306-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
306-я Рибшевская Краснознаменная стрелковая дивизия | |
| Награды: |
|
|---|---|
| Почётные наименования: |
Рибшевская Краснознаменная Дивизия |
| Войска: |
сухопутные |
| Род войск: | |
| Формирование: |
1942 |
| Расформирование (преобразование): |
1945 |
| Предшественник: |
306-я стрелковая дивизия 1 формирования |
306-я Рибшевская Краснознаменная стрелковая дивизия (306 сд) — воинское соединение СССР, принимавшее участие в Великой Отечественной войне.
Боевой период: 1 октября 1942 — 9 мая 1945 года
Содержание
История
Дивизия сформирована летом 1942 года как 306-я стрелковая дивизия 2-го формирования.
По состоянию на 15 июня 1942 года дивизия входила в состав 10-й резервной армии резерва Ставки ВГК.
С октября 1942 года дивизия в составе Калининского фронта 43-й армии. Обороняла рубеж северо-восточнее города Демидов.
Состав
- 935-й стрелковый полк
- 938-й стрелковый полк
- 992-й стрелковый полк
- 1043-й артиллерийский полк,
- 429-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
- 210-я отдельная разведывательная рота
- 342-й отдельный саперный батальон
- 915-й отдельный батальон связи (915, 388 отдельная рота связи)
- 286-й медико-санитарный батальон
- 209-я отдельная рота химической защиты
- 548-я автотранспортная рота
- 392-я полевая хлебопекарня
- 862-й дивизионный ветеринарный лазарет
- 1622-я (1851) полевая почтовая станция
- 470-я (1170) полевая касса Госбанка.
Подчинение
Командиры
- Фроленков, Андрей Григорьевич (16.06.1942 — 07.07.1942), подполковник
- Черняк, Степан Иванович (08.07.1942 — 12.01.1943), полковник (по справочнику «Командармы»,2005 — с 15.06.1942, 12.12.42 в бою был контужен и госпитализирован)
- Михеев, Леонид Иванович (13.01.1943 — 13.03.1943), полковник
- Кучерявенко, Михаил Иванович (14.03.1943 — 26.03.1943), полковник
- Костык, Георгий Матвеевич (27.03.1943 — 19.04.1944), полковник
- Михайловский, Василий Иванович (20.04.1944 — 25.04.1944), полковник
- Гнедин, Василий Тихонович (26.04.1944 — 10.05.1944), полковник
- Кучерявенко, Михаил Иванович (11.05.1944 — 09.05.1945), генерал-майор
Награды
- 19.09.1943 — присвоено почётное наименование «Рибшевская».
Боевая деятельность
Назначенные в ударную группу армий войска сосредотачивались в лесных массивах к югу от р. Сермятка в районе товариществ Ростовское, Лосево, Грядозубово, Кирякино. Впереди ударной группы, поддерживая соприкосновения с противником, на оборонительных позициях располагались 3 пулемётных батальона, которые занимали фронт от отметки 189,5 (северо-восточнее хутора Петраковское товарищество) до Малые Кисели через острова, Дурнево. На этом фронте против ударной группы армий почти целиком стояла немецкая 256 дивизия с артиллерией. Превосходство в силе было на стороне 43 армии.
Задача 306 с. д.: «…после прорыва переднего края противника частями 179 с. д. На рубеже Безымянной высоты 700 м. Северо-западнее Ивошино, высота 264,3, используя этот прорыв, одним полком нанести удар на Матвеево и дальше на Рибшево, имея ближайшей задачей овладеть районом Матвеево и выбросить передовые части на фронт том. 209,2, Шалаи, высота 500 м. Западнее хутора Соловени- 1-Е.
Одновременно другим полком нанести удар на Рибшево со стороны оз. Мохань с ближайшей задачей овладеть районом Серки, выс. 231,1 Горохова. Овладение Рибшево возлагалось не на всё крыло армии, а только на его часть, причём, после прорыва всей тактической глубины (выход в район Русаново) обороны противника на главном направлении». В резерве командир 306 с. д. смог оставить лишь учебную роту, которой была поставлена ограниченная задача: «закрепиться в Матвеево и не допустить контратак противника с направления отметки 209,2». Если командир 179 с. д. не оставлял сил в противотанковом резерве, то командир 306 с. д. этот резерв создал с задачей закрепить за собою Горохово.
