Источники
- Kidd, Charles, Williamson, David (editors). Debrett’s Peerage and Baronetage (1990 edition). New York: St Martin’s Press, 1990
- [www.leighrayment.com/ Leigh Rayment’s Peerage Pages]
- [www.thepeerage.com thepeerage.com]
- [www.cracroftspeerage.co.uk/online/content/latymer1431.htm Latymer, Baron (E, 1431/2)]
Ссылки
- [en.wikisource.org/wiki/Latimer,_William_(d.1304)_(DNB00) «Latimer, William, first Baron Latimer»]. Dictionary of National Biography. London: Smith, Elder & Co. 1885—1900.
Отрывок, характеризующий Барон Латимер
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