В первый день операции 13.08.1943 года 935 с. п. 306 с. д. ночной атакой должен был овладеть Матвеево, а 938 с. п. сменялся 296 ОПАБ на рубеже высоты 252.5, хутор Горохово, Северный склон выс.231,1 для атаки выс.231.1 Тарасово. В результате ночных боёв 215 с. п. к 3:00 удалось полностью очистить от противника Ивошин, что предопределило судьбу и Матвеево, и Матвеево-Ивошинского узла сопротивления.
В задачи 306 с. д. на 14.8.1943 года было, «продолжая одним с. п. наступать в направлении Гороховая, Рибшево, а другим полком в направлении Матвеево, Рибшево, подчинить себе находящиеся в резерве 992 с. п., сменив части 179 с. д.». На второй день операции 938 с. п. 306 с. д., закрепившись в районе Горохова, хутора Горохово, высоты 202,5 , в 17:00 атаковал противника на высоте 231,1 и овладел её северными скатами. 935 с. п. этой же дивизии вёл огневой бой на юго-западной окраине Матвеево и, подвергаясь сильному огневому воздействию противника, продвижения в течение часа не имел. 992 с. п. 306 с. д., наступая в направлении Логи, Колодези, ворвался в траншеи противника на северо-восточной окраине рощи юго-восточнее Матвеево и к вечеру подошёл на 500 м к Логи. К 15.8.1943 потери противника в этой операции составили убитыми более 1.000 человек. Потери наших сил составили 563 человека. 992 с. п. 306 с. д. с рубежа: 300 метров южнее дороги Матвеево-Ивошино, перешёл в наступление и вышел на рубеж 700 метров южнее дороги Матвеево-Ивошино. 935 с. п. этой дивизии, наступая западнее Логи, достиг рубеж 100 метров восточнее леса, юго-западнее и западнее Матвеево. 938 с. п. атакой овладел высотой 231,1 метров, но был оттеснён и отошёл на северные скаты Безымянной высоты, 400 метров северней отметки 231,1.
Отличившиеся воины дивизии
Герои Советского Союза:
- Беспятов, Алексей Иванович, подполковник, командир 935-го стрелкового полка.
- Бурковский, Анатолий Трофимович, майор, командир батальона 935-го стрелкового полка.
- Веснин, Николай Дмитриевич, сержант, командир отделения 938-го стрелкового полка.
- Давыдов, Ладо Шириншаевич, красноармеец, разведчик 210-й отдельной разведывательной роты.
- Кудаковский, Лев Власович
кавалеры ордена Славы трёх степеней.[1]
- Баров, Иван Семёнович, сержант, помощник командира взвода 342 отдельного сапёрного батальона.
- Герасимов, Сергей Герасимович, сержант, командир отделения пешей разведки 935 стрелкового полка.
- Досмухаметов, Иргаш, младший сержант, командир отделения разведки 935 стрелкового полка. Умер от ран 22 сентября 1944 года.
- Прохорятов, Степан Гаврилович, старший сержант, помощник командира взвода роты автоматчиков 935 стрелкового полка.
Напишите отзыв о статье "306-я стрелковая дивизия (2-го формирования)"
Примечания
- ↑ Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь — М.: Военное издательство,2000.
Источники
- bdsa.ru/divizia/divizii-strelkovqie/s-300-sd-po-399-sd/306-strelkovaya-diviziya-2-formirovaniya.html
- samsv.narod.ru/Div/Sd/sd306/main2.html
- www.poisk-pobeda.ru/forum/index.php?topic=3713.0
- grachev62.narod.ru/stalin/orders/chapt017.htm
Отрывок, характеризующий 306-я стрелковая дивизия (2-го формирования)
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
